Перспективы развития медиации в Российской Федерации

АННОТАЦИЯ

В статье рассмотрены перспективы развития медиации в Российской федерации, а также проблемы применения законодательных положений, регулирующих данную процедуру. Актуальность статьи основана на том, что медиация представляет собой относительно новое явление, недостаточно глубоко освещенное в отечественном правоведении, кроме того, нормативная правовая база в отношении медиации достаточно узка. Статья ставит целью определение наиболее эффективных путей развития медиации, ее функции и роли в разрешении правовых конфликтов. В статье также описаны противоречия и недоработки, выявленные в законодательстве, а также разработаны и предложены способы и механизмы их устранения.

ABSTRACT

This article focuses on the prospects of mediation development in the Russian Federation and the problems with the legal provisions regulating this procedure. The relevance of this article is based on the fact that mediation is a relatively new phenomenon, insufficiently described in Russian jurisprudence, and, moreover, legal provisions, related to mediation are few in numbers. The article aims to define the most effective ways of development of mediation, its functions and role in the resolution of legal conflicts. The article also describes the contradictions and imperfections which were identified in the legislation, as well as develops and proposes different ways to address them.

This article focuses on the prospects of mediation development in the Russian Federation and the problems with the legal provisions regulating this procedure. The relevance of this article is based on the fact that mediation is a relatively new phenomenon, insufficiently described in Russian jurisprudence, and, moreover, legal provisions, related to mediation are few in numbers. The article aims to define the most effective ways of development of mediation, its functions and role in the resolution of legal conflicts. The article also describes the contradictions and imperfections which were identified in the legislation, as well as develops and proposes different ways to address them.

Примирительные процедуры, в том числе медиация и заключение медиативного соглашения – явление относительно новое в российском праве, лишь не так давно, Федеральным законом от 27.07.2010 г. № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)» (далее – Закон № 193-ФЗ), закрепленное законодательно.

Медиация может применяться как альтернатива судебному урегулированию спора, так и в рамках уже начатого производства по делу. В первом случае положительным результатом примирительных процедур может являться медиативное соглашение, во втором же случае, как правило, судом утверждается мировое соглашение. Касательно мировых соглашений в арбитражном процессе следует упомянуть Постановление Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 18.07.2014 г. № 50 «О примирении сторон в арбитражном процессе» (далее – Постановление Пленума ВАС РФ № 50). Определяя, в основном, порядок содействия арбитражными судами урегулированию спора между сторонами, данное постановление, тем не менее, уделяет внимание процедуре медиации.

По мнению С.В. Николюкина, особенностями медиации являются широкий спектр ее применения, а также разнообразие организационных форм, видов и моделей примирительной процедуры с участием медиатора [14].

Однако на данный момент количество заключаемых в России медиативных и мировых соглашений весьма невелико относительно зарубежных стран, где подобная практика используется достаточно широко. В первую очередь данный факт можно связать с недостаточным развитием самого института примирительных процедур в Российской Федерации. По словам В.В. Лисицына, «организованной и хорошо скоординированной пропаганды медиации в нашей стране нет», а «граждане России о медиации ничего не знают» [12, с. 26–29]. В то же время, по мнению В.В. Денисенко, в условиях роста национализма и религиозного фундаментализма, медиация – это процедуры, объективно необходимые для поддержания доверия в обществе к законам, для стабилизации необходимого уровня легитимности [4, с. 15–20].

Следует отметить узкий круг нормативных правовых актов, посвященных медиации и слабую поддержку вышеуказанных процедур государством. Помимо этого, в отечественном законодательстве не раскрыты суть и цели примирительных процедур, а также нет системности и единства [24, с. 88–93]. В частности, разработка и установление стандартов и правил деятельности медиаторов, а также контроль за соблюдением установленных ими требований возложен на саморегулируемые организации медиаторов. Помимо требований, предъявляемых к профессиональному медиатору и установленных ст. 15 Закона № 193-ФЗ, подобной организацией могут быть установлены и иные в соответствии с п. 6 ст. 18 того же закона. Однако общих требований к деятельности медиаторов и единообразных правил проведения примирительных процедур с участием медиатора, установленных государством, не существует, что является препятствием в эффективном распространении альтернативных способов урегулирования споров на территории Российской Федерации. Созданный в 2013 году ФГБУ «Федеральный институт медиации», по мнению В.В. Лисицына, не сумел организовать медиаторскую деятельность в России, а также разработать эффективную программу подготовки медиаторов [12, с. 26–29].

В связи с этим следует привести в пример положения аналогичного закона Республики Беларусь. В п. 1 ст. 9 Закона Республики Беларусь от 12.07.2013 г. № 58-З «О медиации» (далее – Закон РБ № 58-З) установлено, что медиатор должен быть включен в Реестр медиаторов, утверждаемый Министерством юстиции Республики Беларусь [6]. Кроме того, ст. 5 того же закона предусматривает создание Квалификационной комиссии по вопросам медиации при Министерстве юстиции Республики Беларусь, которая призвана, в том числе, осуществлять выдачу и прекращение действия свидетельства медиатора. Следует также отметить, что в данном законе, в ст.ст. 4 и 13, упоминаются Правила этики медиатора, утверждаемые Министерством юстиции Республики Беларусь, на основании которых осуществляет свою профессиональную деятельность медиатор и нарушение которых, в том числе, может послужить одним из оснований прекращении действия его свидетельства. В ст.ст. 13 и 14 того же закона указано, что проведение процедуры медиации основывается, в том числе, на Правилах проведения медиации, утверждаемых Министерством юстиции Республики Беларусь.

Вышеупомянутые правила были утверждены Постановлением Совета министров Республики Беларусь от 28.12.2013 г. № 1150 «Об утверждении Правил проведения медиации» и Постановлением Министерства юстиции Республики Беларусь от 17.01.2014 г. № 15 «Об утверждении Правил этики медиатора». В связи с вышеуказанным, представляется необходимым принятие подобных правил и образование соответствующих органов контроля за их исполнением на территории Российской Федерации.

Необходимо подчеркнуть, что, согласно п. 4 Закона № 193-ФЗ «…судья принимает меры для заключения сторонами мирового соглашения, содействует примирению сторон…». Кроме того, в соответствии с п. 3 того же федерального закона, к числу мер, «…направленных на примирение сторон и оказание содействия им арбитражным судом в урегулировании спора, относятся разъяснение сторонам права заключить мировое соглашение, обратиться за содействием к посреднику, в том числе медиатору» [22]. В ст. 138 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее – АПК РФ) указано, что «арбитражный суд принимает меры для примирения сторон, содействует им в урегулировании спора» [2]. Однако по сути своей в законодательстве не обозначено, в какой мере, кроме разъяснения сторонам прав относительно примирительных процедур, суды и судьи должны способствовать альтернативному урегулированию спора.

Следует однако отметить, что на деле использование процедуры медиации в рамках судебного процесса представляется затруднительным в силу ряда причин. В первую очередь, срок проведения данной процедуры ограничен шестьюдесятью днями – максимальным сроком рассмотрения дела в суде. Именно на такой срок, согласно п. 2 ст. 158 АПК РФ арбитражный суд может отложить судебное разбирательство по ходатайству обеих сторон в случае их обращения за содействием к суду или посреднику, в том числе к медиатору, в целях урегулирования спора. Однако, учитывая возможные сложности в проведении процедуры медиации, а также, в первую очередь, выбор конкретного посредника и необходимость ознакомления медиатора с обстоятельствами спора, указанного промежутка времени может быть недостаточно.

В связи с этим возникают и иные проблемы. Одна из них заключается в том, что медиатор не является стороной в споре, поэтому не пользуется правами и обязанностями лиц, участвующих в деле на основании ст. 41 АПК РФ. В частности, медиатор не имеет права знакомиться с материалами дела, а также знакомиться с ходатайствами и жалобами, поданными другими лицами, участвующими в деле, получать копии судебных актов. Все вышеперечисленное, тем не менее, могло бы поспособствовать более качественному и скорому ознакомлению медиатора с обстоятельствами спора и предложить наиболее взаимоприемлемые пути разрешения сложившегося конфликта.

Необходимо упомянуть, что по мнению А.Б. Степина, следует рассмотреть применения специальной отраслевой медиации, которая позволила бы не только понять истоки возникновения спора и пути разрешения конфликтной ситуации, но и ликвидировать обстоятельства, при которых были нарушены права [21, с. 110–113]. С данным утверждением следует согласиться, поскольку ключевым фактором в скорейшем достижении соглашения в рамках процедуры медиации могли бы послужить глубокие знания медиатора в конкретной области и правильное применение норм процессуального и материального права.

Еще одним обстоятельством, которое не учтено отечественным законодательством, является то, что стороны должны сами проявлять активность в сфере поиска посредника в примирении. Между тем, обращение в организацию, осуществляющую деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации, связано как с временными, так и финансовыми затратами. При этом в соответствии с п. 3 Постановления Верховного суда РФ от 21.01.2016 г. № 1 г. «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела», расходы обусловленные рассмотрением, разрешением и урегулированием спора во внесудебном порядке (обжалование в порядке подчиненности, процедура медиации), не являются судебными издержками и не возмещаются согласно нормам главы 7 ГПК РФ, главы 10 КАС РФ, главы 9 АПК РФ [17].

По мнению Э.Н. Абитова, статус профессионального медиатора не является важным, силу того, что арбитражный суд самостоятельно оценивает условия мирового соглашения на предмет выявления противоречий закону или нарушения прав других лиц, в связи с чем становится возможным исключить ч. 3 ст. 16 Закона № 193-ФЗ [1, с. 26–30]. Данное утверждение представляется ошибочным, поскольку именно профессиональный медиатор может осуществить проведение процедуры медиации, исходя из конкретных особенностей спора. По словам Е.И. Химикуса, «процедура медиации представляет собой сложную комплексную систему» [23, с. 114–117], в связи с чем в рамках открытого судебного разбирательства целесообразно обращаться именно к профессиональному медиатору. Следует также отметить, что в данном случае исключена нагрузка на суд в связи с необходимостью проверки условий мирового соглашения на соответствие требованиям законодательства. Кроме того, Д.Л. Давыденко указывает, что одной из главных особенностей отличия медиации от других видов посредничества является именно профессионализм медиатора [3, с. 40–53].

В связи с вышеуказанными трудностями представляется разумным внесение определенных изменений в законодательство, касающееся медиации и заключения мировых соглашений в рамках судебного процесса в соответствии со следующими соображениями. В целях урегулирования спора и примирения сторон, в том числе в случае обращения к медиатору, арбитражным судам следует приостанавливать производство по делу по аналогии со ст.ст. 143 и 145 АПК РФ на срок до заключения медиативного соглашения или же прекращения процедуры медиации по основаниям, указанным в ст. 14 Закона № 193-ФЗ. При этом, согласно тому же федеральному закону, срок проведения процедуры следует оставить неизменным – сто восемьдесят дней.

На основании этого предлагается дополнить вышеуказанные статьи пунктами следующего содержания:

Часть 1 статьи 143 АПК РФ:

5) в случае проведения сторонами примирительной процедуры, в том числе при обращении к посреднику или медиатору.

Статью 145 АПК РФ:

5) в случае, предусмотренном пунктом 5 части 1 статьи 143 настоящего Кодекса, до заключения мирового (медиативного) соглашения или же прекращения примирительной процедуры в связи с иными обстоятельствами.

Помимо этого представляется необходимым предоставление медиатору доступа к материалам дела, так как это позволило бы ускорить проведение процедуры медиации. Эксперт и специалист в арбитражном процессе, согласно п. 3 ст. 55 и п. 3 ст. 55.1 АПК РФ соответственно, вправе с разрешения арбитражного суда знакомиться с материалами дела, участвовать в судебных заседаниях, заявлять ходатайство о представлении ему дополнительных материалов. В связи с вышеуказанным медиатору следует предоставить аналогичные права. В частности, ознакомление с позициями сторон, выраженными в исковом заявлении и отзыве на него, а также протоколами судебных заседаний и судебными актами позволит быстрее определить полную картину конфликта между лицами, участвующими в деле и предложить пути урегулирования спора.

Возвращаясь к роли государства в примирении сторон конфликта, декларированное уже упомянутыми Законом № 193-ФЗ и Постановлением Пленума ВАС РФ № 50 участие и содействие суда в деле примирения сторон и организации соответствующих процедур, в целом, нельзя назвать достаточным. Кроме того, несмотря на то, что медиация не является, согласно ч. 3 ст. 15 предпринимательской деятельностью, согласно Информации Совета судей Российской Федерации от 23.08.2012 г. «Обобщение вопросов и ответов» судьи, пребывающие в отставке, в силу действующего правового регулирования не вправе осуществлять деятельность медиатора, поскольку указано, что хотя закон не содержит прямого запрета на осуществление деятельности медиатора судьями, пребывающими в отставке, они однако вправе работать в только в конкретных органах и должностях, которые сформулированы исчерпывающим образом [10].

В связи с этим следует привести в пример Закон Республики Казахстан от 28.01.2011 г. № 401-IV «О медиации» (далее – Закон РК № 401-IV). Законом Республики Казахстан от 31.10.15 г. № 378-V в него внесены изменения, вступившие в силу с 01.01.2016 г. В частности, в п. 3 ст. 9 Закона РК № 401-IV указано, что «осуществлять деятельность медиатора на непрофессиональной основе могут судьи при проведении примирительных процедур в суде в соответствии с Гражданским процессуальным кодексом Республики Казахстан». Кроме того, п. 4 той же статьи указывает, что «осуществлять деятельность медиатора на профессиональной основе могут судьи в отставке» [7].

Следует также отметить, что по мнению В.Ф. Яковлева, судьи в отставке вполне успешно могут выступать в качестве медиатора [25]. Кроме того, в большинстве стран мира отсутствует запрет на осуществление медиаторской деятельности судьями в отставке. Представляется, что подобную практику следует применить и в России. Необходимо однако подчеркнуть, что для этого потребуется внести изменения как в Закон № 193-ФЗ, так и в Закон Российской Федерации от 26.06.1992 г. № 3132-I «О статусе судей в Российской Федерации» (далее – Закон № 3132-I).

Сроки медиации в качестве досудебной меры урегулирования конфликта остаются неизменными в независимости от категории спора в суде. Однако следует особо учитывать, что в подобном случае медиация может использоваться недобросовестным лицом в качестве инструмента злоупотребления, а также способа избежать ответственности. Закон № 193-ФЗ не предусматривает оснований для привлечения к ответственности за намеренное затягивание процедуры медиации или же применение примирительной процедуры без намерения заключить медиативное соглашение. Следует отметить, что данный федеральный закон не предусматривает специальной меры ответственности за нарушение данного соглашения, хотя в ст. 12 Закона № 193-ФЗ указано, что «медиативное соглашение представляет… собой гражданско-правовую сделку…», а «защита прав, нарушенных в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения такого медиативного соглашения, осуществляется способами, предусмотренными гражданским законодательством» [22]. М.Е. Панкратова также отмечает, что медиативное соглашение направлено на защиту субъективного гражданского права сторон [15, с. 99–109].

Приводя в пример ст. 11 Закона РБ № 58-З, в которой указано, что «течение срока исковой давности в отношении требований, вытекающих из прав и обязанностей, составляющих предмет спора сторон, приостанавливается со дня заключения сторонами соглашения о применении медиации до дня прекращения медиации» [6], необходимо отметить, что подобная статья должна быть внесена в Закона № 193-ФЗ, поскольку позволит избежать вышеописанных недобросовестных действий участников правоотношений.

Представляется разумным также включение в вышеуказанный федеральный закон статьи, предусматривающей специальные меры ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение соглашения, заключенного по итогам проведения примирительной процедуры, а также намеренное затягивание данного процесса или его применение без намерения заключить медиативное соглашение. По данному вопросу следует привести в пример постановление Арбитражного суда Московского округа от 26.12.2014 г. по делу № А40-134139/13, в котором указано следующее: «…ответчиком заявлено письменное ходатайство… об отложении рассмотрения дела с учетом, что идет согласование условий мирового соглашения, при этом в ходатайстве излагается просьба к суду оказать содействие в урегулировании спора. Истец по делу возражал. Доказательств ведения переговоров по мировому соглашению не представлено. Суд кассационной инстанции, совещаясь на месте, определил отказать в удовлетворении ходатайства с учетом отсутствия его документального обоснования» [16]. В данном случае отсутствие доказательств ведения переговоров между сторонами может рассматриваться как попытка затянуть судебное разбирательство.

Следует отметить тот факт, что в соответствии с ч. 3 ст. 7 Закона № 193-ФЗ «наличие соглашения о применении процедуры медиации… не является препятствием для обращения в суд…» [22], по этой причине в иных случаях процедура медиации, вероятно, может окончиться безрезультатно, поскольку на момент проведения данной процедуры судом уже может быть вынесено решение, учитывая, что судебное заседание может быть отложено на срок до шестидесяти дней, а процедура медиации может длиться до ста восьмидесяти дней.

Приводя в качестве примера ч. 2 ст. 138 Налогового кодекса Российской Федерации (далее – НК РФ), согласно абзацу первому которой «акты налоговых органов… могут быть обжалованы в судебном порядке только после их обжалования в вышестоящий налоговый орган…» [13], представляется разумным предложить следующую редакцию ч. 3 ст. 7 Закона № 193-ФЗ:

3. При наличии соглашения о применении процедуры медиации, равно как и при наличии соглашения о проведении процедуры медиации и связанного с ним непосредственного проведения этой процедуры, стороны могут обратиться в суд лишь в случае прекращения процедуры медиации в связи с обстоятельствами, предусмотренными статьей 14 настоящего Федерального закона, если иное не предусмотрено федеральными законами.

Таким образом, предлагается сделать процедуру медиации если не обязательным досудебным порядком урегулирования отдельных категорий дел, то, по крайней мере, повысить ее значение в сфере разрешения конфликтных ситуаций, обязав стороны прибегнуть к помощи суда лишь после полного завершения процедуры медиации. Следует отметить, что, в отличие от заключенных в ходе судебного разбирательства мировых соглашений, медиативные соглашения не могут быть принудительно исполнены и в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения медиативного соглашения обжаловать действия стороны возможно лишь в судебном порядке.

Рассматривая сферу публичных правоотношений, следует упомянуть, что в соответствии со ст. 5 Закона № 193-ФЗ процедура медиации не применяется к спорам, если они затрагивают или могут затронуть публичные интересы. При этом конкретно сфера таких отношений не определена, поскольку термин «публичные интересы» не раскрывается в отечественном законодательстве. Приводя в качестве примера аналогичные положения законов зарубежных стран, необходимо указать следующее. В силу п. 3 ст. 1 Закона РК от 28.01.2011 г. № 401-IV процедура медиации не применяется к спорам, когда одной из сторон является государственный орган [7]. В соответствии с п. 1 ст. 2 Закона РБ № 58-З данный закон регулирует отношения, связанные с применением медиации в целях урегулирования споров, если иное не вытекает из существа соответствующих отношений [6]. При этом согласно п. 1 ст. 4 Закона Республики Молдова от 14.06.2007 г. № 134-XVI «О медиации» (далее – Закон РМ № 134-XVI) сторонами в процессе медиации могут быть как физические, так и юридические лица, в том числе органы публичной власти [8]. Таким образом, подход к данному вопросу весьма различен. Представляется, что наиболее разумным является положение о том, что процедура медиации не должна применяться в том случае, когда в споре участвует государственный орган, поскольку это может повлечь за собой нарушение публичных интересов и прав неограниченного круга лиц.

Расширение сферы применения примирительных процедур в судебном порядке было предложено Высшим арбитражным судом Российской Федерации (далее – ВАС РФ) посредством внесения на рассмотрение Государственной Думой Российской Федерации проекта Федерального закона № 121844-6 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием примирительных процедур».

Данный законопроект предусматривает внесение изменений в ряд федеральных законов и кодексов, включая Закон № 3132-I, НК РФ, АПК РФ, а также Закон № 193-ФЗ [5]. По итогам рассмотрения законопроекта в первом чтении на заседании Совета Государственной Думы Российской Федерации от 10.06.2013 г. было принято решение перенести рассмотрение указанного проекта федерального закона на более поздний срок, однако в настоящий момент информации о новой дате рассмотрения законопроекта нет, что, вместе с упразднением ВАС РФ исключает реальную возможность его принятия. Вместе с тем, предложенные законопроектом изменения были весьма эффективны с точки зрения развития медиации в России, в связи с чем их следует рассмотреть подробнее.

Среди изменений, предложенных в данном законопроекте следует отметить, в частности, поправку к Закону № 3132-I, которая давала бы возможность судьям в отставке «осуществлять полномочия третейского судьи, быть медиатором, судебным примирителем» [5], о целесообразности чего уже указывалось выше.

Наиболее обширные изменения предлагалось внести в АПК РФ, в том числе дополнить указанный кодекс новыми статьями: ст. 138.1 «Порядок и сроки проведения примирительной процедуры», ст. 138.2 «Переговоры», ст. 138.3 «Медиация», а также ст. 138.4 «Судебное примирение».

В случае дополнения кодекса вышеуказанными статьями, медиация была бы включена в арбитражный процесс как один из предполагаемых способов внесудебного урегулирования спора. В частности, ч. 2 ст. 138.1 предполагается, что «арбитражный суд выносит определение о проведении примирительной процедуры и об отложении судебного разбирательства» [5], таким образом подразумевая особое основание для отложения рассмотрения спора. Однако при этом в целях недопущения затягивания судебного процесса, установлен месячный срок для проведения процедуры медиации.

Особенный интерес представляет ст. 138.4, которая предусматривает возможность введения института судебных примирителей. По замыслу авторов законопроекта, в качестве судебного примирителя, в соответствии с ч. 2 указанной статьи, выступает или судья в отставке, помощник судьи, или же работник аппарата суда. При этом обязательным квалификационным требованием является наличие высшего юридического образования. Необходимо отметить, что на данный момент в Арбитражном суде города Москвы работает «комната примирения», которая была открыта 15.07.2013 года. При этом формат ее работы сводится к следующим направлениям: консультирование лиц, участвующих в деле, по вопросам медиации, ее преимуществах и возможностях урегулирования конфликта мирным путем и непосредственное проведение процедуры на безвозмездной основе [11]. Следует, однако, подчеркнуть, что на данный момент, за весь период действия «комнаты примирения», согласно информации с официального сайта Арбитражного суда города Москвы, по итогам проведения процедур медиации в связи с заключением медиативного соглашения прекращено производство по 5 арбитражным делам. Таким образом, данная инициатива не нашла существенной поддержки среди участников арбитражного процесса. Представляется, что необходимо более широкое освещение преимуществ проведения процедуры медиации среди физических и юридических лиц, обращающихся за защитой своих законных прав и интересов в суды.

Судебный примиритель выступает в роли, аналогичной медиатору, однако сугубо в рамках судебного процесса. Рассматриваемым законопроектом предполагается, что судебные примирители составляют определенный реестр, который утверждается Пленумом ВАС РФ на основе предложений арбитражных судов о кандидатурах судебных примирителей. Предполагается, что регламент, в соответствии с которым исполняют свои обязанности судебные примирители, также утверждается ВАС РФ. Следует уточнить, что, поскольку рассмотрение законопроекта было отложено в 2013 году, на данный момент функция утверждения представленных кандидатур в реестре судебных примирителей теоретически должна находиться, соответственно, в ведении Верховного суда РФ в связи с упразднением в 2014 году ВАС РФ.

В ч. 3 ст. 138.4 уточняется, что судебный примиритель по конкретному делу назначается определением арбитражного суда по обоюдному согласию сторон, а в случае недостижения сторонами согласия в отношении кандидатуры судебного примирителя – при помощи автоматизированных систем. При этом ч. 1 ст. 138.4 определено, что стороны вправе урегулировать спор данным образом, но не обязаны этого делать. Частью 5 той же статьи определены процессуальные права судебного примирителя, однако отмечено, что судебный примиритель не является участником арбитражного процесса.

Абзацем 4 ч. 5 ст. 138.4 АПК РФ в редакции, предложенной рассматриваемым законопроектом, также установлено, что судья вправе запросить информацию о ходе примирительной процедуры не чаще чем один раз в две недели. Смысл данного уточнения на данном этапе не представляется возможным понять полностью, однако, вероятно, это связано с осуществлением примирительных процедур на основе принципов независимости, беспристрастности, нейтральности и добросовестности и, соответственно, противодействию коррупции. Представляется, что данная норма является излишней, поскольку не ясны цели предоставления судье подобной информации, так как законом четко определены рамки и сроки проведения процедуры медиации.

Кроме того, в законопроекте предлагается изменить ч. 7 ст. 158 АПК РФ, в соответствии с предлагаемой редакцией статьи, срок отложения судебного разбирательства в связи с проведением примирительных процедур должен быть увеличен с шестидесяти дней до двух месяцев. В связи с приведенными ранее доводами, данное изменение представляется разумным и необходимым.

К сожалению, в связи с упразднением ВАС РФ и давностью срока отложения рассмотрения законопроекта нельзя утверждать о реальной возможности его принятия. Однако представляется, что наиболее эффективные меры, предложенные в законопроекте, в той или иной мере необходимо внедрять в отечественное законодательство, посвященное медиации.

Внесение необходимых правок в соответствии с текущими изменениями процессуального законодательства, является необходимым шагом, поскольку медиация и примирительные процедуры в рамках досудебного урегулирования возникающих споров являются перспективным инструментом в их решении и стабилизации гражданско-правовых отношений, а также административных и публичных правоотношений. Следует также отметить, что широкое применение процедуры медиации позволило бы снизить нагрузку на отечественную судебную систему, а также сформировать в гражданских правоотношениях, экономической и предпринимательской сферах иной порядок разрешения возникающих споров, основанный на доверии и обоюдном согласии и уважительном отношении к действующему законодательству.