НОВЫЕ ПОДХОДЫ К ТИПОЛОГИИ МАЛЫХ ГОРОДОВ НА ПРИМЕРЕ МАЛЫХ ГОРОДОВ КАЛУЖСКОЙ ОБЛАСТИ

АННОТАЦИЯ

Статья подводит итоги первого этапа исследования малых городов Калужской области, целью которого было определение их категорий. В процессе выполнения работы были обоснованы подходы к проблеме создания типологии рассматриваемых городов, в основе которой – введение новых категорий и подкатегорий, которые позволят более точно определить роль и место каждого города в системе градообустройства региона и в системе расселения в границах рассматриваемых территорий.

Особое внимание на этом этапе исследования было уделено работам таких авторов, как В.П. Семенов-Тян-Шанский, Г.М. Лаппо и Ю.Л. Пивоварова, заложивших основы современных подходов к определению категорий городов. Кроме того, предметные границы исследования были расширены за счет использования методов когнитивной урбанистики, что в свою очередь позволило обратить внимание на местные сообщества и сосредоточиться, в том числе, на возможности реализации некоторыми парами городов модели потенциальной бинарности.

ABSTRACT

The article summarizes the first stage of small towns in the Kaluga region study results, the purpose of which was to determine their categories. In the process of carrying out the work, approaches to the problem of creating a typology of the cities under consideration were substantiated, based on the introduction of new categories and subcategories that will allow more accurately determining the role and place of each city in the system of the region urban development and in the settlement system within the boundaries of the territories under consideration.

Particular attention at this stage of the study was paid to the works of such authors as V.P. Semenov-Tyan-Shansky, G.M. Lappo and Yu.L. Pivovarov, who laid the foundations for modern approaches to defining city categories. In addition, the subject boundaries of the study were expanded through the use of cognitive urbanism methods, which in turn made it possible to pay attention to local communities and focus, among other things, on the possibility of implementing the potential binarity model by some pairs of towns.

Ключевые слова: малый город, условно малый город, продуктивный малый город, собственно малый город, сверхмалый город, микрогород, Калужская область, потенциальная бинарность малых городов.

Keywords: small town, conditionally small town, productive small town, proper small town, super-small town, micro town, Kaluga Oblast, small towns potential binarity.

Введение.

По состоянию на 01 января 2024 года на территории России из более, чем 1 120 населенных пунктов, имевших в тот момент статус города, 807 относились к категории малых городов. То есть их население не превышало 50 000 человек [16]. На 01 октября 2021 года таких городов в стране было 801 [1]. А в 2010 – всего 781 [14]. И, если в 2021 году население этих городов колебалось от 828 человек в Верхоянске до 49 999 человек в Кизляре, то в 2024 убывающее население Верхоянска составило всего 753 человека, а возглавил список город Кириши Ленинградской области с населением 49 653 жителя, переместившийся из категории городов средних и имевший в 2021 году население 51 028 человек. Занимавший его место во главе списка дагестанский Кизляр, наоборот, перешел в список средних городов страны.

При этом, если не входившие в 2010 году в список малых городов Апатиты (59 672 человека), Свободный Амурской области (58 778 человек), Узловая Тульской области (55 282 человека), подмосковный Солнечногорск (52 944 человека), Краснокамск (51 916 человек), Балахна (51 519 человек) и Лесной Свердловской области (50 363 человека), потеряв за 14 лет, включая год пандемии ковида, от 10 000 (Апатиты и Свободный) до 2 000 жителей (Лесной), вошли в 10 самых населенных малых городов РФ, то потерявший за эти годы 11 000 жителей город Выкса (56 201 человек в 2010 и 45 240 человек в 2024) занял строчку в середине 3-го десятка, а потерявшие в этот же временной интервал по 7 000 человек Ливны и Североморск из категории средних городов сместились в середину 4-го десятка в рейтинге городов малых. В тоже время, стабильно теряющие население Верхоянск, Чекалин и Высоцк по-прежнему сохраняют статус города и замыкают список. И эта подвижность в верхней части списка – в пределах первых 50-ти из 807-ми позиций, равно как и стагнация в завершающей его части, вынуждает сконцентрировать внимание на том, что относящиеся к одной категории малые города с населением менее 5 000 (и, даже менее 1 000) человек, и города с населением близким к отметке 50 000 человек, не могут жить по одинаковым или близким административным и социально-пространственным сценариям. Не говоря уже о том, что 52 города, население которых менее 5 000 человек, не могут и не должны иметь такую же модель организации внутригородской жизни, как города с населением, превышающим эту цифру в 10 раз. И это не только различие в количестве мест приложения труда, доступных одним и недоступных другим, и не вопрос наличия или отсутствия в городе, так называемых «третьих мест», то есть мест и пространств проведения времени «вне дома и вне работы», но это, в том числе, и вопрос формирования устойчивых местных сообществ и основанных на их инициативах и взаимодействии путях реализации городских сценариев и программ [5]. А это значит, что для работы с малыми городами, для определения их роли и места в системах расселения, выявления потенциала и перспектив их градообустройства, необходим новый подход к типологии малых городов, который позволит внутри категории, охватывающей более восьмисот условно сопоставимых единиц, выявить безусловно сопоставимые и определить их подкатегории.

«СП 42.13330.2016. Свод правил. Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений. Актуализированная редакция СНиП 2.07.01-89*» (утв. Приказом Минстроя России от 30.12.2016 N 1034/пр) (ред. от 19.12.2019) предлагает рассматривать города с населением менее 10 000 человек, от 10 000 до 20 000 человек и от 20 000 до 50 000, как 3 самостоятельные подкатегории [12]. Идея, безусловно, правильная с точки зрения экономики и административно-хозяйственной деятельности, где используются укрупненные расчеты и среднестатистические данные, но очень спорная с точки зрения градоустроительной практики. В результате, целью описываемого этапа работы было проведение исследования малых городов Калужской области и создание новой типологии, позволяющей на основе заявленных принципов идентификации распределить их по подкатегориям, наиболее точно соответствующим их месту и роли в системе градообустройства региона и страны.

Методология исследования.

Разбросанные по всей стране, эти города, вне зависимости от их местоположения (в центре, на периферии или вне основной полосы хозяйственного освоения), в абсолютном большинстве случаев сохранили свое культурное наследие и свою идентичность, в основе которой, помимо характерных исторически существующих композиционно-градостроительных приемов формирования их архитектурного облика и пространственной артикуляции, лежит традиционный уклад жизни, основанный на многопоколенческой преемственности взаимодействия сформировавшихся местных сообществ. По утверждению авторов статьи «Малый город: поиск стратегии выживания»: «… сегодня малый город – это, как правило, активно действующее социально-экономическое сообщество, которое заботится о нем в меру сил и возможностей и не стремится массово его покинуть» [18, с.65].

Введение в исследование еще одного аспекта, фокус которого сосредоточен на местных сообществах, пространствах их существования и сосуществования, позволяет расширить методику работы, включив в нее методы когнитивной урбанистики, в основе которых – понимание и конструирование «городской ткани, соответствующей актуальным запросам на здоровую, удобную, безопасную, содержательную городскую среду» [7, с.9]. Кроме того, взгляд на город, как на совокупность и пространство взаимодействия местных сообществ, заставил обратить внимание на публикации, анализирующие с этой точки зрения городскую среду и средних городов России, авторы которых, апеллируя к историческому опыту в практике градообустройства, напрямую связывают морфотипы застройки с жизненными укладами той или иной группы горожан [5, 13].

Важнейшим при этом оказался вопрос жизнестойкости и самодостаточности малых городов, в основе которого – наличие сфер занятости населения и мест приложения труда, расположенных не только в их административных границах, но и на межселенных землях, а также их транспортная доступность. А это спровоцировало обращение к исследованиям вопросов реализации моделей потенциальной бинарности подобных населенных пунктов, опираясь на которые можно увидеть перспективы сохранения и вектор развития их потенциала [3, 4, 6].

Таким образом, теоретическую базу исследования, помимо традиционно используемых при попытках определения категорий и типологизации городов работ В.П. Семенова-Тян-Шанского, Г.М. Лаппо и Ю.Л. Пивоварова, составили научные публикации А.В. Крашенинникова, И.М. Долинской и А.М. Фадеевой, а также тексты П.Д. Пичужкиной, сфокусированные на исторически сформировавшейся потенциальной бинарности малых городов Калужской области [6], которая в данной работе является территорией объекта исследования. Впоследствии, при завершении этого этапа, именно такой подход, расширяющий теоретическую базу исследования, позволил точнее определить его перспективы.

Результаты и обсуждение.

К последним годам XIX – началу XX века, когда город стал не только объектом историко-культурного интереса и историко-архитектурного искусствоведческого анализа, но и объектом градостроительного прогнозирования, стало понятно, что определяющим показателем в любом исследовании, ориентированном на изучение потенциала и перспектив его развития, должен быть не размер его территории, а количество проживающих в нем людей. Именно население, вне зависимости от социального статуса отдельных, формирующих его групп и сообществ, формулирует потребности и определяет возможности городов. Понимание этого позволило подтвердить в типологии городов категории, которые классифицируют их по численности населения. При этом, естественно, что в разные периоды времени рубежи перехода города из одной категории в другую были различны. Они определялись экономгеографическими и социально-демографическими факторами, но всегда оказывали прямое влияние на принятие не только административно-хозяйственных, но и градостроительных решений.

***

Самая ранняя типология российских городов по численности населения, определяющая 6 их категорий (таблица 1), принадлежит российскому, а впоследствии – советскому статистику и географу, автору целого ряда монументальных трудов по сельскому и городскому расселению В.П. Семёнову-Тян-Шанскому. Она была опубликована в 1910 году в его книге «Город и деревня в Европейской России» [11, с. 73].

Таблица 1.

Типология городов Российской империи по В.П. Семёнову-Тян-Шанскому

Обращает на себя внимание то, что автор относит города с населением «свыше 1 млн человек» к категории столичных, предопределяя тем самым возможность делегирования части столичных функций административным и промышленным центрам губерний, население которых в последнее десятилетие XIX века – первые годы века XX неуклонно росло, провоцируя расширение их границ. В тоже время, вводя в типологию понятие «городки» и ограничивая их население диапазоном от 1 до 5 тысяч человек, не совсем понятно, имеет ли Семёнов-Тян-Шанский в виду только самостоятельные исторически сформировавшиеся населенные пункты, или речь идет, в том числе, и о «городках для рабочих и служащих» промышленных предприятий. Этот сложившийся в России «новый тип поселений с развитой инфраструктурой внутреннего транспорта и социальных объектов (от родильного приюта до богадельни, Народного дома, библиотеки и школ – ремесленных, общеобразовательных, певческих…). За уменьшительным названием «городки», в реалиях современного градостроительства, скрывались малые промышленные моногорода, население которых доходило до 5 000 – 7 000 человек» [2]. И именно они – эти городки, интенсивно строившиеся вне границ индустриальных и столичных городов, но в непосредственной близости к ним – на пригородных землях с более низким налогообложением, и были главными «провокаторами» расширения их границ и, соответственно, увеличения количества городских жителей. Точно также, предложенная типология не уточняла, к какой категории следует отнести такие города, как, например, Южа Владимирской губернии Вязниковского уезда, население которой в 1905 году составляли 7 800 человек, которая была, по сути, частным городом – тем самым «городком для рабочих и служащих» бумагопрядильных мануфактур купцов Балиных со своими школами, больницами и богадельнями, с уникальным городским парком, а также со своим узкоколейным транспортом и пристанью на реке Тезе, связывавшими его с другими населенными пунктами губернии и Империи [8]…

С течением времени, на фоне смены исторических формаций и интенсивной индустриализации, доля городского населения в стране резко возросла, и типология Семёнова-Тян-Шанского утратила свою актуальность. Тем не менее, по-прежнему было совершенно очевидно, что именно от такого параметра, как численность населения в городе, зависят темпы его роста, элементы демографической, планировочной, функциональной структуры и т.п. [10], а следовательно, и возможность прогнозировать его развитие, и предполагать инвестиционную привлекательность. В результате, имея в арсенале большой пласт работ советского периода, в 1997 году Г.М. Лаппо в учебном пособии «География городов» дает иную классификацию, на тот момент актуальную, из которой, естественно, были исключены городки, и в соответствии с которой: малые города имели население уже до 50 тысяч человек, средние – от 50 до 100 тысяч, большие – от 100 до 250 тысяч, крупные – от 250 до 500 тысяч, крупнейшие – от 500 тысяч до 1 миллиона, а города-миллионники – более 1 млн человек. [9, с.43] Это, безусловно, расширяло диапазон каждой из категорий, но оставляло открытыми вопросы аналогичности и подобия жизненных сценариев и градостроительного развития городов, существующих на полюсах каждой из категорий. По сути, именно работа с типологией Лаппо, при всей ее самодостаточности, впервые ставит вопрос о необходимости введения подкатегорий в каждую категорию. И это вопрос иной типологизации не только малых городов: город с населением 1 млн человек требует иной промышленности, иного транспорта, иной плотности застройки, иной социальной инфраструктуры и существует в ином ритме жизни, чем город с населением 500 тысяч. При этом, в малых городах все эти проблемы и несоответствия ощущаются гораздо острее.

Через 2 года после публикации работы Лаппо – в 1999 Ю.Л. Пивоваров в своем учебном пособии «Основы геоурбанистики: Урбанизация и городские системы» еще раз смещает границы типологических категорий: малые города – до 20 тыс. жителей, средние – от 20 до 100 тыс., крупные – то 100 до 500 тыс., крупнейшие – от 500 до 1 млн, и свыше 1 миллиона относятся к категории городов миллионеров [10, с. 98]. Но смещение границ категорий не снимает вопросов о том, каким образом градостроителям нужно работать с тем или иным городом, не имея подкатегорий, позволяющих уточнить место каждого из них в системе и, тем самым, предопределить сценарий и модель их дальнейшего существования. Как транслировать одни и те же градостроительные принципы и пространственные сценарии на города одной категории, если, например, меньшие из них имеют население 100 тысяч, а бо́льшие – 500 тысяч человек. И даже в этой типологии, где диапазон малых городов ограничен населением в 20 тысяч человек, по-прежнему остаются вопросы работы с городами, население которых в 10 раз меньше этого показателя… И, соответственно, нерешенной остается проблема введения подкатегорий внутри каждой категории, что могло бы не столько упростить, сколько конкретизировать задачи в процессе принятия градостроительных решений, направленных на сохранение и последующие поиски векторов развития не только малых городов.

Как уже было сказано выше, такой документ, как «СП 42.13330.2016. Свод правил. Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений. Актуализированная редакция СНиП 2.07.01-89*» (утв. Приказом Минстроя России от 30.12.2016 N 1034/пр) (ред. от 19.12.2019) предлагает рассматривать города с населением менее 10 000 человек, от 10 000 до 20 000 человек и от 20 000 до 50 000, как 3 самостоятельные подкатегории [12]. Это упрощает решение задач прогнозирования и мастер-планирования малых городов, но не решает проблему полностью. Оставаясь, например, в диапазоне численности населения от 20 000 до 50 000 человек, города по-прежнему будут сталкиваться с невозможностью в полной мере соответствовать предложенным им мастер-планам, концепциям пространственного развития и сценариям, основанным на общих или аналогичных для всех городов этой подкатегории подходах к их проектированию.

***

По состоянию на 01 января 2025 года в границах Калужской области, население которой в тот момент составляли 1 066 601 человек, расположено 3 215 населенных пунктов [17]. Из них 20, в соответствии со всеми государственными документами, относятся к категории малых городов. В работе была предпринята попытка определить их роль и место в градообустройстве территории области и на основе полученных результатов предложить вариант типологии, включающей в себя подкатегории, наиболее полно характеризующие эти города.

Ввиду того, что показатели численности населения по состоянию на 01 января 2025 года в малых городах Калужской области в полном объеме в открытом доступе отсутствуют, была проанализирована численность населения на период переписи населения за 2023 год [15], на основе которой можно предположить, что, в соответствии с СП 42.13330.2016 рассматриваемые города будут делиться на 3 основные подкатегории следующим образом (таблица 2):

1. менее 10 000 человек – численность населения которых находится в диапазоне от 3 722 человека (Мещовск) до 9 791 человек (Таруса);
2. от 10 000 до 20 000 человек – численность населения которых находится в диапазоне от 10 980 человек (Белоусово) до 16 603 человека (Козельск);
3. от 20 000 до 50 000 человек – численность населения которых находится в диапазоне от 27 661 человек (Киров) до 41 511 (Малоярославец).

Таблица 2.

Распределение малых городов Калужской области по подкатегориям в соответствии с СП 42.13330.2016

Однако в процессе исследования, опираясь на все вышесказанное, а также апеллируя к опыту работы с городами методом когнитивной урбанистики, которая «изучает механизмы восприятия городской среды людьми, а также влияние этой среды на психологическое и физиологическое благополучие жителей» [7], было выдвинуто предположение, что существующая градация приближает решение задачи уточнения «шага» подкатегорий малых городов, но не решает ее полностью. Кроме того, предыдущие исследования малых городов Тверской, Калужской, Костромской и Владимирской областей, особенностей их взаиморасположения и сценариев их административно-пространственного взаимодействия, основанные на их исторически формировавшейся бинарности, описанные в работах И.М. Долинской, А.С. Тимофеевой, А.А. Токаревой и П.Д. Пичужкиной, позволили расширить предметные границы исследования, включив в них анализ возможностей реализации модели потенциальной бинарности, как одного из векторов развития малых городов. А это, в свою очередь, поставило вопрос о равенстве с точки зрения количества жителей и равноправии городов-участников потенциально бинарных пар, и как следствие, вопрос о принадлежности этих городов к одной подкатегории.

Кроме того. в рамках проведенной работы на этом этапе были проанализированы такие аспекты как:

1. удаленность включенных в исследование городов от Москвы и крупных областных центров (таких, как Калуга и Брянск), что помогло выявить те из них, которые находятся в уязвимом положении по этому критерию;
2. наличие в городах действующих производств и учебных заведений, которые рассматривались, как драйверы их потенциального развития, и одновременно, как фактор, уточняющий их возможность развиваться по градостроительному сценарию или концепции пространственного развития, характерным для соответствующей подкатегории.

В результате, расширение предметных границ исследования и его аргументация позволили обоснованно предположить, что малые города, оставаясь в одной категории, могут и должны делиться на 6 подкатегорий, распределение по которым на примере Калужской области, будет выглядеть следующим образом (таблица 3):

Таблица 3.

Распределение малых городов Калужской области по подкатегориям в соответствии с градацией, предложенной в процессе исследования

То есть, верхнюю и нижнюю строчки в новой типологии занимают населенные пункты, которые, по сути, не соответствуют или соответствуют условно категории малых городов в ее современной трактовке. Так, в предлагаемой классификации к «условно малым» были отнесены города, население которых 40 000 человек и более, то есть, города, из верхней части общего списка в более, чем 800 городов, в котором оставаясь малыми, они существуют, практически, в парадигме городов средних. В тоже время, к «микрогородам» должны были быть отнесены города, из самой нижней части общего списка, о которых шла речь во Введении. Таких городов в Калужской области нет, но они есть в соседних регионах, и игнорировать их, сохраняющих статус города, нельзя: это совершенно особый тип поселения, требующий особого внимания. Вполне вероятно, что сам термин «микрогород» со временем может быть уточнен, что позволит вернуться к терминологии Семёнова-Тян-Шанского, предлагавшего введение в научный обиход понятия «городок».

Выводы:

Подводя итоги всему вышесказанному, можно констатировать, что присвоение и утверждение новых подкатегорий малых городов необходимо, в первую очередь для того, чтобы максимально точно решить задачу внутри существующей сегодня категории, охватывающей более восьмисот условно сопоставимых единиц, выявить сопоставимые безусловно. Именно это поможет с наибольшей точностью определить роль и место каждого города в системе градообустройства региона и выявить вектор его развития, в том числе, и на основе реализации исторически сформировавшейся модели потенциальной бинарности отдельных пар городов. То есть, дальнейшее исследование будет развиваться в двух следующих направлениях:

1. поиск концепций и сценариев пространственного развития, позволяющих максимально точно определить перспективы градостроительного развития городов каждой из подкатегорий, в том числе, с использованием инициатив и опыта местных сообществ и подключением креативных индустрий, как одного и драйверов существования населенных пунктов, включенных в границы исследования;
2. поиск вариантов реализации модели потенциальной бинарности, в том числе, с возможным расширением и уточнением понимания роли каждого из участников пар городов, вплоть до обоснованного расширения географических границ работы, которые сегодня локализованы в административных границах Калужской области.

Список литература:

1. Группировка городских населенных пунктов по численности населения по субъектам Российской Федерации. Таблица 10. // Итоги Всероссийской переписи населения 2020 года. На 1 октября 2021 года. Том 1. Численность и размещения населения. Стат. сб. / Росстат. – Москва, 2021.
2. Долинская И.М. Российская градостроительная традиция и практика градообустройства первой полосы хозяйственного освоения в XIX – начале XX века. Гетеротопия городов // Architecture and Modern Information Technologies. 2024. №1(66). С. 178-189. URL: https://marhi.ru/AMIT/2024/1kvart24/PDF/14_dolinskaia.pdf  DOI: 10.24412/1998-4839-2024-1-178-189
3. Долинская И.М., Тимофеева А.С., Токарева А.А. Пригородные территории малых потенциально бинарных городов Центрального Федерального Округа как ареал создания агропромышленных кластеров // Universum: технические науки : электрон. научн. журн. 2021. 8(89). URL: https://7universum.com/ru/tech/archive/item/12175  DOI - 10.32743/UniTech.2021.89.8.12175 (дата обращения 29.07.2025)
4. Долинская И.М., Пичужкина П.Д. Градостроительные системы, образовавшиеся в результате реализации феномена потенциальной бинарности населенных мест // Universum: технические науки : электрон. научн. журн. 2023. 11(116). URL: https://7universum.com/ru/tech/archive/item/16155 DOI - 10.32743/UniTech.2023.116.11.16115 (дата обращения 11.07.2025)
5. Долинская И.М., Фадеева А.М. Вопросы градостроительной идентификации кварталов жилой застройки средних индустриальных городов России (на примере города Борисоглебска Воронежской Области) // Universum: технические науки : электрон. научн. журн. 2025. 2(131). URL: https://7universum.com/ru/tech/archive/item/19275 DOI - 10.32743/UniTech.2025.131.2.19275 (дата обращения 14.07.2025)
6. Долинская И.М., Тавалинская П.Д. Потенциальная бинарность малых городов как аспект исследования градостроительных систем // Universum: технические науки : электрон. научн. журн. 2025. 8(137). URL: https://7universum.com/ru/tech/archive/item/20679 DOI: 10.32743/UniTech.2025.137.8.20679 (дата обращения 28.08.2025)
7. Крашенинников А.В. Когнитивная урбанистика. Архетипы и прототипы городской среды. – Москва : Курс – 2020 – 210 с.
8. Кузнецова М.И. Город Южа как квинтэссенция идеи российского моногорода конца XIX века // Наука, образование и экспериментальное проектирование в МАРХИ: Тезисы докладов международной научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава, молодых ученых и студентов. – Т.2. – М.: МАРХИ, 2019. – С. 546-547.
9. Лаппо, Г.М. География городов : учебное пособие / Г.М. Лаппо. – Москва : ВЛАДОС, 1997. – 480 с. – ISBN 5-691-00047-0 – Текст : непосредственный.
10. Пивоваров, Ю.Л. Основы геоурбанистики: Урбанизация и городские системы :  учебное пособие / Ю.Л. Пивоваров. – Москва : ВЛАДОС, 1999. – 232 с. – ISBN 5-691-00153-1 – Текст : непосредственный.
11. Семёнов-Тян-Шанский, В.П. Город и деревня в Европейской России / В.П. Семенов-Тян-Шанский. – Санкт-Петербург : Б. и., 1910. – 223 с. – Текст : непосредственный.
12. СП 42.13330.2016 Градостроительство. Планировка и застройка городских и сельских поселений. Актуализированная редакция СНиП 2.07.01-89* (с Изменениями N 1, 2, 3, 4) / ФГБУ ЦНИИП Минстроя России // Кодекс : электронный фонд правовой и нормативно-технической документации. – URL: https://docs.cntd.ru/document/456054209?ysclid=m44itfevhl512019786 (дата обращения: 30.112024)
13. Фадеева А.М.; научн. рук. – Долинская И.М. Некоторые вопросы работы с жилыми кварталами средних индустриальных городов Российской Федерации. // Сб. Наука, образование и экспериментальное проектирование. Тезисы докладов научно-практической конференции профессорско-преподавательского состава, молодых ученых и студентов. Москва: МАрхИ. – 2024 – Том 1 – С. 330.
14. Численность населения районов и городских населенных пунктов субъектов Российской Федерации. Таблица 2. // Предварительные итоги Всероссийской переписи населения 2010 года: Стат. сб. / Росстат. – Москва: ИИЦ «Статистика России», 2011. – С. 32-86.
15. Численность постоянного населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2023 года (с учетом итогов Всероссийской переписи населения) // Федеральная служба государственной статистики. Сайт. 27 апреля 2024 – URL https://rosstat.gov.ru/
16. Численность постоянного населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2024 года. // Федеральная служба государственной статистики. Сайт. 27 апреля 2024 – URL https://rosstat.gov.ru/
17. Численность постоянного населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2025 года. // Федеральная служба государственной статистики. Сайт. 25 апреля 2025 – URL https://rosstat.gov.ru/
18. Шубенков В.М., Царев А.И. Малый город: поиск стратегии выживания // Academia. Архитектура и строительство. – № 2 – 2014. – С. 63-68.