ГРАДОСТРОИТЕЛЬНЫЕ СИСТЕМЫ, ОБРАЗОВАВШИЕСЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ РЕАЛИЗАЦИИ ФЕНОМЕНА ПОТЕНЦИАЛЬНОЙ БИНАРНОСТИ НАСЕЛЕННЫХ МЕСТ

АННОТАЦИЯ

Работа посвящена изучению исторических аналогов градостроительных систем, образовавшихся в результате реализации потенциальной бинарности включенных в них населенных мест.

ABSTRACT

The work is devoted to the study of the urban planning systems historical analogues formed as a result of the implementation of the populated areas included in them potential binarity.

Ключевые слова: потенциальная бинарность, бинарные населенные пункты, межселенные территории, монастыри Русского Севера, Калужская губерния.

Keywords: potential binarity, binary settlements, inter-residential territories, monasteries of the Russian North, Kaluga province.

Поиск градостроительных систем, образовавшихся в результате реализации потенциальной бинарности включенных в них населенных мест, производился только на территории России. Это связано с предположением, что история, размеры, пространственная организация территорий и система землепользования других стран не способствует образованию систем потенциально бинарных городов (далее – ПБГ), или не требует и в исторической ретроспективе не требовала их формирования. К тому же, системы расселения на территориях некоторых стран, в силу их размеров, с точки зрения приведенного в начале работы определения, могут рассматриваться как системы ПБГ, в качестве превалирующих на землях в границах этих стран. Что, в отличии от ЦФО РФ, не определяет идентичности пространственной организации их систем расселения или их фрагментов. В первую очередь именно потому, что площадь государств не такая большая, и населенные пункты расположены с более высокой плотностью. Поиск же исторических аналогов, рассмотрение потенциально бинарных населенных пунктов в ретроспективе, позволяет увидеть различные варианты формирования и развития потенциальной бинарности их систем.

В итоге были рассмотрены 2 группы:

1. Монастыри Русского Севера, основанные в XIII-XV веках;
2. Города Калужской губернии начала XX века.

Потенциальная бинарность монастырей Русского Севера, основанных в XIII-XV веках

Татаро-монгольское нашествие на Русь, начавшееся в 30-е годы XIII века, способствовало не только объединению раздробленных русских земель, но и монастырской и крестьянской колонизации севера, особенно «не в первое столетие монгольского ига, когда оно давило Россию всею своею тяжестию, а уже во второе, … когда в Руси Восточной утвердилась и возвысилась Москва и начала жить почти самостоятельною жизнию, … самое значительное число монастырей основано у нас тогда в области Новгородской и других северных, куда владычество монголов вовсе не проникало».[9]

Именно в XIV веке число монастырей, возникших в глухих лесах на территории современных Костромской, Вологодской, Архангельской и некоторых других областей, сравнялось с числом новых монастырей в городах или поблизости от них, а в XV веке превысило их количество в два раза [8]. История освоения Русского Севера православным монашеством тесно связана с именем преподобного Сергия Радонежского [7], ученики и сподвижники которого основали более ста монастырей, уходя все дальше в двух основных направлениях от Троице-Сергиевой Лавры – «по реке Костроме на реку Вычегду и по Шексне на Белоозеро». [8, 1].

Основатели монастырей «уходили в лес, чтобы спастись в безмолвном уединении, убежденные, что в миру, среди людской «молвы», то невозможно».[8] Обитель привлекала других монахов и крестьян, селившихся рядом, а когда монастырь разрастался и переставал быть «пустынью» в полном смысле этого слова, основатель или один из его учеников могли покинуть его, чтобы повторить путь создания кельи отшельника на новом месте [8].

Расчистка земли под пашню от леса, строительство монастыря, добыча пропитания требовали больших усилий и постоянного труда, причем многое зависело от расположения обители и окружающих природных условий. От помощи влиятельных людей было принято отказываться, полагаясь только на собственные возможности братии [8]. И, вероятно, крайне важно было в этих суровых условиях сохранять возможность общения и взаимодействия с соседними обителями, поэтому новые монастыри нередко появлялись всего в нескольких верстах от уже существующих. Это же решало и проблемы безопасности: в случае нападения на одну из обителей, вторая готова была принять уцелевших при нападении насельников и жителей окрестных слобод.

То есть, далее потенциальная бинарность монастырей (далее – ПБМ) рассматривается также, как потенциальная бинарность населенных пунктов (далее – ПБНП), поскольку и город, и монастырь имеют ряд общих черт:

1. Монастырь представлял собой земледельческое поселение [8].
2. Монастырь обнесен защищающими его стенами, подобно тому, как и кремль или детинец – укрепленная часть города, вокруг которой развиваются слободы и посады, точно также, как монастырские слободы растут и развиваются вокруг и на землях монастыря.
3. Монастырь всегда имел не единственную, а целый ряд функций, выполняя силами своей братии самые различные обязанности:

• Духовные и культурно-просветительские;
• Социальные и медицинские;
• Хозяйственно-экономические;
• Оборонные и политические [10].

Сходные признаки перечислены и в определении [древнего, средневекового] города, приведенном в Словаре Брокгауза и Ефрона: «… поселение, искусственно укрепленное оградою или валом и рвом для защиты от неприятельских нападений. Г. служил убежищем на время опасности и для жителей соседних, незащищенных деревень (известия об этом встречаются в памятниках даже конца XV ст.)». [3]

Параметрами малых городов при включении в исследование их потенциальной бинарности в были определены численность населения до 50 000 жителей и расстояние в пределах ежедневной трудовой маятниковой миграции (далее – ЕТММ). Определить численность братии многих средневековых монастырей в один момент времени по сохранившимся и доступным автору источникам не представляется возможным, однако можно предположить наличие потенциала для скоординированного развития у любых двух обителей, которые получили статус монастыря. Расстояние предельно возможной миграции принято также равным в пределах 50 км – в границах изохроны одного-двух дневных конных переходов. (Расстояние принято из понимания того, что лошадь с всадником, также как и лошадь, запряженная в телегу, за 1 день может пройти расстояние 30-40 км. В критических условиях ухода от погони или участия в ней лошади преодолевают до 70 км в течение одного дня).

Функциональным элементом, благодаря которому могла быть реализована потенциальная бинарность монастырей и появиться новая градостроительная система, первоначально, вероятнее всего, была засека. В топонимическом словаре по Вологодской области [16] упоминается деревня с таким названием в Тотемском районе, а также приводится два определения:

1. Засека – оборонительное сооружение из поваленных деревьев.
2. Засека – огороженное место для пастбища в лесу (в северорусских архангельских говорах).

Хотя войска татаро-монгол не продвинулись далеко на север, засеки между ПБМ были организованы и там. Получить достоверную и полную информацию о расположении засек на Русском Севере во времена татаро-монгольского ига сегодня не представляется возможным, однако известно, что в Смутное время (т.е., меньше, чем через 1,5 века после избавления от ига) на территории современной Вологодской области, засеки использовались жителями для противостояния польским интервентам [2]. Это позволяет выдвинуть предположение о том, что это и были самые ранние градостроительные системы, образовавшиеся в результате реализации потенциальной бинарности соседствовавших монастырей.

Довольно быстро многие из обителей обрастали слободами, владения монастырей расширялись, и, если 2 монастыря располагались достаточно близко друг от друга, их земли рано или поздно смыкались, образуя третий, объединяющий функциональный элемент – сельскохозяйственные угодья. По некоторым свидетельствам [17], хозяйственные функции соседствующих монастырей также могли различаться, поэтому логично предположить, что монахи и крестьяне довольно часто посещали близлежащий монастырь и его вотчину. Так потенциальная бинарность продолжала реализовываться, а градостроительная система усложнялась.

В некоторых случаях, когда точные размеры и очертания монастырских земель в тот или иной период времени определить не представляется возможным, данные из архивов позволяют с большой степенью вероятности предположить, как проходили границы созданной на его основе градостроительной системы, поскольку подробно перечислены населенные пункты, вошедшие в вотчину монастыря в тот или иной период [17]. Монастыри, жизнь в которых изначально была построена на строгой дисциплине и принципах нестяжательства, постепенно становились крупными землевладельцами, как за счет данных светской властью по просьбе самих монастырей территорий, так и за счет вкладов «по душе» – «для найма монастырской молитвы», «вкладов для пострижения», «превращавшихся в поминальные по смерти вкладчика» [8], различных операций по купле-продаже и обмену земли, более доступных монастырям, чем прочим юридическим и физическим лицам того времени. В результате к середине XVI века уже стало заметно противоречие интересов церковной и светской власти, касающихся монастырских вотчин [8].

В 1764 году, в первую очередь по экономическим и административным причинам, Екатериной II была проведена секуляризационная реформа, [10] в результате которой ряд монастырей, в том числе тех, которые можно было бы отнести к потенциально бинарным, был упразднен. В этом случае можно говорить о прекращении реализации потенциальной бинарности и существования градостроительной системы на базе монастырей.

Определение пар потенциально бинарных монастырей, основанных в XIII-XV веках

Из всех известных сегодня монастырей Русского Севера, основанных в XIII-XV веках, 12% оказались потенциально бинарны. В следующих подразделах рассмотрены более подробно 3 пары ПБМ:

1. Свято-Троицкий Павло-Обнорский и Спасо-Преображенский Нуромский монастыри;
2. Кирилло-Белозерский и Ферапонтов монастыри;
3. Дионисиево-Глушицкие Покровский и Сосновецкий монастыри.

Переломным моментом для градостроительных систем на базе ПБМ в выполненной работе считается окончание Смутного времени, поскольку к 1613 году – к моменту воцарения Романовых на российском престоле прошло уже более века после свержения татаро-монгольского ига и можно предположить, что косвенные его последствия уже не имели очевидного или скрытого влияния на систему расселения России.

Потенциальная бинарность населенных пунктов Калужской губернии начала XX века

Вторым типом исторических аналогов ПБГ были выбраны населенные пункты Калужской губернии, существовавшие здесь во второй половине XIX – начале XX века, имеющие примерно равную численность населения и расположенные друг от друга на расстоянии предельно допустимой ЕТММ – в пределах примерно 50 км друг от друга (46,9 верст). Анализ информации о промышленном и сельскохозяйственном развитии губернии позволяет предположить, что реализации потенциальной бинарности этих населенных пунктов способствовало наличие в каждом из них производственных предприятий различного профиля и мощности, а также интенсивно развивающее на межселенных территориях сельское хозяйство.

На основе данных о фабриках и заводах Калужской губернии по состоянию на 1909 год, был составлен перечень потенциально бинарных населенных пунктов (далее – ПБНП) (современных ПБГ) и рассмотрены приведенные ниже пары.

ПБГ Людиново – Киров (ПБНП село Людиново Людиновской волости и село Песоченский Завод Песоченской волости Жиздринского уезда Калужской губернии)

По данным на 1913-й год, Жиздринский уезд – самый густонаселенный в Калужской губернии.

Население села Людиново в начале XX века составляло 4 814 мужчин и 4 714 женщин (итого – 9 528 человек), или 76,14% всего населения Людиновской волости.

Расстояние до губернского города Калуги – 170,69 км, а до уездного города Жиздры – 26,67 км. При этом в селе располагалось волостное правление, почтовая и железнодорожная станции, 2 земских, 1 церковно-приходская и 1 министерская школы, полицейский участок, квартиры урядника и земского начальника.

Село Песоченский Завод Песоченской волости Жиздринского уезда впоследствии стало современным городом Кировым Калужской области.

В 1913-ом году в нем проживало 2 590 мужчин и 2 785 женщин (итого – 5 375 человек), что составляло 77,4% всего населения волости. Здесь была 1 земская и 3 церковно-приходских школы, а также ремесленное училище. В селе располагались волостное правление, полиция и администрация.

Расстояние до Калуги – 160 км, до Жиздры – 53,34 км.

К началу XX века в обоих селах работали предприятия металлургической промышленности. В Людиново – чугуноплавильный, чугунолитейный и машиностроительный заводы; недалеко от Людиново, в Сукремле – еще один чугунолитейный завод; Песоченский завод занимался и плавкой, и литьем чугуна. В денежном эквиваленте годовое производство продукции чугунных заводов в каждом из сел на 1909 год составляло 2 122 954, 494 973 и 852 192 рублей соответственно, а число работников 2 124, 640 и 1 158 человек.

Все эти производства принадлежали Акционерному обществу Мальцовских заводов семьи Демидовых, их соединяла УЖД, проложенная почти параллельно реке Болве. Вдоль реки довольно плотно были расположены малые населенные пункты, и в Песоченской волости ближе к границе с Людиновской волостью – еще одно предприятие по производству чугуна. При этом расстояние от Людиново до Песочни примерно 30 км (28,1 версты).

Из всего вышенаписанного понятно, что примерно каждый третий житель этих сел был обеспечен работой на заводах, часть которых находилась вне сел, но в границах ЕТММ. К тому же доступность мест приложения труда увеличивалась, благодаря наличию веток заводской УЖД. Помимо этого, большое количество рабочих мест – сезонных (посевная, уборочная) и постоянных (скотоводство и заготовка продуктов) давало сельское хозяйство, исторически существовавшее на окраинных и межселенных территориях всех без исключения населенных пунктов уезда.

Совокупность этой информации: наличие третьего элемента системы ПБГ, расположенного в границах ЕТММ позволяет говорить о том, что потенциальную бинарность сел Людиново и Песочня (Песоченский Завод) можно считать реализованной.

ПБНП уездный город Медынь – село Полотняный Завод Полотняно-Заводской волости Медынского уезда

Медынь – уездный город, в котором к 1 января 1913 года проживало 2 045 мужчин и 2 464 женщины (всего – 4 509 человек). Здесь располагались предприятия по обработке шерсти, животных продуктов, химическое производство.

В селе Полотняный Завод находилось волостное управление Полотняно-Заводской волости Медынского уезда. Жители села – 2 291 мужчина и 2 346 женщин (всего – 4 637 человек) составляли 64,17% всего населения волости. Они получали образование в 4-х классном училище, церковной, мужской и земской школах. Промышленные предприятия села имели разнообразную направленность: самыми крупными были производства по обработке бумаги и животных продуктов, также здесь занимались обраткой льна, необлагаемых акцизом питательных веществ, механическую обработку дерева.

Расстояние между населенными пунктами – 28 км (26,3 версты). Через село Полотняный Завод проходила железная дорога, но добраться по ней в Медынь было нельзя. Этот путь можно было проделать только на лошадях по большой – торговой дороге. Но по этой же дороге на Медынь, ближе к Полотняному Заводу находилось еще одно крупное производство – бумагоделательная фабрика в селе Кондрово (Троицко-Кондровская бумажная фабрика Говарда и К^О). Именно наличие этой фабрики, являвшаяся дополнительным местом приложения труда, как для тех, кто жил в Медыни, так и для обитателей Полотняного Завода, недоступная ни пешком, ни на транспорте, но предоставлявшая своим работникам временное жилье – общежитие или служебные квартиры [15], позволяет сделать обоснованное предположение о том, что и в данном случае потенциальная бинарность также была реализована.

ПБНП село Спас-Деменское Морозовской волости Мосальского уезда – село Милятино Милятинской волости Мосальского уезда

Село Спас-Деменское Морозовской волости Мосальского уезда находилось в 1,07 км от волостного управления, расположенного в деревне Морозово. Но кроме четырехклассного училища, земской и церковно-приходской школ села получить образование на территории волости было негде. Жители села – 437 мужчин и 484 женщины (всего – 921 человек) составляли 15,6% населения волости. Предприятия села занимались механической обработкой дерева и обработкой металла. В селе была открытая в 1899 году на участке дороги «Занозная – Духовская» линии Смоленск – Сухиничи железнодорожная станция Данково-Смоленской железной дороги, впоследствии вошедшей в состав Московской железной дороги. Станция была главным в регионе пунктом отгрузки рогожи и пеньки. Как указывает Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: «В окрестностях Спас-Деменска располагалось восемь рогожных фабрик, которые при 500 рабочих изготовляли более 1 000 000 рогож, на сумму свыше 100 000 руб. <…> Также отгружались в значительных количествах: льняное и конопляное масло в бочках, зерно, веревочные материалы, кожи, прочие товары, имевшие спрос в других регионах Российской империи и за ее пределами» [13]. То есть, станция и окрестные производства полностью обеспечивали рабочими местами жителей села.

В селе Милятино Милятинской волости Мосальского уезда располагалось волостное управление, и одна из трех школ на территории волости – министерская. Жители села – 487 мужчин и 515 женщин (всего – 1 002 человека), составляли 17,26% всех жителей волости. На более крупном производстве занимались обработкой бумаги, на более мелком – обработкой дерева.

Расстояние между селами – чуть больше 30 км. Однако очевидным препятствием для реализации потенциальной бинарности в этом случае, помимо отсутствия выраженной транспортной артерии, связывающей два села, следует считать наличие интенсивно работающего и постоянно наращивавшего мощность грузового железнодорожного узла на станции «Спас-Деменское» и постоянно растущее количество производств в окрестных селах, ориентированных на близость такой сильной логистической точки. По сути, это де-факто делало село Спас-Деменское (в силу его принадлежности линейной системе железной дороги), если не уездным, то очевидно – волостным центром.

ПБГ безуездный город Сухиничи Козельского уезда – Козельск Козельского уезда

Города Сухиничи и Козельск в 1913 году имели сопоставимую численность населения: 6 817 и 6 358 человек соответственно и были связаны железной дорогой. Расстояние между ними – 31 км.

В Сухиничах, о которых в Словаре Брокгауза и Ефрона написано, что это «безуездный город Калужской губернии, Козельского уезда, узловая станция железной дороги, на левом берегу реки Брыни» [11], помимо станции с развитой зоной приема и отправки грузов, находился шпалопропиточный завод с годовым оборотом 285 575 руб., на котором работали всего 27 рабочих. Занимались пропиткой раствором хлористого цинка шпал, переводных брусьев и телеграфных столбов. Производство принадлежало Обществу Рязанско-Уральской железной дороги, к которой относилась и станция.

В уездном Козельске в качестве главных мест приложения труда существовали предприятия по обработке хлопка и механической обработке дерева.

Примерно на равном расстоянии от обоих городов, в сельце Рога Костешовской волости Козельского уезда, располагался Винокуренный завод братьев Домогацких – Роговский завод № 30 Домогацких, специализировавшийся на картофельном винокурении. [18] На самом заводе трудилось всего 46 рабочих, а годовой оборот составлял 94 818 рублей. И наличие именно этого предприятия с обширной сетью картофельных полей, развитой системой организованной закупки сырья, тары и доставки продукции позволяет считать потенциальную бинарность Сухиничей и Козельска реализованной.

Выводы

Из всего вышенаписанного понятно, что потенциальная бинарность населенных пунктов и городов была характерна для территории России еще в Средние века (между XIII и XV веком) и впоследствии проявилась в конце XIX – первые годы XX века.

Список литературы:

1. Архимандрит Иннокентий Просвирин. Троице-Сергиева Лавра / Под. ред. Архиепископа Волоколамского Питирима, – Ордена Октябрьской Революции и Ордена трудового Красного Знамени «Первая образцовая типография», 1987, - 76 с.
2. Биланчук Р.П. К истории волостных засек на Европейском Севере в период Смуты начала XVII в. (на материалах Вологодского уезда), - Новые материалы по истории фортификации. Вып. 2, - Архангельский краеведческий музей, - Архангельск, 2016 – с.199 – 201.
3. Город // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). – СПб., 1893. – Т. IX. – С. 321.
4. Гутнов А.Э. Структурно-функциональная организация и развитие градостроительных систем: Автореф. дис. …канд. архитектуры. – Москва, 1979. – 33 с.
5. Долинская И.М., Тимофеева А.С., Токарева А.А. Агропромышленные кластеры как инструмент градостроительно-пространственной организации сельскохозяйственных территорий // Universum: технические науки : электрон. научн. журн. 2021. 8(89). URL: https://7universum.com/ru/tech/archive/item/12192  DOI - 10.32743/UniTech.2021.89.8.12192 (дата обращения 29.09.2023)
6. Долинская И.М., Тимофеева А.С., Токарева А.А. Пригородные территории малых потенциально бинарных городов Центрального Федерального Округа как ареал создания агропромышленных кластеров // Universum: технические науки : электрон. научн. журн. 2021. 8(89). URL: https://7universum.com/ru/tech/archive/item/12175  DOI - 10.32743/UniTech.2021.89.8.12175 (дата обращения 27.09.2023)
7. Карамзин Н.М. История государства Российского – Кн. 1 – СПб. – 1997.
8. Ключевский В.О. Курс русской истории [Текст] [Электронный ресурс] // Москва: Академический проект, 2015 URL: https://nashavera.com/media/books/Ключевский_Курс_Русской_Истории.pdf?ysclid=lnnaduv58q528964352 .(дата обращения 10.09.2023)
9. Макарий (Булгаков Михаил Петрович; митр. Московский и Коломенский; 1816-1882). История русской церкви / [соч.] Макария, еп. Винницкого. – Санкт-Петербург : Тип. Имп. акад. наук, 1857-1883
10. Пекшин Д.Р. Реновация секуляризированных монастырей как форма сохранения архитектурного наследия // ВКР на соискание квалификации магистра архитектуры. Научн. рук.: проф. Долинская И.М. Москва: МАрхИ, 2018. – 192 с.
11. Пешехонов А. В. Сухиничи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). – СПб., 1890–1907. – Т. XXXII. – С. 138.
12. Почвенная карта России. [Электронный ресурс] // Информационная система Почвенно-географическая база данных России URL: https://soil-db.ru/map/fridland (дата обращения: 29.09.22).
13. Спас-Деменское // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). – СПб., 1900. – Т. XXXI. – С. 155.
14. Тимофеева А.С. Создание агропромышленного кластера как путь ревитализации территорий, прилегающих к малым городам ЦФО, на примере Кашинского и Калязинского районов // ВКР на соискание квалификации магистра архитектуры. Научн. рук.: проф. Долинская И.М. Москва: МАрхИ, 2019. – 148 с.
15. Троицко-Кондровская бумажная фабрика Говарда и К^О [Электронный ресурс] // Туристический портал Калуги и Калужской области URL: https://visit-kaluga.ru/catalog/entry/troicko-kondrovskaya-bumazhnaya-fabrika-govarda-i-ko/?ysclid=lnhi2dc4zf903895382 (дата обращения 31.08.2023).
16. Чайкина Ю.И. Географические названия Вологодской области : Топоним. слов. - Архангельск : Сев.-Зап. кн. изд-во ; Вологда : Вологод. отд-ние, 1988. - 267,[2] с. : ил.; 18 см.; ISBN 5-85560-008-4
17. Черкасова, М.С. Архивы вологодских монастырей и церквей ХV–ХVII вв. : исследование и опыт реконструкции; Вологод. гос. ист.-архитектур. и художеств. музей-заповедник и др. – Вологда: Древности Севера, 2012. – 576 с.: ил.
18. Шеленкова К.А. Развитие картофельного винокурения в Центральной России на примере Роговского № 30 винокуренного завода Домогацких в Калужской губернии [Электронный ресурс] // Мир научных открытий. Журнал. – 2010 год. URL: https://naukarus.com/razvitie-kartofelnogo-vinokureniya-v-tsentralnoy-rossii-na-primere-rogovskogo-30-vinokurennogo-zavoda-domogatskih-v-kaluz (дата обращения 07.05.2023)