МЕЖДИСЦИПЛИНАРНАЯ МОДЕЛЬ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПСИХОЛОГА И ВРАЧА ПРИ РАБОТЕ С ЖЕНЩИНАМИ В ПЕРИМЕНОПАУЗЕ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается междисциплинарная модель взаимодействия врача и психолога при работе с женщинами в перименопаузе. Целью исследования является обоснование необходимости комплексного подхода, учитывающего одновременно соматические и психоэмоциональные аспекты. Актуальность определяется высокой распространённостью остеопороза, сердечно-сосудистых осложнений и психических нарушений в переходный период при недостаточной информированности и позднем обращении за помощью. Новизна заключается в предложении интегрированной модели, включающей совместный приём, индивидуальный план здоровья, динамическое наблюдение и использование цифровых инструментов, что формирует непрерывный маршрут ведения пациентки. Основные выводы показывают, что сочетание медикаментозных и психотерапевтических вмешательств снижает выраженность симптомов, повышает приверженность лечению и улучшает качество жизни. Статья будет полезна врачам, психологам, организаторам здравоохранения и исследователям в области женского здоровья.

ABSTRACT

The article examines an interdisciplinary model of collaboration between physicians and psychologists in working with women during perimenopause. The study aims to substantiate the necessity of a comprehensive approach that simultaneously addresses somatic and psycho-emotional dimensions. The relevance is defined by the high prevalence of osteoporosis, cardiovascular complications, and psychological disorders in this transitional period, coupled with insufficient awareness and delayed help-seeking. The novelty lies in the proposed integrated model, which includes joint consultations, individualized health plans, dynamic follow-up, and the use of digital tools, thereby forming a continuous patient care pathway. The main findings demonstrate that the combination of pharmacological and psychotherapeutic interventions reduces symptom severity, enhances treatment adherence, and improves quality of life.

Ключевые слова: перименопауза, междисциплинарная модель, психосоциальная поддержка, заместительная гормональная терапия.

Keywords: perimenopause, interdisciplinary model, psychosocial support, hormone replacement therapy, digital medicine.

Введение

Перименопауза — критический период эндокринной реорганизации, в ходе которого кумулятивные изменения метаболизма и костной ткани трансформируют частные клинические проявления в системный общественно-медицинский риск; так, частота переломов, обусловленных хрупкостью костей, у женщин достигает примерно одной трети по сравнению с ≈1/5 у мужчин, что обосновывает приоритет профилактических мер именно в женской популяции [1]. Одновременно с этим переход через менопаузу сопровождается ускоренным прогрессированием кардиометаболических факторов — артериальной гипертензии, инсулинорезистентности и дислипидемии — вследствие чего эпидемиологические кривые ишемической сердечной болезни у женщин приближаются к мужским показателям, что делает раннее вмешательство клинической необходимостью, а не рекомендательной опцией [2, с. e514].

При том, что доказательная база указывает на высокую заболеваемость и отдалённые осложнения, уровень системной информированности остаётся низким: опросы показывают, что большинство женщин не получают адекватного образования о перименопаузе до появления выраженных симптомов и отмечают потребность в включении этой темы в школьные и общественные программы просвещения [3, с.8]. В такой парадигме комбинированная модель «врач + психолог» выступает оптимальным клинико-профилактическим решением — она одновременно адресует соматические риски и снимает информационно-эмоциональные барьеры, мешающие своевременному использованию превентивных возможностей.

Материалы и методология

Исследования опиралось на анализ эпидемиологических, клинических и психосоциальных источников, включающих международные обзоры по остеопорозу [1], кардиометаболическим рискам в переходный период [2] и информированности женщин о менопаузе [3]. В качестве эмпирической базы использованы данные о частоте вазомоторных и нейровегетативных проявлений, динамике костных и эндокринных изменений [4–7], распространённости метаболического синдрома [8] и эффективности заместительной гормональной терапии [9]. Психологический аспект раскрыт через исследования тревожности, нарушений сна и барьеров обращения за помощью [10–11], что позволило интегрировать биопсихосоциальный подход [12].

Методологически применялся систематический обзор литературы и сравнительный анализ клинических и психотерапевтических интервенций [13–15], а также оценка мультидисциплинарных программ ухода и моделей сопровождения [16]. Дополнительно проведён контент-анализ рынка цифровых решений для женского здоровья, что продемонстрировало рост значимости телемедицины и приложений как части комплексного маршрута [17]. Такой дизайн позволил объединить клинические, психологические и цифровые компоненты в единую концепцию междисциплинарной модели помощи в перименопаузе.

Результаты и обсуждение

В начале переменопаузы эндокринное равновесие перестаёт быть линейным: на фоне прогрессирующего истощения фолликулярного резерва яичники выдают хаотичные всплески эстрадиола, к которым подключается устойчиво высокий уровень фолликулостимулирующего гормона. Нерегулярные «горячие» волны, внезапное покраснение кожи, ночная потливость и колебания настроения—всё это прямые следствия такой гормональной турбулентности, причём собственно амплитуда колебаний, а не абсолютное снижение эстрогенов, сильнее коррелирует с тяжестью симптомов [4].

Одновременно в кровеносном русле происходят малозаметные, но судьбоносные изменения: ухудшается профиль липидов, растёт периферическая резистентность к инсулину и повышается артериальное давление—факторы, из-за которых кривая сердечно-сосудистого риска у женщин быстро догоняет мужскую ещё до наступления окончательной аменореи [2].

Костная ткань реагирует на дефицит эстрогенов раннее других органов: потеря минеральной плотности начинается скрытно, поэтому уже спустя несколько лет после последних месячных вероятность переломов, обусловленных хрупкостью костей, у женщин оказывается ощутимо выше, чем у мужчин того же возраста [5].

Метаболический каскад не ограничивается скелетом: систематические обзоры фиксируют рост распространённости сахарного диабета второго типа в постменопаузальном интервале, особенно у тех, чья менопауза наступила преждевременно [6, c. 8]. Расстройства функции щитовидной железы, в первую очередь субклинический гипотиреоз, тоже демонстрируют заметный подъём среди женщин старшей возрастной группы, усиливая сердечно-сосудистые и костные угрозы [7, с. 313]. Данные  на рисунке 1 демонстрируют преобладание вазомоторных и нейровегетативных проявлений — повышенная потливость (84%) и приливы (78%) наиболее часты, при этом заметна значимая доля нарушений сна (67%) и снижения настроения (64%), что указывает на сочетание физиологических и психоэмоциональных компонентов в картине симптоматики.

Рисунок 1. Частота симптомов при перименопаузе [7]

Метаболический синдром — сочетание висцерального ожирения, дислипидемии и гипергликемии — статистически чаще встречается у женщин в трансформационной фазе между овуляторным циклом и окончательной менопаузой, усиливая кардиометаболическую уязвимость этой когорты [8]. Заместительная гормональная терапия остаётся наиболее эффективным средством для купирования вазомоторных симптомов и профилактики остеопороза при раннем и индивидуально подобранном назначении; противопоказания (тромбоэмболии в анамнезе, активные гормонозависимые неоплазии, тяжёлая патология печени) требуют строгой селекции и мониторинга, а терапия не отменяет необходимость изменения образа жизни [9, c. 782].

Психическая симптоматика при гормональных флуктуациях — тревога, депрессивные эпизоды, инсомния и фрагментация сна — проявляется с повышенной частотой и часто кумулирует с пиками приливов, усиливая аффективную реактивность [10, с. 279]. Снижение самооценки и поведенческая петля избегания — сокращение социальных контактов и физической активности — трансформируют психологический дистресс в фактор усугубления соматического риска; стигма и убеждения вроде «надо переждать» задерживают обращение за помощью даже при выраженных симптомах [11, с. 2975].

Клиническая хрупкость перименопаузы в сочетании с информационно-эмоциональным дефицитом обосновывает необходимость интегрированного сопровождения, где врач таргетирует соматические риски, а психолог снижает тревогу и восполняет дефицит знаний; биопсихосоциальная парадигма рассматривает перименопаузу как многоуровневый переход, требующий скоординированных вмешательств [12, с. 1094; 13, с. 280].

 Команда «врач + психолог» позволяет частично закрыть этот разрыв: клиницист назначает гормоны или немедикаментозные препараты, а специалист по поведению обучает техникам управления триггерами приливов, реструктурирует тревожные установки, повышает комплаентность. Так выстраивается синергия, в которой физиологическая коррекция подкрепляется изменением стиля жизни и эмоциональной регуляции.

Эмпирические данные подтверждают, что такое сопряжённое вмешательство превосходит монопрофессиональные подходы. В рандомизированном исследовании групповая когнитивно-поведенческая терапия снизила частоту приливов на 40%, в то время как контроль без лечения достиг лишь 23% спонтанного уменьшения, подчёркивая вклад психотерапевтического компонента поверх естественного регресса симптомов [14, c. 9]. Многопрофильная образовательная программа, сочетавшая медикаментозную коррекцию, рекомендации по питанию и психообразование, показала статистически значимое улучшение общего климактерического индекса и поведения в отношении физической активности за два месяца наблюдения, тогда как стандартная амбулаторная консультация таких сдвигов не давала [15, c. 7]. А клиники, где пациенток ведут сразу несколько специалистов, продемонстрировали не только уменьшение интенсивности симптомов, но и рост показателей качества жизни относительно базовых значений и по сравнению с группами ожидания, что отражено в итогах австралийского аналитического обзора моделей ухода [16]. В совокупности эти результаты убеждают, что междисциплинарный формат не является декоративным дополнением: он концентрирует разнонаправленные методы в одной точке приложения, создавая эффект, который ни одна из дисциплин в одиночку воспроизвести не способна.

Интегрированная модель опирается на идею, что женщина в перименопаузе не должна перемещаться между разрозненными кабинетами: врач и психолог образуют единую «точку входа», где соматические и эмоциональные аспекты рассматриваются сквозь одну призму. Такое сопряжение дисциплин позволяет изначально очертить полный контур рисков, одновременно сняв тревожность, неизбежно возникающую при обсуждении гормональных изменений.

На первом общекомандном приёме специалист по гинекологической эндокринологии и клинический психолог присутствуют вместе. Врач расспрашивает о характере кровотечений, наследственных заболеваниях, пищевых привычках, физической нагрузке; параллельно психолог использует короткие шкалы для оценки уровня тревоги, качества сна и поддерживающих социальных связей. Собранные данные фиксируются в одной карте, поэтому уже в момент беседы формируется общая картина: какие симптомы требуют лабораторного подтверждения, какие — немедленной эмоциональной поддержки, а какие можно отслеживать в динамике.

По завершении первичного визита команда проводит мини-консилиум. Обсуждается необходимость гормональной терапии, добавок кальция и витамина D, коррекции питания, включения телесно-ориентированных техник и когнитивно-поведенческих стратегий. Результатом становится индивидуальный «план здоровья», где каждое вмешательство снабжено целью, ожидаемым сроком эффекта и критерием оценки. Женщина получает этот документ в печатном и электронном виде, что повышает её освоенность в собственном лечебном маршруте.

Дальнейшее наблюдение строится на чередовании медицинских и психологических контрольных точек. Врач оценивает лабораторные показатели, плотность костной ткани, изменения массы тела и артериального давления. Психолог отслеживает динамику сна, уровень субъективного стресса, выполнение домашних заданий по дыхательным и мышечным упражнениям. При любом несоответствии прогнозу команда корректирует план, минимизируя окно между появлением проблемы и реакцией на неё.

Все сведения попадают в единую электронную карту, доступную обоим специалистам и самой пациентке через защищённый портал. Благодаря этому любая коррекция instantly отражается во всех разделах карты, а женщина может в удобный момент напомнить себе рекомендации. Для регионов с ограниченной доступностью очных визитов предусмотрены видеоконсультации: пациентка подключается из дома, врач просматривает результаты анализов, психолог проводит короткую сессию саморегуляции, и всё это интегрируется в общий протокол. Общий цикл представлен на рисунке 2.

Рисунок 2. Алгоритм достижения целостного здоровья в перименопаузе

При этом, объем мирового рынка приложений для женского здоровья оценивался в 4,85 млрд долларов США в 2024 году и, по прогнозам, достигнет 12,87 млрд долларов США к 2030 году, увеличиваясь в среднем на 17,78% в год в период с 2025 по 2030 год, что показано на рисунке 3 [17].

Рисунок 3. Прогноз динамики мирового рынка приложений для женского здоровья [17]

Такой непрерывный цифровой контур снижает барьер обращения и поддерживает чувство постоянного присутствия специалиста — именно того, что, по признанию большинства женщин, часто не хватает в одиночной маршрутизации.

Заключение

Перименопауза выступает критическим биопсихосоциальным этапом, когда гормональные колебания усиливают сердечно-сосудистые и костные риски и одновременно повышают психологическую уязвимость. Дефицит знаний и стигматизация усугубляют задержку обращения за помощью, что формирует двойное бремя для здоровья женщин. Предложенная междисциплинарная модель клинического взаимодействия врача и психолога обеспечивает синхронную фиксацию и интегративную обработку соматических и эмоционально-поведенческих компонентов состояния пациентки, выстраивая единый, координированный маршрут клинического сопровождения. Сочетание совместного приёма, персонализированного «плана здоровья», непрерывного динамического мониторинга и цифровой интеграции создаёт предпосылки для оперативного выявления отклонений, верификации терапевтических гипотез и целенаправленной коррекции вмешательств, что в свою очередь повышает устойчивость и приверженность терапевтическому режиму. Таким образом, междисциплинарный формат следует рассматривать не как факультативное дополнение, а как базовый организационно-клинический принцип эффективного сопровождения женщин в период перименопаузы.

Список литературы:

1. International Osteoporosis Foundation. Epidemiology of osteoporosis and fragility fractures [Электронный ресурс]. — International Osteoporosis Foundation, 2024. — URL: https://www.osteoporosis.foundation/facts-statistics/epidemiology-of-osteoporosis-and-fragility-fractures (дата обращения: 01.08.2025).
2. El Khoudary S. R., и др. Menopause Transition and Cardiovascular Disease Risk: Implications for Timing of Early Prevention: A Scientific Statement From the American Heart Association // Circulation. — 2020. — Т. 142, № 25. — С. e506-e532 — DOI: 10.1161/cir.0000000000000912.
3. Munn C., Vaughan L., Talaulikar V., Davies M. C., Harper J. C. Menopause knowledge and education in women under 40: Results from an online survey // Women’s Health. — 2022. — Т. 18. — DOI: 10.1177/17455057221139660.
4. BMS. BMS Tool for Clinicians Measurement of serum estradiol in the menopause transition [Электронный ресурс]. — 2025. — URL: https://thebms.org.uk/wp-content/uploads/2025/07/24-NEW-BMS-ToolsforClinicians-Measurement-of-serum-estradiol-JULY2025-B.pdf (дата обращения: 03.08.2025).
5. International Osteoporosis Foundation. Epidemiology [Электронный ресурс]. — International Osteoporosis Foundation. — URL: https://www.osteoporosis.foundation/health-professionals/fragility-fractures/epidemiology (дата обращения: 04.08.2025).
6. Yazdkhasti M., и др. The association between age of menopause and type 2 diabetes: a systematic review and meta-analysis // Nutrition & Metabolism. — 2024. — Т. 21, № 1. — DOI: 10.1186/s12986-024-00858-0.
7. Frank-Raue K., Raue F. Thyroid dysfunction in peri- and postmenopausal women—cumulative risks // Deutsches Ärzteblatt International. — 2023. — Т. 120, № 18. — С. 311–316 — DOI: 10.3238/arztebl.m2023.0069.
8. Raman V., Kose V., Somalwar S., Dwidmuthe K. S., Rao S. Prevalence of Metabolic Syndrome and Its Association With Menopausal Symptoms in Post-Menopausal Women: A Scoping Review // Cureus. — 2023. — Т. 15, № 5. — DOI: 10.7759/cureus.39069.
9. North American Menopause Society. The 2022 hormone therapy position statement of The North American Menopause Society // Menopause. — 2022. — Т. 29, № 7. — С. 767–794. — DOI: 10.1097/GME.0000000000002028.
10. Jaeger M. de B., Miná C. S., Alves S., Schuh G. J., Wender M. C., Manfro G. G. Negative affect symptoms, anxiety sensitivity, and vasomotor symptoms during perimenopause // Brazilian Journal of Psychiatry. — 2020. — Т. 43, № 3. — С. 277–284. — DOI: 10.1590/1516-4446-2020-0871.
11. Barber K., Charles A. Barriers to Accessing Effective Treatment and Support for Menopausal Symptoms: A Qualitative Study Capturing the Behaviours, Beliefs and Experiences of Key Stakeholders // Patient Preference and Adherence. — 2023. — Т. 17. — С. 2971–2980. — DOI: 10.2147/PPA.S430203.
12. Evans S., и др. The need for biopsychosocial menopause care: a narrative review // Menopause. — 2024. — Т. 31, № 12. — С. 1090–1096 DOI: 10.1097/gme.0000000000002441.
13. Khan S. J., Kapoor E., Faubion S. S., Kling J. M. Vasomotor symptoms during menopause: A practical guide on current treatments and future perspectives // International Journal of Women’s Health. — 2023. — Т. 15. — С. 273–287. — DOI: 10.2147/IJWH.S365808.
14. Muñiz V., Padilla V. J., Alldredge C. T., Elkins G. Clinical Hypnosis and Cognitive Behavioral Therapy for Hot Flashes: A Scoping Review // Women’s Health Reports. — 2025. — Т. 6, № 1. — С. 1–20. — DOI: 10.1089/whr.2024.0144.
15. Li Y., и др. Effect of multidisciplinary health education based on lifestyle medicine on menopausal syndrome and lifestyle behaviors of menopausal women: A clinical controlled study // Frontiers in Public Health. — 2023. — Т. 11. — DOI: 10.3389/fpubh.2023.1119352.
16. Menopause model of care [Электронный ресурс]. — State of NSW, 2024. — URL: https://aci.health.nsw.gov.au/__data/assets/pdf_file/0005/959234/Menopause-model-of-care-ACI-evidence-brief.pdf (дата обращения: 15.08.2025).
17. GVR. Women’s Health App Market Size Analysis Report [Электронный ресурс]. — URL: https://www.grandviewresearch.com/industry-analysis/womens-health-app-market (дата обращения: 16.08.2025).