РЕЛИГИОЗНАЯ СОЗАВИСИМОСТЬ: ФОРМЫ, ПРИЗНАКИ И МЕХАНИЗМЫ ФОРМИРОВАНИЯ

АННОТАЦИЯ

В данной статье исследуется феномен религиозной созависимости, представляющий собой уникальную форму эмоциональной и межличностной зависимости. Созависимость проявляется в различных сферах человеческой жизни, включая религиозные отношения, где она приобретает специфические формы, такие как зависимость от религиозного лидера или «созависимого Бога». В статье подробно анализируются признаки религиозной созависимости, включая потерю личной идентичности, страх отвержения, зависимость от авторитета и искажение образа Бога. Авторы данной статьи выявляют психологические и социальные механизмы, способствующие формированию данного феномена. Рассматриваются деструктивные механизмы, такие как контроль над коммуникацией, обновление языка, манипуляции через чувство вины и стыда, а также доминирование доктрины над личностью. Исследование также акцентирует внимание на личностных характеристиках, предрасполагающих к религиозной созависимости, включая недостаток сформированной Я-концепции, страх ответственности, низкую самооценку и стремление к совершенству. Сделаны выводы о необходимости профилактики деструктивных религиозных практик и повышения осведомленности о рисках религиозной созависимости. Полученные результаты способствуют расширению знаний о механизмах зависимости в религиозной среде и могут быть использованы для разработки рекомендаций в области психотерапии и социальной работы.

ABSTRACT

This article examines the phenomenon of religious codependency, which is a unique form of emotional and interpersonal dependence. Codependency manifests itself in various spheres of human life, including religious relationships, where it takes on specific forms, such as dependence on a religious leader or a "codependent God." The article analyzes in detail the signs of religious codependency, including loss of personal identity, fear of rejection, dependence on authority and distortion of the image of God. The authors of this article identify the psychological and social mechanisms contributing to the formation of this phenomenon. Destructive mechanisms are considered, such as control over communication, language renewal, manipulation through guilt and shame, as well as the dominance of doctrine over personality. The study also focuses on personal characteristics predisposing to religious codependency, including lack of a well-formed Self-concept, fear of responsibility, low self-esteem and striving for perfection. Conclusions are drawn about the need to prevent destructive religious practices and raise awareness of the risks of religious codependency. The results obtained contribute to the expansion of knowledge about the mechanisms of dependence in a religious environment and can be used to develop recommendations in the field of psychotherapy and social work.

Ключевые слова: религиозная созависимость, психология религии, созависимые отношения, искажение образа Бога, религиозная травма.

Keywords: religious codependency, psychology of religion, codependent relationships, distortion of the image of God, religious trauma.

Введение. Созависимость – сложный и многогранный феномен, который проявляется в самых разных аспектах человеческой жизни. Ее сущность заключается в чрезмерной эмоциональной вовлеченности, нарушении границ личности и зависимости от внешних факторов для поддержания самооценки и смысла жизни. Эта проблема актуальна для отношений всех типов: детско-родительских, брачный, профессиональных, дружеских, а также религиозных. Последняя форма созависимости является особенно интересной для изучения, поскольку она связана с искажением базовых духовных принципов и норм, которые в своем первозданном виде направлены на поддержку, сострадание и личностное развитие. Религиозная созависимость в своем толковании может быть включена в единое лексико-семантическое поле наряду с такими понятиями, как «невротическая религиозность», «токсичная вера», «экклезиогенный невроз» [1].

Современная религиозная практика иногда становится средой, где формируются деструктивные формы зависимости. Это может быть связано с культом личности духовного лидера, жесткими доктринальными нормами или психологической проекцией на образ Бога. Религиозная созависимость ведет к утрате автономии, искажению идентичности и потере чувства личностной ценности. Изучение этого феномена важно, как для психологической науки, так и для практиков, работающих с духовными общинами, поскольку оно помогает выявить скрытые механизмы формирования созависимости.

Целью данного исследования является анализ феномена религиозной созависимости, выявление ее ключевых форм и признаков, а также изучение социальных, психологических и межличностных факторов, способствующих ее формированию и развитию.

Результаты и обсуждение. Dale S. Rayan и Jeff Van Vonderen [2] отмечают, что в вопросе о связи религии и созависимости можно выделить 2 ключевых аспекта, вернее 2 формы религиозной созависимости:

1. Созависимость от так называемого «религиозного наркомана». Таким понятием авторы описывают человека – религиозного деятеля – который формирует вокруг себя общество прихожан, становящихся зависимыми от его личности. Возможно, речь здесь идет о некотором «культе» личности, или, на языке религиозных писаний – идоле. Такие священнослужители привили своей пастве ответственность за собственное благополучие – соответственно, эмоциональное состояние самих религиозных созависимых напрямую зависит от оного их духовного лидера. При этом такие созависимые могут оправдывать свое дисфункциональное поведение «преданностью Богу, Божьему народу и руководству, которое Бог назначил» (здесь кажется интересным, на наш взгляд, провести параллель с тем, как «классические» созависимые от алкоголиков защищают поведение свое и, собственно, аддикта).
2. Созависимость от «созависимого Бога». Эта форма религиозной созависимости культивируется с самого детства, когда ребенку внушается, что от его поступков Бог становится грустным или счастливым, рассерженным или благосклонным. Не смотря на отсутствие логики в таком восприятии (ведь нельзя допустить, что «у Бога слабые личные границы и его состояние целиком и полностью зависит от наших поступков»), этот деструктивный принцип воспитания заставляет созависимых делать все возможное, чтобы не допустить негативных перепадов настроения у Бога. Возможно, именно в этом кроется негативная коннотация слова «богобоязненность».

После анализа ключевых форм религиозной созависимости следует рассмотреть, какие характеристики этого явления выделяют исследователи. Так, F. Benedict [3] отмечает признаки проявления созависимости в религии, среди которых: 1) внешнее подтверждение посредством религиозного одобрения; 2) страх быть отвергнутым религиозной общиной или Богом; 3) потеря личной идентичности (собственных потребностей, желаний и стремлений) из-за религиозных ожиданий; 4) чрезмерное соответствие религиозным ожиданиям («подхалимаж»); 5) чрезмерная зависимость от религиозных лидеров в принятии решений; 6) стыд и вина как движущие силы созависимой религии; 7) принесение в жертву отношений и благополучия ради религии; 8) трудности с установлением границ в соответствии с религиозными ожиданиями.

Однако религиозная созависимость не ограничивается внешними проявлениями, она также имеет глубинные психологические механизмы. Simmons [4] отмечает, что в работе с религиозными созависимыми из разных общин можно вычленить ряд вопросов, на которых происходит особая сосредоточенность и гиперфиксация у таких личностей, например: «Что Бог думает обо мне?», «Что Бог хочет, чтобы я делала со своей жизнью?», «Как Бог ведет меня?» и «Какова воля Бога на мою жизнь?». Также помимо таких признаков религиозной созависимости, как склонность извиняться или брать на себя вину ради сохранения мира, страха покинутости, тенденции преуменьшать и игнорировать свои желания и пр., Simmons проводит параллель между известным в психоаналитической литературе понятием «навязчивое повторение» и отношениями с Богом. Автор отмечает, что наши отношения с Творцом обязательно опосредованы нашим образом, нашим восприятием Бога, при этом также важен тот факт, что мы также проецируем свои прошлые переживания и отношения (их образы) на настоящие. Следовательно, по мере развития образа Бога у конкретного человека, он неосознанно переносит на него свой ранний опыт взаимодействия с родителями («первого образа богов»). Ту же мысль можем проследить и у некоторых отечественных исследователей [5].

Дальнейший анализ показывает, что некоторые психологические деструкции оказывают значительное влияние на формирование религиозной созависимости. Филоник М.С. [6] выводит такое понятие, как «феномен подмены», которое можно толковать как искажение религиозного опыта, который сам человек не осознает таковым, и более того – негативные проявления собственного поведения и оного при взаимодействии с другими интерпретируются «правильными», «соответствующими праведной жизни». Говоря об этом явлении, можно выделить основные психологические проблемы, которые ответственны за возникновение феномена подмены и, как следствие, за возможность формирования религиозной созависимости: например, трудность осознания своих чувств (алекситимичность), связанная с внутриличностным конфликтом – проявление каких-либо негативных эмоций сталкивается в религиозным убеждением о «греховности» таковых; дефицит ценности себя (подменой здесь является «смирение» как добродетель и ценный дар).

Такая проблема, как «зависимость от авторитета» у верующих может выражаться такими подменами, как [5]:

• жертвенность и спасательство как симптомы созависимости, понимаемые как христианская добродетель жертвенной любви к ближним;
• созависимая позиция «жертвы», понимаемая как добродетель смирения, терпения, несения своего креста;
• зависимые отношения с авторитетом (как правило, духовником), искаженно понимаемые как добродетель послушания;
• страх нарушить правило без понимания его сущности (законничество).

Говоря о такой проблеме, как искажение образа Бога, часто встречающееся у религиозных созависимых, выделяют несколько ключевых примеров:

• Бог – равнодушный праведник («Богу нет до меня дела»). Такая установка потенцирует чувство покинутости и ненужности, собственной незначимости, причем подспудно верующий может испытывать злость и обиду, которые, впрочем, подавляются ввиду своей «непристойности» и греховности;
• Бог – наказующий преследователь, мститель, строгий Судья («Бог следит за мной и наказывает»). Нельзя сказать, что идеи Суда чужды религиозной идеологии, однако у некоторых людей они могут становиться сверхценными (вплоть до бредовых), тем самым дезадаптируя функционирование личности. Ядерная эмоция, которую испытывают люди с такой гиперболизированной установкой – страх в сочетании с низкой возможностью его рефлексии (страх ошибки, наказания, собственной несовершенности);
• Бог – фигура Власти («Реши за меня мою проблему, исправь мир»). В данном случае речь идет об инфантильной позиции и атрибуции ответственности, делегировании ее на плечи Другому, что также является одним из признаков созависимости. В контексте религиозности такое может быть связано с околомагическими представлениями о Боге как о всемогущем объекте, который должен исполнять все требования (отношения по типу «Ты мне обязан»);
• Товарно-денежные отношения («Ты – мне, я – Тебе»). Здесь, как и в предыдущем варианте, происходит уход от субъект-субъектных отношений и объективация Другого. В отношениях доминируют требования к Богу и, как следствие, обиды, разочарование, злость. То есть, Другой понимается как объект, существующий для исполнения желаний, как средство, а не как цель, что характерно для созависимых отношений.

Подобные искажения часто находят свое выражение в деструктивной интерпретации некоторых религиозных концепций. Например, рассматривая концепцию «самоотречения», Palmer [7] отмечает, что в некоторых религиозных общинах данное понятие деструктивно искажается, вверяя абсолютную власть неблагодетельным духовным лидерам, которые, пользуясь своим статусом, буквально заставляют прихожан отказываться от самих себя, своих прав, идентичности и индивидуальности, а порой и человечности. В зарубежной литературе такие негативные воздействия религиозных общин, культов и сект входят в категорию «religion trauma» («религиозная травма»).

Эти деструктивные формы религиозных практик часто укореняются через социальные механизмы и группы, что детализирует Раевский А.Е. [8], который вслед за Р. Дж. Лифтоном описывает 8 факторов, которые «благотворно» влияют на формирование религиозной созависимости:

1. Контроль над общением внутри группы и вне ее. При этом важно отметить, что по сути, устанавливается контроль не только над межличностным взаимодействием, но и над «общением с самим собой».
2. Обновление языка, что в том числе подразумевает создание новой идентичности через использование «нового» имени.
3. Необходимость «очищения», что опять же накладывает запрет на взаимодействие с внешним, «грязным» миром, препятствующим достижению высшей цели.
4. Признание, что, по своей природе, сходно с исповедью, однако в случае религиозной созависимости, оно направлено не на «отпущение грехов», а на стимулирование чувств вины и стыда с целью дальнейшего манипулирования и подавления личности, поскольку самокритика активно сопровождается критикой и обвинениями извне.
5. Мистическая манипуляция через объявление себя духовными лидерами «посредниками Бога», что способствует становлению некоего культа с признанием исключительности и праведности наставника.
6. Доминирование над человеком доктрины, несоответствующее поведение с которой рассматривается как «осквернение веры» и культивирует чувство вины в созависимом.
7. Священное знание, доступное только членам религиозного движения и транслируемое единственно верным устами лидера.
8. Избранность группы, что позволяет ее членам отделять себя от внешнего мира, делить его на «черное» и «белое» - на «мы» и «они».

Помимо социальных факторов важно также рассмотреть личностные характеристики, которые способствуют формированию религиозной созависимости. Давая описание созависимости с сектой, как частного вида созависимого поведения, отечественный автор Емельянова Е.В. [9, с. 63-68], описывает индивидуально-личностные характеристики, свойственные людям, склонным быть вовлеченными в такого рода взаимодействие и злокачественное религиозное течение. Эта позиция кажется интересной с той точки зрения, что описываются не особенности самого «идола», духовного лидера и механизмы манипуляции с его стороны, а интерсубъективные диспозиции самих членов таких организаций. Также следует отметить, что принцип воздействия на человека в таких сообществах реализуется через абсолютное владение и разрушение психологической территории личности. Итак, психологический портрет человека, склонного к вовлечению в религиозную созависимость («созависимость  с сектой»):

1. Отсутствие представления о собственной личности, не сформированная Я-концепция, что способствует идентификации с духовным лидером.
2. Отсутствие определенной системы ценностей, иерархии собственных потребностей, жизненных целей, стиль жизни «по воле волн». Такая жизнь, по замечаниям автора, ведет к формированию ноогенного невроза, который «разрешается» готовой философией религиозного течения, «в которой для каждого определен свой смысл, границы, свое дело».
3. Страх перед ответственностью за свою жизнь. В этом смысле религия (секта, ее духовный руководитель и его философия) берет на себя ответственность за судьбу человека и определяет дальнейший смысл его жизни, способствуя снижению тревоги у созависимого и появлению благодарности «учителям» за ощущение наполненности жизни.
4. Ощущение себя ничтожным, незначительным, обесцененным. Такая диспозиция благоприятна для формирования созависимости с религиозной общиной, которая внушает человеку мысль о его «особой роли и важной миссии, чистоте по сравнению с другими людьми».
5. Желание противостоять навязываемым окружающими людьми ценностям. Такая черта личности свойственна молодым людям, проходящим кризис сепарации от родителей. В таких случаях зависимость подростка от родителей заменяется на зависимость от другой референтной группы, «лишь бы новая система ценностей и требований отличалась от старой», что, собственно и предоставляет секта: опору в борьбе с родителями, новую философию, ощущение собственной значимости.
6. Стремление быть максимально «правильным», «совершенным», «духовным», чтобы соответствовать собственному Эго-Идеалу. Такая диспозиция описывается такими понятиями, как «совершенство ради совершенства» и «фанатизм».
7. Разочарование в своих прежних убеждениях, утрата уверенность в верности своих жизненных воззрений, в представлении о себе и (или) окружающих людях. Такой жизненный кризис способствует большей вероятности возникновения созависимости с религиозным течением, которое появилось «во имя спасения и освобождения от страданий».
8. Отсутствие возможности самореализации.

Заключение. Полученные результаты исследования подчеркивают важность изучения религиозной созависимости как уникального явления, возникающего на пересечении психологии и религиозной практики. Анализ показал, что религиозная созависимость формируется под влиянием множества факторов: социальных, психологических и культурных. Ключевые формы, такие как зависимость от лидера или образа Бога, часто сопровождаются искажением духовных принципов и личностных границ.

Кроме того, исследование выделяет признаки религиозной созависимости, включая страх отвержения, потерю идентичности и зависимость от внешнего одобрения. Эти черты подчеркивают значимость профилактической работы в религиозных общинах, направленной на сохранение индивидуальности и укрепление личных границ.

Результаты исследования подчеркивают важность создания терапевтических программ для людей, столкнувшихся с религиозной травмой. Они могут включать как работу с личными когнитивными искажениями, так и реорганизацию духовных сообществ для предотвращения возникновения деструктивных зависимостей. В заключение можно отметить, что религиозная созависимость требует комплексного подхода, включающего как психологические, так и культурологические и духовные аспекты. Будущие исследования должны сосредоточиться на разработке практических рекомендация для профилактики и коррекции деструктивных религиозных практик, ведущих к возникновению созависимости.

Список литературы

1. Великанов, П. Невротическая религиозность: генезис, феноменология и перспективы взаимодействия в рамках православной традиции / П. Великанов // Вопросы богословия. – 2020. – № 2(4). – С. 13-37. – DOI 10.31802/PWG.2020.4.2.001. – EDN PBVBJX.
2. Rayann D., Van Vonderen J. When Religion Goes Bad: Part 3 — Religious Codependency. [Электронный ресурс] URL: https://www.nacr.org/center-for-spirituality-and-recovery/when-religion-goes-bad-part-3-religious-codependency
3. Benedict F. How Codependency Can Show Up in Religion: Recognizing the Patterns and Breaking Free, 2024. [Электронный ресурс] URL: https://forestbenedict.com/2024/09/21/how-codependency-can-show-up-in-religion-recognizing-the-patterns-and-breaking-free
4. Simmons M. Recovering From Divine Codependency, 2024. [Электронный ресурс] URL: https://www.patheos.com/blogs/transgressivespirituality/2024/02/recovering-from-divine-codependency/
5. Филоник, М. С. Психологический анализ феноменов искажений религиозного опыта: проблемы зависимости от авторитета и искажений образа Бога / М. С. Филоник // Консультативная психология и психотерапия. – 2016. – Т. 24, № 5(94). – С. 115-134. – DOI 10.17759/cpp2016240507. – EDN OLIMGG.
6. Филоник, М.С. Психологический анализ феноменов искажений религиозного опыта // Консультативная психология и психотерапия. 2015. Том 23. № 5. С. 107–122. DOI: 10.17759/cpp.2015230506
7. Palmer J. Breaking Religious Codependency, 2022. [Электронный ресурс] URL: https://www.linkedin.com/pulse/breaking-religious-codependency-jim-palmer
8. Раевский, А. Е. Психологическое манипулирование в новых религиозных движениях / А. Е. Раевский // Вестник Московского университета. Серия 14: Психология. – 2009. – № 2. – С. 81-89. – EDN KZECPN.
9. Емельянова, Е. В. Кризис в созависимых отношениях. Принципы и алгоритмы консультирования / Е. В. Емельянова. – СПб., М.: Речь, 2022. – 320 с. ISBN 978-5-9268-3917-0