Изменение системы военного строительства в СССР в 1930-е годы: переход от смешанного к кадровому принципу комплектования Красной армии

Строительство отечественных Вооруженных Сил в период с 1930-х по 1941 годы проходило в сложных исторических, экономических и социально-политических условиях.

Территориальный принцип комплектования РККА, при котором пополнение войск (сил) личным составом за счет призывных контингентов, проживавших вблизи мест дислокации (формирования) воинских частей и соединений к середине 1930-х годов стал себя изживать [21, с. 24].

Это было связано с непростой международной обстановкой, когда ведущие западные государства вели политику «двойных стандартов», изоляции СССР на международной арене, с целью отвести от себя вооруженную агрессию стран «оси Рим-Берлин-Токио» [22, с. 22–34]. С возрастанием опасности нападения на СССР, как на западных, так и дальневосточных границах государства, возникла потребность привести систему военного строительства в соответствие с изменившимися условиями. В этих условиях Центральным Комитетом ВКП(б) и Советским правительством было принято решение осуществить во второй половине 1930-х годов переход от смешанной системы к единому кадровому принципу строительства Советских Вооруженных Сил. Такой переход был подготовлен как хозяйственными успехами СССР, так и его возросшими экономическими возможностями [10, л. 29].

При этом имели место и ряд других не менее важных причин для перехода к кадровой армии. Один из них – огромный рост и усложнение военной техники, которая внесла существенные изменения в способы ведения вооруженной борьбы. Овладеть этой техникой и научиться применять ее во время кратковременных сборов личного состава территориальных частей и соединений становилось все труднее, требовалось систематическое обучение в течение более продолжительного времени. Наилучшие условия для этого могли быть созданы в кадровых войсках.

Особо важными становились возросшие требования к мобилизационной и боевой готовности войск, что было связано с дальнейшим развитием взглядов на ведение современной войны вероятными противниками Советского Союза. Например, военные теоретики фашистской Германии считали, что ее тотальный и молниеносный характер, допускает все средства и методы для разгрома и уничтожения противника. Внезапность нападения рассматривалась как одна из важнейших предпосылок достижения успеха в войне. В этих условиях важное значение приобретала постоянная боевая готовность Красной армии к отражению нападения агрессора. Эту задачу могла решить только кадровая армия.

В условиях: изменения экономических и социально-политических условий, выразившихся в победе социализма в СССР, успехах, достигнутых им в первых пятилетках; прихода к власти на Западе фашистского режима; образования очагов военной опасности и на Западе и на Востоке привели, во-первых, к необходимости перехода от территориально-милиционной (смешанной) системы комплектования к кадровому принципу строительства Вооруженных Сил. Во-вторых, увеличению численности армии и флота и, в-третьих, их технического переоснащения [25, с. 21–29].

Переход к кадровой системе строительства сопровождался ростом численности Вооруженных Сил. Если в 1935 году в них было 930 тыс. человек, то к 1 января 1938 года общая численность личного состава достигла 1513400 человек. Изменялось соотношение между кадровыми и территориальными дивизиями. Если до 1935 года 74% всех дивизий были территориальными и 26% кадровыми, то к концу 1935 года 77% стрелковых дивизий стали кадровыми и только 23% остались территориальными [6, с. 124–128].

Ко времени перехода Вооруженных Сил на кадровый принцип комплектования высшее военное руководство в стране осуществлялось тремя основными органами: постоянной Комиссией обороны при СНК СССР, Советом Труда и Обороны и Народным комиссариатом по военным и морским делам. Вместе с Реввоенсоветом СССР во главе они несли полную ответственность за политико-моральное состояние войск, их постоянную боевую и мобилизационную готовность.

Возрастание численности кадровой армии, вызвали необходимость решать политическим и военным руководством СССР сложные и многообразные задачи мобилизационного планирования и дальнейшего повышения боевой готовности Красной армии [24, с. 158–167].

Сложившаяся к началу Второй мировой войны структура органов государственного и военного руководства, в целом отвечала новым условиям развития отечественных Вооруженных Сил. Она обеспечивала проведение в жизнь военной политики РКП(б), устойчивое управление войсками, поддержание их в постоянной боевой готовности.

Переход к кадровой армии, развитие новых видов вооружения и боевой техники коренным образом повлияли на изменения ее структуры, организации родов войск, на соотношении видов Вооруженных Сил.

За период с 1929 по 1938 годы удельный вес Сухопутных войск – наиболее массового вида Советских Вооруженных Сил, при абсолютном их росте снизился с 87,7 до 75,2%, доля Военно-Воздушных Сил в системе Вооруженных Сил увеличилась с 5,2 до 12,8%, а Военно-Морского Флота – с 5,8 до 9,7% [18, с. 313–316]. В процессе организационного развития Сухопутных войск повышалась их огневая мощь и ударная сила, подвижность и маневренность.

Поступление в войска боевой техникой существенным образом повлияло на состав и организацию стрелковых войск. В 1929 году они имели 70 стрелковых дивизий, в том числе 41 территориальную, а к концу 1938 года – 98 кадровых дивизий и 5 отдельных стрелковых бригад [11, л. 32–34].

Перевод частей и соединений на кадровое положение осуществлялся путем последовательного увеличения в территориальных формированиях постоянного состава и создания внутри них кадровых частей и подразделений. Территориальные соединения сначала становились смешанными, а по мере роста штатной численности постоянного состава – кадровыми.

Новый типовой штат дивизии военного времени был утвержден Народным комиссариатом обороны (НКО) в декабре 1935 года. В соответствии с ним в её состав входили три стрелковых полка, танковый батальон, отдельный разведывательный батальон, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион, отдельный батальон связи и саперный батальон. В последующие годы в организацию дивизии вносились некоторые изменения, однако в основных чертах эта организация существовала до начала Второй мировой войны. Сравнительная оценка роста боевой мощи стрелковой дивизии приведена в таблице.

На вооружение стрелковой дивизии поступили более совершенные орудия, в том числе зенитные и противотанковые. В ее штат были включены таковые подразделения, что резко повысило боевые возможности и боевую мощь стрелковых войск в целом. На стрелковый батальон дивизии в 1938 году приходилось уже 65 пулеметов и 16 орудий и минометов (не считая танковых), в то время как на батальон дивизии 1929 года – 37 станковых и ручных пулеметов и 7 орудий и минометов [1, л. 42].

Таблица 1.

Изменения численности личного состава и вооружения стрелковой дивизии (в процентах к штату 1929 г.)

* За 100 процентов танков принят штат 1935 года.

[составлено по: 2, л. 33]

Основное направление, по которому шло совершенствование организации дивизии в эти годы, заключалось в увеличении ее боевых возможностей для успешного решения задач, как в наступлении, так и в обороне. По количеству выпускаемых в минуту пуль дивизия конца 1930-х годов в 1,5 раза превосходила дивизию конца 1920-х годов, а по количеству металла, выпускаемого в один залп артиллерией и минометами, – почти в 3 раза [12, л. 17].

Механизация и моторизация стрелковой дивизии, рост ее технической оснащенности вызвали изменения в соотношении личного состава. Удельный вес личного состава дивизии, связанного с техникой, с 20,2% в 1929 году увеличился до 41,7% в 1938 году. Большая часть стрелковых дивизий была организационно сведена в корпуса – высшие тактические соединения. К концу 1938 года в Сухопутных войсках было сформировано 25 управлений стрелковых корпусов [12, л. 22]. Корпус приграничного военного округа состоял из трех стрелковых дивизий, двух корпусных артиллерийских полков, отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, саперного батальона, батальона связи и других специальных подразделений.

Большие изменения произошли в войсковой артиллерии. Количество батальонной и полковой артиллерии возросло почти в 2 раза [12, л. 28]. Артиллерийский полк стрелковой дивизии, вместо трех, стал иметь четыре дивизиона. В стрелковой дивизии впервые появился зенитный артиллерийский дивизион, в стрелковом корпусе – второй артиллерийский полк и зенитный артиллерийский дивизион.

К концу 1938 года удельный вес дивизионной артиллерии с 82% в 1929 году снизился до 64%, а корпусной артиллерии поднялся с 12 до 22%. Увеличился удельный вес батальонной артиллерии (с 1,5 до 4%) и полковой артиллерии (с 4,5 до 10,5%). По мере поступления материальной части артиллерии росло количество артиллерийских частей РГК. Создавались отдельные однотипные полки (три дивизиона по три батареи) и отдельные дивизионы специального назначения. В 1929 году было 4 полка РГК, а к 1939 году насчитывалось 24 полка РГК и несколько отдельных дивизионов особой мощности [4, с. 66].

Рисунок 1. Батарея корпусной артиллерии (107-мм пушка обр. 1910/30 гг.) на параде в Киеве. 1932 г. (архив ВИМАИВиВС)

Массовое оснащение армии танками привело к организационному развертыванию бронетанковых войск. Специальная комиссия Реввоенсовета СССР во главе с Каменевым С. С., разрабатывая структуру бронетанковых войск, пришла к выводу, что новый род войск должен включать в свой состав: механизированные соединения, предназначенные для решения самостоятельных задач; танковые части и соединения как средство количественного и качественного усиления войск; танковые части, организационно входящие в общевойсковые соединения. В этом направлении и развернулось организационное строительство бронетанковых войск.

Наиболее сложным и трудным оказалось создание самостоятельных механизированных соединений. В июле 1929 года Реввоенсовет СССР принял постановление, в котором говорилось: «Принимая во внимание, что новый род оружия, каким являются бронесилы, недостаточно изучен как в смысле его тактического его применения (для самостоятельного и совместного с пехотой и конницей), так и в смысле наиболее выгодных организационных форм, признать необходимым организовать в 1929–1930 годах постоянную опытную механизированную часть» [13, л. 49–50]. На основании этого решения летом 1929 года в Московском военном округе был сформирован опытный механизированный полк, преобразованный в мае 1930 года в механизированную бригаду. Эта бригада также, по существу, являлась опытной. В 1930–1932 годах на опыте этого соединения проверялись оперативно-тактические взгляды на использование бронетанковых войск, совершенствовалась их организационно-штатная структура.

После ряда учений определилась наиболее целесообразная организация механизированной бригады. По штату, утвержденному летом 1932 года, она состояла из 4-х танковых батальонов и подразделений боевого и материально-технического обеспечения. В бригаде полагалось иметь по штату около 300 танков и танкеток [9, с. 106].

Изучение и обобщение опыта функционирования новых военных структур выявили необходимость дальнейшего организационного массирования танков для решения крупных оперативных задач. В марте 1932 года управление моторизации и механизации представило в Штаб РККА доклад, в котором отмечалось, что, хотя механизированные бригады и будут являться сильным ударным средством, возникает необходимость объединения механизированных бригад в высшее оперативно-самостоятельное соединение типа механизированного корпуса. Идею создания такого корпус поддержали начальник Штаба РККА А.И. Егоров, заместитель Председателя Рев­воен­совета М.Н. Тухачевский, командующие войсками военных округов И.П. Уборевич, И.Э. Якир и другие видные военачальники [17, с. 49].

Штаб РККА разработал организационно-штатную структуру механизированного корпуса, способного самостоятельно вести все виды боевых действий в отрыве от главных сил армии (фронта). С этой целью в состав корпуса включались танки, моторизованная пехота, артиллерия, саперные части, части связи, а также необходимые средства боевого и материально-технического обеспечения [17, с. 50].

Рисунок 2. 1-я механизированная бригада на тактических занятиях.
Танки БТ и двухбашенные Т-26. 1932 год.