СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ВРЕМЕНИ КАК ФИЛОСОФСКОЙ КАТЕГОРИИ В РЕЛИГИОЗНОМ УЧЕНИИ МАНИХЕЙСТВА И СИСТЕМЕ ВЗГЛЯДОВ Ф. НИЦШЕ

АННОТАЦИЯ

В настоящей работе будет проведен сравнительный анализ концепции «время» и его онтологических свойств с точки зрения двух философских систем — манихейства (опираясь, в первую очередь, на труды М. Элиаде) и ницшеанства (в работах самого Ф. Ницше).

Основная цель — рассмотреть то, как указанные выше системы воззрений оценивают время, а именно:

a) материально ли оно или является исключительно идеей, «εἶδος» и в этом смысле трансцендентно;

b) является ли время линейной величиной или же цикличной.

Актуальность данного исследования обусловлена нестандартным выбором объектов для сравнительного анализа (в частности, в рамках их трактования времени). Не взирая на этическую, гносеологическую и временную дискретность, настоящая работа нацелена на поиск точек соприкосновения в понимании времени в двух вышеперечисленных философских системах.

ABSTRACT

This article provides a comparative analysis of the concept of “time” and its ontological properties from the point of view of two philosophical systems - Manichaeism (based on the works of M. Eliad) and Nietzscheanism (in the works of F. Nietzsche himself).

The author intends to consider how the above belief systems evaluate time, namely:

a) whether it is material or is only an idea, “εἶδος” and in this sense transcendental;

b) whether time is linear or cyclical.

The relevance of this study is due to the choice of ontologies for comparative analysis; despite the ethical, epistemological and temporal discreteness, this work is aimed at finding common ground in the understanding of time of the two above-mentioned philosophical systems.

Ключевые слова: время, онтология, манихейство, ницшеанство, материя, идея,  линейность, цикличность, трансцендентальность.

Keywords: Time, ontology, Manichaeism, Nietzscheanism, matter, idea, linearity, cyclicity, transcendentality.

Введение

Одна из философских категорий, которая занимала и занимает разум и душу человека и до, и после момента вычленения философии как таковой из мифологического мышления, это время.

Что есть время? Это реальность, которая существует, или же это идея, абстракция? Линейно ли оно или движется по кругу? Можно ли разделить прошлое, настоящее и будущее? На подобные вопросы мы намерены ответить в данной работе.

Итак, не касаясь мифологии, определим, что философия может понимать время как:

a) меру измерения длительности существования чего-либо;   

b) способ для фиксации последовательности;

c) общепринятую модель переживания человеком неких обстоятельств.

В античной философии время трактовалось как «субстанция или самодовлеющая сущность»; также было положено начало рассуждениям о метрических свойствах времени. Апории Зенона включали подобные примеры; об этом мыслил Фалес; Гераклит ставил вопрос о непрерывности, текучести времени, то есть трактовал его динамически. Парменид же говорил о неизменности времени (что его изменчивость всего лишь иллюзия), рассматривая его статично. Платон придерживался смешанного, реляционного подхода, нашедшего своих многочисленных последователей в ХХ веке, в частности, после появления теории относительности А. Эйнштейна [А.Ф. Зотов, В.В. Миронов, А.В. Разин, 2023].

«Не было времени, когда бы Ты не создавал чего-нибудь; ведь создатель самого времени Ты. Нет времени вечного, как Ты, ибо Ты пребываешь, а если бы время пребывало, оно не было бы временем.

Что же такое время? Кто смог бы объяснить это просто и кратко? Кто смог бы постичь мысленно, чтобы ясно об этом рассказать?» [Августин, 2022]. Это выдержка из «Исповеди» Аврелия Августина, труда, написанного около 397-400 гг. Одиннадцатая глава в основном посвящена осмыслению времени и рассуждениям о нем.

Основная часть

Однако, синкретическая религия, возникшая вскоре после зарождения христианства, — манихейство, названное по имени Мани (216-276 гг.), пророка и мессии этой религии — задолго до Августина (он, к слову, в юные годы тяготел к манихейству), также рассматривала категорию времени, и, надо сказать, весьма пессимистично.

Начнем с утверждения, что для манихея наш материальный мир — это вместилище зла, как и человек. К подобному ужасу Бог не мог и не может уже приложить руку; следовательно, все, что так или иначе существует в нашей реальности, обречено на провал и страдание. И время здесь не исключение.

Перевоплощение душ, дихотомия мышления, повышенное внимание  к «эсхатологическому мифу» — все это описывает картину, которую рисует нам манихейство. Сам Мани утверждает: «[проповедник] должен вечно скитаться по миру…» [Элиаде, 2021].

Краткая формула манихейского учения — «два начала и три времени», а именно Свет и Тьма; предшествующее, промежуточное, завершающее.

Предшествующее — рождение мира, начало начал, точка отсчета, где уже как бы существуют Добро и Зло. Промежуточное — появление Духа Живого и его нисхождение во Тьму к Первочеловеку. Завершающее — работа Третьего Посланника, и, по сути, повторение эсхатологии второго времени, только теперь со Спасителем и Адамом [Элиаде, 2021].

Весь этот креационизм, и вся эта сотериология весьма сложны; мы не будем касаться их подробностей в данной работе. Что нам действительно важно в контексте данного исследования — настоящего времени, как в метафизическом, так и в онтологическом смысле для манихеев не существует. Человек живущий как бы выброшен за временные рамки — одинокий, покинутый и надеющийся лишь на чудо.

Мани многое взял от древнеиранских концепций [Zaehner, 1955]. В них, являясь частью «мрака», который находится в постоянном хаосе и движении, время также движется по кругу. Зерван, обожествленное время (или же римский аналог — Кронос), мыслится суть как бесконечное время [Duсhesne-Guillemin, 1956]. Здесь также довлеет предопределенность, цикличность и взгляд на мир как на владение «Князя Тьмы».

Сотериология манихейства сходна и с раннехристианской, и с древнеиранской версией. Существенное общее — спасение через гнозис, надежда и нацеленность на будущее (если его можно так назвать), метафизическое и гносеологическое отрицание настоящего.

Человек, согласно манихеям, стоит в центре урагана, где космические силы находятся в вечном противостоянии и раз за разом повторяют свою битву Добра и Зла. Время, следовательно, обречено либо на бессмысленную (с экзистенциальной точки зрения) раздробленность фактически без «настоящей» реальности, либо на повторение себя самого. Его определенно можно назвать трансцендентным; можно назвать циклическим, однако, цикл этот не определен и во многом зависит от рационального и эмпирического статуса познающего субъекта.

Как ни странно, но почти дословный пессимизм в описании времени характерен и для мыслителя, жившего спустя много веков после Мани.

Для Ф. Ницше онтологическая и гносеологическая сторона понятия «время» — это, безусловно, тема «вечного возвращения». Он говорит о  предельной важности этой идеи кратко, а именно, что это «…высшая форма утверждения, которая вообще может быть достигнута…» [Ницше, 2021]. Даже поэтичное описание места и времени появления этой мысли у Ницше как бы свидетельствует о величии и исключительности данного раздела его изысканий. Также, пусть и вскользь, но Ницше упоминает о времени и его цикличности так или иначе в целом ряде своих книг.

В «Так говорил Заратустра» он, например, приводит, по большому счету, достаточно простые и даже бытовые зарисовки, несущие однако в себе хтонический ужас. Слышится вой собаки; точно такой же, как вспоминает непосредственно познающий субъект, он слышал в детстве. Паук, ползущий при лунном свете, да и сама луна, даже весь разговор о том, что все повторяется как будто бы тоже повторяется [Ницше, 2015].

«Все прямое лжет, – презрительно пробормотал карлик. – Всякая истина крива, само время есть круг.

Не должно ли было все, что может идти, уже однажды пройти этот путь? Не должно ли было все, что может случиться, уже однажды случиться, сделаться, пройти?» [Ницше, 2015].

В «Ecco homo» Ницше упоминает промежуточное время [Ницше, 2021]. Мы уже говорили о нем в части статьи, посвященной манихейству. Концепция Ницше не сильно отличается по своей сути — то же отсутствие достоверного настоящего, то же ожидание чуда (в случае Ницше — появления «сверхчеловека»).

Часто в его трудах можно встретить выражения вроде «великий полдень» (у Ницше даже указано курсивом), «утренняя заря» и прочее (в частности, в «По ту сторону добра и зла») [Ницше, 2017]. Таким образом Ницше как бы подчеркивает цикличность времени; то, что циклично, обречено на самоповторение, как закат и восход солнца, как времена года.

Тогда идеал человека — это человек, который «…не только научился довольствоваться и мириться с тем, что было и есть, но хочет повторения всего этого так, как оно было и есть, во веки веков, ненасытно взывая […] не только к себе, но ко всей пьесе и зрелищу…» [Ницше, 2017].

Для Ницше цикличность времени — это настоящий вызов, это обсессия, это нечто посильное только «сверхчеловеку». Это нечто настолько страшное, что несмотря на грандиозность самой мысли, упоминание и развитие оной приходится буквально вычленять из текстологической массы. Цикличность, замкнутость временного круга (как пример — уже указанные нами постоянные упоминания его вех, вроде полудня, полночи, сумерек и т.д.) является осознанным пессимизмом, но лишь для человека «нынешнего», но не для того, рождение которого он пророчил. Станет ли для него круг линией, прервется ли «вечное возвращение»?

Ницше не успел ответить на этот вопрос.

Заключение

В ходе нашего исследования мы увидели некую явную связь — связь, продиктованную пессимизмом, в первую очередь, — между философским восприятием времени в учении манихейства и в системе взглядов Ф. Ницше. Пессимизм онтологически и экзистенциально полагает в себе предопределенность и отсутствие возможности влияния на происходящее. И здесь на сцену выходит «обреченный» мир у Мани и «вечное возвращение» у Ницше.

Все повторяется, хорошее и плохое, добро и зло, но сам факт повторения внушает ужас и безысходность.

Снова не углубляясь в сотериологию манихейства, лишь отметим, что надежда на изменение порочного круга это познание, аскеза, следование определённым жестко очерченным правилам. Что же касается Ницше, то, как мы уже упоминали, для того, чтобы принять или изменить повторение всего сущего, должно родиться человеку с выдающейся волей, «сверхчеловеку».

Время не является привычной обывателю категорией ни для Мани, ни для Ницше. Они словно видят в нем злой рок; стихию, которую нельзя окончательно победить, но которой возможно получится стоически противостоять. Но пока же, для человека ветхого и слабого, время так и останется кругом, повторением себя самого, не материальным, но идеальным, довлеющим над всем миром, подобно насмешке темных богов, подобно все тому же вою собаки, издевательски слышимому вновь и вновь, до окончания существования, а возможно и после него.

Список литературы:

1. Философия 6-е издание под редакцией А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина // Проспект. — 2023.
2. Аврелий Августин. Исповедь // Азбука. — 2022.
3. Элиаде М. История веры и религиозных идей: от Гаутаме Будды до триумфа христианства // Академический проект. — 2021.
4. Zaehner R.С. Zurvan: a Zoroastrian dilemma // Oxford, Clarendon Press — 1955.
5. Duсhesne-Guillemin J. Notes on zervanism in the light of Zaehner's Zurvan // «Journal of Near Eastern Studies», v. 15, № 2. — 1956.
6. Ницше Ф. Так говорил Заратустра // АСТ. — 2015.
7. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла: прелюдия к философии будущего // «Э» (Великие личности). — 2017.
8. Ницше Ф.  Ecce Homo. Антихрист // Азбука-Классика. Non-fiction. — 2021.