РИТОРИКО-КОМПОЗИЦИОННАЯ СТРУКТУРА МОЛИТВЕННОГО ПРИЗЫВА В ПИСЬМЕ ИЕРОМОНАХА СЕВАСТИАНА К МИТРОПОЛИТУ ПИТИРИМУ

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена риторико-композиционному анализу молитвенного призыва в защиту догматов о Святом Духе в письме казахстанского иеромонаха Севастиана (Фомина) к митрополиту Питириму (священнику Константину Нечаеву). Показано, как порядок и выбор имен отражают богословскую логику и символику, превращая перечень святых в самостоятельное богословско-риторическое высказывание. Исследуемый фрагмент демонстрирует жанровую зрелость православной эпистолярной традиции в казахстанском контексте, где частное письмо выступает как носитель интеллектуальной глубины церковной письменности и средства духовного наставления.

ABSTRACT

This article examines the rhetorical and compositional analysis of a prayerful appeal for the defense of the dogmas of the Holy Spirit in a letter from Kazakhstani Hieromonk Sebastian (Fomin) to Metropolitan Pitirim (priest Konstantin Nechayev). It demonstrates how the order and choice of names reflect theological logic and symbolism, transforming the list of saints into an independent theological and rhetorical statement. This fragment demonstrates the genre maturity of the Orthodox epistolary tradition in the Kazakhstani context, where private letters serve as a vehicle for the intellectual depth of church writing and a means of spiritual guidance.

Ключевые слова: эпистолярный жанр, богословие, православная традиция, молитвенный призыв, риторика, композиция.

Keywords: epistolary genre, theology, Orthodox tradition, prayer call, rhetoric, composition.

В пределах духовной культуры православия эпистолярный жанр занимает особое место. Письма священнослужителей и монахов, как правило, не только несут информацию или наставление, но и участвуют в воспроизводстве традиции – богословской, риторической, этической. Одним из устойчивых элементов такого письма является молитвенный призыв, в котором адресату предлагается обратиться к тем или иным святым. Этот элемент может казаться привычным, но при внимательном прочтении обнаруживает богатую риторическую, стилистическую и символическую структуру, отражающую как веру, так и мышление.

В данной статье рассматривается один конкретный фрагмент письма православного иеромонаха XX века – Севастиана (Фомина), в котором он рекомендует адресату Константину Нечаеву (митрополиту Питириму) молиться святым, так или иначе защищавшим догмат о Святом Духе. Примечательно, что этот перечень не является общецерковной, официально утвержденной формулой: мы не имеем перед собой литургический текст или канонический молитвослов. Напротив, это – продукт богословского мышления конкретного человека, хорошо ориентирующегося в церковной истории и предании. Именно поэтому выбранные имена и их порядок представляют интерес для филологического анализа: перед нами не механическое перечисление, а своего рода «текст в тексте» – композиционно выстроенный, насыщенный богословскими и риторическими смыслами.

Такие тексты, на первый взгляд частные, способны многое сказать о внутреннем устройстве духовной культуры, зачастую искаженно воспринимаемой в современном общественном сознании. Распространенный стереотип представляет Церковь как архаичную, иерархически замкнутую структуру, сводящуюся к административной вертикали, обрядовости и материальному достатку ее представителей. Однако, если обратиться к источникам вроде того письма, которое анализируется в данной статье, становится очевидным: в церковной среде живет и активно работает интеллектуальная традиция, не уступающая по сложности и системности другим философским школам.

Из книги «Переписка преподобного Севастиана Карагандинского и митрополита Питирима (Нечаева)», которая охватывает период почти в двадцать лет – с 1944 по 1964 гг., приведем сам текст молитвенного призыва: «Просите первым в этом святого апостола Иоанна Богослова, святителя Николая и трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Афанасия и Кирилла, архиепископов Александрийских, святителя Спиридона Тримифунтского…» [3, с. 111] .

На уровне функций данный призыв работает одновременно как директива (что делать), увещевание (кому именно молиться), интеграция адресата в традицию (перечисление связывает личное духовное переживание с церковной историей), авторитетное свидетельство (риторически совет дан не от себя, а от лица традиции). Следует обозначить, что порядок обращения к святым не случаен. В нем прослеживается как историческая, так и духовная иерархия – от апостольской эпохи к эпохе Вселенских соборов, от епископов-миссионеров к богословам, от авторов догматических трактатов к носителям живой народной веры. Это своеобразное риторическое усиление значимости, где каждый следующий блок приумножает предыдущий, расширяя перспективу молитвенного участия адресата в святоотеческой традиции.

Первым в списке назван апостол Иоанн Богослов (апостол любви, т. к. оставался у креста Спасителя до самой Его смерти), именно он, как известно, в Посланиях и Откровении, а также в Евангелии (в главах 14, 15 и 16, где Иисус обещает послать Утешителя, Духа Истины, который будет учить, наставлять и обличать мир) раскрывает наиболее глубоко учение о Святом Духе как Утешителе, посылаемом Отцом и Сыном. Его фигура символизирует апостольское основание догмата. За ним следует святитель Николай Чудотворец – участник I Вселенского собора и архетип «народного святого», борца с ересью, не столько как богослов, сколько как деятель веры. Его включение подчеркивает активную, личностную защиту истины. Далее следует триада – Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст – «вселенские учители» и столпы богословия. Василий – автор трактата «О Святом Духе», впервые систематически изложившего учение о Его божестве [1, с. 60-106]; Григорий – богослов Троицы, в своих «богословских словах» он с глубочайшей ясностью раскрывает природу Духа (Троица Единая, но в трех ипостасях) [4]; Иоанн Златоуст – не столько теоретик, сколько литург и пастырь, укреплявший веру Церкви через слово и молитву. Как известно, в Русской Православной Церкви есть два основных типа литургии: Иоанна Златоуста и Василия Великого. Следом идут Афанасий и Кирилл Александрийские – фигуры, связанные с борьбой за Символ веры: Афанасий – главный противник арианства, отстаивающий единосущие Сына Отцу, а значит – основу триадологии; Кирилл – участник III Вселенского собора, развивающий как учение о Троице, так и христологию [2]. Их александрийское происхождение усиливает символику «восточной мудрости» и традиции. Завершает список святитель Спиридон Тримифунтский – фигура особая. Он, не обладая богословским образованием, становится живым носителем веры: его чудо с кирпичом на I Вселенском соборе, где он наглядно явил символ Троицы [5], служит кульминацией списка. Его присутствие – финальный аккорд: вера простого, но святого человека, одухотворенная Духом Святым, завершает цепь авторитетов.

Весь перечень молитвенного призыва представляет собой композиционно целостный текст: первая пара (апостол и чудотворец) задает основу – Писание и живая вера; триада – интеллектуальное ядро; вторая пара – историко-догматический фундамент; заключительная фигура – свидетельство действия Святого Духа в простоте.

Таким образом, перед нами пример того, как индивидуальное богословское мышление, проникая в эпистолярную практику, создает текст, в котором жанровое, риторическое и духовное образуют нерасторжимое целое. Список святых, отобранный не по канону, а по смыслу, становится элементом духовной педагогики: он не просто указывает, кому молиться, но и объясняет, почему – через сам порядок, символику и внутреннюю логику. Этот пример можно рассматривать как проявление жанровой зрелости православной эпистолярной культуры уже в контексте одного из казахстанских святых, где личное письмо оказывается способом хранения и передачи догматической памяти.

Список литературы:

1. Василий Великий. Творения. Том 1: Догматико-полемические творения / Прил.: архиеп. Василий (Кривошеин). – М.: Сибирская Благозвонница, 2008. – 750 с.
2. Дворкин А. Очерки по истории Вселенской православной церкви: курс лекций. – 4-е изд., испр. – М.: Риза; Н. Новгород: Христианская библиотека, 2008. – 935 с.
3. Переписка преподобного Севастиана Карагандинского и митрополита Питирина (Нечаева). – М.: Вольный Странник, 2024. – 672 с.
4. Симфония по творениям святителя Григория Богослова / ред.-сост. Т. Н. Терещенко. – М.: Даръ, 2008. – 608 с.
5. Спиридон Тримифунтский / сост. М. В. Строганова. – М.: Благовест, 2013. – 192 с.