ВОПРОСЫ РАЗГРАНИЧЕНИЯ СОСТАВОВ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ И ЭКСТРЕМИСТСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПО ПРИЗНАКАМ СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЫ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются вопросы разграничения составов экстремистских и террористических преступлений по признакам субъективной стороны. Уделяется внимание определению мотива экстремистских преступлений и преступлений экстремистской направленности. Анализируются дискуссионные вопросы о цели террористических преступлений на основе исследования криминологической и уголовно-правовой литературы. Определяется место насилия в системе уголовно-правовых признаков преступлений террористической направленности. Исследуется легальный подход к толкованию целей террористических преступлений. Сделан вывод о перспективных направлениях совершенствования действующего законодательства в целях разрешения проблем правоприменительной практики, возникающих при разграничении составов террористических и экстремистских преступлений.

ABSTRACT

The article discusses the issues of distinguishing the composition of extremist and terrorist crimes on the basis of the subjective side. Attention is paid to determining the motive of extremist crimes and crimes of extremist orientation. The debatable questions about the purpose of terrorist crimes are analyzed on the basis of a study of criminological and criminal law literature. The place of violence in the system of criminal law signs of terrorist crimes is determined. The legal approach to the interpretation of the goals of terrorist crimes is being investigated. The conclusion is made about promising areas for improving the current legislation in order to resolve problems of law enforcement practice that arise when distinguishing the composition of terrorist and extremist crimes.

Ключевые слова: экстремистские преступления, террористические преступления, мотив и цель экстремизма и терроризма, террористический акт.

Keywords: extremist crimes, terrorist crimes, motive and purpose of extremism and terrorism, terrorist act.

Российское уголовное законодательство в настоящее время предусмотрело развернутую систему преступлений как террористического характера, так и экстремистской направленности. Попытка государства использовать уголовно-правовые средства для противодействия указанным противоправным посягательствам привела к тому, что в Уголовном кодексе Российской Федерации [1] (далее – УК РФ) получило закрепление множество составов экстремистских и террористических преступлений, при этом такие составы не всегда безупречно систематизированы законодателем. Например, большая часть составов экстремистских преступлений получили закрепление в разделе X УК РФ, т.е. рассматриваются как преступления против государственной власти, однако множество составов преступлений, закрепленных в других разделах, в качестве отягчающего обстоятельства называют совершение преступления по экстремистским мотивам.

Множественность составов преступлений экстремистской направленности и террористического характера, а также непроработанность систематизации соответствующих составов в уголовном законодательстве России создает трудности в правоприменительной деятельности при решении задач по квалификации преступления и разграничения деяния со смежными составами преступлений. Применительно к исследуемым видам преступлений данная проблема усугубляется тем, что в регулятивных нормах понятия терроризма и экстремизма надлежащим образом не разграничены.

Согласно статье 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» [2], экстремизм, среди прочих своих проявлений и выражений, может заключаться в оправдании терроризма или иной террористической деятельности. В определенной мере признаками террористической деятельности обладает и такое выражение экстремизма, как воспрепятствование законной деятельности государственных органов, сопряженное с насилием или его угрозой его применения.

Внешняя схожесть отдельных составов преступлений террористического и экстремистского характера приводит к дискуссионности среди представителей научного сообщества вопросов о том, каким образом данные составы преступлений следует разграничивать. Наиболее очевидные признаки разграничения (в том числе с точки зрения практики правоприменения) пролегают в плоскости субъективной стороны состава.

Основным квалификационным признаком экстремистских преступлений и преступлений экстремистского характера выступает особый мотив осуществления преступной деятельности, а именно такие преступления совершаются по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, а равно ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы. Такой мотив не свойственен террористическим преступлениям, однако последние характеризуются особыми целями.

По мнению Ю. М. Антоняна, специфическими целями преступлений террористической направленности выступает устрашение населения, дестабилизация деятельности органов государственной власти, воздействие на них для принятия определенного выгодного для террористов политического решения [5, c. 10].

Аналогичной точки зрения придерживается В. В. Серебрянников, который в качестве цели терроризма называет устрашение населения, его психологическое подавление, подчинение государственных органов собственной воле, парализацию их деятельности [6, c. 90].

Ю. И. Авдеев, в свою очередь, в качестве основной цели терроризма называет воздействие на государственные структуры для принятия ими выгодного для террористов решения [4, c. 15].

Названные ученые, следует отметить, в большинстве своем отвергают точку зрения о том, что целью осуществления террористической деятельности является насилие как таковое, вместе с тем указывают, что насильственные действия как признак объективной стороны составов преступлений также могут рассматриваться в качестве признака, разграничивающего террористические деяния от ряда смежных составов преступлений.

Приведенные позиции ученых совпадают с легальным толкованием уголовного закона, данным Верховным Судом Российской Федерации в постановлении Пленума от 9 февраля 2012 г. № 1 «О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» [6]. В своих разъяснениях Верховный Суд РФ указывает на необходимость установления умысла виновного на дестабилизацию публичных органов, при этом учету также подлежат конкретные объективные условия реализации указанного умысла.

Приведенные выводы относительно целей террористической деятельности должны быть воплощены как в нормах Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» [3], так и в положениях УК РФ. В настоящее время должную определенность законодательства в данной части рассматривать преждевременно. Например, в ч. 1 ст. 205 УК РФ, предусмотревшей ответственность за совершение террористического акта, а также за угрозу его совершения, указано, что угроза совершения террористического акта в качестве единственной цели может иметь воздействие на принятие решений органами государственной власти или международными организациями. Между тем, угроза совершения террористического акта вполне может быть направлена на устрашение населения, а равно на дестабилизацию деятельности публичных структур. В этой связи исключение указанных целей в ч. 1 ст. 205 УК РФ представляется необоснованным.

Таким образом, признаками, разграничивающими экстремистские и террористические преступления, выступают мотив и цель преступного посягательства. Мотив вражды или ненависти к определенному сообществу или социальной группе свойственен экстремистским преступлениям, но не присущ террористическим. Цель устрашения населения, дестабилизации деятельности государственных органов и воздействия на них свойственна преступлениям террористической направленности, но не характеризует экстремизм. Несмотря на то, что указанная позиция научно обоснована и поддержана Верховным Судом Российской Федерации, законодательство Российской Федерации во многом не учитывает ее, в связи с чем, практика сталкивается с трудностями при разграничении соответствующих составов. Российскому законодателю следует тщательно проработать действующие регулятивные и охранительные нормы, во многом принятые стихийно, обеспечив должную определенность в целях разграничения составов экстремизма и терроризма.

Список литературы:

1. 1.Уголовный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 08.08.2024) // URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/  (дата обращения: 28.08.2024).
2. О противодействии экстремистской деятельности: федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ (ред. от 15.05.2024) // URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_37867/  (дата обращения: 28.08.2024).
3. О противодействии терроризму: федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ (ред. от 10.07.2023) // URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_58840/  (дата обращения: 28.08.2024).
4. Авдеев Ю. И. Современный международный терроризм: новые угрозы и актуальные вопросы противодействия // Актуальные проблемы Европы. 2003. № 1. С. 10-26.
5. Антонян Ю. М. Терроризм: криминологическое и уголовно-правовое исследование / Ю. М. Антонян. М.: Щит-М, 1998. 305 с.
6. Серебрянникова А. В., Лебедев М. В. Терроризм как глобальная угроза современности // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал. 2019. № 5. С. 89-91.
7. О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности: постановление Пленума от 9 февраля 2012 г. № 1 (ред. от 03.11.2016) // URL: https://base.garant.ru/70137188/  (дата обращения: 28.08.2024).