ОСОБЕННОСТИ ОБОРОТА ЦИФРОВЫХ АКТИВОВ В ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ

АННОТАЦИЯ

В статье автором анализируются некоторые особенности оборота цифровых активов в гражданских правоотношениях, а также актуальные проблемы, связанные с правовым пониманием и регулированием цифровых активов. Автором выделяются ключевые дискуссионные вопросы в регулировании цифровых прав, перспективные направления развития цифровых правоотношений, а также вопросы проводимых правовых реформ в Республике Узбекистан в данной сфере. Выводы и предложения, разработанные автором, могут принести пользу для юридической науки и развитию законодательства не только в гражданском праве, но и в иных отраслях права.

ABSTRACT

In this article, the author analyzes some features of the turnover of digital assets in civil legal relations, as well as current problems related to the legal understanding and regulation of digital assets. The author highlights key debatable issues in the regulation of digital rights, promising areas for the development of digital legal relations, as well as issues of ongoing legal reforms in the Republic of Uzbekistan in this area. The conclusions and proposals developed by the author can be of particular benefit to legal science and the development of legislation not only in civil law, but also in other branches of law.

Ключевые слова: оборот, цифровой актив, Интернет, информационные технологии, реестр, программа, Гражданский кодекс.

Keywords: turnover, digital asset, Internet, information technology, registry, program, Civil Code.

Современный гражданский оборот с участием цифровых активов – перспективное направление взаимодействия субъектов гражданского права, где равным образом можно удовлетворить взаимные интересы сторон в гражданских правоотношениях.

Актуальность исследования гражданского оборота, объектом которого являются цифровые активы (права) объясняется повсеместным распространением информационных технологий в жизни общества и естественно они играют значительную роль в сфере гражданских правоотношений.

Надо признать, что деятельность любого гражданина в виртуальном пространстве (сеть Интернет, разнообразные электронные игры и т.п.) на текущий момент регулируется традиционными нормами гражданского права, лишь адаптированными для регуляции подобного типа отношений [12], однако устаревшими в современных технологиях, что приводит к некорректным решениям при судебных разбирательствах в сфере гражданско-правовых отношений.

Правовое регулирование такого гражданского оборота осложнено неопределенностями. Все это связано с тем, что законодательство не успевает за тенденциями развития отношений, возникающих на виртуальном уровне.

Неопределенность сохраняется и в отношении цифровых прав, поскольку они представляют собой если не информацию в чистом виде, то во всяком случае имеют информационную природу. Многие исследователи, в частности А.И. Савельев, отмечают, что с технической точки зрения криптовалюта представляет собой определенный код, выраженный в виде цифр и букв, т.е. вполне попадает под понятие информации [1, с. 138]. Эта информационная природа роднит криптовалюты и токены с электронными средствами платежа и отдаляет от «классических» иностранных валют, привязанных к конкретной стране-эмитенту. Вместе с тем К.И. Бабина верно отмечает, что электронные деньги, в отличие от криптовалюты, являются виртуальной версией реально существующих валют, признанных в качестве средства платежа [2, с. 27]. При этом И.Рустамбеков отмечает своеобразие правовых отношений в информационной сфере [13].

Ученые отмечают отсутствие единых принципов и подходов к регулированию оборота цифровых финансовых активов в зарубежных странах и выделяет в этой связи три возможных подхода:

– запрет цифровых финансовых активов и их оборота (Исландия, Египет, Эквадор);

– отсутствие прямого запрета на оборот цифровых финансовых активов в национальном законодательстве и вместе с тем отсутствие какого бы то ни было законодательного регулирования (Австралия, Гонконг, Канада, Малайзия, Сингапур, а также ряд стран ЕС);

– разработка либо принятие законов, регулирующих оборот цифровых финансовых активов (Беларусь, Мальта, Россия, Япония) [3, с. 85].

В пользу необходимости правового регулирования гражданского оборота цифровых активов указывает также то обстоятельство, что участие граждан в неконтролируемом обороте токенов и криптовалют создает прямые риски для их благосостояния, следовательно, государство обязано принимать меры по защите прав и законных интересов своих граждан. К числу таких мер относятся в первую очередь правовое регулирование общественных отношений и в последнюю очередь — выведение опасных для граждан объектов из гражданского оборота. 

Надо отметить, что импульс к развитию цифровых прав в Узбекистане был задан еще в 2003 году, с принятием Закона «Об электронной цифровой подписи». Однако предпосылки развития многих объектов гражданских прав существовали с момента принятия Гражданского кодекса.

Отдельный вклад в развитие объектов гражданского права, а в особенности, цифровых прав, был внесен законодателем в связи с принятием Закона Республики Узбекистан «О персональных данных» [4]. Персональные данные также следует признать разновидностью цифровых активов.

Принятие данного Закона позволило официально закрепить, что персональные данные — это прежде всего особый вид зафиксированной на электронных, бумажных и (или) иных материальных носителях вид информации, относящейся к определенному физическому лицу или дающая возможность его идентификации. Значит, законодателем была предпринята попытка признать информацию как отдельный объект гражданского права.

Как уже стало известно, из большой массы нормативно-правовых актов, более пяти из них регулируют сферу связи и коммуникаций, шесть – сферу информационных технологий. Законы «О связи» и «О телекоммуникациях», «Об электронной цифровой подписи» и «Об электронном документообороте», принимались последовательно, с разницей лишь в год.

В целях ускоренного развития цифровой индустрии в республике была одобрена Стратегия «Цифровой Узбекистан — 2030» [5]. Данная государственная программа также активно развивается и в Стратегии развития Нового Узбекистана.

С учетом названных факторов, в Узбекистане активно внедряются элементы цифровой экономики. Об этом неоднократно отмечал Президент Республики Узбекистан в Послании Олий Мажлису, в частности: «о необходимости разработать Национальную концепцию цифровой экономики, предусматривающую обновление всех сфер экономики на базе цифровых технологий, и на этой основе внедрить программу «Цифровой Узбекистан–2030» [6]. Очевидно верным остается тот факт, что с помощью цифровой экономики можно обеспечить рост ВВП на 30 % и снижение коррупции по многим показателям.

Надо учесть такой сложный социально-правовой аспект, что под правовое регулирование еще не попали общественные отношения, связанные с информационными технологическими сделками. Лишь не многие процессы урегулированы законами «Об электронной коммерции» и «Об электронных платежах», но в очень ограниченном смысле, в то время как гражданский оборот, связанный с цифровыми активами, очень обширный. Остаются не урегулированными вопросы, связанные с искусственным интеллектом, цифровой экономикой, правом собственности на цифровые активы, интерактивной развлекательной индустрией и т. д. [7]

Такие объекты гражданского оборота, как криптовалюты – «crypto currency» (bitcoin, ethereum и др.), токены, электронные страховые полисы, смарт-контракт и др. [8] недостаточным образом урегулированы законодательством. Блокчейн используется в основном в ограниченном количестве государственных органов, а общество еще не активно вовлечено в применение цифровых технологий в различных сферах жизни.

Многие объекты, которые указал автор, существуют в виде криптографического цифрового кода, раскрывающего их содержание. По этому поводу надо согласиться с мнением ученых, которые считают, что цифровые активы представляют собой электронную информацию, отмечается правовая неопределенность в их толковании как объекта права, в том числе с позиции их охраноспособности [9]. 

Будет неправильно утверждать, что гражданский оборот, связанный с цифровыми активами, не развивается, т.к. тенденции использования последних в Узбекистане усиливаются, и это можно наблюдать в нижеследующих процессах.

В Узбекистане по состоянию на 2020-2021 г. в гражданском обороте были 22 миллионов платежных карт, где треть населения регулярно использовала систему цифровых платежей, а провайдеры PayMe (как и многие другие) предоставляли займы и другие услуги цифрового финансового характера. В целом, гражданский оборот с цифровыми активами по содержанию обогащается.

В Узбекистане остаются очевидными такие проблемы, как недостаток инвестиций, малое количество инвесторов, которые желали бы развивать инфраструктуру связи в Узбекистане, малое количество инженеров, которые работали бы во «всемирной паутине». В стране действуют два оператора с региональными междугородними широкополосными сетями, что обходится населению высокими внутренними транспортными расходами на интернет [10].

Как вывод, на данный момент существует острая необходимость устранения отставания инфраструктуры связи, модернизации норм действующего законодательства, обогащения его новым содержанием.

Совершение сделок с цифровыми активами обеспечивается телекоммуникационной сетью «Интернет». Распределенный реестр данных (их копия на всех компьютерах) обеспечивает прозрачность совершенных транзакций и защищает от подделки.

Интернет-пространство во многом позволяет преодолевать географические и юрисдикционные границы сделок с цифровыми активами. Собственно, это является сложно-разрешаемой проблемой в дискуссии по вопросу обеспечения действенного государственного регулирования рассматриваемого трансграничного рынка, а механизмы экстерриториального права по данному вопросу вряд ли выдержат критику со стороны правоведов [11, с. 63].

Важнейший вопрос о юридических гарантиях участников данного рынка и роли государства остается открытым. Реальных действующих механизмом публичного юридического контроля и принуждения для совершения юридически значимых действий в настоящее время во многих государствах не существует, а рассматриваемые законодателем проекты законов, по факту, направлены на попытки идентификации участников данного рынка [8].

Необходимо учитывать особенности оборота цифровых активов в гражданско-правовых отношениях, и с учетом деятельности адвокатов. Данные особенности зачастую состоят в необходимости ориентироваться в инновационных технологиях, знаниях современных тенденций развития оборота цифровых активов, и постоянного изучения зарубежного опыта в данном направлении. Адвокатская деятельность является многогранной с точки зрения содержания юридических дел, юридической помощи, нельзя исключать участие адвоката в качестве защитника по делам, где в качестве объекта нарушения были цифровые активы и цифровые права человека.

В целом, исследование многих факторов и особенностей, существующих в гражданском обороте цифровых активов, позволило сделать следующие выводы:

– цифровые активы – активно распространяются, и в помощь правовому урегулированию отношений, где они являются объектом взаимодействия, может прийти именно общественная поддержка (социальные опросы, специализированные исследования, статистика и др.);

– нужно признать, что цифровые активы – стабильная и наиболее выгодная категория интересов широкой группы субъектов гражданского права;

– в деле правового регулирования цифровых активов обязательно нужно соблюдать категорию «интересов» широкого круга субъектов гражданского оборота. Без учета интересов правовое регулирование получится однобоким и не действующим в реальности;

– уже не первый год как в Республике Узбекистан отстаивается идея о принятии Гражданского кодекса Республики Узбекистан в новой редакции, где будет отражено наиболее максимальное количество гражданских правоотношений, связанных с ЦА, виртуальным миром и информационными технологиями. Эту идею нужно поддерживать коллективными исследованиями, юридической практикой, постоянным поиском соответствующей информации, которая обоснует перед законодателем перспективность правового регулирования данных гражданских правоотношений.

Адвокаты могут принимать участие в рассмотрении гражданских дел, предметом рассмотрения которых являются правоотношения, складывающиеся по поводу оборота цифровых активов в гражданско-правовых отношениях. Однако цифровые активы могут выступать содержанием не только гражданско-правовых, но и иных правоотношений, что еще раз подчеркивает универсальность юридической помощи, и необходимость постоянного обучения новым инновационным технологиям и цифровым активам.

Список литературы:

1. Савельев А.И. Криптовалюты в системе объектов гражданских прав // Закон. 2017. № 8. С. 138.
2. Бабина К.И., Тарасенко Г.В. Проблемы правового регулирования криптовалюты в российском законодательстве // Право и экономика. 2018. № 1 (359). С. 27.
3. Филиппов А.Е. Отдельные правовые аспекты регулирования оборота цифровых активов в России и за рубежом // Арбитражные споры. 2018. № 4 (84). С. 85-91.
4. Закон Республики Узбекистан «О персональных данных» №ЗРУ-547 от 02.07.2019 г. // URL:  https://lex.uz/docs/4396428 (дата обращения 17.09.2023)
5. Указ Президента Республики Узбекистан «Об утверждении стратегии «Цифровой Узбекистан-2030» и мерах по ее эффективной реализации», №УП-6079 от 05.10.2020 г. // URL:  https://lex.uz/ru/docs/5031048 (дата обращения 17.09.2023)
6. Мирзиёев Ш.М. Послание Президента Республики Узбекистан Шавката Мирзиёева Олий Мажлису/ Народное слово, 28 декабря 2019 г. // URL:  www.president.uz (дата обращения 17.09.2023)
7. Ахмедов А. Узбекистан на пути к цифровой экономике: почему нужно менять законы об ИКТ // URL:  https://www.spot.uz/ru/2018/11/07/ict-laws/ (дата обращения 17.09.2023)
8.  Лаптев В. А. Цифровые активы как объекты гражданских прав. Текст научной статьи по специальности «Право». Журнал «Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России». 2018 г. // URL:   https://cyberleninka.ru/article/n/tsifrovye-aktivy-kak-obekty-grazhdanskih-prav (дата обращения 17.09.2023)
9. Санникова Л.В., Харитонова Ю.С. Цифровые активы как объекты предпринимательского оборота // Право и экономика. 2018. № 4.
10.  Ниязматов А. А. Узбекистан и цифровая экономика: нужны реформы. Т.: 2019 г. // URL:   https://regnum.ru/news/economy/2609448.html (дата обращения 17.09.2023)
11.  Дораев М.Г. Экстерриториальность экономических санкций: противодействие юридическому империализму на национальном уровне // Законодательство. 2015. № 7. - С. 63-74.
12.  Рустамбеков И. Регулирование гражданско-правовых отношений в сети Интернет. Т.: ТГЮУ, 2017.
13.  Рустамбеков И. О сущности и своеобразии правовых отношений в информационной сфере. Обзор законодательства Узбекистана. 2012. №1. С.82-84.