ОСОБЕННОСТИ НАЗНАЧЕНИЯ НАКАЗАНИЯ ЗА СОВЕРШЕНИЕ УБИЙСТВА В СУДЕБНОЙ ПРАКТИКЕ РЕСПУБЛИКИ ИРАК

АННОТАЦИЯ

В данном исследовании рассматривается новая для российского сравнительного правоведения проблема назначения наказания (выбора судебного приговора) за совершение убийства в современной судебной практике Республики Ирак. Изучены особенности национального уголовного права и законодательства, существенные и ревалентные для раскрытия поставленной цели исследования. Выделены и обоснованы специфические черты и особенности сегодняшней судебной правоприменительной практики Ирака в части назначения наказания за совершенное убийство.

ABSTRACT

In this research, the problem of sentencing (choosing a court sentence) for committing murder in the modern judicial practice of the Republic of Iraq, which is new for Russian comparative jurisprudence, is considered. The features of national criminal law and legislation, essential and revalent for the disclosure of the research objective, are studied. The specific features and peculiarities of the current judicial law enforcement practice of Iraq in terms of sentencing for murder are highlighted and substantiated.

Ключевые слова: Ирак, убийство, наказание, суд, правоприменительная практика, мусульманское право.

Keywords: Iraq, murder, punishment, court, law enforcement, muslim law.

Актуальность исследования. Современная уголовно-правовая система Республики Ирак, выраженная, прежде всего, в законодательной форме и судебной правоприменительной практике, представляет собой немалый интерес для  общетеоретического и компаративистского правоведения. Во-первых, потому, что практически неизвестна российской научной аудитории, особенно в части судебного производства; во-вторых, в силу особенностей, связанных с функционированием института уголовно-правовой охраны жизни [2].  Проблема назначения наказания за совершение убийства в иракской судебной практике вообще еще не была предметом отдельного теоретико-правового исследования на территории России. При этом, она сопряжена с национальной спецификой, анализ которой позволяет пролить свет на современное состояние поднятой в данной статье проблеме.

Целью исследования является теоретико-правовой анализ особенностей назначения наказания за совершение убийства в иракской судебной практике.

Прежде всего, следует сразу отметить, что правовая система современной Республики Ирак, в том числе и уголовно-правовая модель, сформировалась под влиянием трёх наиболее существенных факторов:

1) первоочередным влиянием исламского религиозного права (в случае поднятой автором проблемы – укубата (мусульманского уголовного права, оперирующего видами и смыслами наказаний в контексте норм и традиций шариата), иджмы (единообразного суждения авторитетных правоведов по конкретной правовой проблеме) и кийяса (суждения по аналогии) [3, с. 116-118; 6, с. 45-46; 7, с. 103-104];

2) проникновения элементов секуляризованного права из европейской  континентальной доктрины (для уголовного права – учения о трёхэлементной структуре преступления, в том числе убийства как преступного деяния);

3) государственного-политического давления периода баасизма, нашедшего выражение в нормативных суровости и жесткости наказания (до принятия изменений 2010 г. к Уголовному кодексу Республики Ирак 1969 г. смертная казнь как высшая мера наказания была предусмотрена за более, чем 200 преступлений [10, с. 411], а в настоящее время Ирак входит в тройку стран по частоте ее применения по результатам судебных приговоров [11, с. 39]). Данное замечание играет существеннейшую роль для данного исследования, так как позволяет изначально очертить рамки социально-правового поля, которое давлеет над судами и является ненормативным фоном правоприменительной (судебной) практики.

Последнюю следует исследовать, опираясь на знание её специфически иракских особенностей, к каковым следует отнести следующие:

1. Законодательное отсутствие чёткого нормативного определения понятия «преступление». Например, в ст. 1 действующей редакции Уголовного кодекса Республики Ирак (далее - УК Ирака) указывается, что преступлением считается исключительно деяние, наказуемое согласно нормам данного нормативно-правового акта [8]; а ст. 19 УК Ирака определяет, что «деянием считается любое уголовное поведение, запрещённое законом, будь оно позитивным или негативным, таким как небрежность или халатность, если не установлено иное» [8]. При этом, ст. 23 УК Ирака дифференцирует преступные деяния, в зависимости от степени их тяжести, на преступления, проступки и нарушения в порядке убывания [8].
2. Высокий уровень фрагментированности и детализации  национального уголовного законодательства (например, ст.ст. 406–(1) – 409 предусматривают 14 исключительных оснований (условно – разновидностей) наступления уголовной ответственности за убийство) и судопроизводства. Кроме общего (первого национального) Уголовного кодекса 1969 г., в Ираке действуют еще отдельные специальные Военно-уголовный кодекс 1942 г. и Уголовный кодекс Сил внутренней безопасности 2008 г. В системе судопроизводства, помимо судов общей юрисдикции, существуют отдельно следственные суды (именно они, в основном, проводят досудебные следственные мероприятия при участии правоохранительных органов) и ювенальные суды первой инстанции, также, предусмотрены разные конфигурации судов первой инстанции по уголовным делам в зависимости от тяжести преступления (например, в случае убийства дело рассматривает коллегия из трех, а в отдельных случаях из пяти, судей).
3. Контекстный характер официальной нормативно-правовой квалификации убийства, при котором следствие и судьи вынуждены опираться не столько на букву закона, сколько на многочисленные обстоятельства, которые «выстраивают» картину преступления в зависимости от религиозного, общественного и политического фона; при этом, действующий уголовно-правовой закон оставляет судьям право широкого толкования норм, относящихся к классификации убийства и сопутствующих ему обстоятельств (наличие или отсутствие смягчающих или отягощающих обстоятельств и многое другое).

Исходя из вышеизложенного, следует обязательно брать во внимание то, что многие уголовные и уголовно-процессуальные нормы иракского законодательства имеют специфическую дуальную природу: с одной стороны, по внешним юридическим признакам они являются нормами прямого действия, с другой – скрывают под собой сложный и иногда противоречивый комплекс отсылок и понятийных дефиниций, усложняющий их прочтение и юридическое использование. Как следствие, уголовные дела, связанные с убийствами, могут рассматриваться в судах первой инстанции долгими месяцами, при том, что по некоторым данным, статистика убийств в современном Ираке одна из наиболее низких по всем арабо-мусульманском мире (не более 20 в год, на 100 000 населения ~ 0,4) [1].

В соответствии с законодательной классификацией преступных деяний убийство отнесено к категории наиболее тяжких из них – преступлениям   (felonies), за которые действующий УК Ирака (ст. 25) предусматривает наказания в виде смерти через повешение или расстрела (высшей меры), пожизненного заключения (каторги), лишения свободы на срок от 5 до 15 лет [8]. При этом, тяжесть данного преступного деяния и соответственное наказание за него дифференцируются в зависимости от многочисленных обстоятельств, взятых во внимание судом (например, убийство матерью своего новорождённого ребенка,  зачатого вследствие изнасилования, с целью сокрытия позора, как свидетельствует иракская судебная практика, зачастую квалифицируется судьями как смягчающее обстоятельство на основе действующего права «защиты чести») [7, с. 32].

Анализ оригинальных источников судебной правоприменительной практики Республики Ирак за период 2005-2020 гг. в части назначения наказаний за убийство (вынесения судебных приговоров) позволяет выделить ряд её специфических особенностей.

1. Нормативное разделение преступлений, в том числе убийств, на обычные и политические, квалификационное отличие которых тянет за собой назначение разных наказаний. Например, в соответствие со ст. 22 УК Ирака  политическим преступление считается тогда, когда оно совершается по политическим мотивам или нарушает политические и общественные права (связано с внешней безопасностью государства, убийством и покушением на убийство главы государства и первых государственно-политических лиц,  терроризмом, а также так называемые «бесчестные преступления» (кража, растрата, подлог, злоупотребление доверием, мошенничество, взяточничество, изнасилование)) [8]. Остальные правонарушения квалифицируются как обычные. Следует заметить, что указанные различия, достаточно невнятные по юридическому смыслу и содержанию, имеют весьма существенные отличия на уровне назначения наказаний: политические караются максимальными, обычные - более мягкими (например, в случае убийства, политическое влечёт за собой высшую меру в виде смертного приговора, обычное же - пожизненное заключение в виде каторги или заключение на срок до 15 лет) [9]. Указанная сложность интерпретации конкретного преступления, в данном случае убийства, как обычного или политического, реальная правоприменительная практика в иракских судах отягощена изучением множественных контекстных обстоятельств и зачастую зависит от их  субъективного понимания судьями.
2. Наличие нормативно сохраненного смягчающего обстоятельства права «защиты чести». Вообще, иракский законодатель, вслед за доктриной укубата, понимает смягчающие обстоятельства как предоставление некоторым виновным определенных льгот [4, с. 21], влекущее за собой полное или частичное освобождение от наказания. Очевидно, именно такое видение данного правового явления, в значительной мере, обусловило удивительную живучесть права «защиты чести», которое, по мнению автора, следует считать юридическим атавизмом. Если же добавить к этому тот факт, что единого унифицированного юридического подхода к его применению, распространяющегося на все подобные ситуации, не существует, становится понятным, что правоприменительная практика является ситуативной, то есть отдельной в каждом случае по усмотрению судей. Например, кроме вышеупомянутого случая с убийством матерью своего ребенка, наиболее частым применением права «защиты чести» в судебной практике можно считать случаи убийств, связанных с супружеской неверностью (когда муж или его близкий родственник убивает любовника и/или неверную жену) [5, с. 17-18, 40-41].
3. Контекстный характер правоприменительной судебной практики. Выше автор частично затрагивал данную особенность, уходящую своими корнями в мусульманское уголовное право. На деле иракские судьи сталкиваются с традиционно сложившейся необходимостью тщательно исследовать в судебном процессе подоплёку и все прямые и непрямые аспекты обстоятельств преступления (наличие/отсутствие предварительного умысла, является ли конкретное убийство посягательством на общественные и религиозные устои или только на отдельно взятую жизнь, возможные отягощающие и/или смягчающие обстоятельства, нравственный подтекст и многое другое) [9]. В таких условиях досудебное следствие и судебный процесс становятся изнурительным исследованием обстоятельств жизни, в том числе личной и интимной, жертвы и обвиняемого, их многочисленных социальных связей и контактов, что в конечном счете значительно отягощает и затрудняет судебное разбирательство.

Таким образом, рассмотренные автором особенности назначения наказания за совершенное убийство убедительно демонстрируют специфическое состояние судебной правоприменительной практики Республики Ирак в настоящее время. С одной стороны, ее внешняя форма близка к российским аналогам в части уголовно-процессуальных свойств, с другой – внутреннее содержание остается по духу и доктринально преимущественно арабо-мусульманским, что находит выражение в сложной и многоаспектной процедуре судебного разбирательства и назначения наказания.

Список литературы

1. Абдулхуссейн М. Р. А. Уголовная ответственность за убийство по уголовному законодательству Ирака // Научное образование. 2021. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: https://www.na-obr.ru/component/djclassifieds/?view=item&cid=21:publ-16&id=771:уголовная-ответственность-за-убийство-по-уголовному-законодательству-ирака&Itemid=464#dj-classifieds (дата обращения 25.03.2022)
2. Ахмед А. Х. А. Особенности правовой квалификации убийства в национальном законодательстве Ирака // Журнал прикладных исследований. 2022. № 2.1. С. 84-89.
3. Есаков Г. А. Основы сравнительного уголовного права: Монография. М.: ООО «Издательство «Элит», 2007. 152 с.
4. Мухаммед М. М. Развитие уголовного законодательства Ирака: автореф. дис. на соискание науч. степени канд. юрид. наук: 12.00.08. Москва, 1992. 42 с.
5. Национальный доклад Генеральной Ассамблеи ООН, представленный в соответствии с пунктом 5 приложения к резолюции 16/21 Совета по правам человека. Ирак (A/HRC/WG.6/34/IRQ/1). - Багдад: Рабочая группа по универсальному периодическому обзору Совета по правам человека, 04-15.11.2019 г.
6. Сюкияйнен Л. Р. Мусульманское право. Вопросы теории и практики: Монография. М.: Издательство «Наука», 1986. 268 с.
7. Тургумбаев М.Е. Институт преступления и наказания в мусульманском праве. Диссертация на соискание ученой степени доктора философии (PhD) по 6D030100-Юриспруденция. Алматы: Казахский национальный университет имени аль-Фараби, 2014. 139 с.
8. Уголовный кодекс Республики Ирак 1969 г. (с изменениями от 14.03.2010 г.) (на англ. яз.) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.iraq-lg-law.org/en/content/penal-code-no-111-1969-amended  (дата обращения 25.03.2022)
9. Akram N. I. Modernizing Iraqi Penal Code to serve and protect human rights // Iraqi Judicial Forum 2004. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://gjpi.org/wp-content/uploads/judicial-system-modernizing-the-penal-code-10-04.doc (дата обращения 25.03.2022)
10. Mojtahedi M. H., Wijk J. van Islamic Law and the Balancing of Justice and Peace in Iraq’s Post-IS Landscape // International Journal of Transitional Justice, Vol. 15, Issue 2. 2021. P. 407–427.   
11. Warnock D. The Iraqi criminal justice system, an Introduction // Denver Journal of International Law & Policy. 2010. Vol. 39 (1), р. 37-46.