Аксиоматика модели сознания

Из ощущений, воспринимаемых органами чувств человека, его мозг, большей частью на подсознательном уровне, строит образ или точнее модель внешнего мира и определяет себя в ней как сущность, которая способна взаимодействовать с этим миром. Соответствие такой модели внешней сущности проверяется на подсознательном уровне адекватностью реакции организма на внешние воздействия этой сущности. При этом под адекватностью реакции понимается такая реакция организма индивидуума, которая обеспечивает ему допустимые границы его физического существования во внешней для него сущности, а в пределе - комфортное становление и развитие в ней. Эта модель строится не сразу, хотя основы ее передаются на генном уровне. Именно на генном уровне передаются основы поведения организма во внешней сущности, которая воспринимается как трехмерная пространственно-временная сущность. Затем эта модель совершенствуется и пополняется путем цепи проб и ошибок на определенном отрезке времени, по завершению которого собственно и проявляется в индивидууме ощущение сознания. Сознание появляется как феномен завершения формирования базовой модели, в которой закончено встраивание себя как субъекта в сформированную в мозгу модель сущности, вместе с системой своих чувств и возможностей, позволяющих субъекту взаимодействовать с внешней для него сущностью.

Базовая модель не является раз и навсегда заданной. В процессе взаимодействия с внешним миром она надстраивается и корректируется. Корректируется эта модель, как индивидуальным опытом, так и системой воспитания, т.е. системой внешних воздействий, направленных на формирование в индивидууме общественно необходимой реакции на воздействие той среды, в которой он растет и развивается. Под общественностью или социумом здесь и далее понимается любая совокупность внешних индивидуумов или систем, адаптированных к среде развития данного индивидуума. Таким образом, уже на стадии формирования индивидуума в его модель мира, в его сознание вносится осознанная социумом корректировка. Адекватность такой корректировки зависит от адекватности восприятия общественным сознанием сущности.

Все сказанное принимается как аксиоматика. Последующее - лишь следствия этой аксиоматики. 

Следствие первое

Генная основа мироощущения в трехмерно-временном пространстве не может претендовать на полноту соответствия. Она лишь отражает тот факт, что все причинно-значимые события, воздействующие на органы чувств индивидуума, вполне достаточны для выработки им адекватного поведения во внешней для него сущности. Другими словами, что если во внешней сущности существуют другие измерения, то события, возникающие от их проявления, не могут оказать статистически значимого влияния на поведение и тем более судьбу индивидуума. Здесь не случайно введено определение «статистически значимое», так проявление феноменов, связанное с возможным проявлением таких измерений, допустимо в данной аксиоматике.

А теперь для простоты понимания дальнейшего сузим понятие «сущее» до понятия - внешний мир. Чтобы наглядно представить проявление вышеназванных феноменов положим, что имеем дело с двухмерным миром. То есть имеем дело с плоскостью, на которой реализуется множество причинно-следственных отношений между объектами этого мира. То, что такой плоскостной мир может восприниматься нашими органами чувств как трехмерное пространство, говорит пример зеркал. И лишь последующий опыт взаимодействия с зеркалами позволяет внести корректировку в сознание, что воздействие на этот зеркальный мир принципиально иное, чем в обычном трехмерном пространстве. Очевидно, что аксиоматика причинно-следственных отношений между событиями на плоскости будет отличаться от аксиоматики таких же отношений в трехмерном мире. В силу этого при воздействии из трехмерного мира на двумерный, возникающие при этом в нем события будут, в общем случае, противоречить аксиоматике двумерного и восприниматься в нем как феномены. И еще. Взаимодействия в материальном мире являются энергетическими, то есть каждое событие, происходящее в трехмерном мире, сопровождается обменом энергии взаимодействующих тел, либо изменением энергетической составляющей в точке события. Это тем более верно при воздействии из трехмерного пространства на объекты двумерного.

Тогда формально можно интерпретировать трехмерный мир как бесконечномерная суперпозиция двумерных плоскостей, причинно-связанных энергетическими взаимодействиями, развернутых во времени. Эта наглядная интерпретация развертки трехмерного мира в суперпозицию двумерных позволяет сделать утверждение, что и воспринимаемый нашим сознанием трехмерный мир на деле является лишь вероятностным отображением из множества миров, связанных энергетическим взаимодействием, развернутым во времени, отличном от воспринимаемого в трехмерном. И в целом суперпозиция этих миров образует реальность более высокой размерности, чем трехмерный мир.

Такая интерпретация сущности выходит за рамки принятых представлений о видимом макромире, но непротиворечиво объясняет многие парадоксальные явления квантовой физики, а также дает логическую почву для построения теорий по ряду явлений, относимых действующей наукой к разряду паранормальных и иных феноменов. В рамках рассматриваемой темы такой подход позволяет интерпретировать физиологию таких психических явлений как интуиция, способность к предсказаниям и других парапсихологических феноменов - как способность отдельных индивидуумов к детектированию, возникающей в ходе мозговой деятельности, квантовой связанности молекулярных структур и их вероятностных копий в других реализациях сущности.

Следствие второе

Из множества психических свойств человека выделим несколько, которые представляются главными в процессе формирования сознания. Первое из них - ассоциативность восприятия.

Мир изменчив. В каждый данный момент времени, воспринимаемая органами чувств совокупная картина будет хоть в каких-то деталях, но отличаться от предыдущей. Систематизация, упорядочивание и построение некого усредненного образа предметов внешнего мира и обобщенных признаков их проявления является необходимым условием построения в мозгу модели сущего и формирования сознания как такового.

Механизм ассоциативного формирования образов и связей (памяти) у живых существ формировался на всем историческом этапе их существования, передавался по наследству и закреплялся в их генном аппарате. Причем этот механизм у них реализуется на подсознательном уровне, и скорее всего в периоды функционального ограничения взаимодействия их организма с окружающим миром (сна). [4, стр.103 ]

Последние исследования доказывают, что в генном аппарате почти всех живых существ заложено свойство коммуникабельности или взаимодействия с себе подобными. [2; 6] Вплоть до бактерий. Поэтому уже с первых шагов становления сознания мозг, через систему генетически заданной совокупности признаков, ищет среди формируемых образов те, которые соответствуют этим признакам. Критерием распознавания, по-видимому, является устойчивая совокупность положительных для индивидуума и его организма ответных воздействий на контактное взаимодействие. Именно эта особенность начального формирования, отслеживаемая на животных организмах, присуща и человеку, позволяет выжить индивидууму даже в среде с полным отсутствием себе подобных, создавая ложную ассоциацию себя с образами существ, проявивших по отношению к нему положительную связь.

Другой врожденной, или генно-закрепленной особенностью индивидуума, является обучаемость или, другими словами, возможность изменения (корректировки) сложившихся в модели сущностных связей. Обучаемости предшествует подражательность реакции (поведения) в определенной сущностной ситуации. Удивительно, но факт, свойство подражательности проявляется даже на бактериальном уровне. При определенных внешних условиях гибель нескольких бактериальных клеток может запустить механизм цепного самоуничтожения всей соприкасающейся с ними популяции. Можно предположить, что подражательность является следствием ассоциативного механизма формирования модели. И генетически закрепляется как оптимальный путь построения адекватной модели сущего. Лишь на поздних стадиях сознательного существования подражательные инстинкты могут корректироваться волевыми усилиями индивидуума, как не соответствующие его внутренней модели сущего.

Обучаемость, прежде всего, предполагает наличие механизма запоминания – памяти. Память проявляется уже в самых примитивных формах живой материи, прежде всего, как защитный механизм от пагубного для организма «зацикливания», т. е. бесконечного повторения одних и тех же реакций в ответ на продолжительный раздражитель. И чем выше стоит существо на эволюционной лестнице, тем сложнее механизм памяти.

По физиологии памяти ведется множество исследований, но проблемных вопросов еще много. Физиологически память проявляется в изменениях синаптического проведения импульсов между нейронами или по-другому, обеспечивается кратковременными изменениями силы отдельных синапсов. Принято память подразделять на иконическую (сенсорную) со сроком хранения воспринимаемого образа в миллисекунды, кратковременную (оперативную) память (секунды, минуты), промежуточную (лабильную) и долговременную. [7] Ряд исследований, из них наиболее полное Д.Х. Хьюбела [8], позволяет утверждать, что уже на этой первичной стадии восприятия образов происходит их аналитическое расщепление на ассоциативные составляющие. Самым действенным подтверждением этого факта является гипнотическая внушаемость и галлюцинации. На втором уровне памяти формируется некий усредненный образ от ассоциативных и воспринятых рецепторами образов. Такое усреднение позволяет отстроиться от вариабельной изменчивости деталей образов и повышает достоверность их восприятия, хотя, с другой стороны, порождает причину ложной ассоциации. Именно на втором уровне устанавливаются ассоциативные связи с моделью сущего, сформированной в мозгу, и осуществляется локализация участков модели сущего, связанных с воспринимаемым образом.

Физиология процессов второго уровня запоминания не исследована. «Многие физиологи предполагают, что кратковременная память связана с непрерывной нервной активностью, являющейся результатом циркуляции нервных сигналов по следу временной памяти в контуре реверберирующих нейронов» [3]. 

На промежуточном или лабильном этапе запоминания, в отличие от второго, когда память формируется на синаптическом уровне, происходят уже химические изменения в нейронах, и тем отчетливее, чем эмоционально ярче воспринимается образ, либо происходит на этапе хранения информации в промежуточной памяти неоднократное воспроизведение запоминаемых образов. Объем запоминаемой информации на лабильном этапе ограничен, но зато характеризуется высокой скоростью и относительной точностью воспроизводимой информации. Строгой границы в объеме хранимой информации нет даже на уровне отдельного индивидуума. Просто, при приближении к ее граничным возможностям, растет число наслоений, перепутываний воспроизводимых событий, увеличивается частота и глубина ложного воспроизведения.

Следующий уровень – долговременная ассоциативная память. Именно на этом уровне формируется тот информационный объем, который в обыденности называется опытом. При этом исходим из гипотезы, что перегрузка оперативной информации в долговременную происходит в периоды сна, т. е. в периоды отключения лабильной памяти от второго уровня запоминания. Такая перегрузка весьма сложный и не исследованный на сегодня процесс. Он характеризуется тем, что ассоциативные связи вместе с причинными образами внешнего мира, сохраненные в лабильной памяти, повторно идентифицируются, упорядочиваются и эмоционально оцениваются по степени их важности в рамках той модели мира, которая сформировалась в мозгу человека. По результатам такой оценки механизм памяти сам определяет, что целиком ляжет в долговременную память с закреплением в модели необходимой связи, что войдет своей частью с необходимой корректировкой элементов самой модели. Вся информация из оперативной памяти, прошедшая такую обработку, стирается из лабильной, освобождая место для следующей порции информации. На физиологическом уровне нейроны, отвечающие за лабильную память, переводятся в исходное химическое состояние.

«Эксперименты с животными показали, что их обучение требует синтеза новых белков в мозге в течение нескольких первых минут тренинга, в противном случае информация в памяти будет утеряна. Чтобы произвести новый белок, необходимо участок ДНК, находящийся в клеточном ядре, скопировать на относительно небольшую подвижную молекулу, называемую матричной РНК (мРНК), которая затем выходит в цитоплазму клетки, где специальные клеточные органеллы считывают закодированные в ней инструкции и синтезируют молекулы белка. Исследователи обнаружили, что если заблокировать процесс транскрипции ДНК в мРНК или трансляции мРНК в белок, то образование долговременной памяти нарушится, в то время как кратковременная не пострадает.

К середине 90-х гг. исследователи памяти уже знали, что транскрипционный фактор под названием CREB играет ключевую роль в превращении лабильной в долговременную у столь далеких друг от друга видов, как мухи и мыши.

Транскрипционные факторы - это управляющие белки, содержащиеся в клеточном ядре, которые отыскивают конкретные последовательности ДНК и связываются с ними. Фактически они являются выключателями, управляющими транскрипцией генов. Поэтому активация CREB в нейроне ведет к активации генов, что приводит к производству таинственных белков, усиливающих синаптическую связь, и превращают лабильную память в долговременную.» [10]

Однако представляется, что управляющие белки - это все-таки не основной путь в механизме памяти. Он скорее всего отвечает за генетическую память, передаваемую по наследству. А вот механизм транскрипции молекул РНК, находящихся в цитоплазме нейрона, а именно в веществе Ниссля, под действием ферментной активизации, а возможно их перевода в так называемую матричную форму, открывает простой путь к белковой форме закрепления информации в клетке. Это тем более верно, что формирующиеся в теле клетки белки не только изменяют ее энергетический потенциал, запуская серию реакций в ней, но и выделяясь во вне играют регулирующую, ферментную роль, воздействующую на все органы организма.

Последний уровень – глубинный уровень памяти. Тот, который принято называть подсознательным. На сегодня о нем также плохо известно. Скорее всего - это уровень памяти, который организм использовал при формировании сознания, т. е. при формировании базовой модели внешнего мира. Поскольку в дальнейшем модель мира в человеческом сознании меняется, то можно предположить, что перестраиваются и меняются и связи модели с этим уровнем памяти. Так как начальная информационная база жизненно важна для функционирования организма, то взаимодействие с этим уровнем осуществляется по типу рефлексов, т.е. напрямую, по типу: органы чувств - глубинный уровень памяти – реактивные способности организма. Другими словами, ответная реакция осуществляется, минуя ассоциативную связь с моделью, с последующими процессами осмысления, принятия решений и выработки ответной реакции, тем самым обеспечивается высокая скорость реакции. Высокая скорость накладывает жесткие ограничения на вариабельность реакции. По Павлову реакции делятся на безусловные, в рамках принятой аксиоматики базовые реакции периода формирования сознания, и условные. Возможность появления условных рефлексов позволяет утверждать, что пополнение последнего уровня памяти происходит и в ходе всей последующей жизнедеятельности организма, и оно не может происходить без участия механизмов долгосрочной памяти. Но безусловное требование минимизации вариабельности, требует многократного повторения ситуации, с целью выработки некого усредненного механизма реагирования, приводящего к положительным результатам в широком спектре внешних условий, и закрепления этого механизма на глубинном уровне.

Из изложенных принципов функционирования памяти в рамках принятой аксиоматики следует, что должно существовать, как минимум, два принципиально отличных механизма обучения. Один, направленный на формирование информационного наполнения долгосрочной памяти, с построением системы новых ассоциативных связей и корректировкой самого образа внешнего мира. Другой – на информационное наполнение памяти глубинного уровня с формированием на подсознательном уровне системы ответных действий или реакций организма.

Следствие третье.

«Человек есть лишь то, что он сам из себя делает. Он есть не что иное, как его проект самого себя, и он существует лишь настолько, насколько сам себя осуществляет» [9] - в известной мере классика в определении экзистенциализма. Если подойти к этому определению с позиций объявленной аксиоматики, то тут же натыкаешься на противоречие. На стадии формирования осознания себя как человека, т.е. на стадии формирования сознания как такового, человек как индивидуум не может быть проектом самого себя. Все идет на совершенно подсознательном уровне. Лишь после того как в человеке проявился феномен сознания, он начинает определять свои возможности, оценивать свою реакцию на внешние воздействия, другими словами, оценивать свое поведение в рамках модели, сформировавшейся в его мозгах. И получая от внешнего мира ответную реакцию, соотносить свои действия со степенью допустимости для своего организма и в целом для комфортности индивидуального существования. Сказать, что человек на данной стадии совершенно свободен в принятии решений, значит признать его поведение неадекватным и пагубным для дальнейшего существования. Именно на этой стадии встраивания себя как субъекта в модель мира, свобода принятия решений минимальна. Но и в дальнейшем, когда сформировалась целостная модель мира в соотношении к собственной сущности, с системой оценки своих возможностей воздействия на этот мир, степень свободы принятия решений, да и поведения в целом, во многом определяется этой оценкой. Есть еще и другие факторы, определяющий допустимые границы в принятии решений, среди которых важнейший - целеполагание. Но это за пределами данной статьи.

Таким образом, свобода — это условие и способ самореализации индивида в рамках той модели сущего, которая сформировалась в его сознании.

Также, как и Ж.-П. Сартру, считаем, что все люди свободны, поскольку ничто не может исключить из их сознания свободу. Свобода, согласно взглядам Сартру, абсолютна, она существует в виде действия и деятельности людей. Разделяем его взгляд на внутреннюю свободу, но с определенной корректировкой в рамках принятой аксиоматики, как обязательность выполнения двух условий:

• возможности выбора индивидуумом самой цели в рамках сформированной в его сознании модели сущего, или свободу его воли;
• оценочной возможности достичь поставленной цели, или свободу его действия.

Следствие четвертое

Все изложенное выше относилось к чистому становлению сознания, т.е. свободному от воздействия социума на процесс его формирования. Возможности внешней коррекции модели мира в человеческом сознании очень сильно искажают чистые условия.

В рамках принятой аксиоматики непосредственно следует, что индивидуум представляет собой открытую для внешнего воздействия сущность. Такую открытость обеспечивает психические свойства подражательности и обучаемости. По крайней мере, на этапе формирования сознания и некотором периоде после, до выработки и становления системы мотивационных ценностей человеческой сущности по отношению к сформированной модели внешней сути.

Признаки выработки и становление системы мотивационных ценностей уже наблюдаются даже у биологических объектов, находящихся не на высоком уровне эволюционного развития. Поэтому механизм такой систематизации у человека сформировался в процессе эволюции и передается на генном уровне. Реализуется он на подсознательном уровне ситуационной оценки воздействий внешней сущности на организм индивидуума. Результаты такой оценки сопровождаются определенным эмоциональным окрасом, степень интенсивности которого позволяют ранжировать ситуационные воздействия и строить систему мотивационных ценностей. Открытость человеческой сущности позволяет уже на этапе формирования сознания модулировать внешним воздействием эмоциональный окрас и, следовательно, влиять на базовую основу системы. Но такое модулирование может натыкаться на несовпадение с внутренними оценками организма. И тогда неизбежны проявления эмоциональных реакций внутреннего противоречия. Результирующее решение организма закрепляется в системе мотивационных ценностей вместе с уровнем негативной реакции, и в последующем может сильно исказить ее естественное становление. Такое формирование системы мотивационных ценностей осуществляется и далее, уже на этапе сознательной деятельности. Но на сознательном уровне ее результаты корректируются самим индивидуумом на основе оценок причинно-следственных последствий ситуационных воздействий.

У каждого индивидуума строится своя модель сущего, в которой он определяет себя, свой организм, как некую суть, находящуюся с данной моделью в отношениях восприятия и воздействия. [5, гл. 18] Эта суть воспринимается индивидуумом как душа.

Поскольку душа есть идеальное воплощение сути индивидуума, то она и является носителем сознания индивидуума, той идеальной оболочкой, которая находясь в его физическом теле, воспринимает через рецепторы этого тела воздействие внешней сущности, идентифицирует эти воздействия в рамках модели сущего (осмысливает) и вырабатывает ответную реакцию своего организма или систему воздействий на внешнюю сущность. При такой интерпретации функциональности души, очевидно, что, рассматривая ее как носительницу сознания вне связи со своим физическим телом, она является отчужденным от внешней сущности элементом, не способным без данного физического тела воспринимать тактильные и иные ощущения от этой сущности и воздействовать каким-либо образом на эту сущность. Но есть одна особенность такого проявления функциональности. Поскольку модель внешней сущности является идеальным объектом и не является объектом внешней сущности, то она, эта модель так же, как и душа, способна существовать в идеальном пространстве, за которое принимается идеальное информационное пространство многомерной внешней сущности. Таким образом, душа, потерявшая связь со своим физическим телом-носителем, продолжает оставаться в функциональной связи с другой субстанцией своей сути – информационной моделью внешней сущности. Через эту связь душа может воспринимать внешний мир, осмысливать, сопереживать, и даже вырабатывать ответную реакцию, не находящую выхода во внешний мир. Постольку информационная модель внешней сущности, будучи отделенной от своего материального носителя и, следовательно, не имеющей возможности перестраиваться под воздействием сигналов внешней среды рано или поздно перестает быть адекватной во внешнем информационном поле, она затухает.

С физиологической точки зрения существование души и индивидуальной модели сущего вне физического тела невозможно. Но в последнее время появились определенные наработки, доказывающие возможность существования и модулирования единого информационного пространства, как одной из функциональных возможностей многомерного пространства. [1] Во всяком случае, категорическое отрицание такой возможности на основании жизненного опыта восприятий реалий в трехмерном пространстве противоречит изложенной здесь аксиоматике.