Проблема стабилизации межконфессиональных отношений в Дагестане в контексте диалога государства и религиозных организаций в постсоветский период

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассматривается конфессиональное положение в Республике Дагестан после принятия Закона «О свободе совести и о религиозных объединениях».

ABSTRACT

The article deals with the confessional situation in the Republic of Dagestan after the adoption of the law "On Liberty of Conscience and Religious Associations".

Отношения между государством и религиозными организациями в постсоветский период характеризовались предоставлением благоприятных условий последним для успешного осуществления ими своей деятельности. В частности, это выразилось в возвращении отобранных ранее предметов культа, строений, зданий, налоговых льготах. Эти меры заслуживали самого широкого одобрения. Однако надо было признать существенным недостатком, что какие-либо ограничения регистрации уставов и основания ликвидации религиозных объединений отсутствовали, хотя действия некоторых из них нарушали действующие нормы Конституции Российской Федерации.

«Мягкость», а зачастую бездействие компетентных органов привели к тому, что многочисленные религиозные секты, зарубежные миссионеры, пагубно влияющие на психику людей, стали активно действовать в  России. Это были прежде всего такие секты, как «Белое братство», «АумСинрике», «Свидетели Иеговы*», «Саентологическая церковь», «Мормоны», «Церковь Христа», «Церковь Муна», «Богородичный Центр», «Ар­мия Спасения» и т. д. В этой связи с обращением к гражданам России, органам власти и средствам массовой информа­ции выступили видные деятели науки В. Гинзбург, С. Капица, В. Кудрявцев, Н. Лаверов, В. Садовничий, А. Венгеров. В нем они указали, что реклама деятельности религиозных сект достигла позорного для общества размаха [1, с. 559].

Для российской государственности другой серьезной опасностью являлась активизация деятельности религиозных объединений, прямо поставивших своей главной целью решение задачи по насильственному изменению существующего конституционного строя в стране. Это стало ясно после вторжения ваххабитов на территорию Республики Дагестан летом 1999 года. Сказанное было одной из причин принятия Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Он отличался от Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий» не только названием, но и по своему содержанию. Острая полемика между главой государства и парламен­том предшествовала появлению на свет данного нормативного акта. Президентом Российской Федерации был отклонен закон, принятый Государственной Думой РФ и одобренный Советом Фе­дерации РФ. Глава государства предложил его в своей редакции. И в наше время некоторыми авторами в своих научных исследованиях дается негативная в целом оценка принятому закону [5, с. 76].

Не­обходимым условием построения в Российской Федерации демократического правового государства являлось наличие эффективного механизма, противодействующего созда­нию общественных и религиозных объединений, преследующих сепаратист­ские, антиконституционные цели, в корне пресекающего их деятельность. В этой связи актуальными были также вопросы обеспечения деятельности религиозных организаций на закон­ной основе и в Республике Дагестан. Это не означало отказа от  регулирующего воздействия на сферы общественных отношений, где должны обеспечиваться государственные интересы, и от признания Республики Да­гестан светским государством [11, с. 67-84]. Государством принималось обязательство по обеспечению гарантий свободы совести, свободы вероисповедания, сохранив за собой право требовать от каж­дого гражданина действовать исключительно в рамках действующих законов и не нарушать их.

В соответствии с действующим в Дагестане Законом «О свободе совести, свободе вероисповедания и религиозных организациях» жителям республики были предоставлены важные политические, юридические, материальные гарантии свободы совести и вероисповедания, а религиозные организации были освобождены от любых неправомерных ограни­чений в их деятельности. В силу объективных причин, связанных с распространением ваххабизма и военными событиями 1999 г., в Дагестане одними из первых в РФ перешли к решительным действиям в области защиты от враждебной идеоло­гической экспансии. Был принят Закон «О запрете ваххабизма и иной экстремист­ской деятельности на территории Республики Дагестан», он стал преградой на пути распространения в республике данного экстремистского течения.

Подкрепленная демократической правовой базой, новая религиозная ситуация в России и ее северокавказских субъектах, включая Республику Дагестан, вывела государственно-конфессиональные отношения на иной уровень. Материальную помощь традиционным конфессиям Дагестана (мусульманской и православной) стали оказывать органы государственной власти и муниципального управления республики. Так, в городах Избербаше, Каспийске, Буйнакске были построены мечети, православные храмы, велась реконструкция храма в Махачкале, иудейским религиозным организациям была оказана финансовая помощь и т. д.

На активную борьбу с религиозным экстремизмом были направлены главные усилия комитета Правительства Республики Дагестан по делам религий.  Кроме того, многие министерства и ведомства были вовлечены в сферу государственно-конфессиональных отношений, при этом каждое из них вно­сило вклад в укрепление доверия и сотрудничества между государством и религиозными организациями. Тем не менее о недостатке ресурсов власти свидетельствовали проблемы в сфере религиозной жизни России. Так как в российских субъектах повсеместно происходило взаимодействие с разными религиозными объединениями, жизнь диктовала необходимость создания  большинством субъектов  в своих администрациях органов, на которые можно было бы возложить функции по организации взаимодействия с религиозными объединениями, организациями и группами. 

Лидеры ряда религиозных конфессий, а также известные ученые-религиоведы и специалисты государственных структур нередко поднимали   вопрос о необходимости создания в стране единого федерального органа, призванного осуществлять взаимодействие государства с религиозными организациями. Создание такого органа позволило бы успешно решать задачи по предупреждению религиозного экстремизма, оптимизации взаимодействия государства и социальных институтов религии, межконфессиональных и внутриконфессиональных кон­фликтов. Принимая во внимание, что в России действовало много конфессий, законодательство, регулирующее сферу религиозных отношений, должно было быть универсальным. Ему надо было учитывать специфику каждой из действующих религий, не нарушая при этом конституционного принципа отделения религий и религиозных объединений от государства.  Религиозный фактор оказывал важное влияние на общество, он мог выступать консолидирующим общество фактором или же, наоборот, оказывать на общество дестабилизирующее влияние.

Таким образом, от конструктивного диалога государственных органов с религиозными  конфессиями, действующими в стране, во многом зависело   стабильное и динамичное развитие общества. Известно, что в светском государстве нет деления граждан на верующих и неверующих: на совести каждого в отдельности человека оставлен вопрос свободы и нравственно-мировоззренческого выбора. Если государство касается вопросов веры, то только в той ме­ре, в какой они затрагивают общественную демократию и безопасность. Государственно-­конфессиональная политика по правовому обоснованию и регулированию мероприятий, направленных на обеспечение свободы совести и вероисповедания, создание условий для удовлетворения религиозных чувств и потребностей, становилась приоритетной сферой деятельности государства, религиозных организаций и общественных институтов [10, с. 24]. Исходя из этого, деятельность по недопущению обострения социальной напряженности в обществе должна была стать приоритетным направлением в работе органов государственной власти и разных религиозных объединений, организаций и групп, ведущих практическую деятельность в стране в постсоветский период.