ОТ ГУМАНИЗМА К ПОСТГУМАНИЗМУ: ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА В ПОСТМОДЕРНЕ

АННОТАЦИЯ

В научной статье анализируется эволюция представлений о человеке – от идеи автономного, рационального субъекта, являющегося центром бытия, к пониманию человека как сетевой, гибридной и процессуальной сущности. Опираясь на идеи М. Фуко, Ж. Деррида, Ж. Бодрийяра, Д. Харауэй и Р. Брайдотти, показано, что постгуманизм не отрицает гуманистическую традицию, а трансформирует её в ответ на вызовы технонаучной эпохи. Особое внимание уделено философским и этическим последствиям технологической трансформации человека, а также возможностям формирования неогуманизма, способного интегрировать ценности автономии, ответственности и взаимозависимости в условиях цифровой и биотехнологической реальности.

ABSTRACT

The article analyzes the evolution of philosophical conceptions of the human ‒ from the idea of an autonomous, rational subject as the center of being to the understanding of the human as a networked, hybrid, and processual entity. Drawing on the ideas of M. Foucault, J. Derrida, J. Baudrillard, D. Haraway, and R. Braidotti, it is shown that posthumanism does not reject the humanist tradition but transforms it in response to the challenges of the technoscientific era. Particular attention is paid to the philosophical and ethical implications of the technological transformation of the human, as well as to the prospects for forming a neo-humanism capable of integrating the values of autonomy, responsibility, and interdependence within the context of digital and biotechnological reality.

Ключевые слова: гуманизм, постгуманизм, субъект, постмодерн, идентичность, технонаука, искусственный интеллект.

Keywords: humanism, posthumanism, subject, postmodernity, identity, technoscience, artificial intelligence.

Введение

В условиях постмодернистской эпохи происходит глубокое переосмысление антропологической парадигмы, что обусловлено изменением характера взаимоотношений человека, техники и культуры. Современная философская мысль сталкивается с кризисом традиционного гуманистического мировоззрения, сформировавшегося в эпоху Ренессанса и Просвещения и утверждавшего идеалы разума, автономии и самоценности личности. В эпоху технонаучного прогресса, искусственного интеллекта и биотехнологий эти идеалы подвергаются сомнению, что вызывает необходимость пересмотра представлений о человеке, его природе и месте в мире.

Проблема, лежащая в основе данного исследования, заключается в том, что под влиянием постгуманистических идей изменяется само понимание человеческого субъекта. Постгуманизм, критикуя антропоцентризм гуманистической традиции, предлагает новые модели субъективности, в которых человек рассматривается как элемент сложной сети взаимодействий между биологическим, технологическим и культурным. Возникает вопрос: возможно ли сохранить гуманистическое ядро ‒ ценность личности, ответственность, свободу ‒ в условиях радикальной трансформации онтологического статуса человека? Или же речь идёт о принципиально новом типе антропологии, выходящей за пределы гуманизма?

Цель настоящего исследования ‒ выявить философские основания перехода от гуманизма к постгуманизму, показать внутреннюю логику и противоречия этого процесса. Объектом исследования выступают философские концепции человека в гуманизме и постгуманизме, а предметом ‒ трансформация категории субъекта в постмодернистской философии, выражающаяся в переходе от идеи автономного, рационального индивида к децентрированной, сетевой и гибридной модели человеческого существования.

Научная новизна работы состоит в предложении нового прочтения антропологии постмодерна как диалога между гуманизмом и постгуманизмом, где не отрицание, а переосмысление гуманистических принципов открывает возможность для формирования новой философской модели человека, способной отразить вызовы технонаучной эпохи.

Методология исследования

Методологическую основу исследования составляют современные философские подходы, позволяющие выявить глубинные сдвиги в антропологической парадигме постмодерна. Теоретико-методологическая база опирается на идеи постструктурализма, постгуманизма и классического гуманизма, рассматриваемые в их взаимосвязи и напряжённом философском диалоге.

Прежде всего, значительное влияние на исследование оказала постструктуралистская мысль, представленная трудами Мишеля Фуко, Жака Деррида и Жана Бодрийяра. М. Фуко в работе «Слова и вещи», анализируя трансформации субъекта в западной культуре, писал, что «человек ‒ это недавнее изобретение, след которого может быть стёрт, как лицо, написанное на песке у края моря» [1]. Эта метафора выражает идею исторической изменчивости понятия человека, подготавливающую переход к постгуманистическим интерпретациям субъективности. В свою очередь, Ж. Деррида, развивая метод деконструкции, показывает, что любое философское понятие субъекта содержит в себе внутренние противоречия и следы инаковости, подрывающие его автономию и целостность [2]. Ж. Бодрийяр в работе «Симулякры и симуляция», анализируя симулятивную природу современной реальности, утверждает, что в обществе гиперреальности «человек растворяется в сети знаков и образов», теряя устойчивую идентичность [3]. Эти идеи позволяют рассматривать постмодернистское понимание субъекта как процессуальное, фрагментарное и зависимое от медийно-технологических структур.

Вторая группа методологических источников связана с философией постгуманизма, представленной трудами Донны Харауэй и Рози Брайдотти. Д. Харауэй в знаменитом «Манифесте киборга» утверждает, что человек больше не может мыслиться вне технологического контекста, а границы между «естественным» и «искусственным» становятся условными [4]. Р. Брайдотти в работе «Постман» развивает идею «номадического субъекта», для которого идентичность не является фиксированной, а представляет собой динамическое становление в сети межвидовых и межтехнологических связей [5]. Данные концепции позволяют рассматривать человека не как замкнутое рациональное «я», а как гибридное существо, вписанное в техноорганические структуры современности.

Наконец, обращение к традициям классического гуманизма необходимо для выявления исходных оснований и смысловых координат, из которых вырастает постгуманистическая критика. Гуманизм Канта, основанный на признании человека как «цели самой по себе» [6], и экзистенциалистское утверждение Сартра о том, что «существование предшествует сущности» [7], задают онтологический и этический ориентир, с которым полемизирует постмодернистская философия.

Методология исследования сочетает герменевтическую интерпретацию текстов с постструктуралистским анализом дискурса, что позволяет рассматривать постгуманизм не как отказ от гуманизма, а как его радикальное преобразование в контексте культурных и технологических трансформаций современности.

Результаты исследования

Результаты проведённого исследования показывают, что переход от гуманизма к постгуманизму представляет собой не просто смену философских парадигм, но и глубокую трансформацию онтологических и этических оснований представления о человеке.

Гуманизм, сформировавшийся в эпоху Возрождения и получивший развитие в философии Нового времени, утверждал идею автономного субъекта как центра и меры всех вещей. Человек рассматривался как разумное существо, способное к самопознанию и самотворчеству. В этой традиции личность наделяется статусом морального и рационального агента, способного определять смысл собственного существования. Антропоцентризм гуманизма, выраженный ещё в античном изречении Протагора ‒ «человек есть мера всех вещей», ‒ получает философское обоснование у Канта, для которого человек становится носителем морального закона и целью самой по себе. Экзистенциализм XX века, в лице Ж.-П. Сартра, сохраняет гуманистическую установку, утверждая свободу как сущностное свойство человека: «человек есть то, чем он себя делает» [8]. Гуманизм выстраивает образ субъекта как автономного, рационального и самоопределяющегося начала, противопоставленного природе и обществу как внешним силам.

Однако постмодернистская философия радикально пересматривает эти представления. Постструктуралистская критика метанарративов разрушает универсалистскую основу гуманистического мышления, указывая на множественность и фрагментарность человеческого опыта. Фуко в своих исследованиях власти и знания показывает, что субъект не является первичной реальностью, а конституируется через дискурсивные практики: «индивид есть эффект власти» [9]. В постмодернистской парадигме человек перестаёт быть центром философской системы ‒ его место занимает язык, структура и сеть отношений, в которых он включён. Тело, техника и коммуникация становятся новыми онтологическими основаниями человеческого бытия. По словам Ж. Бодрийяра, в мире симулякров человек «погружается в гиперреальность знаков», где исчезает различие между субъектом и объектом [10]. Это означает, что постмодернизм демонтирует представление о стабильном, автономном «я», заменяя его процессуальностью, множественностью идентичности.

На этом фоне постгуманизм формируется как новая антропологическая парадигма, отражающая состояние человека в условиях технонаучной цивилизации. В отличие от гуманизма, постгуманизм отказывается от идеи человеческой исключительности и рассматривает человека как элемент сложной системы взаимодействий между биологическим, технологическим и культурным. Донна Харауэй в «Манифесте киборга» утверждает, что современный человек ‒ это гибрид «органического и машинного», «естественного и искусственного», и потому невозможно провести чёткую границу между человеком и машиной [11]. Рози Брайдотти вводит понятие «постчеловеческого субъекта» как динамической «сборки», включающей не только человеческие, но и нечеловеческие формы бытия ‒ животных, технологии, экосистемы [12]. Такая перспектива разрушает традиционное противопоставление человека и мира, субъекта и объекта, утверждая принцип взаимосвязанности всех форм жизни и материи.

В результате постгуманизм предлагает рассматривать идентичность человека как открытую, сетевую и гибридную. Человек перестаёт быть автономной сущностью и превращается в узел взаимодействий, существующий на пересечении биологических процессов, цифровых технологий и культурных кодов. Переход от гуманизма к постгуманизму знаменует собой смену философской парадигмы: человек перестаёт быть центром мира, но остаётся его активным участником ‒ существом, чья идентичность формируется в непрерывном взаимодействии с техникой, культурой и другими формами жизни.

Обсуждение

На основе полученных результатов выявлены ключевые философские следствия перехода от гуманистической к постгуманистической парадигме, а также намечены перспективы переосмысления границ человеческого в условиях технонаучной эпохи. Одним из центральных вопросов становится проблема определения самого понятия «человеческое», которое утрачивает прежнюю устойчивость и однозначность. Если гуманистическая традиция утверждала автономию и рациональность человека как меру всех вещей, то современная техноэволюция размывает эти границы, превращая человека в часть гибридных систем, где биологическое, технологическое и культурное неразделимы. Примеры современной нейротехнологии, биоинженерии и искусственного интеллекта демонстрируют, что функции познания, коммуникации и даже творчества больше не являются исключительным прерогативом человека. Это вызывает глубокие этические и философские последствия: где пролегает граница между естественным и искусственным сознанием? способен ли искусственный интеллект обладать моральной ответственностью?

Как показывают постгуманистические концепции Д. Харауэй и Р. Брайдотти, человек уже не мыслится как изолированный субъект, противопоставленный миру, а как элемент сети взаимосвязей, в которой ответственность приобретает распределённый характер. Новая этика реляционности требует пересмотра традиционных категорий долга и свободы. В условиях, когда автономия человека частично делегируется техносистемам, ответственность перестаёт быть исключительно индивидуальной.

Вместе с тем полученные результаты указывают на возможность конструктивного диалога между гуманизмом и постгуманизмом. Несмотря на деконструкцию понятия автономного субъекта, постгуманистическая мысль не обязательно означает отказ от гуманистических ценностей ‒ скорее, их преобразование в новом контексте. Концепция «нео-гуманизма» может быть понята как попытка сохранить гуманистические идеалы достоинства, свободы и ответственности, но в расширенном ‒ постантропоцентрическом ‒ измерении. Как отмечает Р. Брайдотти, «постчеловеческая субъектность должна быть основана не на исключительности, а на взаимозависимости» [13]. В этом смысле цифровая эпоха требует нового гуманизма, способного учитывать не только интересы человека, но и технологических, экологических и нечеловеческих форм жизни, с которыми он сосуществует.

Философские импликации этих изменений затрагивают ключевые категории человеческого существования ‒ сознание, свободу и ответственность. Если в гуманистической традиции сознание рассматривалось как высшее выражение человеческой автономии, то в постгуманистическом контексте оно приобретает сетевую природу, где граница между человеческим мышлением и машинным интеллектом становится всё более проницаемой. Свобода перестаёт пониматься как изолированная способность выбора и превращается в возможность соучастия в распределённых процессах мышления и действия. Ответственность, в свою очередь, становится не только индивидуальным, но и коллективным феноменом, охватывающим технологические и экологические контуры человеческой деятельности.

Приходим к мнению, что постгуманистическая парадигма не столько разрушает гуманизм, сколько предлагает его радикальную реконструкцию. Переосмысление границ человеческого открывает путь к формированию нового философского сознания, в котором человек осознаёт себя не господином, а участником сложной сети бытия. В этом заключается основная задача философии XXI века ‒ не утвердить превосходство человека над миром, а научиться мыслить совместность и взаимную ответственность всех форм существования.

Заключение

В результате проведённого исследования можно сделать вывод, что постгуманизм представляет собой не отрицание гуманизма, а его философскую трансформацию, обусловленную изменением онтологических и культурных условий современности. Если классический гуманизм утверждал человека как автономного, рационального и самодостаточного субъекта, то постгуманизм переосмысляет эту модель, рассматривая человека как процесс, вписанный в сеть отношений между биологическим, технологическим и культурным. Тем самым человек постмодерна утрачивает статус субстанции и становится динамической системой взаимодействий, в которой индивидуальное «я» перестаёт быть центром мира, но сохраняет способность к рефлексии, этическому выбору и соучастию в общем бытии.

Значение исследования состоит в уточнении и переосмыслении категории субъекта в философии постмодерна. Анализ гуманистических и постгуманистических концепций позволил показать, что современная антропология требует выхода за пределы традиционных дихотомий ‒ человек/машина, природа/техника, субъект/объект. Переход от автономного к сетевому субъекту открывает новые возможности для философского осмысления идентичности, сознания и ответственности, а также для формирования этики, основанной не на противопоставлении, а на взаимосвязанности и со-бытии.

Таким образом, постгуманизм, будучи логическим продолжением гуманистической традиции, открывает пространство для переосмысления человека в контексте современного мира, где техника, культура и жизнь образуют единый континуум бытия.

Список литературы:

1. Аминова А. А., Галиева А. М. Триада слова идеи вещи в концепции М. Фуко //Ученые записки Казанского университета. Серия Гуманитарные науки. – 2006. – Т. 148. – №. 2. – С. 32-36.
2. Ажимов Ф. Е. «Архив» деконструкции Жака Деррида //Вестник культурологии. – 2009. – №. 1. – С. 136-144.
3. Бродников А. Ю. Феномен массового нарциссизма как характерная черта современного общества в социальной философии Жана Бодрийяра //История философии. – 2024. – Т. 29. – №. 1. – С. 80-91.
4. Галкин Д. В. Искусственная жизнь как низвержение плоти: стратегии гибридизации //Вестник Томского государственного университета. – 2013. – №. 370. – С. 29-34.
5. Кудрявцева М. Е. Творчество в эпоху глобализации:«альтернативные ценности» //Ценности и смыслы. – 2024. – №. 4 (92). – С. 114-131.
6. Шамолин Р. В. Гуманизм и неопределенность субъективной идентичности //Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Психология. – 2011. – Т. 5. – №. 1. – С. 66-75.
7. Водолагин А. В. Идеи Ж.-П. Сартра в духовной жизни нашего времени //Философия и общество. – 2006. – №. 3 (44). – С. 169-179.
8. Силаева К. В. Анализ базовых структур, определяющих отношение к Другому в философии Ж-П. Сартра //Контекст и рефлексия: философия о мире и человеке. – 2016. – №. 1. – С. 46-59.
9. Грозина Н. А. Проблема источника власти и тема сопротивления в философии Фуко //Вестник Новосибирского государственного университета. Серия: Философия. – 2006. – Т. 4. – №. 2. – С. 153-159.
10. Бекбоев А. А., Исаков К. А. Имитация как диагноз эпохи: от симулякра к социальной энтропии //Вестник Ошского государственного университета. Философия. Социология. Политология. – 2025. – №. 1 (5). – С. 31-40.
11. Шкурко Е. А. Донна Харауэй о науке, научном и фигуре учёного: от постмодерна к акторно-сетевой теории //Проблемы деятельности ученого и научных коллективов. – 2021. – №. 7 (37). – С. 162-174.
12. Попов Е. В. Жесткое ядро нового материализма в социальной теории //Философия. Журнал высшей школы экономики. – 2023. – Т. 7. – №. 2. – С. 86-115.
13. Никитина Е. О постчеловеческой субъективности: становясь-с животными, растениями и машинами //Художественный журнал. – 2018. – Т. 106. – С. 189-200.