ИСТОРИЯ ОДНОЙ ПОЕЗДКИ, ИЛИ ОСОБЕННОСТИ ПЕРВЫХ ОФИЦИАЛЬНЫХ КОНТАКТОВ КАЗАХОВ СТАРШЕГО ЖУЗА С РУССКИМИ ОФИЦЕРАМИ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматривается история путешествия (экспедиции) Карла Миллера – ее состав, количество людей, а также цели. Помимо этого, были рассмотрены встречи, которые Карл Миллер проводил в казахской степи – с политической и военной элитой, рядовыми степняками и проводниками. Особое внимание в статье уделено ключевому событию всей экспедиции – грабежу каравана Карла Миллера.

ABSTRACT

The article deals with the history of Karl Miller's journey (expedition) - its composition, number of people and aims. It also considers the encounters that Karl Miller had in the Kazakh steppe - with the political and military elite, ordinary steppe people and guides. The article pays special attention to the key event of the whole expedition - the robbery of Karl Miller's caravan.

Ключевые слова: казахи, путешествие, Карл Миллер, хан, жуз, Ташкент, Туркестан, Оренбург, офицер.

Keywords: Kazakhs, travelling, Karl Miller, khan, zhuz, Tashkent, Turkestan, Orenburg, officer.

В 1738 году из Оренбурга в Ташкент выехала торговая миссия под руководством поручика Пензенского гарнизонного пехотного полка Карла Миллера. У русского офицера была четкая и ясная задача – добиться беспошлинной торговли для русских купцов, проследить, какие русские товары пользуются наибольшим спросом у местного населения, а также требовать у ташкентского хана полного освобождения всех русских пленников. Посол империи действовал согласно поручению и инструкциям Василия Никитича Татищева (1686-1750 года), занимавшего в 1737-1739 года пост начальника Оренбургской комиссии.

Сам Карл Миллер являлся выходцем из семьи немецких ремесленников, переселившихся в Россию из Саксонии – «из представителей своей семьи он был первым, кто поступил на военную службу, где получил навыки топографа» [2, с. 45] Именно этот факт стал ключевым при принятии его на работу в Оренбургскую комиссию. Помимо этого, за годы службы в Оренбурге, офицер отлично овладел казахским языком, что помогло ему в дальнейшей работе.

К началу своего путешествия, к 1738 году, Младший жуз (западная часть Казахского ханства) юридически вошел в состав Российской империи, однако, ряд влиятельных старшин Среднего и Старшего жузов также склонялась к вхождению в состав империи.

В настоящей статье речь пойдет как о самой поездке Карла Миллера вглубь Казахского ханства, так и с вопросами исторической повседневности: кто конкретно сопровождал офицера; какие товары были вместе с караваном; а также вопросы, которые исследователь обсуждал с казахской правящей элитой Старшего жуза.

В самом путешествии Карла Миллера были заинтересованы как казахские правители, так и Российская империя. К такому выводу можно сделать после соответствующей заметки в материалах самого офицера: «Юлбарс-хан (Жолбарыс – прим. автора) прежде послал в Россию послом Куная-батыря, прося, чтоб всемилостивейшая государыня соизволила принять его в свое подданство, а потом прислал он же ташкентского купца Нурмамета к г-ну генералу, требуя, чтоб российские купцы присланы были к вам для торгу с вашими купцами; и он, г-н генерал, не хотя оставить прошения вашего, отправил меня с купцами издольным числом караваном» [3, с. 88]. То есть, для казахов Старшего жуза приезд русского торгового каравана во главе с офицером являлся хорошей возможностью для начала экономических отношений, для империи же, это была прекрасная возможность совершить разведку, тем более, что правитель казахов, намеревался принять русское подданство. Состав экспедиции под руководством Карла Миллера был следующим – геодезист Алексей Кушелев, вахмистр Иван Калмыков, драгун Семен Метлин, толмач (переводчик) Яков Гуляев, купцы Иван Иванов и Мемеш Исаев (вместе с ним двадцать человек). Всего же в экспедиции приняло участие 29 человек. Обращает на себя внимание то, российское государство для целей экспедиции выделило «казенных животных – 4 верблюда и 5 лошадей, помимо этого, были наняты у казахов 44 верблюда, 60 лошадей» [3, с. 89]

Очевидно, что в составе экспедиции были люди, которые уже не раз посещали казахскую степь. Однако, экспедиция нуждалась и в самих казахах-проводниках, знакомых с местностью, знающих, где находятся колодцы с водой, а также оазисы для отдыха. Первоначально экспедицию сопровождал лично хан Младшего жуза Абулхаир (1710-1748 года), далее караван сопровождал батыр Среднего жуза Богенбай. Помимо него, хан велел представителям рода алтай-карпыков из Среднего жуза Курмантаю, Аликучаку и Хажинбарди (Кожаберды), а также представителям рода шакшак Мурзакбаю и Тургаю. В дальнейшем вместо Курмантая в экспедицию вошел Алжигильдей, вместо Аликучака Казы. Помимо функций по сопровождению, казахские путешественники должны были и охранять караван, о чем поклялись хану Абулхаиру. В качестве платы за свои услуги казахи требовали от Карла Миллера по 50 рублей на каждого человека, однако удовлетворились платой в одну выдру Хажинбарди (Кожамберды).

25 октября 1738 года караван достиг города Туркестана, где на следующий день был принят султаном Абулмамбетом. Особенно важно в данном контексте то, что Абулмамбет был назван «салтаном» (султаном), и не обладал ханским достоинством. В подтверждении этого, сам Карл Миллер пишет следующее – «По приезде на другой день зван я был и с купцами к Абулмамет-салтану, который в Туркестан приезжал по призыву для наследия ханства после умершаго Шемяки-хана» [3, с. 92]. Данный отрывок позволяет нам сделать вывод о том, что после смерти хана Среднего жуза Семеке в 1734 году на протяжении долгого времени казахи не могли прийти к соглашению, кто из представителей степной знати достоин занять его престол. Таким образом, Средний жуз становится ареной противостояния разных групп и чингисидов – Абулхаира из Младшего жуза, Жолбарыса из Страшего жуза, собственно детей (Ишим и Саид) Семеке, а также племянника, умершего – Абулмамбета. На приеме у Абулмамбет султана поднимался вопрос о принятии казахами Среднего жуза русского подданства. Очевидно, что казахский султан рассчитывал таким образом на помощь со стороны Российской империи в деле овладения троном Среднего жуза. Данная модель успешно была реализована ханом казахов Младшего жуза Абулхаиром в 1731 году, когда Россия признала за ним право на власть в Младшем жузе. Однако в отличие от Абулхара, Абулмамбет очевидно не стремился к господству во всем Казахском ханстве, так как даже его султанская власть в Среднем жузе не распространялась на все территориальное объединение.

На следующий день Карл Миллер провел переговоры с Сеид султаном. Однако он никаких условий не ставил и серьезных политических разговоров не вел, что позволяет нам сделать вывод о том, что наследник Семеке хана по праву наследования рассчитывал занять отцовский трон. Забегая вперед отметим, что данная тактика и надежда не оправдали себя. Очевидно ввиду того, что в народе ни Ишим султан, ни Саид султан не обладали достаточным авторитетом и властью, чтобы чингисиды подняли бы их на белой кошме.

28 октября 1738 года Карл Миллер был приглашен на встречу с Жангир ханом. О нем сказано: «Жангир-хан находится тамо в великой бедности и питается подаянием обывательским. О нем сказывали, что природы ханской и бывал ханом, а ныне живет туне и власти никакой не имеет» [3, с. 91]. Если учитывать тот факт, что историография не сохранила точной информации об этом правителе, выглядит любопытным, в какие годы, на какой территории он являлся ханом казахов. Нам представляется возможным, что Жангир являлся сыном последнего единого хана Тауке (17680-1715 года), и в отсутствии отца, мог некоторое время управлять его столицей – городом Туркестаном. Очевидно не обладая сильной политической волей, а также не имея возможности на сохранение единства среди казахов после смерти отца, Жангир и стал тем, каким его встретил и описал Карл Миллер.

Если рассматривать записи Карла Миллера с позиции подхода исторической повседневности, то обращает на себя внимание факт того, что в городе Туркестане, пока в нем находился караван, бушевала оспа. Автор указывает на это в контексте встречи с джунгарским послом Кашкой, который проезжал мимо города во владения каракалпаков, и отказался заезжать в город, так как боялся заболеть.

Любопытные сведения автор оставил о городе Туркестане XVIII столетия. Он пишет, что в городе имеется 1000 домов, 3 мечети, в одной из которых покоится «Азрет-хаджа» (очевидно имеется ввиду Мавзолей Ходжи Ахмеда Ясави).  

30 октября 1738 года пробыв в городе Туркестане 5 дней, караван Российского государства двинулся к конечной точке своего путешествия – в город Ташкент. По пути к каравану прибывали различные казахские батыры, знатные люди с целью помочь провести его в Ташкент. Среди них можно отметить Мырзагула из Среднего жуза, Кунай (Канай) из Старшего жуза. Под благовидным предлогом того, что им нужно встречаться с Абулмамбетом в Туркестане, вышеупомянутые персоны удалились в Туркестан, а караван двинулся дальше. Отметим, что Канай из Страшего жуза все же присоединиться к Карлу Миллеру, в ночь на 1 ноября. Утром 2 ноября 1738 года на караван было совершено нападение казахов Старшего жуза – Койгельды, Усасар, Туганбай. Помогали им в этом деле вышеупомянутые Мырзагул, Кожанберды, Казы и Якба. Нападение на русский караван в общей сложности осуществило 150 человек. Канай батыр не вмешивался в ситуацию, и не позволил Карлу Миллеру заступиться за своих людей ввиду небезопасности этой затеи. О том, что на караван готовится нападение со стороны казахов Карлу Миллеру было известно еще в ту пору, когда он находился в городе Туркестане. Об этом ему сообщали русские пленники, находившиеся у казахов. Карл Миллер донес эту информацию до Абулмамбета и Сеид султанов, они же в свою очередь обещали сдерживать казахов рода конырат (который и планировал это нападение). В конечном счете караван был разграблен представителями другого казахского рода – дулат. В этом отношении Карлу Миллеру и всему русскому корпусу не стоит обвинять Абулмамбета и Сеида что они не смогли сдержать казахов. Род дулат не подчинялся никому из них, а у проводников, которые могли играть роль охраны, возможно стояла другая задача – сохранить жизнь именно Карлу Миллеру. То, что караван был разграблен стало известно по всей степи, а также иностранным государствам. Так, 5 ноября 1738 года к Канай батыру прибыл посол от джунгарского хана Галдан-Цэрэна – Жой. Он пытался выяснить у казахов, с какой целью они совершили свой поступок. А в завершении встречи угрожал казахам от имени своего правителя, что они ответят за свое действие.

9 ноября 1738 года многострадальный Карл Миллер, а также бузулукский казак Матвей Арапов прибыли в Ташкент. В древней столице казахов Карл Миллер проведет время до 3 апреля 1739 года, и оставит любопытные сведения о городе. В частности, он указал, что в городе 8 больших улиц, а также 8 ворот (как деревянных, так и каменных). В городе исследователь насчитал 150 мечетей. Относительно пищи он писал, что хоть в городе и протекает богатая рыбой река Чирчик, население города предпочитает употреблять мясо. Карл Миллер не называет точной, а также и приблизительной даты основания города.

В этот же день, 9 ноября 1738 года, они были приняты ханом Жолбарысом, где Карл Миллер сообщил «письма и презент, посланные ему от реченного господина тайного советника, все разбили и людей разобрали». Хан приказал Койгильде срочно вернуть все награбленное и людей, которых он забрал. Интересна причина, которой хан апелировал к знатному батыру: «Ежели людей не возвратит, то х калмыцкому хану Галдан-Чирину сына своего в аманаты он не отдаст» [3, с. 92]. Институт аманатов у казахов означал признавать над собой чью-то власть. То есть, если хан отдает в аманаты («заложники») своего сына, как правило второго по счету, и обязательно рожденного в браке, не от наложницы, то он признает над собой власть (российскую, джунгарскую). Известный казахстанский историк Гульбану Избасарова в своей статье относительно этого социального института у казахов пишет следующее – «в казахском обществе аманатство толковалось широко —в традиционной среде оно имело правовое и морально-этическое значение. Кочевники (в том числе казахская верхушка) первоначально понимали его в качестве наказа и обязанности» [1, с. 3]. Исходя из полученных сведений, мы можем сделать два вывода. Во-первых, батыр Койгельды на момент развернувшегося события либо уже являлся подданным джунгарского хунтайши, либо исполнял роль посредника в переговорах между правителем ойратов и ханом Старшего жуза Жолбарысом. Прямым доказательством может служить разговор Койгельды батыра и Абулмамбет султана. Батыр заявил правителю Среднего жуза – «напрасно-де ты в Ташкент ныне едешь, ежели желаешь быть ханом в Туркестанте, то надлежит тебе прежде послать к калмыцкому хану и требовать от него резолюции» [4, с. 31]. Во-вторых, сам хан Старшего жуза готов был принять подданство Джунгарского ханства и отправка своего сына в Кульджу, должна была подтвердить «клятву в верности». При этом, 1 января 1739 года Карл Миллер имел продолжительную встречу с сыном хана Жолбарыса – Аблыз султаном. В ходе встречи ханский сын заявил – «ежели-де Койгильда добровольно тех пожитков не отдаст, то отпишем к калмыкам, чтоб они приехали и их велили б разорить» [3, с. 94]. Также в данном ключе нужно отметить, что в историю Казахстана «батыр Койгельды вошел как талантливый военачальник, полководец и организатор национальной борьбы против джунгар» [5, с. 22].

Дальнейшие события в регионе развивались таким образом, что практически вся политическая элита Старшего жуза – хан, его сыновья, знатные батыры и даже знаменитый Толе би искали способы вразумить батыра Койгельды и его подельников, чтобы вернуть награбленное и людей из русского каравана Карла Миллера. О происшествии с подданными Российской империи стало известно и в Среднем жузе, из которого батыр Жанибек писал хану Жолбарысу письма такого содержания, в которых угрожал разорвать с ним всякую дружбу, если хан не сможет вернуть награбленного.

Помимо того, что об ограблении стало известно в Среднем жузе, о нем также было доложено и Галдан-Цэрэну, правителю Джунгарского ханства. 18 марта 1739 года он направил своего посла в Старший жуз, с целью привести к нему двух русских и двух ногайцев. Цель приезда джунгарского посла Базара заключалась в выяснении целей и задач русского офицера. Как нам кажется, правитель Джунгарского ханства всерьез беспокоился возможностью переговоров между казахами и Российской империей, и всячески стремился не допустить принятием первых подданства вторых. Одновременно с прибытием джунгарского посла прибыли посланцы из Среднего жуза к хану Жолбарысу от батыра Жанибека – Кудайшукур батыр, Тургай и Мырзакбай с требованием вооружить и выдать лошадей Карлу Миллеру и оставшимся русским военным и провести из в город Туркестан. Политическая элита Старшего жуза не знала, как поступить в таком случае и 25 марта 1739 года собрала совет. На совете присутствовали – ханы Жолбарыс и Ильбарыс, Толе би, посол Базар. На совете Карлу Миллеру предложили самому решить куда отправиться – либо в Кульджу, либо в Туркестан. Русский офицер принял решение возвращаться в Средний жуз, а джунгарскому послу заявил, что «без указу ехать не могу, да и не с чем» [3, с. 92]. 30 марта 1739 года в Ташкент явился Канай, который вернул Карлу Миллеру ограбленного у него верблюда, а также следующие товары – красное сукно, зеленое сукно, четыре тюка китайки, одну выдру и четыре меха бельих. На следующий день явились в Ташкент и сами зачинщики грабежа – Койгельды, Туганбай и Казы. С ними был и Алексей Кушелев, член экспедиции Карла Миллера. Постепенный возврат награбленного и угнанных в плен русских людей на наш взгляд был связан со следующими факторами. Во-первых, Койгельды и его товарищи серьезно опасались возможного гнева со стороны своих соплеменников; во-вторых, опасались они серьезно и возможной войны с Российской империей. Опасались ли они возможного конфликта с Галдан-Цэрэном? Скорее да, хотя вряд ли бы правитель джунгар и мстил казахам за неизвестных ему русских офицеров. Для Галдан-Цэрэна самой главной геополитической задачей являлось не допустить принятия казахами подданства Российской империи, поэтому любой конфликт между ними автоматически толкал казахов как минимум к мысли о принятии подданства Джунгарского ханства.

В обратный путь караван Карла Миллера двинулся из Ташкента 3 апреля 1739 года. В завершении экспедиции у него состоялся обстоятельный разговор с Толе бием относительно положения русских рабов. Офицер заявил Толе би «ежели он желает быть в подданстве е.и.в., то б российских пленников из Ташкента свободили. На что он мне сказал: когда будем в подданстве е.и.в., то оных пленники все возвратятся» [3, с. 97]. Очевидно, что в данном контексте русские пленники являлись важным инструментом в переговорах с империей. 7 апреля в одной из мечетей сартами был убит хан Жолбарыс. О причинах он пишет следующее – «Оные сарты не стерпя обид кайсацких, от которых их хан не оборонял и судил неправо, а именно учинил то убийство из оных узбек два брата – Кара да Сары батыри» [3, с. 96]. Примечательным моментом во всей этой истории является то, что в дальнейшем, ни один представитель казахской политической элиты не являлся и не становился властелином города Ташкент, а сам город перестал являться политическим центром Казахского ханства.

Уже находясь в Среднем жузе Карл Миллер принял посла от Барак султана, Толе бия и Жанибек батыра Баян батыра. Посол сообщал Карлу Миллеру, что казахи Страшего и Среднего жузов собираются совершить военный поход против джунгар. Причина – джунгары стали испытывать серьезные проблемы от чжурчжэней (чюрчутов). Альянс казахских жузов хотел «ехать на тех калмык, дабы всех в конец разбить» [3, с. 98]. К сожалению автор не сообщает нам о том, что в конечном счете стало с этой затеей.

Путешествие Карла Миллера являлось первой серьезной попыткой Российской империи проникнуть вглубь Казахского ханства. За данным путешествием и экспедицией стояло желание получить больше сведений и информации о состоянии дел в Южном Казахстане, о положении этого региона, о его отношениях с соседями. Фактически, этот регион не являлся частью Российской империи, и она не могла влиять на его правителей. Однако, перед ними были поставлены, в том числе и экспедицией Карла Миллера, вполне резонные вопросы – либо регион входит в состав Российской империи, либо становится частью Джунгарского ханства. При этом, сама правящая казахская политическая элита стремилась войти в состав Российской империи – «Юлбарс-хан, прежде послал в Россию послом Куная-батыря, прося, чтоб всемилостивейшая государыня соизволила принять его в свое подданство» [3, с. 98]. Очевидно, что казахская правящая политическая элита Старшего жуза не видела в России союзника в борьбе против Джунгарского ханства. Скорее они рассчитывали своими силами справиться с агрессией ойратов. Стать подданным России казахских ханов толкало желание быть «легитимными» правителями. То есть, в теории империя утверждает в достоинстве хана того или иного правителя, а остальная часть кочевого мира (население) с этим решением соглашается. Расчет строился на том, что в ситуации постоянной борьбы за власть в жузах, ни один представитель торе-чингисидов не мог полностью быть уверенным в «поднятии на белой кошме». В результате этого для степняков нужна была сторонняя сила, гораздо мощнее, сильнее, решения которой тяжело было бы оспорить (не подняв при этом мятеж или восстание). Для казахской правящей элиты первой половины XVIII века такой сила стала Российская империя. Классический пример – хан Младшего жуза Абулхаир. Который помимо обладания авторитетом, талантами полководца, дипломатии был еще и утвержден в качестве хана казахов и Российской империей. Забегая вперед отметим, что потомки Абулхаира правили Младшим казахским жузом до 1824 года, когда Российская империя осуществила отмену ханской власти в западном регионе Казахского ханства.

Помимо задач сбора информации и выяснения позиции казахов Старшего жуза относительно русского подданства, экспедиция Карла Миллера включала и сугубо практические цели – необходимо было освободить русских пленников у казахов. Для последних же, русские пленники являлись серьезным аргументом и инструментом в переговорах с Россией. Сама же экспедиция не смогла выполнить эту задачу.

Какое-то время после экспедиции на юг Казахстана Карл Миллер еще служил в Оренбурге. Источники и литература к сожалению, не сохранили информации о его дальнейшей судьбе, однако история сложилась так, что к южному Казахстану, как и в целом к Старшему жузу, Российская империя окончательно придет с военными только во второй половине XIX века.

Список литературы:

1. Аманат в традиционном казахском обществе и российской политике XVIII в. / Г. Б. Избасарова // Российская история. - 2017. - № 1. - С. 103-112.
2. Ерофеева И.В. Документальные материалы российских путешественников и исследователей XVIII – середины XIX в. о Жетысу и Южном Казахстане // История Казахстана в русских источниках XVI-XX веков: в 10 т. Т.VI: Путевые дневники и служебные записки о поездках по южным степям. XVIII-XIX века. – Алматы: Дайк-пресс, 2007. С. 5-23
3. История Казахстана в русских источниках XVI-XX веков. Путевые дневники и служебные записки о поездках по южным казахским степям. XVIII-XIX века / Сост. И.В. Ерофеева, Б.Т. Жанаев. – Алматы: Дайк-Пресс, 2007. Т. VI. – 516 с. + 8 с. вкл.
4. Казахско-русские отношения в XVI-XVIII веках [Текст]: (Сборник документов и материалов) / Акад. наук КазССР. Центр. гос. архив КазССР. - Алма-Ата: Изд-во Акад. наук КазССР, 1961. - XVI, 743 с.: факс. 27 с. Сост.: Ф. Н. Киреев, А. К. Алейникова, Г. И. Семенюк, Т. Ж. Шоинбаев
5. Материалы к истории киргиз-казакского народа: (Читаны в Туркестанском Отделе Русского Географического Общества в 1924 и 1925 гг.) / М. Тынышпаев – Ташкент: Восточное Отделение Киргизского Государственного Издательства, 1925. - 62 с.+ табл. (8 л.).