ВОЛОНТЕРСТВО В СОЦИАЛЬНОЙ СФЕРЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ И ГРАЖДАНСКИХ ИНСТИТУТОВ

АННОТАЦИЯ

В статье анализируется институциональный контекст и условия для волонтерской деятельности в социальной сфере РФ. Показано, что этот контекст характеризуется возрастающей ролью государства и снижением автономии институтов гражданского общества. Волонтерство становится в меньшей степени проявлением общественного участия и в большей мере – низкозатратным ресурсом для решения проблем социальной защиты, компенсирующим недостаточную эффективность государственных институтов в осуществлении своих функций.

ABSTRACT

The article analyzes the institutional context and conditions for volunteering in the social sphere of the Russian Federation. It is shown that this context is characterized by an increasing role of the state and a decrease in the autonomy of civil society institutions. Volunteering is becoming no so much a form of public participation but rather a kind of a low-cost resource for social protection, compensating for the insufficient effectiveness of state institutions in the implementation of their functions.

Ключевые слова: волонтерство, добровольчество, социальная сфера, гражданское общество.

Keywords: volunteering, social protection, civil society.

В большинстве развитых стран волонтерство играет заметную роль в жизни общества, являясь органичным дополнением благотворительности. Но если благотворительность связана с предоставлением материальной или финансовой помощи нуждающимся, то волонтерство является активной формой просоциального поведения, непосредственным участием в выполнении общественно-значимой работы или оказании услуг.

В ту или иную добровольную, социально-значимую активность вовлечена значительная часть населения развитых стран, причем число тех, кто осуществляет такую деятельность на постоянной основе, может превышать 10% взрослого населения [1, c.111]. Организацией волонтерской деятельности занимаются тысячи организаций разного уровня, сферы их деятельности отличаются высоким разнообразием, а вклад в мировую экономику оценивается в сотни миллиардов долларов [там же].

В России основной сферой применения волонтерства является социальный сектор. Наиболее распространенными считаются такие направления как участие в организации свободного времени для нуждающихся людей, проживающих в специальных учреждениях (детских домах, домах престарелых, стационарах и пр.), а также помощь в семьях людям, оказавшимся в трудной жизненной ситуации [2, c.7]. По данным социологических опросов, за последние четыре года число людей, которые заявили о своем участии в волонтерской деятельности, выросло почти в два раза: с 5% в 2018 г. до 9% в 2022 г. [3]. Хотя благотворительная помощь является гораздо более распространенной формой общественного участия россиян, чем волонтерство, а данные опросов не являются достаточно надежным показателем, как минимум эти цифры свидетельствуют о растущем признании важности добровольного участия граждан в решении социальных проблем.

Несмотря на важные признаки роста волонтерской активности, ее правильная научная интерпретация требует учета институционального контекста, в котором действует российский «третий секторе». Одна из главных особенностей связана с отличием в понимании сути волонтерства, на которое обращает внимание М.В. Певная. Если в развитых странах волонтерство рассматривается, прежде всего, с точки зрения интересов и потребностей самих волонтеров, как отражение их потребностей, ценностей и интересов, и как форма гражданской самоорганизации, то в России преобладает взгляд с точки зрения интересов общества или даже государства [2]. В рамках этой логики, волонтеры движимы сугубо альтруистическими соображениями, а общество и государство вправе распоряжаться их трудом и усилиями как ресурсом, для достижения своих целей.

Проблема заключается в том, что социальная защита является одной из важнейших функций современного государства. Само развитие институтов социальной защиты в XX веке было связано с признанием и закреплением обязательств государства по социальной защите уязвимых групп, обязательств, которые закреплены и на международном уровне, и в конституциях большинства стран, включая Россию. Учитывая, что социальная сфера является одной из основных составляющих расходной части государственного бюджета, запрос на внешние источники и ресурсы при оказании социальных услуг может служить признаком институциональной неэффективности.

В последние годы в российском обществе отчетливо проявился запрос на волонтерство именно со стороны государства, как на средство решения социальных проблем, то есть, фактически, как на способ осуществления важнейшей государственной функции. Об этом свидетельствует несколько обстоятельств. Во-первых, тема волонтерства стала активно продвигаться в публичном пространстве, именно со стороны государственных институтов и окологосударственных медиа. Во-вторых, показатели волонтерства были включены в критерии эффективности органов власти и должностных лиц [4]. То есть несмотря на то, что волонтерство по определению предполагает личный выбор и добровольную деятельность гражданина, от руководителей требуется отчетность по числу волонтеров в регионе. В-третьих, были разработаны важные правовые механизмы, направленные на регулирование волонтерства. Важнейшее значение имеют изменения в законодательстве, принятые в 2018 году, в ходе которых органы власти получили право привлекать волонтеров для своих целей [5].

На наш взгляд, эти изменения свидетельствуют о том, что государственные институты склонны воспринимать волонтерство как ресурс, которым они могут распоряжаться для решения задач, которые фактически являются государственными функциями – такими как осуществление социальной защиты. Несмотря на то, что волонтерство по своей сущности и по определению является добровольной деятельностью граждан, как индивидуальной, так и в рамках общественных организаций и движений, институциональный контекст способствует модели государственного управления волонтерской активности. В частности, должностные лица получают стимулы для привлечения волонтеров как низкозатратного трудового ресурса, восполняющего дефицит профессиональных кадров социального сектора. Права на привлечения добровольцев в сочетании с показателями эффективности руководителей создают предпосылки для использования административных возможностей по работе с волонтерами. Это возможно, например, за счет административного принуждения к участию в волонтерстве работников бюджетных организаций: школ, больниц и т.д. Помимо того, что такие меры способствуют росту имитационных, сугубо формальных форм волонтерства, они также способны демотивировать участников волонтерского движения.

О формировании государственной модели волонтерства говорят и особенности добровольной деятельности в рамках некоммерческого и корпоративного секторов. Общие тенденции к регулированию некоммерческого сектора и ужесточение требований к НКО, проявившиеся в последние годы, привели к тому, что наибольшие возможности для общественного участия сохранились именно в социальном секторе. В то время как для демократических обществ общественное участие предполагает высокое разнообразие форм и направлений деятельности (правозащита, экологические движения, противодействие коррупции, представительство интересов меньшинств, общественный контроль, независимая экспертиза и др.), в России социальная защита осталась одним из немногих направлений, в которых сохранились возможности организованного общественного участия.

В свою очередь, в коммерческом секторе развитие корпоративного волонтерства осуществляется преимущественно в деятельности крупных компаний. Специфика российской экономической системы заключается в высокой зависимости бизнеса от государства. В этой связи, деятельность в рамках корпоративной социальной ответственности, к которой относится и корпоративное волонтерство, следует рассматривать в рамках отношений корпораций не столько с обществом, сколько с государством. Государство заинтересовано в том, чтобы переложить часть социальных затрат на внешних акторов, и стимулирует компании реализовывать свои программы благотворительности и волонтерства.

Таким образом, институциональную среду российского волонтерства в социальной сфере можно охарактеризовать как асимметричную, характеризующуюся усиливающимся давлением государства и сокращением автономии некоммерческого сектора. Волонтерство является востребованным способом решения задач социальной защиты, однако стремление к государственному регулированию и использованию его в качестве ресурса создает риски для воспроизводства и устойчивого развития волонтерства как самостоятельного института гражданского общества, создаваемого «снизу» на основе потребностей и интересов самих граждан.

 Список литературы:

1. Белановский Ю.С., Ширшова И.В. Мир социального волонтерства. М.: ГБУ города Москвы «Мосволонтер», 2018. 96 с.
2. Певная М.В. Волонтерство как социологическая проблема // Социологические исследования. 2013. № 2. С. 110-119.
3. Благотворительность, помощь беженцам и участникам СВО, волонтерство / Левада-центр. 18.01.2023. Режим доступа: https://www.levada.ru/2023/01/18/blagotvoritelnost-pomoshh-bezhentsam-i-uchastnikam-svo-volonterstvo/ (дата обращения: 29.01.2023) (включен Минюстом РФ в реестр иностранных агентов, прим. ред.).
4. Указ Президента РФ от 04.02.2021 № 68 «Об оценке эффективности деятельности высших должностных лиц (руководителей высших исполнительных органов государственной власти) субъектов Российской Федерации и деятельности органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации. Режим доступа: http://publication.pravo.gov.ru/Document/View/0001202102040027 (дата обращения: 29.01.2023).
5. Федеральный закон от 5 февраля 2018 г. №15-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам добровольчества (волонтерства)» // Российская газета. 07.02.2018. №26. Режим доступа: https://rg.ru/2018/02/07/volonteri-dok.html (дата обращения: 29.01.2023).