ГЕОПОЛИТИКА АРКТИКИ – НОВЫЙ ФОРМАТ ДЛЯ ДИАЛОГА

АННОТАЦИЯ

В данной предпринята попытка проанализировать возможности сотрудничества в Арктике и подчеркивается важность того, чтобы регион стал местом, ориентированным на сотрудничество, а не на конкуренцию. Рассмотрена роль, которую играют международные организации, работающие в регионе. Арктический регион приобрел особое стратегическое значение, Богатые ресурсы региона и его потенциал в качестве важного альтернативного морского пути обусловили соперничество между некоторыми соседними странами. Россия стала первой страной в новом тысячелетии, которая обратила внимание на этот регион в рамках правового поля. На мир и стабильность в Арктическом регионе серьезно влияют правовые споры и жесткая конкуренция. Риск конфронтации между Россией и другими странами, граничащими с регионом, превратился в пугающий процесс. Крайне важно, чтобы регион предлагал новые форматы для сотрудничества вне конкуренции и конфликтов, а негосударственные субъекты создавали условия, благоприятные для долгосрочного сотрудничества в Арктике. Арктические государства по-прежнему могут сотрудничать в тех областях, где это отвечает их интересам. Арктический совет может предложить обновленную модель интеграции, в центре которой находится окружающая среда. Арктика сыграет ключевую роль в формировании общей политической воли для ограничения разрушений, вызванных стихийными бедствиями и глобальным потеплением.

ABSTRACT

This paper attempts to analyze the opportunities for cooperation in the Arctic and emphasizes the importance of making the region a place focused on cooperation rather than competition. The role played by international organizations working in the region is examined. The Arctic region has acquired special strategic importance, The region's rich resources and its potential as an important alternative maritime route have led to rivalry among some neighboring countries. Russia was the first country in the new millennium to pay attention to this region within the legal framework. Peace and stability in the Arctic region are seriously affected by legal disputes and fierce competition. The risk of confrontation between Russia and other countries bordering the region has become a frightening process. It is crucial that the region offer new formats for cooperation beyond competition and conflict, and that non-state actors create conditions favorable for long-term cooperation in the Arctic. The Arctic states can still cooperate in areas where it is in their interests to do so. The Arctic Council can offer a renewed model of integration centered on the environment. The Arctic will play a key role in forging a common political will to limit the devastation caused by natural disasters and global warming.

Ключевые слова: Арктический регион, конкуренция и сотрудничество, зеленая теория, модель интеграции.

Keywords: Arctic region, competition and cooperation, green theory, integration model.

Введение

В последние годы интерес к Арктике значительно возрос. Ожидается, что в ближайшие годы анализ и оценка региона станут еще более важными в связи с эволюцией и изменением климата нашей планеты. Исходя из этого наблюдения, мы попытаемся проанализировать возможности сотрудничества в Арктике и подчеркнуть исключительную важность того, чтобы в ближайшем будущем регион стал известен как место, ориентированное на сотрудничество, а не на конкуренцию. Потенциал для укрепления сотрудничества в регионе должен быть подчеркнут не только через прагматичное участие России и Китая, но и все больше через международные организации, действующие в Арктике.

С другой стороны, игнорирование острой конкуренции, которую создало появление новых энергетических ресурсов в регионе в результате процесса глобального потепления, особенно среди прибрежных национальных государств региона, которые остаются доминирующими игроками в международной системе, было бы препятствием для обоснованной оценки. Поэтому очень важно, чтобы наш анализ включал характеристики соперничества и сотрудничества, которые обсуждались в предыдущих региональных исследованиях. Кроме того, мы хотим использовать неолиберальные институционалистские, регионалистские и зеленые теоретические взгляды при обсуждении наших позиций, чтобы доказать, что сотрудничество в регионе приобретет долгосрочное качество.

В нашем анализе мы считаем необходимым объяснить, почему мы отдаем предпочтение данному периоду, и предложить исторический контекст для исследования Арктики. Обсуждая потенциал сотрудничества в Арктике, мы считаем уместным подчеркнуть геополитическое, геостратегическое и геоэкономическое значение региона, тем самым выделив основной источник мотивации прибрежных государств не только для конкуренции, но и для сотрудничества. Очевидно, что тщательная оценка региона не может быть проведена без рассмотрения правовых вопросов и современных тенденций, которые подпитывают конкурентные подходы и представляют собой серьезную опасность для атмосферы сотрудничества в регионе. Основная цель данного исследования, заключается в выяснении фундаментальных условий для роста регионального сотрудничества, и также мы рассмотрим роль, которую международные организации, работающие в регионе, могут сыграть для формирования атмосферы прочного сотрудничества.

Исторический контекст

Начало географического освоения арктического региона относится к глубокой древности. Известно, что начиная с IX века норвежские мореплаватели-викинги плавали в Исландию, Гренландию и Северную Америку. Британские и голландские моряки, искавшие альтернативные маршруты для торговли с Дальневосточной Азией из-за доминирования в то время испанских и португальских флотов на африканском и южноамериканском континентах, начали исследовать регион в XVIII веке, а Россия, начиная с XVIII века, организовывала военно-морские экспедиции с целью разведки региона. Несомненно, с тех пор в регионе были сделаны и другие географические открытия, но эпоха холодной войны занимает особое место в формировании геополитического и геостратегического значения Арктики. Поэтому мы считаем важным кратко рассмотреть участие региона в холодной войне.

В соперничестве и борьбе за влияние между США и Советским Союзом времен холодной войны, особенно в политической, интеллектуальной и военной сферах, Арктика приобрела особое стратегическое значение. Этот регион обеспечивает самый быстрый путь в случае, если обе страны применят ядерное оружие [7, с. 43]. В результате баланса ядерных сил, поддерживаемого во время холодной войны, арктический регион был избавлен от необходимости играть столь роковую стратегическую роль. Кроме того, обе страны наращивали свои силы для мониторинга и, в случае необходимости, запрета прохода военных кораблей и подводных лодок в регионе, поскольку обнаружить транзит подводных лодок в Арктическом море сложно из-за его уникальных характеристик. Советские ВВС разместили в регионе истребители МиГ-31, обладавшие более совершенными технологиями для того времени, начиная с 80-х годов, для защиты бомбардировщиков, поскольку в этот период в основном канадские и американские истребители совершали значительное количество вылетов, направленных на перехват советских бомбардировщиков.

После прихода к власти в Советском Союзе Михаила Горбачева в середине 80-х годов восприятие региона изменилось одновременно с преобразованиями в советском государственном аппарате и социальной структуре. Во время холодной войны Арктика оставалась зоной военного соперничества между двумя сверхдержавами. Действительно, за знаменитой речью Горбачева в Мурманске в 1987 году, в которой он назвал Арктику «зоной мира», последовали денуклеаризация региона, акцент на многонациональной научной деятельности в регионе в мирных целях и подписание договора о включении Арктики в список Всемирного наследия ЮНЕСКО [9, с. 69].

Примечательно, что в докладе была подчеркнута необходимость сотрудничества в области сохранения окружающей среды, что представляется наиболее значимым аспектом. После холодной войны в результате того, что Соединенные Штаты не рассматривали Советский Союз при Горбачеве как опасность, начали появляться позитивные взаимные инициативы, порождая надежды на начало регионального сотрудничества.

С окончанием холодной войны и распадом СССР в конце 1991 года этот район на мгновение утратил свое военно-стратегическое значение. В 1990-х годах Россия, политическая преемница Советского Союза, боролась с серьезными политическими, экономическими и социальными проблемами, что значительно снизило ее интерес к этому региону. В это время и западные страны снизили свой интерес к Арктике, полагая, что военно-стратегическое значение региона прекратилось после окончания холодной войны. Однако в 2000-х годах некоторые страны, включая Россию, вновь обратили внимание на Арктику из-за катастрофических последствий глобального потепления для региона и тех экономических и коммерческих перспектив, которые оно может дать.

Современное геополитическое значение Арктики

Общепризнанное определение Арктического региона - это территория между 66-й северной параллелью и Северным полюсом, площадь которой составляет около 27 миллионов квадратных километров, из которых 9 миллионов квадратных километров – суша [2, с. 97]. Это географическое описание показывает, что он охватывает Соединенные Штаты, Российскую Федерацию, Канаду, Норвегию, Исландию и Данию. В данном разделе будут рассмотрены те из этих стран, которые пытались расширить свои континентальные шельфы, и возникающие в связи с этим юридические споры.

Геополитическое значение Арктики в XXI веке опирается на два фундаментальных основания. Во-первых, это недавно обнаруженные огромные запасы недр в регионе. Оценки и подсчеты подземных богатств региона различны, но указанные цифры дают важнейшую информацию. В 2008 году Геологическая служба Государственного департамента США подсчитала, что в регионе имеется 90 миллиардов баррелей нефти, 47 триллионов кубометров природного газа и 44 миллиарда баррелей сжиженного природного газа (СПГ), 84% из которых находятся на шельфе [21]. Цифры сами по себе не позволяют составить правильное представление; однако при пропорциональном изучении, согласно статистике 2013 года, около 6% мировых запасов нефти, самых больших в мире, находятся в Саудовской Аравии.

Напротив, доказанные запасы природного газа составляют около четверти от общего объема. Невозможно представить, чтобы игроки, проживающие в месте с такими значительными запасами недр, пренебрегали своими экономическими интересами.

Вторая составляющая — это потенциал того, что морские перевозки и торговля в регионе становятся более выгодными в результате изменения климатических условий, особенно в результате глобального потепления. Предполагается, что в результате процесса глобального потепления в ближайшем будущем арктическая зона будет приобретать все большее значение для следующих маршрутов морского транспорта [16, с. 2826].

Североморский путь (СМП): СМП, проходящий вдоль российского побережья Северного Ледовитого океана, предлагает наибольший потенциал для морских торговых путей. Основная причина этого заключается в том, что лед вдоль этого пути, как ожидается, со временем уменьшится или потенциально исчезнет из-за процесса глобального потепления. Нынешний морской маршрут из Восточной Азии в Западную Европу через Суэцкий канал сократится с 21 000 километров до 12 800 километров, что позволит сэкономить от десяти до пятнадцати дней.

Пересекая береговые линии Канады и США (Аляска), он, как ожидается, станет важным альтернативным морским маршрутом уже в ближайшие годы. В настоящее время расстояние между Восточной Азией и Западной Европой через Панамский канал составляет 24 000 километров, однако после таяния льда оно может сократиться примерно до 13 600 километров. С увеличением темпов глобального потепления этот путь будет доступен и после летних месяцев.

Арктический морской путь: Этот маршрут, который напрямую соединил бы Берингов пролив с Мурманской областью в России, непрактичен, учитывая нынешние ледовые условия. Однако ожидается, что с ускорением глобального потепления он станет жизнеспособной альтернативой.

Несомненно, вышеупомянутые маршруты основаны на предпосылке, что арктические льды будут таять в результате ускорения процесса глобального потепления, что, следовательно, облегчит морское судоходство.

Особенно в свете масштабной инициативы Китая «Один пояс - один путь», направленной на то, чтобы соединить Китай с Европой по суше и морю, неясно, в какой степени Арктика сможет служить альтернативным местом морского транзита. Однако когда добыча и эксплуатация подземных богатств региона станет практически осуществимой, привлекательность этих прибрежных маршрутов, по прогнозам, возрастет из-за экономии времени, которую они дадут в плане транзита и торговли.

 Обзор дискуссий о правовом статусе Арктического региона

Богатые ресурсы региона и его потенциал как будущего важного альтернативного морского пути обусловили необходимость соперничества между некоторыми соседними странами. Для того чтобы подчеркнуть современное значение региона, наше исследование ставит своей целью дать краткий обзор некоторых претензий, возникших с начала тысячелетия, и пролить свет на причины, по которым эти претензии способствовали развитию напряженности в регионе.

Россия стала первой страной, которая в новом тысячелетии обратила внимание мирового сообщества на свои притязания на этот регион в рамках правового поля. Пункт 5 статьи 76 Конвенции ООН по морскому праву (UNCLOS) гласит, что континентальный шельф, который при нормальных условиях может быть провозглашен до 200 морских миль, в исключительных условиях может быть расширен до 350 морских миль [7:937]. Россия обратилась в Комиссию ООН по границам континентального шельфа, которая была создана в соответствии с пунктом 8 соответствующей статьи, в 2001 году с целью расширения своего континентального шельфа в Арктике на юридическом уровне, чтобы воспользоваться соответствующей статьей в своих экономических интересах. Комиссия рассмотрела обращение России, но в 2002 году потребовала дополнительные научные доказательства для обоснования своих утверждений [10, с. 832]. Как и ожидалось, правительства других прибрежных стран не приветствовали заявление России и открыто критиковали его, опасаясь, что оно приведет к углублению региональной нестабильности [18, с. 972]. В 2007 году тогдашний министр природных ресурсов России Юрий Трутнев заявил, что если претензии России на Арктику будут приняты, то российские ученые смогут начать проводить исследования на территории площадью около 1,2 миллиона квадратных километров, а подводный горный хребет Ломоносова имеет потенциал, эквивалентный более чем 5 миллиардам тонн топлива. Следует отметить, что Россия пытается добиться классификации горных хребтов Ломоносова и Менделеева как «подводных возвышенностей», а не «подводных горных хребтов» [6, с. 19], чтобы континентальный шельф был признан продолжением суши и отменено обязательство ЮНКЛОС о его расширении максимум до 350 морских миль.

Стремление России узаконить свои притязания в начале XXI века вызвало интерес и у других региональных игроков. Канада, Норвегия и Дания, отстаивая свои экономические и политические интересы, заявили мировому сообществу следующие претензии.

Канада, присоединилась к UNCLOS в 2003 году, в 2013 году подала в Комиссию заявку с просьбой расширить границы ее континентального шельфа в Атлантическом и Северном Ледовитом океанах, претендуя, таким образом, на площадь около 1,2 миллиона квадратных километров. Канада претендует на часть горных хребтов Ломоносова и Менделеева, на которые также претендует Россия.

Дания и Гренландия также подали заявку в Комиссию в 2014 году, претендуя на 900000 квадратных километров Северного Ледовитого океана за пределами 200 миль от исходных линий территориального моря.

В 2006 году Норвегия ратифицировала ЮНКЛОС и в том же году подала заявление в Комиссию. Она претендует на «Лазейку» в Баренцевом море, (треугольный участок, расположенный за пределами 200-мильных зон от побережья и СССР и Норвегии), западную часть Бассейна Нансена в Арктическом море и «Банановую дыру» в Норвежском море с целью установления исключительной экономической зоны шириной 200 морских миль за пределами норвежского дна. Баренцев залив был урегулирован Мурманским договором, который был подписан между Россией и Норвегией в 2010 году. Тем не менее две страны продолжают спорить о том, чьи права равного режима, вытекающие из Договора о Шпицбергене 1920 года, должны применяться к морским регионам и морской делимитации континентального шельфа Шпицбергена и Гренландии.

Соединенные Штаты еще не ратифицировали Конвенцию ООН по морскому праву (UNCLOS) и, следовательно, не имеют официальных претензий на эту территорию. Однако существует постоянный конфликт с Россией, а именно по поводу Берингова пролива. В 1990 году договор, в котором фигурировали имена тогдашнего министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварднадзе и его американского коллеги Джеймса Бейкера, был направлен на решение вопроса о статусе Берингова пролива, но юридические разногласия сохраняются, поскольку ни СССР, ни его правопреемница, Россия, не ратифицировали соглашение [1, с. 11].

Текущая ситуация с региональной конкуренцией

Поскольку правительства основных прибрежных государств Арктики еще не разрешили свои конфликты, напряженность, особенно между прибрежными государствами, периодически может перерастать в военные действия. Это связано с тем, что некоторые государства подчеркивают, что они могут использовать военную силу для обеспечения своих претензий в регионе.

Активизация военных действий в регионе повышает вероятность возникновения конфликта в ближайшем будущем, представляя серьезную опасность для регионального и глобального сохранения мира и стабильности.

В 2007 году российский глубоководный аппарат установил на дне Северного Ледовитого океана титановый флаг, чтобы закрепить притязания России на этот регион, а в 2012 году были проведены учения с участием около 7000 военнослужащих и 20 военных судов.

Россия усилила свое военное присутствие в Арктике в ответ на кризис в Украине, планируя построить в регионе взлетно-посадочные полосы и радарные установки [3, с. 653]. Военные учения «Восток», которые прошли в Японском море, Беринговом проливе и Охотском море осенью 2018 года с самым высоким участием с 1981 года (по словам российских официальных лиц, 300 000 военнослужащих), стали самым значительным шагом с точки зрения представления целей России в регионе [13]. Значение учений «Восток» заключается в том, что они продемонстрировали способность России мобилизовать свои военные силы вблизи Арктики в случае чрезвычайной ситуации.

В последние годы реакция НАТО на предупреждения России о том, что она без колебаний прибегнет к военной силе для защиты своих политических и экономических целей и даже прибегнет к политической и военной помощи Китая, если потребуется, была сосредоточена на потенциальном ответе НАТО. В действительности сразу после учений «Восток» в Нидерландах, Германии и Норвегии были проведены учения НАТО с участием около 50 000 военнослужащих, сценарий которых основывался на вторжении в Норвегию «воображаемого врага» [20, с. 6]. Примечателен тот факт, что военные учения проводились по сценарию, в котором Норвегия подверглась нападению, а другие страны НАТО встали на ее защиту. Нетрудно догадаться, что Россия рассматривалась как «воображаемый противник». Канада, с другой стороны, напомнила о своем присутствии в регионе, проведя в 2019 году учения Nanook-Nunalivut с незначительным участием (около 500 военнослужащих), но в них также участвовали вооруженные силы Франции, Финляндии и Норвегии.

Принципиальные параметры сотрудничества в регионе

Крайне негативно на развитие регионального мира и стабильности влияют правовые споры в Арктике, ожесточенная конкуренция между странами региона за расширение своих континентальных шельфов, а также сигнал о том, что они без колебаний применят военную силу, если это будет необходимо для этих целей. В этих условиях неизбежно возникает вопрос: «Неужели вероятность установления постоянного мира и атмосферы сотрудничества в этом регионе исчезла?». Мы вынуждены сделать вывод, что функции и деятельность международных организаций, работающих в региональном масштабе, потеряли всякое значение.

Договор, подписанный Россией и Норвегией в Мурманске в 2010 году, положивший конец 40-летнему спору за 175 000 квадратных километров в Баренцевом море, где находится около 10 млрд. баррелей запасов нефти, и окончательно определивший границы между двумя странами, является конкретным примером того, что, несмотря на все негативные события, региональные проблемы могут быть решены, и сотрудничество может быть достигнуто. Статьи 4 и 5 Мурманского договора, официально названного «Договор между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане», регулируют разграничение рыболовных и углеводородных ресурсов между двумя странами. Статья 4 соответствующего договора обязывает стороны поддерживать тесное сотрудничество в рыболовных районах и совместно осуществлять защиту морской среды, а статья 5 ссылается на принципы, изложенные в соглашении о совместной добыче (унификации), приведенном в приложении 2 к договору, в случае, если какие-либо месторождения углеводородов выходят за пределы демаркационной линии, тем самым предотвращая одностороннюю разведку и добычу углеводородов в регионе без согласия других сторон.

Документ, представленный на конференции по Северному Ледовитому океану в 2008 году в Илулиссате, Гренландия, с участием США, Канады, России, Дании и Норвегии, стал дальнейшим событием для развития постоянного мира и сотрудничества в регионе. В этом заявлении стороны обязались соблюдать международное морское право и поддерживать урегулирование возможных территориальных споров в соответствии с международным правом. Одним из наиболее примечательных аспектов соответствующих формулировок является утверждение пяти стран о том, что они будут работать над сохранением уникальной экологии Арктики, расширением морских перевозок в регионе и улучшением условий жизни коренных народов путем признания их прав [14, с. 15].

Помимо государств, осуществляющих скоординированную деятельность по сотрудничеству в Арктике, негосударственные субъекты также работают над созданием среды, благоприятной для долгосрочного сотрудничества. Среди них особое место занимает неправительственные организации (НПО) Международный арктический научный комитет (МАНК). МАНК был основан в 1990 году с заявленной миссией продвижения и содействия научным исследованиям в регионе практически по всем дисциплинам, и он утверждает, что способствует междисциплинарным исследованиям. Такие организации, как МАНК, могут внести существенный вклад в улучшение прогнозов и потенциальных мер реагирования на масштабы катастрофических последствий глобального потепления, которые мы рассмотрим позже.

Возможная роль международных организаций в региональном сотрудничестве в Арктике

В Арктике существуют три основные региональные организации: Арктический совет, Совет Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР) и Северный совет. Арктический совет - это международный форум, в состав которого входят США, Канада, Россия, Дания, Исландия, Финляндия, Швейцария, Норвегия и Исландия. Он был создан в 1996 году в соответствии с Оттавской декларацией. Устойчивое развитие и меры по защите окружающей среды являются основными направлениями деятельности Совета [12, с. 323]. Тот факт, что страны-наблюдатели и негосударственные субъекты могут участвовать в работе рабочих групп, несмотря на то, что они не могут активно участвовать в процессе принятия решений, и что шесть коренных народов региона считаются постоянными членами Совета, демонстрирует транснациональный и межправительственный характер организации [13, с. 373]. Несмотря на политические разногласия с другими странами-членами Россия в 2015 году поддержала проекты арктического морского сотрудничества и продолжает поддерживать в текущей непростой политической ситуации.

Несмотря на политические разногласия, очевидно, что страны-участницы не против сотрудничать в рамках Арктического совета по морским и экологическим вопросам.

Соглашение о сотрудничестве в авиационном и морском поиске и спасании в Арктике, согласованное в 2011 году странами-членами по просьбе Арктического совета, стало важнейшей вехой в развитии регионального сотрудничества. Соглашение о сотрудничестве в воздушном и морском поиске и спасании в Арктике [8, с. 43]. Также в 2017 году страны-члены Совета подписали «Соглашение о продвижении научных исследований в Арктике» для координации научных исследований в Арктике. Целью статьи 2 соглашения, состоящего из 20 статей, является содействие эффективности развития научных результатов, связанных с Арктикой, а в статье 10 указано, что деятельность и обязанности участников контролируются международным правом. Это говорит о том, что в Арктике достигнут существенный прогресс в направлении законности и долговечности регионального сотрудничества и установления равноправного участия.

Хотя Арктический совет в настоящее не имеет полномочий в том смысле, что у него нет средств принуждения стран-членов и применения последствий за невыполнение его решений, это не означает, что он не имеет фактического влияния. Напротив, в последние годы, благодаря своей способности определять повестку дня, особенно по экологическим вопросам, в соответствии с докладами своих рабочих групп и Секретариата, который приступил к исполнению своих обязанностей в 2013 году, Арктический совет сделал значительные шаги в направлении превращения из обычного межправительственного форума в институциональную международную организацию, тем самым став более эффективным региональным игроком [11, с. 713]. Совет состоит из Программ Арктического Мониторинга и Оценки (AMAP), Рабочей группы по сохранению арктической флоры и фауны (CAFF), Комитета по предотвращению чрезвычайных ситуаций в области здравоохранения, обеспечению готовности и мерам реагирования (EPPR), шести рабочих групп, включая Защиту арктической морской среды (PAME) и Рабочую группу по устойчивому развитию (SDWG), а также одиннадцати целевых групп, которые были назначены и выполняли свои мандаты в разные сроки («The Arctic Council»). Хотя они не имеют прямого обязательного характера, действия этих рабочих групп и целевых групп играют важную роль в формировании атмосферы эффективного и продолжительного сотрудничества в регионе. Некоторые эксперты предполагают, что деятельность проектов Арктического совета, направлена на ослабление России в Арктическом регионе [5].

 Совет Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР) был создан в 1993 году по предложению Норвегии и состоит из Норвегии, Дании, Исландии, Финляндии, России, Швеции и Европейской комиссии. Среди программных тем - улучшение регионального сотрудничества для адаптации к изменению климата, использование новых возможностей в Баренцевом регионе при выполнении обязательств Парижского соглашения 2015 года, поддержка усилий по сокращению «горячих точек» окружающей среды, сохранение водных ресурсов и биоразнообразия. Учитывая экологические последствия глобального потепления, мы считаем, что Совет Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР) будет играть существенную роль в установлении и поддержании регионального сотрудничества.

Краткое изучение деятельности Северного совета, суверенными государствами которого являются Дания, Исландия, Норвегия, Финляндия и Швеция, а Аландские, Фарерские острова и Гренландия являются зависимыми территориями, показывает, что он был задуман в 1952 году как верхняя палата парламента, состоящая из парламентариев государств-членов.

Согласно программе, инициатива сотрудничества в Арктической зоне соответствует цели Совета министров Северных стран «построить инновационный, безграничный, видимый и ориентированный на внешний мир Северный регион» и намерена внести вклад в устойчивое развитие региона. В этом контексте предполагается разработка экологической и социальной политики, такой как забота о коренных народах, улучшение условий жизни детей и молодежи в регионе, укрепление мирного и демократического строительства сообществ посредством международных контактов с местными организациями и НПО, разработка инновационных подходов к устойчивой энергетике в регионе, устойчивое использование морских ресурсов и снижение воздействия парниковых газов. Северный совет поставил экологическое сознание и устойчивое развитие в центр будущего международного и транснационального арктического сотрудничества.

По количеству членов и масштабам своей деятельности Арктический совет выделяется среди этих трех международных организаций. Однако у него отсутствуют законодательные и административные законы, равные антарктическим [19, с. 863]. С марта 2022 г. деятельность этой организации приостановлена. В Антарктике Договор 1959 года уточнил нейтральный и демилитаризованный статус региона и немало поспособствовал решению региональных вопросов на международной арене. В текущей политической ситуации в состав Арктического совета по-прежнему входят Россия, США, Канада, Норвегия, Норвегия и Дания, которые находятся в центре соперничества и могут дойти до демонстрации военной силы. Однако эти страны могут поддерживать сотрудничество в рамках региональной организации, когда речь идет об экологических проблемах.

Обратимся к интерпретации текущей ситуации в рамках зеленой теории и метода регионализма.

Эксперты по подходу регионализма утверждают, что регионализм предполагает, что национальные государства и негосударственные акторы в данном регионе должны сотрудничать и проводить согласованную стратегию, чтобы сформулировать общую политику [17, с. 880].

С другой стороны, неолиберальные институционалисты утверждают, что полезно создавать международные структуры для решения таких вопросов, как глобальные экологические проблемы, которые национальные государства не могут решить в пределах своих собственных границ. Однако, поскольку они не рассматривают коренные причины экологических изменений, они не могут объяснить, как такие режимы могут обеспечить долгосрочное решение экологических проблем [4, с. 36].

Представители зеленой теории и неолиберальные институционалисты, несмотря на различия в методологии, согласны в том, что национальные государства не могут решить проблемы, связанные с изменением окружающей среды, только путем специального сотрудничества. По мере того как последствия глобального потепления становятся все более очевидными, вновь становится очевидной и настоятельная потребность в наднациональной структуре, которая могла бы принимать более быстрые и эффективные решения, чем сейчас в Арктике, и которая могла бы обеспечить выполнение этих решений. В зависимости от последствий глобального потепления даже небольшое увеличение видимого тепла в мировом климате затронет не только регион, но и весь земной шар, особенно прибрежные районы, а парниковый эффект, который возникнет, когда замерзший на полюсах лед (вечная мерзлота) начнет таять, станет фактором, который еще больше усугубит экологическую катастрофу [15, с. 17]. В этих условиях регион переходит к транснациональному структурированию.

Скорость этого процесса будет пропорциональна масштабам и тяжести экологических разрушений, которые могут произойти в будущем в региональном и глобальном масштабах.

Заключение

Арктический регион будет стоять на повестке дня в новом тысячелетии из-за его богатых ресурсов и экономического и коммерческого потенциала, предлагаемого альтернативными морскими торговыми путями. Для развития потенциала сотрудничества в регионе и превращения Арктики в «зону мира», о которой мечтал Горбачев, сначала прибрежные страны, а затем и международное сообщество должны рассматривать Арктику не только с точки зрения экономической и коммерческой выгоды, но и с точки зрения политики, ускоряющей совместные научные исследования в регионе и уделяющей приоритетное внимание защите экосистем региона.

Хотя нынешние условия и действия основных государств региона могут сделать невозможным создание долгосрочной стабильности и сотрудничества в регионе, они все же могут сотрудничать в тех областях, где это необходимо их интересам. Однако государства, способствующие сотрудничеству в регионе посредством двустороннего или многостороннего взаимодействия, не могут предотвратить возможность превращения Арктики в новое место военных действий в ближайшем будущем. В настоящее время и ООН, и международные организации, работающие в регионе, должны предпринять действия для создания возможности долгосрочного сотрудничества.

В настоящее время мы считаем, что действия рабочих групп, созданных в рамках Арктического совета, Совета Баренцева/Евроарктического региона (СБЕР) и Северный совета, должны поддержать непрерывность регионального сотрудничества в будущем и примирения конкурирующих акторов политического процесса.

В эпоху, когда экологические условия могут резко ухудшиться из-за феномена глобального потепления, возможно, Арктический совет сможет предложить иную модель интеграции, в центре которой вместо свободной рыночной экономики находится окружающая среда.

Совет Арктики способен сыграть ключевую роль в формировании необходимой политической воли и эффективного законодательства для ограничения, если не предотвращения, разрушений, вызванных природными катастрофами и глобальным потеплением. Арктика - один из регионов, которые в наибольшей степени пострадают от процесса глобального потепления, и то, что в ближайшем будущем она будет признана не зоной конфликта и конкуренции, а образцовой территорией для долгосрочного сотрудничества, подобно Антарктиде, выглядит скорее необходимостью, чем выбором.

Список литературы:

1. Байерс М. Кто владеет Арктикой? Арктические проливы: Берингов пролив, Северо-Западный проход и Северный морской путь // Вестник Новосибирского Государственного Университета. Серия: Право. – 2012. – № 2. – C. 208–223.
2. Гринь А. А. Определение Арктики в законодательстве шести арктических государств // Международный Научный Журнал. – 2019. – № 5. – C. 95–100.
3. Корякин А. В. Проблемы развития региональных аэродромов в Арктике // Инновации. Наука. Образование. – 2022. – № 52. – C. 651–657.
4. Панченко М. Ю. Неолиберальные модели управления региональным международным порядком // Вестник Московского университета. Серия 21. Управление (государство и общество). – 2009. – № 3. – C. 35–44.
5. Семушин Д. Полярный экспансионизм Норвегии: инициаторы и лоббисты // ИА REGNUM [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://regnum.ru/news/1647803.html (дата обращения: 23.10.2022).
6. Серикова У. С. Геолого-географические критерии обоснования границ континентального шельфа Арктики // Нефть, Газ и Бизнес. – 2016. – № 11. – C. 18–27.
7. Храмчихин А. А. Военно-политическая ситуация в Арктике и сценарии возможных конфликтов // Арктика и Север. – 2011. – № 2. – C. 36–50.
8. Чумаков Д. С. Основные векторы международного сотрудничества в Арктике // Вестник Московского университета. Серия 25. Международные отношения и мировая политика. – 2011. – № 2. – C. 41–61.
9. Шех А. В. Визиты М.С. Горбачева в регионы на фоне социально-экономических процессов (на примере Мурманской и Свердловской областей) // Вестник Московского Университета. Серия 8: История. – 2016. – № 2. – C. 67–87.
10. Baumert K. A. The Outer Limits of the Continental Shelf Under Customary International Law // The American Journal of International Law. – 2017. – № 4 (111). –  C. 827–872.
11. Bloom E. T. Establishment of the Arctic Council // The American Journal of International Law. – 1999. – № 3 (93). – C. 712–722.
12. Burke D. C. Diplomacy and the Arctic Council / D. C. Burke, Ottawa: McGill-Queen’s University Press, 2019. 316 c.
13. Byers M. Crises and international cooperation: an Arctic case study // International Relations. – 2017. – № 4 (31). – C. 375–402.
14. Dodds K. The Ilulissat Declaration (2008): The Arctic States, «Law of the Sea» and Arctic Ocean // The SAIS Review of International Affairs. – 2013. – № 2 (33). – C. 45–55.
15. Eckersley R. The green state: rethinking democracy and sovereignty / R. Eckersley, Cambridge, Mass: MIT Press, 2004. 331 c.
16. Kennel C. F., Yulaeva E. Influence of Arctic sea-ice variability on Pacific trade winds // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America. – 2020. № 6 (117). – C. 2824–2834.
17. Morgan K. Innovation in real places: Strategies for prosperity in an unforgiving world // Regional Studies. – 2022. – № 5 (56). – C. 879–880.
18. Murphy S. D. U.S. Reaction to Russian Continental Shelf Claim // The American Journal of International Law. – 2002. – № 4 (96). – C. 969–970.
19. Offerdal K. The EU in the Arctic: In pursuit of legitimacy and influence // The Arctic is hot. – 2011. – № 4 (66). – C. 861–877.
20. Sprenger S. Stoltenberg rejects «buffer zone» argument: NATO Chief Suspects Ulterior Motives In Russian «Snap Exercises» // Inside the Army. – 2015. – № 21 (27). – C. 6–7.
21. Circum-Arctic Resource Appraisal: Estimates of Undiscovered Oil and Gas North of the Arctic Circle [Электронный ресурс]. – Режим доступа: URL: https://pubs.usgs.gov/fs/2008/3049/ (дата обращения: 26.10.2022).