Истоки индо-пакистанского конфликта

АННОТАЦИЯ

Статья рассматривает начальный период взаимоотношений Индии и Пакистана с окончания британского колониального правления до 1975 года. Индо-пакистанский долгое время является главной точкой мировой напряжённости, так как обе державы получили доступ к ядерному оружию. Также конфликт оказывает влияние на двухсторонние отношения между СССР(Россией) и Китаем, Китаем и США, СССР (Россией) и США.

ABSTRACT

The article deals with investigation of the India-Pakistan conflict“s origin since the end of British rule till 1975. Not only does the conflict posses the threat to international peace and security, since the parties have access to nuclear weapon, but it has also been an apple of discord in bilateral relations between USSR-Russia and China, China and the USA, USSR-Russia and the USA.

Ключевые слова: Индия, Пакистан, Кашмирский вопрос, Холодная война.

Keywords: India, Pakistan, Kashmir dispute, Cold War

Холодная война является, несомненно, основным фактором, пронизавшим Международные отношения в послевоенный период (1945-1975 гг). В целом, любой двухсторонний конфликт или напряжённость, немедленно становились причиной поляризации и притяжения противоборствующих малых держав или других объединений к одному из полюсов биполярного противостояния. Перефразируя Александра Дюма старшего применительно к международной обстановке в те годы, можно смело сказать, в любом конфликте того времени следует «искать Холодную войну» в любых её проявлениях. Биполярное противостояние США и СССР оказало решающее влияние на появление и обострение многих противоречий и доведения их до точек кипения. Данное утверждение будет верно, как применительно к войне в Корее, так и войне во Вьетнаме, Арабо-израильском конфликте и многие другие гражданские войны.

Однако, индо-пакистанский конфликт никак не вписывается в это общее правило. В его основе лежат объективные причины, позволяющие говорить о том, что этот конфликт разгорелся бы в независимости от системного состояния международных отношений, что, однако, не отменяет факта влияния биполярного противостояния на этот конфликт. Относительная независимость конфликта и независимое поведение Индии в нём определённым образом представляла угрозу всей биполярной структуре мира [1, p.393] и свидетельствовала о том, что биполярная система только сложившись уже сама начала давать сбои и разрушаться. В этой связи, изучение ретроспектива конфликта важна не только для решения этого конфликта сегодня, но и для понимания системы международных отношений в послевоенный период.

В чём же заключалась объективная неизбежность этого конфликта? По моему мнению, причина кроется в субъективизме британской внешней колониальной политики. Поэтому я хотел бы обратиться к этому периоду немного подробнее. Рост сепаратистского движения на территории Британской Индии под руководством Индийского Национального Конгресса (к слову вначале весьма лояльной партии по отношению к британскому владычеству) побуждал «Владычицу Морей» к поиску путей сохранения своего контроля над территорией. Британская администрация решила воспользоваться известным с древнейших времён принципом – разделяй и властвуй.

На территории Британской Индии проживает множество этнических групп, но основной водораздел в регионе проходит по религиозному принципу – большинство населения являлись представителями традиционных индуистских верований, но также существовало значительное влияние других религиозных течений, в первую очередь ислама. Из-за общего исторического прошлого населения жило чересполосно, но в целом можно было выделить наличие исламского большинства на Западе и на Востоке тогдашней Индии. Для замедления и сдерживания сепаратистских тенденций как раз и было использована игра на чувствах мусульманского меньшинства. Основанная под руководством Аль Джинны в 1906 году Мусульманская Лига ставила для себя целью автономизацию исламских территорий Британской Индии и защиту мусульманского населения от перегибов индуистского большинства. Эта партия достаточно быстро начала пользоваться поддержкой Империи [2, p.6]. Выглядит маловероятным, что в случае отделения Индии целой и неделимой из состава Британской империи привело бы к резкому ущемлению мусульман по религиозному признаку. В концепциях ненасилия Ганди, главного идеолога будущего государства, данный подход точно бы не нашёл своего проявления. К тому же, его целью было построение государства по национальному, а не религиозному принципу. Но британцы не собирались оставлять после своего владычества сильное государство с огромным потенциалом, которое к тому же  с высокой вероятностью порвала бы все связи со своей бывшей метрополией, отказавшись от статуса доминиона и членства в содружестве.

Самым показательным примером религиозных взаимоотношений между индусами служит эпизод взаимоотношений между ИНК и Мусульманской лигой, предлагавшей всего лишь за 10 лет до начала боевых действий между государствами в 1937 году формирование коалиционного правительства [2, p.9]. ИНК не пожелало смешивать религию и национальное строительство. Одной из причин отказа был тот факт, что ИНК одержал победу во многих традиционно исламских регионах (значит не нуждался в дополнительной популяризации своей политики), так как вероисповедание весомого количества членов ИНК совпадало с религией в тех местах. Данное поражение Лиги подстегнуло Аль Джинну к усилению агитации теории двух наций, обосновывавшей, создание независимого государства для индусов-мусульман. В 1940 году на Лахорской конференции была принята резолюция, провозгласившая курс Мусульманское лиги на раздел государства по религиозному признаку [3, c.2] .

Хотелось бы провести важную параллель. Индусы-исламисты не были первыми, кто под патронажем Британской короны пришли к выводу, что религиозный фактор оправдывает раскол нации на две части. Наблюдается прямая схожесть с прежней Британской колонией – Ирландией. То есть британцы даже на основании эмпирического знания отдавали себе полный отчёт в том, к каким кровавым последствиям может привести раздел единого народа (невозможно расчертить точных рамок раздела) по религиозному признаку. Однако план Маунбеттена (дяди Филиппа Эдинбургского) как раз-таки и предполагал разделение Индии на два государства-доминиона Индию и Пакистан, включающий территории современных Пакистана и Бангладеша. В то же время более чем 700 мелким вассальным княжествам, формально не входивших в состав Британской Индии, предстояло сделать свой выбор, с каким государством связывать судьбу [4, c. 222]. Вполне очевидно, что возможность самоопределения княжеств только добавляли ситуации напряжённости. Особой остроты ситуации достигла в княжествах Джамму-Кашмир и Хайдерабад.

Первое княжество находилось на границе между двумя новообразованными государствами, и вопрос присоединения к одной из сторон являлся здесь чрезвычайно неоднозначными и был усложнен до предела, рядом обстоятельств. Государство находилось между двумя государствами, что делало это княжество лакомым кусочком для двух игроков и создавало условия для воздействия и вмешательства в ситуацию в регионе. Споры из-за туземных княжеств, Джунадагх или Хайдерабад, возникали и до Кашмирского конфликта, но Индии удалось «переубедить» княжества-анклавы методом экономической блокады [1. p. 383] или применением вооружённых сил [5, c. 50] к перемене политического курса. В отличие от других княжеств, Джамму-Кашмир было достаточно крупным, что не мало поднимало его стоимость. Но основная причина особой остроты спора за территорию, был религиозный состав населения: большинство населения княжества Джамму-Кашмир  по переписи 1941 года составляли мусульмане (77%) и только 20 процентов были индуистами [6, c. 210] , в то время как территория управлялось махараджей Хари Сингхом, индуистом. Этот факт добавлял противоречий, но не вылился бы точно в крупный конфликт (в Джунадагхе и Хайдерабаде при индуистском большинстве правили мусульмане) без других деталей – территориальной – приграничное положение, и личностной: Махараджа вопреки своей религиозной принадлежности, не был ярым сторонником вхождения в состав Индии, связанное с потерей привилегий и подчинённостью своему прежнему подданному Джавахарлалу Неру, являвшемуся президентом Индии. Идеальным вариантом ему виделось сохранение нейтралитета и продолжение линии независимого государства. Но история распорядилась иначе. Вторжение, поддерживаемых Пакистаном племён пуштунов и дарийцев, началось 21 октября 1947 года и подтолкнуло махараджу к сделке с индийским правительством. Индия ввела войска, основываясь на решении правительства от 27 октября 1947 года о признании вхождения Кашмира в состав Индии. Пакистан не признал легитимности решения Сингха, являвшегося не наследным махараджей этих земель, а британским назначенцем, его государственные войска вступил в конфликт. Так началась первая индо-пакистанская война в 1948, закончившаяся в 1949, после многочисленных резолюций Совета Безопасности ООН. Этой международной организацией также были установлены линии прекращения огня, в результате которых Пакистану было отведено 2/5 бывшего туземного княжества (в Пакистан это административная единица вошла под названием Азад-Кашмир, Свободный Кашмир), остальные территории стали штатом Индии. Необходимо отметить, что резолюции Совета Безопасности обращались к этому конфликту ещё в 1948 году (резолюции от 17, 20 января), но долгое время его решения не приводили ни к каким значительным результатам. Куда более значительную роль в остановке войны сыграл Ганди, идейный идол  индийского народа, пытавшегося своей голодовкой остановить гражданскую войну – по его мнению, по обе стороны конфликта сражались индусы.

На этом этапе не приходится говорить о сколь бы то ни было заметной роль двух сверхдержав в конфликте [5, c. 56]. Но участия бывшей сверхдержавы было вполне достаточно для становления конфликта. Замысел отсоединения от Индии части территории, которая является ей крайне враждебной и по сей день, крылся не только в том, чтобы ослабить выходящую из под контроля территорию, данный раздел способ помогал сохранять британское влияние на оба государства. Эту задумку удалось осуществить только частично. Дело даже не в том, что обе страны и по сей день являются членами Содружества (несмотря на то, что Индия (1950) и Пакистан (1956) объявили себя республиками). О сохранявшемся долгое время британском влиянии в регионе свидетельствует тот факт, что именно британское оружие использовалось сразу обеими сторонами индо-пакистанского конфликта вплоть до конца 1950-х [7, c. 396]. Но биполярное противостояние оказало своё влияние и на этот конфликт. Перед тем как перейти к рассмотрению внешнеполитической деятельности Пакистана и Индии необходимо сказать пару слов о подоплёки непосредственных участников военных действий.

Кашмир изначально не имел для стран стратегического значения, на первый план выдвигалась идеологическая и символическая составляющая [2, p.78].  Для Пакистана, а точнее для формирования пакистанского народа, данный конфликт был средством доказать и развить свою национальную идентичность. Пакистан уже на протяжении более 70 лет ждёт развала Индии из-за религиозной вражды, уступить в конфликте для них равно признать силу Индии, а значит её состоятельность, следствием признания которой является подрыв собственной национальной идеи – теории двух наций [8, p.176]. Для Индийской стороны Кашмир – форма показать национальное единство вопреки религиозной розни. Потому как поражение или уступка в конфликте ставят под угрозу саму государственную концепцию или того более, существованию государство, обусловил тот характер «непримиримой вражды» («enduring rivalry”) между двумя странами [9, p.147].

Факт биполярного противостояния СССР и США не сказывался на конфликте в самом его начале. Но, несмотря на занятость мировых лидеров другими проблемами, влияние Холодной войны достигло в скором времени и Южной Азии. Основа специфического воздействия мировых держав на конфликт и взаимоотношений Индии с мировыми державами связана с асимметричностью конфликта [2, p.142]. Военный, экономический потенциал Индийского союза на порядок превосходил пакистанский. Эта особенность побуждала последних искать поддержку за рубежом и создавала возможность для первых придерживаться внеблоковой политики.

Индия ещё до обретения формальной независимости на правах доминиона открыла свои дипломатические представительства как в СССР, так и США. Обе великие державы стремились установить наиболее благоприятные отношения именно с ней, как раз-таки из-за её силы и потенциального влияния её примера на все страны третьего мира [1, p.392]. К тому же, Индия в силу территориальной близости могла оказать значительное влияние по китайскому вопросу. В отношении Индии Советский Союз и Соединённые Штаты проявили два совершенно различных подхода. Советская политика характеризовалась крайне осторожностью и вниманием к желанию Индии проводить взвешенную и суверенную внешнюю политику, говоря простым русским словом, СССР не пожалел времени на «притирку» с индийской стороной. В то же время Вашингтон, старался всячески торопить события, стараясь привязать Индию к своему «демократическому лагерю» как можно быстрее, для оказания нажима на СССР. Сама Индия рассматривала политику обоих государств как империалистическую, в целом, тяготея к западным державам, Неру относился настороженно к чрезвычайно навязчивости американской стороны [7, c. 393].

От крайнего нетерпения, американская сторона начинала делать всё большую ставку на гораздо более сговорчивую пакистанскую сторону. Что не могло не вызывать, настороженность в индийских кругах. В этой связи, советское вето на плебисцитное установление принадлежности Кашмира и ряд других случаев использования этого исключительного права в Совбезе необходимо рассматривать только как ответную реакцию на сближение Пакистана с западными странами [10, p. 116]. Использование права вето в 1948 году не свидетельствовало о наличии сотрудничества стран по кашмирскому вопросу. СССР действовал из своих внешнеполитических интересов, и этот интерес совпадал с индийским. Такая открытость наших планов не могла ни импонировать индийское стороне. Общий интерес (СССР начинал вкладывать материальные средства в экономику Индии на куда более выгодных условиях, чем американцы [7, c. 395]) и аккуратность политики СССР начинали способствовать сближению государств. Однако, это был постепенный процесс. Индия не отказывалась и от сотрудничества с США, но в их взаимоотношениях постепенно начинали проявляться признаки охлаждения.

США предпочли действовать наверняка и наращивали сотрудничество с Пакистаном. В 1954 году Пакистан получил военной помощи от США на сумму 20-30 млн. долларов, что привело к крайнему недовольству Неру, считавшему, что это помощь приведет к нестабильности в регионе. Объяснение США, что эта помощь является недостаточной для изменения баланса сил в регионе, но может сильно помочь Пакистану в усилении его вооружённых сил в случае конфликта с СССР, было крайне нелепым в глазах индийского руководства. Участие Пакистана в таких организациях как СЕАТО и СЕНТО, организованных США (в последнюю Соединённые Штаты формально не входили) только усилили недовольство Индии, начавшей с 1956 года всё более задумываться о развитии идеи движения неприсоединения, реализовав её в 1961 году на Белградской конференции. То есть, официально оформился ряд государств, выражавших в какой-то степени несогласие с сложившейся системой Международных Отношений.

Эти исторические события происходили на фоне того, что индийская внешняя политика находилась весьма в стеснённых обстоятельствах. Всё дело в конфронтации Индии и Китая, закончившейся приграничной войной 1962 года. Данный конфликт имел корни как в территориальных спорах Индии с Поднебесной, так и в том факте, что Индии предоставила убежище Далай-Ламе после тибетского восстания 1959 году.  Обострение отношений Китая с Индией можно также найти в стремлении Китая к приобретению большего статуса на мировой арене, так как на то же время приходится и идеологический конфликт КНР с СССР.

Разлад взаимоотношений КНР и Индии не мог ни сказаться на балансе сил между Индией и Пакистаном. С одной стороны, Китай приступил к осуществлению всесторонней поддержки Пакистана. С другой, США после обострения конфликта Индии и Китая усилили поставку вооружений в Индию и начали строительство атомной электростанции в Бомбее, не прекращая поставки вооружений в Пакистан. Данная мера способствовала, по мнению администрации Кеннеди (его курс по отношению к Индии был продолжен и после его убийства), сохранению равновесия в регионе и препятствовала усилению Китая. В то же время, Пакистан постепенно уходил из исключительного поля влияния США: вопреки договору с Америкой пакистанцы начали формирование новой бронетанковой дивизии.

Учитывая международные обстоятельства, начинавшие приобретать крайне благоприятный для Индии характер и внутренний экономический подъём [11, c. 14], Равалпинди решился на начало второго раунда противоборства за Кашмир. Операция «Гибралтар» была рассчитана на разжигание религиозной вражды в индийском штате Кашмир и захват этой территории пакистанскими войсками. Расчёт был в том, что Индия побоится войны на два фронта и не рискнёт как-то противодействовать действием пакистанских войск. Однако замыслом не суждено было сбыться с первых дней осуществления операции жители штата сдавали пакистанских войск местной администрации, что обусловило готовность Индии к конфликту и создало условия, для вынуждения Пакистана к наступлению в невыгодных для него же условиях. Индия вышла из конфликта победителем.

Самое интересное, что роль посредника в послевоенном регулировании конфликта взяло на себя СССР, сохранявший нейтралитет в конфликте Индии и Китая и продолжавший придерживаться своей осторожной политике. Несмотря на решения Совета Безопасности ООН, приграничные столкновения продолжались. Ощущалась общая необходимость контакта непосредственно между сторонами конфликта, а не решениями мирового сообщества.  На ташкентской конференции в 1966 году прошли переговоры между президентом Пакистана М. Айюб Ханом и премьер-министром Индии Л. Б. Шастри при участии председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина и была подписана декларация, предусматривающая отвод вооружённых сил на довоенные позиции, возобновление деятельности дип. представительств и внешнеэкономических отношений. К сожалению, декларация не положила конец вражде двух стран. В то же время, нельзя не отметить роль этого документа – после его подписания не состоялось более ни одной войны за Кашмир между двумя государствами (война 1972 г. имела подоплёкой отсоединение Восточного Пакистана от основной части страны, этот вопрос требует отдельного рассмотрения и является отдельным случаем, который нельзя вкладывать в общую логику индо-пакистанского противостояния). Война перешла в русло мелких приграничных конфликтов, не отменяющих комплекс противоречий между двумя странами, и в проблему пакистанского терроризма. Одной из причин данных изменений можно назвать вхождение Индии в число ядерных держав в 1975 году.

Подводя итог, можно констатировать индо-пакистанский конфликт является особым конфликтом Холодной войны, оказывавшей на него разностороннее, но вместе с тем поверхностное влияние, не затрагивая её основ. Такой характер конфликта позволил Индии стать активным участником Движения Неприсоединения (в целом, объединение стран в данное движение можно назвать решением разновидности «парадокса преступника» - отсутствие их контакта с друг другом делало их уязвимым для контроля), бросившего вызов Холодной войне в целом. Обе страны старались брать максимум из Холодной войны для себя самих, не давая биполярному противостоянию, вмешаться кардинальным образом в их собственное. Чрезвычайно характерно это противостояние и с точки зрения, поведения двух основных мировых игроков. СССР, обладая гораздо более ограниченными материальными средствами, смог опередить США в сотрудничестве с такой важной территориальной державой как Индия. Что говорит нам лишь о том, что к 1975 году результат биполярного противостояния двух сверхдержав не был ещё предопределён [12, p. 392].

Касательно эволюции двухсторонних взаимоотношений Индии и Пакистана, можно сказать, что оно практически осталось неизменным в послевоенный период. Эти взаимоотношения стояли и продолжают стоять слишком близко с государственных идей, составляющей ядра этих государств, для того, чтобы отношения подвернулись каким-то серьёзным изменениям. Даже ООН, занимавший ключевое место в биполярной системе, не мог изменить ожесточённого характера борьбы – он оказался таким же бессильным, как и Холодная война в целом. Единственное, что было способно внести временное, но спокойствие в конфликт – добрая воля, проявившаяся как в голодовке Ганди, так и услугах Советского Союза.

Список литературы:

1. Surinder Mohan, Ideology, territorial saliency, and geographic contiguity: the beginning of India– Pakistan rivalry/| International Relations of the Asia-Pacific. – 2016, Vol.16, Issue 3, - P.371-407.
2. T.V. Paul, The India–Pakistan Conflict An Enduring Rivalry – Cambridge, Cambridge University Press, 2005
3. Золоторева А. А., Лахорская резолюция 1940 г. и Сикхи Паджаба// Научные ведомости БелГу – 2014, №29
4. Новейшая история стран Азии и Африки: XX век : учебник для студентов вузов : в 3 ч., ч. 2 : 1945-2000[ Под ред. A. M. Родригеса.], М.: Гуманитар. изд. центр ВЛАДОС, 2017.
5. Богатуров А. Д., Аверков В. В. История международных отношений. 1945—2008: Учеб. пособие для студентов вузов /— М.: Аспект Пресс, 2010
6. Территориальный вопрос в афро-азиатском мире [под редакцией Д.В. Стрельцова], М.: ЗАО Издательство «Аспект Пресс», 2013 – с.210
7. Юрлов Ф. Н., История Индии. XX век – М.: ИВ РАН, 2010.
8. D. Bayley, Kashmir, A Study in India-Pakistan Relations// Asia Publishing House – 1967,Vol.27, Issue 3 – P. 658-659
9. G. Goertz, P. F. Diehl, Enduring Rivalries: Theoretical Constructs and Emperical Patterns// International Studies Quarterly - 1993, Vol.37, No. 2 – P.147-171
10. Ahmad A., INDIA AND PAKISTAN//The Cambridge History of Islam – 2008,  Vol2A– P.97-120
11. Татарков Д.Б., Битва за Кашмир: пакистано-индийская война 1965 г. —М.: ИНФРА,2020.
12. Barnds W., Pakistan, India and American Power// Worldview – 1972, Vol 15, Issue 2 – P.388-403