Мягкие К, Г, Х в системе согласных фонем русского языка: причины, условия и механизм появления, функциональная нагрузка

Объектом научного исследования послужили заднеязычные согласные к-к', г-г', х-х' в разные периоды истории русского языка, их состав и функционирование как определенной фонетической подсистемы. Результаты исследования представлены в нескольких статьях, посвященных разным аспектам данной проблемы. Целью данной работы стало описание причин, условий и механизма появления мягких к̓, г ̓, х̓ в русском языке, их функциональной нагрузки и места в системе согласных фонем русского языка. Перечисленные задачи решались путем привлечения классических трудов по русской диахронической фонологии и результатов современных исследований.

Время появления мягких к̓, г̓, х̓ в русском языке можно отнести к XII-XIII вв., когда в сочетаниях кы, гы, хы начинают происходить следующие изменения: гласный передвигается в передний ряд, а согласный смягчается. В южнорусских наречиях период перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и засвидетельствован памятниками письменности уже с XII в.: в Галицком Евангелии встречаются написания ки, ги в русских словах – великии, секира, гибѣль, никии.

Южнорусские рукописи фиксируют смягчение <к> (т.к. г, х получили смягчение позже в силу своей фрикативности) раньше севернорусских рукописей, в которых дольше сохранялось сочетание кы, если оно, однако, не выступало в качестве морфологического чередования с мягким слогом: споухываше-споухати, выискывати - искати.

«Ввиду того, что уже в древнейших западнорусских и южнорусских памятниках мы найдем написания ки, ги, хи вместо кы, гы, хы, представляется вероятным, что переход сочетаний кы, гы, хы в к̓и, г̓и, х̓и произошел еще в эпоху южнорусского единства, между тем как тот же переход в восточно-русских и южнорусских говорах…имел место значительно позже» [9, с. 132].

На северо-востоке страны этот фонетический процесс протекал значительно позже. А. Шахматов считал, что в северных говорах сочетания кы, гы, хы существовали еще в XIII-XIV веках. Например, в ростовском «Житии Нифонта» 1219 г. встречаем: мукы, книгы, въсхыти. К концу XIV в, однако, произношение мягких заднеязычных в русских северо-восточных говорах установилось. Так в московских грамотах сочетания кы, гы, хы в XIV в. почти не встречаются.

В смоленских грамотах ки, ги вместо кы, гы встречаются в первой половине XIII в., но в других западных памятниках иногда довольно долго удерживается ы еще в XIV в. В великорусских говорах переход кы, гы, хы > к̓и, г̓и, х̓и произошел не раньше XVв., т.к примеров таких написаний, которые не объяснялись бы заимствованиями их южнорусского или новообразованием, до конца XIV в. не зафиксировано. Но чем дальше на север, тем позднее видны результаты этого процесса. В двинских грамотах, по наблюдениям А. А. Шахматова, даже в XVв. «еще строго выдержаны кы, гы, хы», в беломорских грамотах XVI в. отмечаются следующие написания: волокыта, убыткы, с Каменкы, Никыта, Щукынъ и др.

Такая разница во времени протекания процесса перехода кы, гы, хы > к̓и, г̓и, х̓и, вероятно, связана с неодновременностью прохождения процесса падения редуцированных гласных, который, в свою очередь, непосредственно связан с переходом кы, гы, хы > к̓и, г̓и, х̓и. Если на юге падение редуцированных относим к началу XII в. – концу XII в, то на севере – 2-ая половина XII в. – конец XIII в. Это различие объясняется характерным темпом речи: для юга –быстрым, аллегровым, для севера – спокойным, плавным. Другой причиной задержки изменения кы, гы, хы > к̓и, г̓и, х̓и. В севернорусских говорах являлась особенность фонологической системы этих говоров: гласные фонемы сохранили противопоставление по ряду, а согласные фонемы не получили дифференциального признака твёрдость–мягкость, что непосредственно связано с данным фонетическим изменением.

Итак, если памятники письменности XI в. имеют только сочетание кы, гы, хы, за исключением заимствованных слов, а в XII - XIII вв. встречаем двойственное написание, которое объясняется стремлением писца выдержать архаические написания, то под влиянием произносительной нормы появляются и написания с ки, ги, хи. Иногда такая двойственность служила стилистическому разграничению «чужого» (заимствованного, архаического) и «своего» (исконно русского). К концу же XIV в. употребление к̓и, г̓и, х̓и. становиться нормой.

Существует несколько предположений о причинах перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и. Одна из первых концепций принадлежит А. А. Шахматову. Причиной перехода А. А Шахматов считал изменение в природе звука ы, который из заднеязычного превратился в среднеязычный ы, что повлекло аналогичное изменение и задненебных в средненебные, известных в русском языке только в смягченном виде. «Представляется вероятным, что в общерусском праязыке у (ы) был звуком заднесреднего ряда. Переход его в у (ы) среднего ряда совершалось в разное время в разных говорах в зависимости от различных условий: дольше всего удерживался у (ы) … после губных, вероятно, под влиянием их лабиального произношения. Задненебные сочетались только с гласными заднего и с гласными заднесреднего ряда. Это имело следствием стремление перенести артикуляции заднесреднего у (ы) в более заднее положение, но такое перенесение исказило бы природу у (ы), чтобы сохранить ее, у (ы) ассимилировало себе задненебные согласные: задненебные передвинулись в средненебную область. Место задненебных согласных заняли средненебные и при этом смягченные (сочетаний твердых губных или язычных с гласными среднего ряда в русском языке не существовало). Но изменение к, g, х в к', g', х'… влекло за собой изменение самого у (ы) в гласную переднего ряда ί» [9, с. 132].

Позднее А. А. Шахматов углубил и разработал свою гипотезу. Переходы кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и он связал с потерей лабиовелярного характера заднеязычных согласных, что привело к уподоблению их следующему гласному среднего ряда ы. «Общеславянский праязык имел задненебные согласные только в веляризованном виде, быть может, даже лабиовеляризованном, под влиянием гласных заднего ряда они веляризовались (лабиализировались), т.е произношение приспосабливалось к гласным… В общеславянском языке полулабиализованными были несмягченные согласные перед гласными заднего ряда и гласными среднего ряда. В общерусском развилась полная лабиализация, причем между согласным и следующим гласным появляется в известных случаях переходный звук u̯. Это u̯, быть может, еще на почве общерусского праязыка исчезало при отсутствии благоприятных условий…. Дольше, чем в других положениях, мог удерживаться u̯ в сочетаниях кu̯, gu̯, хu̯ благодаря лабиализованному характеру задненебных согласных… В южно-восточной славянской ветке произошло смягчение к, g перед неслоговым гласным переднего ряда» [10, с. 30-34, с. 129].

Однако в данной гипотезе имеется ряд слабых мест:

1. предполагается невозможность сохранения твердости заднеязычных согласных перед среднерядным ы. Однако в украинском языке произносятся заднеязычные твердые согласные даже перед и (<ы) переднего ряда: кину, гинути, сухии и т.д;
2. не ясно, почему заднеязычные утратили лабиовелярность перед ы при сохранении лабиализации другим согласным в данном положении;
3. предполагается, что именно потеря лабиальности привела к уподоблению заднеязычных следующему гласному, однако эта причинная связь никак не аргументируется.

Расширенное толкование гипотезы А. А. Шахма­това мы находим в работе Н.Дурново «Очерк истории русского языка»: «Кроме ряда простых задненебных, или чистых, общеславянский язык получил, по-видимому, и ряд лабиализированных, или изменившихся в направлении к гласным заднего ряда задненебные звуки: к, g, х, ɤ, к^и, g^и, х^и, ɤ^и. В известную эпоху ряд чистых задненебных согласных стал вытесняться рядом задненебных лабиализованных. Но лабиализация чистых задненебных не может иметь в общеславянском языке места в положении перед гласными переднего ряда. Стремление задненебных измениться в направлении гласных заднего ряда, естественно, препятствовало положение их перед гласными переднего ряда. Уподобляясь этим гласным, к, g, х, ɤ задненебные должны были перейти в согласные к, g, ɤ, х средненебные, средненебные переходили в к' g', х', ɤ' средненебные (т.к. не было средненебных твердых). Итак, в известную эпоху жизни общеславянского языка вместо двух рядов задненебных согласных, лабиализированных и чистых, явился один ряд – лабиалированных вследствие лабиализации чистых к, g, х, ɤ… Переход кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и можно объяснить, только допустив предварительное изменение лабиализи­рованных к, g, х в к, g, х чистые перед гласной (не заднего ряда) ы и последующее затем изменение к, g, х чистых, как неизвестных в языке, в к̓, g ̓, х̓ средненебные и притом смягченные [2, с. 5,15].

Н. Дурново пояснил причинную связь между потерей лабиализации задненебных и их смягчением перед гласным среднего ряда ы, однако, как и А. Шахматов, не выявил причин невозможности сохранения твердости заднеязычных перед ы, а также невозможности сохранения лабиализации перед ы, что произошло с другими согласными. Заслугой Н. Дурново можно считать и тот факт, что он первый попытался наметить другой путь объяснения переходу кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и, связав смягчение задненебных, во-первых, с возникновением *u̯ при потере лабиализации, а во-вторых, со смягчением перед гласным переднего ряда, то есть и (i), что позже было разработано в трудах Р. Якобсона.

Р. О. Якобсон связывал переход кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и с падением редуцированных гласных, что привело к становлению признака твердости-мягкости согласных фонем как смыслоразли­чительного, фонемообразующего. Это привело, по мнению Р. Якобсона, к унификации гласных фонем в основном варианте и, повлекшей за собой смягчение к, g, х.

Таким образом, переход кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и стал возможен лишь только после оформления признака твердости – мягкости согласных как фонемообразующего, что явилось одним из последствий фонетического процесса падения редуцированных. Возникло явление соотносительности парных твердых-мягких фонем, сформировалась новая фонетическая система русского языка: система консонантного типа. Другим важным для процесса перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и явлением стала дефонологизация признака зоны образования гласных, и, следовательно, утрата ы как самостоятельной фонемы, что также явилось следствием процесса падения редуцированных. Однако нельзя объяснить процесс перехода лишь унификацией гласных фонем в основном варианте, т.к. такой обязательной закономерности, видимо, нет: в языке могут долгое время сосуществовать варианты одной и той же фонемы.

Наиболее полную и аргументированную трактовку причин переходного смягчения задненебных мы находим у Р. И. Аванесова, которая изложена в работе «Русская литература и диалектная фонетика» (1974). Р. И. Аванесов опирался на «закон экономии звуковых усилии» А. Мартине. Твердые согласные перед у (ы) < *ū, вероятно, были лабиовелярными, т.е. имели лабиализацию, полученную в результате аккомодации перед *ū, а также дополнительную артикуляцию твердости. После падения редуцированных для согласных фонологически значимым стал признак твердости-мягкости, следовательно, согласные твердые и мягкие стали противопоставляться по двум признакам:

1. твердые и лабиовелярные;
2. мягкие нелабиовелярные.

Фонологически это было избыточно. Под действием «закона экономии языковых усилий» был утрачен признак лабиовелярности.

Таким образом, в истории русского языка происходит следующее:

1. утрачивается лабиовелярность к, г, х;
2. вследствие этого гласный ы отодвигается в переднюю зону и становиться «и» (этому способствовало то, что [и] и [ы] объединились в одну фонему, согласно Московской фонологической школе);
3. перед вновь образовавшимися [и] к, г, х получили мягкость.

Так в русском языке впервые возникли мягкие к', г', х' в середине слова. «Однако надо иметь в виду, что не всякая физиологическая потенция осуществляется. Ведь, по А. Шахматову, перед у (ы) делабиализации подверглись рядом с к, г, х и другие согласные, например, t, d, s, z, и др. Почему же сочетание ty, dy, sy, zy и другие не изменились в t'i, d'i, s'i, z'i. Этому переходу воспрепятствовала фонетическая систем языка. В отличие от к, г, х согласные т, д, с, з и другие были парными, и в громадном большинстве слов противопоставление т-т' и т.п. имело смыслоразличительное значение: тын-т'ин. Во избежание возникновения большого числа омонимов произошел процесс «отталкивания». «Точно так же, как один из двух потоков растекается по равнине, не встретив препятствий; а другой задерживается, встретив на своем пути плотину, так и имеющаяся потенция фонетических изменений в тех случаях, когда она не встречает на своем пути препятствий, - осуществляется, а в других случаях, когда она встречает на своем пути достаточно сильные препятствия в фонетической системе языка, она задерживается и может не осуществиться.» [1, с. 257] Однако и в этой гипотезе остается непонятным, почему делабиализированные к, g, х не могли сохранять сочетание кы, гы, хы. К тому же некоторые исследователи, такие как Р. Якобсон, Г. М. Фант, Х. Халле, строят систему дифференциальных признаков согласных как систему двоичных противопоставлений, утверждая бинарную природу языковой единицы. А. Мартине, возражавший против абсолютной применимости принципа бинаризма, не отрицал возможности двоичного противопоставления: «Стремление свести всю систему фонологических противопоставлений к противопоставлениям двоичного характера вполне оправдано с точки зрения логики, в определенных случаях оно оправдывается и соображениями практического характера»[6].

Если же возможно признать бинарность фонологических оппозиций, то объяснение Р. И. Аванесова причин переходного смягчения заднеязычных, опирающихся на «закон экономии звуковых усилий», теряет смысл. В этом слабость гипотезы Р. И. Аванесова.

Другие современные исследователи, пытаясь преодолеть слабости и недостатки гипотез указанных выше авторов, пытаются представить и доказать свое видение причин перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и. Так В. В. Колесов связывает процесс перехода на кы, гы, хы > кк'и, г'и, х'и. с падением редуцированных, повлекшим утрату признака ряда в противопоставлении гласных. «После утраты <ъ,ь> стали возможны сочетания заднеязычных не только с <ы>, но и с <и>, отсутствие грамматической противопоставленности [ки́-кы] и утрата признака ряда в противопоставлении гласных привели к осознанию этого сочетания как сочетание фонем <к> и <и>. Поэтому и на письме старые сочетания гы, кы, хы все чаще стали передавать как ги, ки, хи, ведь на письме обычно передается не фонетическое звучание, а фонематическое различие функционально важных единиц» [5, с. 154].

Однако данная гипотеза имеет противоречие. Так сам В. В. Колесов пишет: «При отсутствии противопоставления по признаку мягкости заднеязычные могли бы сохранить исконную твердость, так как они не были маркированы по новому признаку» [5, с. 154].

Своеобразную интерпретацию причин перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и дает Л. Л. Касаткин. Изменение, по его мнению, может быть объяснено как результат устранения противоречии, возникших в связи с формированием у согласных фонем фонемообразующего признака «твердость-мягкость».

В этот период времени разные фонемы <ы>, <и> совпали в одной фонеме, а звуки [и] и [ы] стали позиционно обусловленными: [ы] – после твердых согласных фонем; [и] – в начале слова и после мягких согласных фонем. Фонологически важным оказывается то, после какой фонемы, твердой или мягкой, выступает гласный. Кроме того, существует еще положения начала слова, после некореллятивных по «твердости мягкости» фонем <ш, ж, ч, ц, j> и <к, х, г>. В этой позиции фонема и получала не единственное решение. В большинстве случаев это был звук [и], лишь после к, г, х это был звук [ы]. «Столкновение фонологии и фонетики разрешилось в пользу фонологии: в третьей позиции фонема <и> стала воплощаться в одном звуке; этим звуков стал [и], так как в большинстве случаев в этой позиции именно он воплощал фонему <и>. Поэтому после фонем <к, г, х> фонема <и> стала воплощаться в звуке [и], а звуки к, г, х заменились звуками к', г', х', то есть перед звуком [и] могли быть только мягкие согласные звуки» [4, с. 67].

Против такой трактовки можно сказать, что так же, как наличие вариантов фонемы не влечет за собой немедленной унификации, так и наличие различных звуковых аллофонов в одной позиции возможно длительное время и не требует скорейшего стирания различий.

Наиболее полную и стройную гипотезу причин перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и дал В. К. Журавлев в своих работах «Генезис группового сингармонизма в праславянском языке», «Формирование группового сингармонизма в праславянском языке», «Относительная хронология праславянских процессов по данным внешней и внутренней реконструкции», «Диахроническая фонология» и другие. Более подробно эта точка зрения будет рассмотрена в статье, посвященной разделу «силлабемы».

Итак, в результате перехода кы, гы, хы > к̓и, г̓и, х̓и в русском языке появляются позиционные разновидности: твердые к, г, х – мягкие к, г, х. Само это изменение произошло и в украинском, и в белорусском языках, но в русском языке, как более северном, несколько позже.

Мягкие к', г', х' возникли не только фонетически (в середине, в начале слова), но и морфологически (на конце слов) в результате процесса унификации основ на заднеязычный. Для древнерусского языка характерна вариантность основы (рука-руцѣ). С целью унификации основ произошел процесс выравнивая основ по более частотному варианту.

Существуют разногласия между лингвистами по вопросу первенства фонетического процесса перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и и процесса морфологического выравнивания основ. Приведем некоторые из высказываний.

«Изменение ку, gу, chy в к'i, g'i, ch'i совершилось после того, как Ў в положении перед i, i̯, j изменился в О в таких случаях, как сухой, такой, другой. Следовательно, ку, gу, chy изменились в к'i, g'i, ch'i в русском языке не только после падения редуцированных, а после того, как Ў перед i, j изменился в О.

Если бы изменения происходили не в указанной последовательности, то в русском языке под ударением имелись бы формы сух'ии, так'ии, друг'ии, чего нет. Следует такж е иметь в виду, что изменение ку, gу, chy вk'i, g'i, ch'i произошло тогда, когда в системе языка на стыке с флексиями давно уже имелись к', g', ch', появившиеся нефонетическим путем [ruk'ӗ], [nog'ӗ], [much'ӗ]» [1, с. 255-256]. Р. И. Аванесов отдает хронологическое первенство в данном изменении морфологическому процессу выравнивания основ, доказывая свою точку зрения отсутствием в языке слов типа сух'ии. Этот вопрос (прилагательные на -кий, -гий, -хий, -кой, -гой, -хой) будет освещен в другой статье данной проблематики. Однако уже сейчас следует сказать, что слова с -кии, -гии, -хии существовали в русском языке, о чем свидетельствует А. А. Шахматов в «Очерке современного русского литературного языка» [10, с.84].

Другая точка зрения представлена в работе В. В. Иванова: «Вообще говоря, возможность появления мягких к', г', х' возникла еще раньше (т.е. до перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и), в результате процессов обобщения основ. Обобщение основ по именительному падежу приводило к появлению форм типа роукѣ, ногѣ, монахи, где к, г, х выступали в своей мягкой разновидности перед И и ӗ … Это обстоятельство могло облегчить процесс изменения кы, гы, хы» [3, с. 211]. Однако автор учебного пособия не приводит доказательств в пользу своей точки зрения: «В некоторых восточнославянских говорах, на севере, второе смягчение к, г, х, по крайней мере, в склонении, не было проведено последовательно. При этом предположении действительно становятся понятны такие (правда, единичные) факты, как очень ранняя форма дательного падежа единственного числа. Дъмъкѣ… в новгородской Минее 1096 и, кроме того, в новгородской берестяной грамоте XII в. (№105): «от Сьмъкакъ Кулотъкѣ (Колодъкѣ).[8, с.143]» Однако если в XII в. встречаются лишь единичные случаи типа Дъмъкѣ, то написание с ки, ги, хи распространено уже довольно широко.

Приведем аргументы других исследователей, придерживающихся иной точки зрения (к ним присоединяется и автор этой работы): «Указанный процесс (перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и) был поддержан и другим процессом – возникновением сочетаний г, к, х с гласными переднего ряда по аналогии: рука-руцѣ изменилось в рука-рукѣ»[7, с.106]. Заднеязычные входили также в морфонологические чередования типа рука-руцѣ, они становились невозможными в связи с отвердением <ц>в положении перед <е>.

Фонетическое чередование к-к' в сочетаниях с ы, и было использовано при морфонологических выравниваниях в основах слов… К этому времени процесс смягчения заднеязычных должен был завершиться, иначе оставалось бы неясным, почему именно <к> может заменить <ц> в столь важном чередовании (может быть мягким перед <е> в отличие от отвердевшего <ц>» [5, с.155].

Итак, процесс выравнивания основ мог осуществиться только после появления к', г', х' фонетическим путем (кы, гы, хы > к'и, г'и, и́). Кроме того, изменились и другие формы именительного падежа множественного числа: пастоуси, дроузи, кроузи.

В этом случае сначала произошел процесс унификации окончаний по винительному падежу (пастоухы, дроугы, слоухы), а затем фонетически кы, гы, хы > к'и, г'и.

Проанализировав памятники древней русской письменности, можно сделать вывод, что процесс перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и существовал наряду с результатами 2-ой свистящей палатализации заднеязычных и, следовательно, предшествовал процессу унификации основ по наиболее частотному варианту. Так в памятниках XI-XIIIвв. соседствуют слова – оученици, поклоньници, мози, владыцѣ, роуцѣризѣ, отроци, насельници, к Ользѣ, соухороуцѣ, мнозѣ- со словами- свѣтильникы, болярьскии, Кии, Киевъ, Киевьскии, Роускии, коломеньскими, что показывает процесс перехода кы, гы, хы > к'и, г'и, х'и, но, однако, слова с результатами выравнивания основ на задненебный в памятниках древнерусской письменности XII–XIII вв. практически не встречаются.

Итак, в древнерусском языке появилась возможность произношения к', г', х'. Но фонологического противопоставления твердых и мягких заднеязычных еще не было, т.к. они не могли выступать в одной фонетической позиции. Звуки к, г, х были твердыми перед гласными непереднего ряда и мягкими перед гласными переднего ряда. Следовательно, к, г, х нельзя было рассматривать как самостоятельные фонемы, а лишь как варианты твердых фонем.