О семантике индоевропейского названия медведя

АННОТАЦИЯ

В статье произведена попытка рассмотрения родственных лексем со значениями 'хищный зверь (название)', чаще – 'медведь' или 'волк', как имеющих звукоподражательное происхождение. На основе сравнения лексем, выражающих звуки угрозы, с наименованиями хищных зверей сделан вывод о тесной связи между этими группами лексем, восходящей к гипотетической ностратической фазе развития языка.

ABSTRACT

This article is an attempt to regard related lexemes with the values 'a kind of predator', more frequently 'bear' or 'wolf', as having imitative origin. Basing on a comparison of lexemes, expressing the sounds of threat, with names of predatory beasts a conclusion was made that the groups of lexemes are closely connected, the connection ascending to the hypothetic nostratic phase of language history. 

Праиндоевропейское (ПИЕ) наименование волка, реконструированное в виде *(w)lʍ- с разложением на корень *(w)l- и суффикс *ʍ- [4], может быть интерпретировано как 'который вольный, властвующий'. Можно ожидать выраженной семантики и от ПИЕ наименования медведя, но принятые реконструкции этого названия в виде *Hr̥t^[h]k^[h] [1, с. 497], *h₂ŕ̥tḱos (из англ. Wiktionary) или *rtk' [9] не позволяет выявить осмысленных этимологических связей с другими реконструкциями.

Целью статьи является поиск ПИЕ реконструкции названий медведя, которая имела бы понятную семантическую связь с понятиями, которые можно было бы ассоциировать с этим опасным хищником.

Характерным признаком близкого присутствия опасного хищного зверя заведомо является его рычание. В таблице 1 приведены звукоподражательные лексемы со значением 'рычать' или близкими к нему значениями и родственные друг другу лексемы со значением 'хищный зверь', фонетически близкие звукоподражаниям рычанию (источники: [1, с. 497-499], [5] - [10].

Таблица 1.

Лексемы от звукоподражаний рычанию и названия хищных зверей

Сравнение лексем в столбцах показывает, с одной стороны, значительную фонетическую близость лексем правого столбца лексемам левого столбца. С другой стороны, почти ни в каком языке название хищника не удаётся произвести напрямую от звукоподражательной лексемы того же языка – исключениями могли бы быть рус. рысь (если от рыкати) и лат. ursus (если от urcare). Отсутствие таких связей как в ПИЕ языке, так и в протоалтайском, и в протоуральском, может говорить о ностратическом происхождении всех вышеприведённых названий от звукоподражательной основы в виде лабиализованного вибранта с рефлексами *^wr и *r^w, с последующим фонетическим расхождением звукоподражаний и названий хищников, которое происходило по-разному в разных языках.

Приведённые в таблице 1 лексемы показывают, что во многих случаях эта основа была расширена в разных диалектах ПИЕ формантами-суффиксами *-k-, *-t-, *-š-, *-s-, которые могут иметь прототипом ПИЕ *-c͡ç- (см. о кентум-сатемном расщеплении древней палатальной аффрикаты в [3]). В рус. суффикс -к- имеет одним из значений "звучание" (ква-к-ать, ме-к-ать, чир-к-ать и т.п.), в данном случае можно говорить о 'рыкающем звере'.

Доводом в пользу происхождения вышеприведённых названий хищников от рефлексов звукоподражания рычанию: *^wr и *r^w – могут послужить другие примеры применения сходных звукоподражаний для именования животных:

- происхождения названий: веверица, скворец – от звукоподражания верещанию (др.-русск. верещати, ст.-слав. врѣштати; блр. скверцíся 'пронзительно кричать', скве́рет 'крик', укр. сквереща́ти 'пронзительно кричать', скве́ресть 'птичий крик', сербохорв. цвр́кнути 'шипеть, щебетать');

- происхождения ИЕ названий волка и некоторых лексем со значением 'сова' (др.-англ. ule, д.-в.-н. uwila, лат. ulula 'сова' [9]) от ностратического звукоподражания вою *(w)ł (ср. с др.-англ. houlen 'выть' [9], тат. улау 'выть'),  т. е., в конечном счёте, волк – 'который воет', а слова со значением 'шерсть', 'власть', видимо, произведены от названия волка, а не наоборот, что разрешает трудность с выбором семантики: 'волосатый' или 'властвующий' [4].

Дальнейшее семантическое развитие этой звукоподражательной основы, видимо, состояло в ассоциативном переносе признаков хищников ("рычащих") на другие объекты и явления, не обязательно опасные.

Например, цвет волка / медведя получил названия: др.-англ. brun 'тёмный', др.-инд. babhrus, др.-норв. brunn, дат., др.-фриз. и д.-в.-н. brun, голл. bruin, нем. braun, лит. beras 'коричневый', откуда др.-греч. φρύνη 'жаба', букв. 'коричневое животное', далее идут заимствования из тюрк.: рус. бурый 'коричневый', польск. bury 'тёмно-серый', лат. burrus 'багряный' – ср. с тюркск. названиями волка, также с тур. bur 'рыжей масти' и перс. bōr 'рыжей масти'.

От рефлекса *r^w звукоподражательной основы произведены: рус. рыть, рвать, рушить, санскр. rakshas 'разрушение' и другие ИЕ аналоги.

От рефлекса *^wr > {w(A)r; b(A)r} произведены: вор, ворог, ворочать (подобно тому, как волочить родственно волк), вертеть, д.-в.-н. werran "запутывать" и другие ИЕ аналоги, далее, с развитием бетацизма, – брать (ср. с англ. bear 'медведь' и с bear 'нести', родственным рус. брать), бороться, буря (подобно др.-греч. λύσσα 'ярость' < λύκος 'волк' [1, примеч. к с. 495]). В.В. Иванов и Т.В. Гамкрелидзе сравнивают др.-инд. vŕ̥kas 'волк' с образом вора ("он есть волк" – статус при брачном обряде похищения невесты) [1, с. 493] и допускают, что новые эвфемистические германские названия волка с основой varg- семантически связаны с понятием преступления, сравнивая с гот. gavargjan 'приговорить' [1, примеч. к с. 494].

Логично предположить, что лексемы для обозначения мер защиты от опасности также производились от лексем, обозначающих опасность, то есть принадлежат тому же семантическому гнезду, в частности, вор связано с  верать 'совать, вкладывать, прятать, копаться', завереть 'запереть', гот. warjan 'препятствовать'; заво́р, заво́ра 'частокол, околица, межа, забор', др.-русск. заворъ 'запор, ограда', чеш. závora 'запор, засов, задвижка', слвц. závora, польск. zawora – то же – от завере́ть 'запереть', лит. veriù, vérti 'совать'.

Главный вывод статьи – ПИЕ название медведя *(w)rc͡ç-, как и многие названия других опасных хищников, сформировалось из ностратических звукоподражаний рычанию. На базе этих же звукоподражаний были, вероятно, произведены многие другие лексемы, семантически связанные с признаками опасных явлений.