Гимн мученикам Гервасию и Протасию свят. Амвросия Медиоланского в контексте традиций почитания мучеников на Востоке и Западе в IV веке

АННОТАЦИЯ

В статье исследуется «мученический» гимн св. Амвросия Медиоланского в контексте христианской практики почитания мучеников в IV веке. Привлекаются данные исторической литургики, свидетельства современных св. Амвросию авторов на Востоке и на Западе – свв. Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Богослова, блаж. Августина, Паолина и самого Амвросия. Гимн мчч. Гервасию и Протасию предстает частью глубоко укоренившейся духовной традиции и, вместе с тем, призван ее утвердить в Миланской церкви.

ABSTRACT

In the article the St. Ambrose "martyr's" hymn researched in the context of the Christian practice of honoring martyrs in the IV century. The data of historical liturgy, testimony of modern authors in the East and the West - Sts. Basil the Great, John Chrysostom, Gregory the Theologian, Augustine of Hippo, Pauline and Ambrose himself are researched. Hymn to martyrs Gervasius and Protasius appears as a part of a deep-rooted spiritual tradition and, at the same time, it intended to adopt it in Milan's Church.

Гимнографическое творчество свят. Амвросия Медиоланского, хорошо изученное на Западе, в отечественном искусствоведении становится предметом специального исследования крайне редко. Изучение гимнов св. Амвросия, начатое на рубеже XIX – XX веков Д. Разумовским (1886), П. Цветковым (1891) и архиеп. Филаретом (Гумилевским - 1902), после революции прекратилось. Исследование А. Ждановой «Св. Амвросией Медиоланский и его гимны» (2000), посвященное эстетике св. Амвросия, комплексному музыковедческому анализу мелодий четырех его гимнов и сравнению их с мелодиями гимнов грегорианских, к сожалению, практически не затрагивает содержательные аспекты гимнов.

Всплеск исследовательского интереса к гимнам св. Амвросия можно наблюдать в последние два десятилетия в Италии. В этот период вышли издания гимнов св. Амвросия А. Бонато (1992), кард. Дж. Биффи (1994), монс. Л. Мильявакки (1997), И. Биффи (2010), вводящие сочинения святителя в широкий культурологический контекст. И все же, многие содержательно-смысловые нюансы гимнов миланского епископа остаются неизученными. В частности, гимн св. Амвросия, посвященный мученикам Гервасию и Протасию, никогда не рассматривался исследователями в контексте современной ему христианской практики почитания мучеников, какой она сложилась к IV веку, что и стало целью данной статьи.

Прежде всего, сделаем небольшое историческое отступление. Как известно, в Римской империи христианство входило в число запрещенных религий. Римские власти считали христиан неблагонадежными смутьянами и подозревали их в заговоре против императорской власти, поэтому на протяжении около 260 лет, начиная с царствования императора Нерона (54-68 гг.) в Римской империи то и дело вспыхивали гонения на христиан. Гонителями христиан были императоры Домициан, Траян, Марк Аврелий, Септими Север, Каракалла, Максимин, Декий, Галл, Валериан, Диаклетиан и Галерий [13, с. 27-36]. По приказу императоров чиновники отыскивали христиан и, применяя изощренные пытки, требовали от них отречения от веры и принесения жертв идолам. Те христиане, которые не отрекались от Христа, становились мучениками.

Само слово «мученик» происходит от греческого слова «μάρτυρες - martires», что переводится как «свидетель» (Ср. Деян. 1: 8). Мученичество воспринималось как свидетельство реальности победы христианина над смертью, как род апостольского служения, оно стало мощным стимулом распространения христианской веры в языческом мире.

За столетия гонений на Востоке и Западе в Церкви появилось множество мучеников. Их почитание положило начало древнехристианскому культу святых. В памятнике 380 г. «Апостольские постановления», приписываемом св. Клименту Римскому, автор рекомендует: «собирайтесь в усыпальницах, совершая чтение священных книг и поя псалмы по почившим мученикам и всем от века святым, и по братьям своим, почившим о Господе» [11, кн. 7, 30]. Как пишут историки, в каждой области империи были свои мученики, обстоятельства и даты смерти которых были зафиксированы в мученических актах – протоколах судебных следствий, и воспоминаниях очевидцев (далекие прототипы житий святых). Даты памяти местных мучеников вносились в месяцесловы. День кончины мученика почитался как «день его рождения» - вхождение в вечную жизнь, на этот день назначалось его ежегодное церковное поминовение (что стало началом формирования годового богослужебного круга). Накануне «дня рождения» мученика совершались всенощные бдения, а в сам праздник - литургия и обед в пользу бедных (древний прообраз панихиды). Службы совершались прямо на могилах, т.е. за городом. На богослужении произносилось похвальное слово мученику и читались его страдания, пелись гимны в его честь [12, с. 68].

Ко второй половине IV века чествования памяти мучеников стали всенародным явлением. Вот как св. Иоанн Златоуст описывает встречу мощей св. Вавилы Антиохийского в построенном в его честь новом храме: «В то время, когда он возвращался из Дафны, весь наш город потек на дорогу, и торжища запустели без мужчин, а домы запустели без женщин, внутренние же покои пусты стали без дев: так всякий возраст и всякий пол устремились из города, как бы для встречи отца, по истечении долгого времени возвращающегося из дальнего путешествия!» [7, с. 572]. Мученики уже прославились в народе как совершители множества чудес, как пишет св. Василий Великий в гомилии в честь мч. Маманта: «Пусть воспомнят мученика все те, которые насладились им в сновидениях; которые, приходя на сие место, имели его содейственником в молитве; которым, будучи назван по имени, предстал он самым делом; которых привел в домы из путешествия; которых восставил от болезни; которым возвратил детей уже умерших; которым продлил срок жизни» [3, с. 729]. Народ верил, что мученики совершают чудеса благодатью Святого Духа: «Не на то гляди, что лежит пред тобой нагое тело мученика, лишенное душевной деятельности, а рассмотри то, что в нем присутствует иная, высшая самой души, сила, благодать Святого Духа, которая через свои чудотворения всем говорит в защиту воскресения», - пишет свят. Иоанн Златоуст [7, с. 568].

В проповедях Отцов Церкви IV века, современников св. Амвросия Медиоланского – свв. Василия Великого, Григория Нисского, Григория Богослова, Иоанна Златоуста и др. – находим богословское осмысление почитания мучеников. Основной мыслью авторов было то, что мученичество – это самый высокий образ христианского подвижничества, его предел, очерчивающий границы христианской любви: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15: 12-14). Мученики – это цвет Церкви и ее самая большая слава, это «друзья Христовы», которые перед Престолом Божьим ходатайствуют о всей Церкви и молятся об отдельных ее членах.

Среди множества дошедших до нашего времени литургических сочинений IV века в честь мучеников (мадраши Ефрема Сирина, эвлогии папы Дамаса, 14 гимнов Пруденция в книге «Песнь о венцах») особое место занимают гимны св. Амвросия Медиоланского – первые сочинения этого жанра на латыни. Они посвящены мученикам двух имперских городов – Рима (гимны апостолам Петру и Павлу, апостолу Иоанну, мч. Лаврентию, мц. Агнессе) и Милана (гимны мчч. Виктору, Набору и Феликсу, мчч. Гервасию и Протасию).

В ряду перечисленных сочинений св. Амвросия гимн Grates tibi Iesu novas («Спасибо Тебе, Иисус, снова»), посвященный миланским мученикам, братьям-близнецам Гервасию и Протасию, отличается некоторым своеобразием. Содержание гимна – рассказ не о деяниях святых, совершенных при жизни, которые автору, возможно, даже не были известны, а о событии обретения св. Амвросием их мощей и о чудесах, совершенных мчч. Гервасием и Протасием после смерти.

Св. Амвросием во время его епископского служения в Милане были найдены мощи четырех древних мучеников – святых братьев-близнецов Гервасия и Протасия (в 386 году) и их современников святых Назария и Кельсия, которые навещали Гервасия и Протасия в тюрьме и были за это казнены (в 395 или 396 году). Гимн Гервасию и Протасию, очевидно, был написан миланским святителем для исполнения на богослужении в день их памяти. Культ свв. Гервасия и Протасия, начатый св. Амвросием, был закреплен в чине анафоры на литургии амвросианского обряда, где, как видно из ее текста, Гервасий и Протасий поминаются священником в лике миланских мучеников после мч. Виталия (их отца, замученного в Равенне), и свв. Назария и Кельсия [2, с. 677]. В амвросианском календаре память мучеников Гервасия и Протасия празднуется 17 июня, в день обретения их мощей.

Сведения о жизни свв. Гервасия и Протасия – позднего происхождения, они содержатся в «Passio» - мученических актах к. IV или н. V века, приписываемых св. Амвросию [14, p. 683-684]. Автор от лица миланского епископа цитирует найденную у изголовья мощей мучеников рукопись. Согласно этому тексту, родились они в семье состоятельных граждан Медиолана Виталия и Валерии, тайных христиан, также принявших мученическую смерть. Оставшись сиротами, Гервасий и Протасий продали дом и все свое имущество, освободили рабов и в течение десяти лет жили уединенно в хижине как отшельники. Идольские жрецы потребовали у правителя города Анулина заставить их принести жертву богам, считая, что боги перестали давать им ответы на их вопросы из-за того, что братья презирают их. Гервасий и Протасий были заключены в тюрьму, и через некоторое время Гервасий был забит насмерть оловянными прутьями, а Протасий после избиения обезглавлен [см. перевод Passio с латыни: 5].

Рассказ об обретении миланским епископом мощей мучеников Гервасия и Протасия под полом Наборианы – маленькой базилики, построенной епископом Матерном Медиоланским над мощами свв. Набора и Феликса, не сохранившейся до нашего времени, - мы находим в его письме старшей сестре Марцеллине. Останки были подняты из-под земли 17 июня 386 г., в среду, в четверг вечером 18 июня перенесены в базилику Фавста, здесь перед ними было отслужено всенощное бдение, и наутро в пятницу 19 июня они были торжественно перенесены в новую базилику [1, с. 301]. Этот храм – современная Свято-Амвросиевская базилика - был построен св. Амвросием «для себя» в 379-386 г. на месте храма бога медицины Эскулапа и освящен им первоначально в честь замученной при Диоклетиане в Риме супружеской пары – Хрисанфа и Дарьи; затем он был переосвящен в честь свв. Гервасия и Протасия и с тех пор стал называться «мученической базиликой».

В «Житии св. Амвросия», написанном непосредственным участником этих событий, личным секретарем св. Амвросия диаконом Павлином, есть рассказ о чудесах, происходивших во время обретения мощей: «Когда тела святых мучеников Протасия и Гервасия были подняты и положены на носилки, многие больные стали исцеляться там от недугов. Также и некий слепой, по имени Север, который доселе в той же базилике, которая называется Амвросиевой, в которую мощи мучеников перенесены, ревностно служит, когда коснулся одежд мучеников, сразу обрел зрение. Также и одержимые нечистыми духами, будучи исцелены, благодарения возносили» [10, с. 63].

События, описанные в этом фрагменте, нашли свое отражение в тексте амвросиевского гимна. Сочинение состоит из двух разделов. Первый заключает благодарение Богу за Его дар – мощи святых мучеников миланских и благочестивые размышления об этом событии, во втором св. Амвросий рассказывает о чудесах, совершившихся возле мощей свв. Гервасия и Протасия.

Первая строфа гимна заключает типичное для этого жанра (ср. первые строфы ночного, утреннего, вечернего гимнов и гимна на Рождество и Богоявление того же автора) прославление Бога за Его благодеяния: «Спасибо Тебе, Иисус, опять пою я, / открывший Твой новый дар, / найденных мучеников / Протасия и Гервасия» (строфа 1; здесь и далее строки гимна цитируются в переводе А. Н. Ждановой: 6, с. 189).

Затем св. Амвросий подчеркивает, что, хотя память о месте, где были похоронены мученики, исчезла у жителей Медиолана, святость мучеников не может остаться в забвении: «Были скрыты святые жертвы, / но не был скрытым священный источник: / не может оставаться скрытой кровь, / взывающая к Богу-Отцу» (строфа 2). Св. Амвросий указывает на «голос крови», используя ветхозаветную аллюзию на эпизод тайного убийства Авеля Каином, которое не могло скрыться от очей Божьих: «И сказал [Господь]: что ты сделал? голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли» (Быт. 4: 10). В упомянутом выше письме сестре Марцеллине он, цитируя это место из книги Бытия, также пишет: «У крови зычный голос, он доходит от земли до неба… У нас же сегодня кровь вопиет, самим своим видом она вопиет хвалою деяния, она вопиет победой мученичества» [1, с. 315]. Мученики названы «святыми жертвами», поскольку сама cмерть мученика в богословской традиции того времени воспринималась как жертвоприношение Богу: например, cвят. Григорий Богослов в своем слове, сказанном в память святых мучеников Маккавеев, их учителя Елеазара и матери Соломонии, Елеазара называет «иереем и старцем, седым власами, седым и мудростью, приносившим прежде жертвы и молитвы за народ, а теперь приносящим самого себя Богу в жертву совершеннейшую, в очищение всего народа», а cемерых мучеников Маккавеев – «жертвой живой, святой, благоугодной Богу, жертвой, которая славнее и чище всякого подзаконного священнодействия» [4, с. 245-246].

Далее св. Амвросий в гимне подчеркивает божественную помощь в обретении им святых останков: «Луч небесной благодати / показал святые мощи» - намек на чудесный способ их нахождения. В Passio св. Амвросий или автор, подписавшийся его именем, признается, что место нахождения мощей братьев-мучеников было ему показано в видении: «В минувшую святую Четыредесятницу, когда, по милости Божией, я был в числе постящихся и молящихся, стоял я раз ночью на молитве. И вот я впал в такое состояние, что хотя и не спал, но и не чувствовал ничего. И видел я двух юношей в белых одеждах, поднявших вверх свои руки и молящихся; одержимый дремотой, я не мог говорить с ними. Когда я пришел в себя, они стали невидимы. И молил я милосердого Господа, чтобы, если это - бесовское обольщение, Он удалил его от меня; если же здесь сокрыта какая-либо истина, то - чтобы яснее показал ее мне. Для получения просимого у Господа, я усилил пост и во вторую ночь, во время пения петухов, видел то же, что и в первый раз: тех же юношей молящихся со мною. В третью ночь, когда моя плоть, ослабев от поста, не могла уже предаться сну, юноши снова явились ко мне; в это время я не спал и лишь только всему этому изумлялся. С ними был и третий благолепный муж, похожий на святого апостола Павла, — как он изображается на иконе; он один только говорил со мной, а те молчали. Говорил же он так: “…Они сподобились быть мучениками Христовыми; тела их ты найдешь лежащими во гробе в земле на том месте, где стоишь и молишься; изнеси их из земли и устрой храм во имя их”» [цит. по: 5].

Далее в гимне св. Амвросий указывает на величие найденного: «Мы не можем быть мучениками, / Но мы находим тела мучеников». Эти строки перекликаются со словами из письма сестре Марцеллине: «Я, недостойный быть мучеником, удостоился обрести мучеников для вас» [1, 309]. В этих словах миланский епископ замечает, что время мучеников окончилось, значит, окончилось и время великих подвигов, но современный христианин самим прославлением мучеников должен стремиться достигнуть благочестия.

Наконец, автор подчеркивает, что обретение мощей даровано христианам Богом в награду за их веру, основанную на любви к мученикам и восхищении их подвигом: «И сейчас кто потребует устных свидетельств, / когда вера дает само событие?» (строфы 3-4).

Во второй части гимна св. Амвросий описывает многочисленные чудеса, которые произошли во время прославления найденных останков: прозрение слепого, изгнание бесов из множества бесноватых, исцеления от одежд и даже от самой тени тел лежащих на носилках Гервасия и Протасия.

Особенно тщательно автор описывает случай со слепцом, исцелившимся от одеяний (риз) святых мучеников, поскольку это случилось с человеком, которого все знали: «Слепой, к которому возвратился свет, / свидетельствует о ценности святой смерти, / его зовут Северо, / он – служащий общественного учреждения. // Едва прикоснулся он к одежде мучеников / и провел ею по затуманенным глазам, / мгновенно вернулся свет / и, изгнанная, умчалась прочь слепота» (строфы 5-6). Эпизод исцеления слепого подробно описывает еще один очевидец, блаж. Августин, живший в это время в Милане: «Один медиоланец, слепой в течение многих лет и хорошо известный всему городу, стал расспрашивать, почему так буйно ликует народ, и, узнав, в чем дело, вскочил и попросил своего поводыря отвести его туда. Приведенный на место, он добился разрешения подойти и прикоснуться платком к носилкам, где покоились те, о ком сказано “дорога в очах Господних смерть святых Его”. Затем он поднес платок к глазам своим, и они сразу открылись» [9, с. 153]. Заметим кстати, что чудотворные ризы свв. Гервасия и Протасия до сих пор хранятся как ценная реликвия в крипте Дуомо - кафедрального собора Милана.

Далее в гимне св. Амвросия повествуется об исцелении бесноватых: «Огромная толпа, освобожденная от цепей, / и свободная от демонических изгибов, / вышедшая из всех городов, / в свой дом вернулась с благодарностью». Блаж. Августин прибавляет, что «сами демоны сознавались в своем поражении» [там же]. Наконец, в последней строфе св. Амвросий пишет об особых чудесах – исцелениях от поясов и даже от тени тел свв. Гервасия и Протасия: «Мы вновь пережили первые времена: / Пояса, которыми прикоснулись к мощам, / от соприкосновения и от тени тел / возвращают здоровье больным» (строфы 5-8). Подобное описание есть и в письме св. Амвросия сестре: «Вот вы сами стали свидетелями, как прикосновение к одежде святых исцелило бесноватых и избавило многих от неизлечимых болезней. Вновь явились чудеса древних времен! Во время пришествия Господа Иисуса великая благодать излилась на землю, и даже от тени святых тел, как вы знаете, многие исцелились. Вот и сейчас много платков, много одежд кладут на святые мощи и от одного прикосновения ждут излечения! Радуются все, когда дотрагиваются лишь до края, и кто дотрагивается, здрав бывает» [1, с. 305].

В этих фрагментах – явная аллюзия на повествование о чудесах апостолов Павла и Петра. Вот как аналогичные эпизоды изложены в «Деяниях апостолов»: «Бог же творил немало чудес руками Павла, так что на больных возлагали платки и опоясания с тела его, и у них прекращались болезни, и злые духи выходили из них» (Деян. 19: 11-12). «Верующих же более и более присоединялось к Господу, множество мужчин и женщин, так что выносили больных на улицы и полагали на постелях и кроватях, дабы хотя тень проходящего Петра осенила кого из них. Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись все» (Деян. 5: 14-16).

Таким образом, гимн св. Амвросия следует рассматривать в контексте древнего христианского обычая почитания мучеников и их мощей, отраженного в гомилетической литературе его времени и в практике христианского благочестия Востока и Запада. Основная идея его сочинения – необходимость славить мучеников, обращаться к ним за помощью, молиться им, почитать их мощи, верить в их заступничество на небесах. Св. Амвросий своим сочинением стремился утвердить почитание мучеников Гервасия и Протасия в Миланской церкви.