Лингвокультурные особенности текстов завещаний на новогреческом и русском языках

АННОТАЦИЯ

В статье впервые исследуются лингвокультурные особенности современных текстов завещаний на новогреческом и русском языках. Поставленная цель обусловила необходимость рассмотрения видов завещаний в греческом и российском гражданском законодательстве, сравнения композиции документов на обоих языках, установления различий в содержании и манере изложения информации, а также проведения анализа изучаемых текстов на всех языковых уровнях.

Проведённое исследование показало, что, в отличие от российских, греческие завещания чрезмерно описательны и перенасыщены информацией. Им свойственны лексическая неоднородность, морфологическая вариативность и синтаксическая громоздкость, являющиеся следствием продолжающегося влияния книжной разновидности новогреческого языка (т. н. кафаревусы) на нынешний официально-деловой стиль. Современные русские тексты завещаний благодаря постоктябрьским реформам языка и законодательства, напротив, отличаются более простой композицией и стилем.

ABSTRACT

The present article constitutes the first attempt to establish the main linguocultural features of the texts of last will in Modern Greek and Russian. The aim of the research has determined the need to analyze the types of last will in both Greek and Russian Civil Code, to compare the structure of the texts in both languages as well as the way of presenting information in them. The final stage of the research includes the analysis of the texts in question on every level of language.

The conducted research has shown that, unlike Russian documents, Greek texts of last will are characterized by informational abundance and are excessively descriptive. Other distinctive features of Greek documents include their lexical heterogeneity, morphological variability and syntactic awkwardness, which is a natural consequence of the ongoing influence of bookish katharevousa on the modern style of official documents. On the contrary, the structure and style of contemporary Russian texts of last will are much more simple, which is due to radical language and law reforms carried out after the October Revolution of 1917. 

В данной статье мы сосредоточимся на сравнительном изучении греческих открытых завещаний, составленных при участии нотариуса (δημόσιες  διαθήκες), и российских нотариально удостоверенных завещаний как наиболее распространённых и эквивалентных друг другу. Помимо указанных видов будут рассмотрены и некоторые образцы греческих рукописных завещаний (ιδιόγραφες  διαθήκες), содержащиеся в специальных сборниках, а также доступные в сети Интернет. Последнее связано с тем, что, как уже упоминалось, по российскому законодательству к нотариально удостоверенным завещаниям относятся также завещания, написанные наследодателем самостоятельно, а затем заверенные у нотариуса. Следовательно, ιδιόγραφες  διαθήκες могут также считаться эквивалентами российских нотариально удостоверенных завещаний.

Различия в содержании греческих и российских завещаний, составленных при участии нотариуса, заметны уже с первого взгляда. Обусловлены они двумя факторами, прежде всего спецификой самой процедуры совершения завещания в каждой из стран. Так, в Греции, например, для совершения открытого завещания (δημόσια  διαθήκη) необходимо участие трёх свидетелей или второго нотариуса и одного свидетеля (ст. 1724 ГК Греции) [15]. В России же участие свидетеля является факультативным (п. 4 ст. 1125 ГК РФ) [1]. В Греции, где церковь полностью не отделена от государства, обязательным является принесение свидетелями присяги на Евангелии, отметка о чём делается в тексте завещания. Кроме того, в каждой стране имеется национальная традиция оформления документов, регламентирующая то, какие сведения включаются в текст документа и как они должны быть изложены.

Тексты российских нотариально удостоверенных завещаний в композиционном отношении распадаются на три блока. В первом содержатся сведения о наследодателе и стандартная фраза «настоящим завещанием (на случай моей смерти) делаю следующее распоряжение» [2], [8]. Второй блок содержит суть распоряжения, длина которого может варьироваться от одного предложения, если это завещание одному лицу на всё имущество, до нескольких страниц, если наследников много и каждый имущественный объект прописывается отдельно. Ниже представлена одна из самых общих и потому самых кратких формулировок второго блока:

Всё моё имущество, которое ко дню моей смерти будет принадлежать мне на праве собственности, в чём бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю дочери Соловьёвой Марине Анатольевне, 20.01.1988 года рождения [2].

Помимо собственно завещательного распоряжения второй блок текста содержит отметку о том, каким образом было составлено завещание. Самая распространённая отметка выглядит следующим образом: «Текст завещания записан нотариусом с моих слов и до его подписания прочитан мною лично в присутствии нотариуса» [8]. Возможна, однако, и иная отметка: «Текст завещания написан мною лично» [там же]. Далее следуют сведения о том, в скольких экземплярах составлено и подписано завещание, и где они будут храниться: «Настоящее завещание составлено и подписано в двух экземплярах, один из которых остаётся в делах нотариуса Коркиной Ларисы Юрьевны ..., а другой экземпляр выдаётся на руки завещателю» [2]. Завершается второй блок подписью наследодателя и указанием даты и места совершения завещания.

В третьем, заключительном блоке сообщаются необходимые подробности совершения завещания, в т. ч. взысканная сумма нотариального тарифа.

Настоящее завещание удостоверено мной, Коркиной Ларисой Юрьевной, нотариусом города Видное Московской области, действующей на основании лицензии № 167/214, выданной Управлением юстиции Московской области 06 октября 1993 года.

Завещание полностью прочитано до подписания и собственноручно подписано в моём присутствии.

Личность завещателя установлена, дееспособность проверена.

Содержание статьи 1149 ГК РФ разъяснено мной завещателю.

Настоящее завещание удостоверено по месту нахождения нотариальной конторы: город Видное Московской области, ул. Садовая, 115, тел. 495-42-67.

Зарегистрировано в реестре за № 19876

Взыскан тариф – 100 рублей.

Нотариус Коркина Лариса Юрьевна

Печать         [2]

Как видно из вышеизложенного, первые два блока российского завещания написаны от имени завещателя, а третий от имени нотариуса.

Греческие завещания, составленные при участии нотариуса, имеют, в целом, сходную трёхчастную структуру. В них выделяются: 1) вступительная часть, содержащая данные о завещателе и обязательных, согласно греческому законодательству, свидетелях; 2) основная часть с изложением последней воли наследодателя; 3) заключительная «техническая» часть, в которой прописаны подробности совершения завещания. Тем не менее, различия между греческими и русскими текстами в пределах каждой из частей очевидны.

Прежде всего следует отметить, что весь текст греческого завещания (δημόσια διαθήκη), кроме содержащегося во втором блоке завещательного распоряжения, написан от имени нотариуса. Это характерно и для остальных греческих нотариальных документов, например доверенностей, которые рассматривались в одном из наших предыдущих исследований [11]. Текст завещания начинается как раз со сведений о нотариусе, а не наследодателе, как следовало бы ожидать. Таким образом, в греческих нотариальных документах нотариус играет главную роль, а клиент (будь то доверитель или завещатель) – всегда второстепенную. В тексте документа нотариус подробно описывает, кто, когда и с какой целью явился к нему и что попросил сделать. Более того, о нотариусе в греческих завещаниях содержится гораздо больше сведений, чем в соответствующих российских документах. Носителю русского языка подобная дескриптивность и информационная насыщенность могут показаться излишними. В частности, в самом начале греческого документа указывается не только адрес нотариальной конторы, но и кому принадлежит помещение:

Στο Κρανίδι Αργολίδας σήμερα στις δέκα (10) του μήνα Φεβρουαρίου του έτους δύο χιλιάδες δώδεκα (2012), ημέρα Παρασκευή, στο συμβολαιογραφείο μου, ιδιοκτησίας Αδριανού Γκιώνη, που βρίσκεται στην οδό Παντανάσσης, αριθμός 4, σε εμένα, τη συμβολαιογράφο ΑΓΓΕΛΙΚΗ ΑΔΡΙΑΝΟΥ ΓΚΙΩΝΗ, που κατοικώ και εδρεύω στο Κρανίδι, με Α.Φ.Μ. 044593695 Δ.Υ.Ο. Κρανιδίου ... παρουσιάστηκε ο ... [19]

Помимо владельца помещения может также указываться этаж, на котором расположен офис, например: «... στο Συμβολαιογραφείο μου που βρίσκεται επί της οδού ... αριθμός ... σε ισόγειο κατάστημα που είναι δικό μου ... » [16].

В завещаниях, составленных до реформы греческого гражданского права, проведённой в 1983 г., кроме всего прочего указывались имя и фамилия супруга женщины-нотариуса, а также её девичья фамилия: «ενώπιον εμού της συμβολαιογράφου ... και κατοίκου ... συζύγου του ... το γένος ...» [18, c. 467].

Что касается свидетелей, то и о них в греческих завещаниях содержится гораздо больше сведений, чем в российских аналогах. Помимо таких привычных для нас данных, как Ф.И.О., дата рождения, адрес регистрации, серия и номер паспорта и кем он выдан, в греческих документах принято указывать место рождения, имя матери и профессию лица. Например: «... στους παρόντες μάρτυρες: 1) Ανάργυρο Λάμπη του Αντωνίου και της Μαρίνας, αγρότη, που γεννήθηκε στο Κρανίδι το 1971, κατοικεί στο Κρανίδι, κάτοχο δελτίου ταυτότητας με αριθμό του Α.Τ. Κρανιδίου ...» [19]. Кроме того, указывается, что свидетели являются совершеннолетними гражданами Греции, православными по вероисповеданию: «... που  είναι  όλοι  τους  ενήλικοι, ΄Ελληνες  υπήκοοι  και  Χριστιανοί  Ορθόδοξοι ...» [18, c. 467]. Последнее необходимо, т. к. свидетели обязаны присягнуть на Евангелии: «Κάλεσα  τους  μάρτυρες  να  δώσουν  τον  κατά  νόμο  όρκο  (άρθρο  1731  του  Α.Κ.). Στη  συνέχεια  αυτοί  έθεσαν  το  δεξί  τους  χέρι  στο  Ιερό  Ευαγγέλιο  και  ορκίστηκαν  μπροστά  σε  μένα  και  στον  διαθέτη ...» [19]. Информационная перегруженность этой части греческого текста очевидна, если сравнить её с аналогичной частью завещания на русском языке:

По желанию завещателя завещание составлено и удостоверено в присутствии свидетеля – Ковалёвой Валентины Петровны, проживающей в городе Екатеринбурге, по ул. Восстания, в доме 53, кв. 124 (паспорт серии XXII-АИ, № 635258, выдан ОВД Кировского района г. Екатеринбурга 12.10.95) ... [8].

В числе прочих отличий греческих завещаний от российских необходимо упомянуть следующие: 1) в греческом тексте принято указывать не только дату совершения завещания, но и день недели; 2) все числа в греческих документах указываются сначала прописью и лишь затем в скобках цифрами. Например: «Στο Κρανίδι Αργολίδας σήμερα στις δέκα (10) του μήνα Φεβρουαρίου του έτους δύο χιλιάδες δώδεκα (2012), ημέρα Παρασκευή ...» [19].

Второй блок текста греческого завещания, содержащий завещательное распоряжение, вводится формулой: «Κάλεσα τον διαθέτη να μας δηλώσει την τελευταία του βούληση και αυτός είπε σ’εμένα και στα ως άνω συμπράττοντα πρόσωπα προφορικά τα εξής: ...» [18, c. 467]. Наиболее краткая формулировка последней воли наследодателя в греческом завещании выглядит следующим образом: «Εγκαθιστώ και ονομάζω γενική, μοναδική και αποκλειστική κληρονόμο μου τη σύζυγό μου ... επί ολόκληρης της κινητής και ακίνητης περιουσίας μου που θα βρεθεί κατά τον χρόνο του θανάτου μου, οπουδήποτε και αν βρίσκεται αυτή και από ο,τιδήποτε και αν αποτελείται» [там же].

Выслушав волю завещателя, греческий нотариус обязан спросить, не желает ли тот завещать что-либо государству, национальному флоту или благотворительным организациям, и указать, каков был ответ (чаще всего он бывает отрицательным): «Στο  σημείο  αυτό  ο  διαθέτης  τελείωσε  τις  διατάξεις  του  και  δεν  έχει  να  προσθέσει  τίποτε  άλλο.  Στη  συνέχεια  τον  ρώτησα  μήπως  θέλει  να  αφήσει  κάτι  στο δημόσιο,  στον  Εθνικό  Στόλο  ή  σε  φιλανθρωπικά  ιδρύματα  και  αυτός  μου  απάντησε  αρνητικά» [19].

Третий блок завещания содержит сведения о совершении сделки, изложенные от имени нотариуса, и мало чем отличается от заключительной части остальных нотариальных документов:

Σε πίστωση των ανωτέρω συνετάγη η παρούσα σε δύο (2) φύλλα για την οποία εισπράχθηκαν για τέλη και δικαιώματά μου ευρώ ... Η παρούσα αφού διαβάστηκε από μένα καθαρά και μεγαλόφωνα στον διαθέτη και στα συμπράττοντα πρόσωπα που άκουγαν όλοι τους προσεκτικά, βεβαιώθηκε από όλους μας νόμιμα και υπεγράφη από τον διαθέτη, τα συμπράττοντα και εμένα νόμιμα [19].

На фоне более привычных в наше время завещаний, составленных при участии нотариуса (δημόσιες διαθήκες), в греческой правовой практике выделяются т. н. рукописные завещания (ιδιόγραφες διαθήκες). В отличие от первых, они полностью написаны от имени наследодателя и не имеют характерного нотариального «обрамления». В силу этой особенности они по своей структуре гораздо ближе к нашим нотариально удостоверенным завещаниям, в которых нотариус играет подчинённую роль. Ниже представлена наиболее распространённая форма греческого рукописного завещания:

Η ΔΙΑΘΗΚΗ ΜΟΥ

Στ......... (Δήμο ......), και στην οικία μου, που βρίσκεται στην οδό ...... αριθμός ........, σήμερα στις (ημερομηνία .............), εγώ ο (oνοματεπώνυμο ............), γνωρίζοντας γραφή και ανάγνωση και έχοντας πλήρη συνείδηση των πραττομένων, με τη διαθήκη αυτή εγκαθιστώ και ονομάζω κληρονόμους μου: .........................

Επιθυμώ όπως οι κληρονόμοι μου σεβαστούν την τελευταία μου επιθυμία.

Τη διαθήκη αυτή την έγραψα ολόκληρη με το χέρι μου και την υπέγραψα εγώ ο ίδιος στο τέλος κάθε σελίδας.

Ημερομηνία

Ονοματεπώνυμο του διαθέτη

Υπογραφή      [16]

Греческие рукописные завещания интересны прежде всего тем, что они составляются в свободной форме и не подвергаются дальнейшему редактированию. Поэтому в них явственно проступает идиостиль автора, позволяющий судить о его образовании, возрасте и даже общественно-политических воззрениях. Характерной чертой этого вида завещаний является наличие устаревших штампов, таких как «... γνωρίζοντας γραφή και ανάγνωση ...» (букв. «умея писать и читать»). Упомянутый штамп ведёт свою историю с тех времён, когда грамотность была привилегией немногих. Некогда необходимое упоминание о грамотности составителя завещания теперь является данью старине, считаясь обязательным атрибутом жанра завещания. Этот штамп-анахронизм во многом напоминает широко употреблявшуюся в русских дореволюционных завещаниях формулировку «находясь в здравом уме и твёрдой памяти...», которая фиксировала состояние полной юридической дееспособности завещателя в момент составления документа [9, c. 93]. Полная форма греческого аналога этого дореволюционного юридического штампа сейчас употребляется редко: «... γνωρίζων γραφή και ανάγνωση, έχοντας πλήρη συνείδηση των πραττομένων, [όντας διανοητικά υγιής και τελώντας σε πλήρη νηφαλιότητα και ψυχική ηρεμία, χωρίς να δεχτώ πίεση ή απειλή από κανέναν ...]» [21].

Помимо указанных особенностей греческих рукописных завещаний следует упомянуть ещё одну: в отличие от нейтральных текстов завещаний, составленных нотариусом, рукописные завещания нередко содержат эмоционально-экспрессивную лексику. Иногда встречаются целые предложения с ярко выраженной эмоционально-экспрессивной окраской. Вот лишь несколько встретившихся нам примеров: «Την ακίνητο περιουσία μου ... καταλείπω κατά πλήρη κυριότητα και νομή, ισομερώς, στα λατρευτά μου εγγόνια ..., τέκνα του αγαπητού μου υιού ...» [20], «Παιδιά μου αγαπημένα, σας δίνω με όλη μου την καρδιά τις ευχές μου και αγάπη» [18, с. 456].

На уровне синтаксиса предложения в текстах завещаний на обоих языках следовало бы ожидать преобладания сложноподчинённых предложений, осложнённых множеством однородных членов, поскольку это одна из характерных особенностей официально-делового стиля как такового. Тем не менее, анализ показывает, что сложноподчинённые предложения преобладают лишь в греческих завещаниях, особенно в тех из них, которые составлены при участии нотариуса (δημόσιες διαθήκες). Эти тексты перегружены длинными сложноподчинёнными предложениями с большим количеством однородных придаточных, прежде всего определительных, которые вводятся с помощью относительных местоимений που / ο οποίος: «... στο γραφείο μου, που βρίσκεται στην οδό ..., το οποίο είναι ιδιοκτησία ... » [18, c. 467]. Если кафаревуса с её развитой системой причастий позволяла избегать лишних придаточных, особенно определительных, то димотика, на которой составляются все юридические документы с середины 1980-х гг., этого обеспечить не может.

К другим часто встречающимся видам придаточных предложений относятся разнообразные придаточные дополнительные (вводятся, как правило, с помощью союза ότι), в том числе и передающие общий вопрос прямой речи (в таком случае вводятся с помощью αν или μήπως).

Αυτός μας δήλωσε δημόσια ότι επιθυμεί να συνταχθεί ενώπιόν μου δημόσια διαθήκη του και ότι δεν στερείται καμιάς των αισθήσεών του [18, c. 467].

... και αυτοί [οι μάρτυρες]... ορκίστηκαν ενώπιόν μου ότι θα τηρήσουν μυστικές τις διατάξεις της διαθήκης αυτής, ως τη δημοσίευσή της [18, c. 469].

Στη συνέχεια τον ρώτησα [τον διαθέτη] μήπως θέλει να αφήσει κάτι στο δημόσιο, στον Εθνικό Στόλο ή σε φιλανθρωπικά ιδρύματα και αυτός μου απάντησε αρνητικά [19].

Τον ρώτησα αν θέλει να προσθέσει κάτι ... [18 c. 471]

Μετά ρώτησα τα συμπράττοντα πρόσωπα μήπως υπάγονται σε κάποια σχέση εξαίρεσης προς τους παραπάνω κληρονόμους ... [19]

Обязательным синтаксическим компонентом составленного нотариусом текста завещания являются придаточные времени, вводимые с помощью союза αφού:

Στη συνέχεια αυτοί, αφού έβαλαν το δεξί τους χέρι στο Ιερό Ευαγγέλιο, ορκίστηκαν ... [19]

΄Ετσι, αφού τηρήθηκαν όλες οι νόμιμες προκαταρκτικές προϋποθέσεις και διατυπώσεις, κάλεσα τον διαθέτη να δηλώσει την τελευταία του βούληση ... [18, c. 470]

Иногда встречаются и придаточные уступки:

Εγκαθιστώ και ονομάζω γενική, μοναδική και αποκλειστική κληρονόμο μου τη σύζυγό μου ... επί ολόκληρης της κινητής και ακίνητης περιουσίας μου που θα βρεθεί κατά τον χρόνο του θανάτου μου, οπουδήποτε και αν βρίσκεται αυτή και από ο,τιδήποτε και αν αποτελείται [18, c. 467].

Анализ греческих рукописных завещаний (ιδιόγραφες διαθήκες) показал, что их синтаксическая структура проще, чем синтаксис текстов, составленных нотариусом. В них также встречаются придаточные определительные предложения, в то время как другие упомянутые выше виды придаточных почти не употребляются. С другой стороны, свободная форма изложения позволяет составителю рукописного завещания при желании использовать и другие виды придаточных предложений, например придаточные причины:

Στον αγαπητό μου υιό Ανδρέα Παπανδρέου περιορίζομαι εις ό,τι εν ζωή δια τας σπουδάς του εδαπάνησα διότι με ικανοποίησε με την πρόοδό του ...[20].

Синтаксис текстов российских нотариально удостоверенных завещаний намного проще, чем синтаксис соответствующих греческих документов. Первый блок текста с данными о завещателе и часть второго блока, в котором излагается его последняя воля, часто представляют собой одно предложение. Его первая часть осложнена стандартным причастным оборотом «... проживающий по адресу ...», а в редких случаях и устаревшей формулой «находясь в здравом уме, твёрдой памяти и ясном сознании, действуя добровольно, понимая значение своих действий и не заблуждаясь» [2]. Вторая часть рассматриваемого предложения, в которой излагается завещательное распоряжение, может быть различной по структуре в зависимости от содержания распоряжения. Она может быть осложнена некоторым количеством придаточных предложений, прежде всего определительными, а также придаточными уступки:

Всё моё имущество, какое ко дню моей смерти окажется мне принадлежащим, в чём бы таковое ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю Ильиной Ольге Тихоновне [8].

Для обеспечения лучшего восприятия первого, основного предложения завещания нередко прибегают к его визуальному членению. Ключевые слова (например, ФИО завещателя) и фразы («настоящим завещанием делаю следующее распоряжение»), иногда выделяют жирным шрифтом и/или размещают по центру страницы. Кроме того, некоторые сведения (в частности, адрес, номер паспорта и проч.) часто помещают в скобках, чтобы избежать нагромождения придаточных предложений, усложняющих восприятие текста.

Последний блок русского текста завещания вообще конспективен. Почти все предложения в нём простые и все без исключения – короткие. Каждое предложение, как правило, пишется с красной строки.

Завещание написано мною со слов гр. Саблина Анатолия Петровича.

Завещание полностью прочитано до подписания и собственноручно подписано в моём присутствии [2].

Единственным сложносочинённым предложением является последнее:

Личность завещателя установлена, его дееспособность проверена [там же].

На уровне лексики и морфологии тексты современных греческих завещаний мало чем отличаются от остальных греческих процессуальных и, в частности, нотариальных документов. В одних завещаниях встречается больше элементов книжного языка, в других меньше. Закономерным следствием этой тенденции является морфологическая вариативность некоторых слов и словосочетаний, в т. ч. терминов. Вот некоторые из встретившихся нам примеров: στις  δεκατέσσερις  του  μηνός ... [18, c. 469] / μήνα  Φεβρουαρίου [19]˙ ... ενώπιον  εμού,  της  Συμβολαιογράφου [18, c. 467] / σε  εμένα, τη  Συμβολαιογράφο,  παρουσιάστηκε  ο ... [19]˙ ακίνητος [20] / ακίνητη   περιουσία [18, c.467]. Σε  βεβαίωση   των   ανωτέρω   συνετάγη [19] / συντάχθηκε  η  διαθήκη  αυτή ... [18, c. 467, 469] η  οποία  υπεγράφη [19] / υπογράφηκε  από  τον  διαθέτη [18, c. 467, 469]. Как видим, в современных текстах греческих завещаний наряду с общеупотребительными димотическими могут использоваться кафаревусные словоизменительные формы существительных, прилагательных, местоимений, а также книжные аористные формы глаголов.

Кроме того, нередко встречаются книжные предлоги, чуждые димотике местоимения, несвойственные ей формы причастий, а также некоторые глаголы и наречия: δεν  στερείται  ουδεμιάς [18, c. 469] / καμιάς  των  αισθήσεών  του [18, c. 467]˙ παρουσία  των  παρακάτω  μαρτύρων [18, c.469] / με  παρουσία  των  μαρτύρων [18, c.467]˙ ... την  οποία  [διαθήκη]  διάβασα  καθαρά  και  μεγαλόφωνα,  εις  επήκοον του  διαθέτη  και  των  άνω  μαρτύρων  ... [18, c.471]˙ εισπράχθηκαν  για  τέλη  και  δικαιώματά  μου  ευρώ ... εκ  των  οποίων  καθαρή  αμοιβή ... [19]˙ Επί  των  εισπραχθέντων  δικαιωμάτων  εισπράχθηκε  Φ.Π.Α.  ευρώ ... [19]˙ τα συμπράττοντα  πρόσωπα [18], [19]˙ μια  οικία  που  κείται (=βρίσκεται)  στην  οδό ... [20]˙ την  ακίνητο  περιουσία  μου  καταλείπω  (=αφήνω)  στα  εγγόνια  μου ... [20]˙  παρακαλώ  τον παρακάτω  φίλο  μου ... να  ενημερώσει  είτε  τηλεφωνικά  είτε  δια  ζώσης  τους  κληρονόμους  μου  ...[21]˙ η  παρούσα  διαθήκη  μου  εγράφη  από  εμένα  τον  ίδιο  ιδιοχείρως ... [21].

Русские тексты завещаний в морфологическом и лексическом отношении гораздо более однородны, поскольку у нас уже давно не существует противопоставления книжного языка разговорному. После Октябрьской революции официально-деловой стиль русского языка претерпел серьёзные изменения. В советское время в нём уже не было места церковнославянизмам и витиеватым фразам дореволюционного канцелярита, т. к. приоритетом стала ясность и доступность языка документации.

Результаты проведённого исследования позволяют сделать вывод о наличии целого ряда особенностей лингвокультурного характера в текстах завещаний на новогреческом и русском языках. Проявляющиеся в анализируемых текстах национально-специфичные черты обусловлены несколькими факторами, в первую очередь различиями в правовых системах обеих стран. Именно ими объясняются различия в классификации видов завещаний, а также в условиях, необходимых для их совершения. Это, в свою очередь, приводит к несовпадению в фактическом содержании данных текстов. Другим, не менее важным фактором является наличие в каждой лингвокультуре собственной традиции языкового оформления юридических документов. Ею, на наш взгляд, определяется композиция текста (в частности, то, что греческий нотариальный документ написан от имени нотариуса, а российский – от имени клиента) и манера изложения информации – избыточно повествовательная в греческих завещаниях и гораздо более лаконичная и конспективная в соответствующих русских текстах. Национальной традицией оформления документов обусловлены и такие нюансы, как, например, особенности написания дат и чисел (в Греции сначала прописью, а затем цифрами; в России – наоборот). Более простой композицией и стилем российских документов мы обязаны постоктябрьским реформам языка и законодательства. Греческие документы, напротив, до сих пор хранят отпечаток давней традиции, восходящей к периоду становления независимого греческого государства в первой половине XIX века. Морфологическая и лексическая вариативность греческих текстов является прямым следствием перевода юридической сферы Греции с книжной архаизированной кафаревусы на разговорную разновидность языка – димотику. Поскольку этот переход произошёл относительно недавно – в середине 80-х гг. ХХ века, юридические подстили официально-делового стиля на основе димотики ещё окончательно не сформировались.

В дальнейшем нам представляется целесообразным обратиться к подробному изучению трудностей перевода завещаний с новогреческого языка на русский, с тем чтобы сформулировать рекомендации переводчикам, занятым в правовой сфере.