ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА КИТАЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТЕРМИНОЛОГИИ С НАЦИОНАЛЬНОЙ СПЕЦИФИКОЙ НА РУССКИЙ ЯЗЫК В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ НАЦИОНАЛЬНОГО ИМИДЖА

 Данная статья является промежуточным результатом научно-исследовательского проекта «Исследование перевода китайской политической терминологии с национальной спецификой на русский язык в контексте международных коммуникаций» (KWH2406) Центра мультикультурных исследований Университета Хучжоу. 

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассматриваются проблемы перевода китайской политической терминологии с национальной спецификой на русский язык с точки зрения формирования национального имиджа. Исследование показывает, что такой перевод играет важную роль в построении образа страны, однако сталкивается с такими основными проблемами, как культурные различия, языковые барьеры и учёт политически чувствительных тем. На основе анализа типичных случаев в статье предлагаются стратегии перевода, сочетающие буквальный и смысловой подходы, культурную адаптацию и локализацию, а также равновесие между политической точностью и гибкостью. В заключении подчёркивается важность перевода китайской политической терминологии для распространения национального имиджа и даются рекомендации для будущих исследований.

ABSTRACT

This article examines the challenges of translating Chinese political terminology with national specificity into Russian from the perspective of national image formation. The study demonstrates that such translation plays a crucial role in shaping a country's image but faces key issues such as cultural differences, language barriers, and political sensitivity. Based on an analysis of typical cases, the article proposes translation strategies combining literal and semantic approaches, cultural adaptation and localization, as well as a balance between political accuracy and flexibility. In conclusion, the importance of translating Chinese political terminology for disseminating the national image is emphasized, along with recommendations for future research.

Ключевые слова: формирование национального имиджа; китайская политическая терминология с национальной спецификой; перевод на русский язык; стратегии перевода; культурные различия.

Keywords: national image building; Chinese political terminology with national specificity; translation into Russian; translation strategies; cultural differences.

Введение. С ростом международного статуса Китая «изложение китайской истории» стало важной задачей в формировании национального имиджа. Политическая терминология как носитель государственной идеологии напрямую влияет на восприятие Китая международным сообществом. Россия, являясь важным соседом и стратегическим партнером Китая, заинтересована в точном и эффективном переводе китайской политической терминологии на русский язык для углубления взаимопонимания и развития двусторонних отношений.

Данное исследование направлено на изучение теоретических основ, основных проблем и стратегий перевода китайской политической терминологии в контексте формирования национального имиджа. Через анализ конкретных примеров раскрывается роль перевода политической терминологии в построении образа страны и предлагаются рекомендации по повышению эффективности международного распространения китайской политической терминологии. Это важно для правильного восприятия в России и мире китайской политической культуры и идейных смыслов.

Исследование применяет такие методы, как анализ литературы, изучение конкретных случаев и сравнительный анализ. Это способствует систематическому изучению текущего состояния практики перевода китайского политического дискурса с характерной национальной спецификой на русский язык.

2. Материалы и методы. Концептуальной основой данного исследования является теория формирования национального имиджа. Как отмечает Лю Цзинань, «национальный имидж — это восприятие и оценка комплексной мощи страны международным сообществом» [1], на которые влияют содержание, каналы донесения информации и особенности аудитории. Политическая терминология, как важный носитель национального имиджа оказывает прямое воздействие на восприятие страны целевой аудиторией.

«Построение системы китайской политической терминологии вращается вокруг права на трактовку, лидерство и дискурс, по сути являясь требованием автономии в построении дискурсивной системы и подчеркивая идеологическую природу самой терминологии» [2]. Такие концепции, как «общее процветание» （共同富裕）, содержат уникальную политическую коннотацию. В процессе межкультурной коммуникации перевод политической терминологии представляет собой не просто языковую трансформацию, но и передачу идеологии и культурных ценностей.

Межкультурная теория коммуникации основывается на понимании того, как культурные различия влияют на процесс общения. Эдвард Холл предложил фундаментальную для этой области теорию «высококонтекстных» и «низкоконтекстных» культур. По его словам, «в высококонтекстных культурах большая часть информации содержится в физическом контексте или внутренних установках людей, тогда как в низкоконтекстных культурах информация явно кодируется в сообщении» [3]. Эта теория предоставляет важную основу для понимания различий между восточной и западной культурами.

Политический дискурс с китайской спецификой укоренен в уникальной историко-культурной почве Китая и содержит множество специфических политических концепций и выражений. При переводе этих терминов на русский язык необходимо учитывать культурно-когнитивные рамки и особенности восприятия российской аудитории, чтобы избежать недопонимания или искажения смысла из-за культурных различий.

Теория анализа политического дискурса как междисциплинарная область лингвистики и политологии направлена на раскрытие того, как язык конструирует властные отношения, формирует идеологию и влияет на социальное восприятие в политической практике. Эта теория берет начало в развитии критической лингвистики во второй половине XX века и находится под глубоким влиянием теории властного дискурса М. Фуко. Как отмечал Фуко, «дискурс не только отражает социальную реальность, но и участвует в её конструировании» [4].

Данный тезис заложил теоретическую основу анализа политического дискурса, подчеркивая, что язык является не просто инструментом передачи информации, но и средством осуществления власти. В процессе перевода переводчик должен точно улавливать идеологическую коннотацию исходного политического дискурса и находить соответствующие выражения в целевом языке, сохраняя точность исходного смысла и соответствуя политико-культурному контексту языка перевода. Эти три условия взаимно дополняют друг друга, формируя теоретическую основу исследования перевода китайской политической терминологии на русский язык.

3. Результаты и обсуждение. Культурные различия представляют собой главную проблему при переводе китайской политической терминологии на русский язык. Значительные различия между Китаем и Россией в исторических традициях, ценностных ориентациях и способах мышления приводят к тому, что многие китайские политические концепции не имеют прямых эквивалентов в русском языке. Например, буквальный перевод «маленькое зажиточное общество» (小康社会) или «Китайская мечта» (中国梦) не может адекватно передать их богатое политическое содержание и культурный подтекст.

Языковые барьеры представляют собой другую важную проблему. Китайский и русский языки принадлежат к разным языковым семьям и значительно отличаются по грамматической структуре, стилистическим особенностям и риторическим приемам. Характерные для китайской политической терминологии четыре символьные идиомы, параллельные конструкции и другие риторические приемы часто трудно воспроизвести в русском языке. Кроме того, часто используемые в политическом дискурсе сокращения и устойчивые выражения, такие как «четыре всесторонних» (四个全面) и «два поддержания» (两个维护), также создают значительные трудности при переводе.

Политическая чувствительность представляет собой особую проблему при переводе китайской политической терминологии. Политический дискурс часто касается таких ключевых интересов, как государственный суверенитет и территориальная целостность, где требуется предельная точность формулировок. В вопросах, касающихся Тайваня, Тибета и других чувствительных тем, даже небольшая неточность в формулировке может привести к серьезным политическим последствиям. Одновременно переводчику необходимо учитывать политическое восприятие и уровень принятия российской аудитории, чтобы избежать ненужных недоразумений или споров, вызванных неудачными формулировками.

Для решения вышеуказанных проблем в статье предлагаются следующие стратегии перевода.

Сочетание буквального и смыслового перевода является эффективным методом обработки китайских политических концепций. Для политических терминов с ярко выраженной китайской спецификой, таких как «реформа и открытость» (改革开放), можно использовать буквальный перевод с пояснением, сохраняя исходный образ и одновременно разъясняя его конкретное содержание. Для концепций с высокой культурной нагрузкой, таких как «гармония в многообразии» (和而不同), более подходящим является смысловой перевод, передающий основную идею.

Стратегия культурной адаптации и локализации подчеркивает необходимость исходить из когнитивных привычек российской аудитории и находить выражения, наиболее близкие к исходному смыслу. Например, при переводе инициативы «Один пояс - один путь» (一带一路) необходимо не только точно передать ее географическую концепцию, но и отразить идею взаимовыгодного сотрудничества. Путем изучения распространенных формулировок в российских СМИ и академических кругах можно выбрать варианты перевода, наиболее приемлемые для русскоязычной аудитории.

Стратегия политической точности и гибкости требует гибкой адаптации методов перевода в зависимости от конкретного контекста при сохранении правильной политической позиции. Для чувствительных политических терминов необходимо строго следовать официальным стандартам перевода, тогда как для политических заявлений можно, сохраняя неизменным исходный смысл, использовать синтаксические конструкции, более соответствующие русской языковой практике. Переводчик должен хорошо понимать различия политических контекстов Китая и России, находя баланс между точностью и приемлемостью.

Перевод «中国梦» представляет собой типичный пример. Первоначально некоторые ученые переводили это буквально как «Китайская мечта», но такой перевод не мог передать богатое содержание концепции, включающей «процветание страны, возрождение нации и счастье народа». Позже официальным был утвержден перевод «Китайская мечта о великом возрождении китайской нации» [5], который через добавление уточнений сделал политическое содержание концепции более понятным для российской аудитории.

Перевод «人类命运共同体» прошел путь от буквального «Сообщество единой судьбы человечества» до оптимизированного «Сообщество с единой судьбой для человечества» [5]. Последний вариант более соответствует грамматическим нормам русского языка, сохраняя при этом исходную идею взаимовыгодного сотрудничества. Этот пример демонстрирует характерную особенность перевода политических терминов - необходимость постоянной корректировки и совершенствования.

Перевод «新发展理念» как «Новая концепция развития», хотя и соответствует буквальному смыслу, не в полной мере отражает ее основное содержание, включающее «инновации, координацию, экологичность, открытость и совместное пользование». Позже некоторые ученые предложили вариант «Новая концепция всестороннего развития» [5], который через добавление определений более полно передает содержание этой политической концепции. Данные примеры показывают, что перевод китайской политической терминологии на русский язык требует равновесия между точностью, читабельностью и политической уместностью.

Понятие «新时代中国特色社会主义» первоначально переводилось буквально, как «социализм с китайской спецификой новой эпохи», но после оптимизации был изменен на «социализм новой эпохи с китайской спецификой» [5]. Изменение порядка слов сделало логический акцент более соответствующим нормам русского языка, повысив идеологическую чёткость. Буквальный перевод выражения «老虎苍蝇一起打» как «бить и тигров, и мух», может вызвать недопонимание, связанное с защитой животных, тогда как более точным является вариант «карать и высокопоставленных, и мелких чиновников» [5]. Перевод выражения «全面从严治党» как «всестороннее укрепление партийной дисциплины» [5] более соответствует нормам русского политического дискурса.

6. Заключение. Перевод китайской политической терминологии на русский язык играет важную роль в построении и распространении национального имиджа. Результаты исследования показывают, что перевод политической терминологии представляет собой не просто языковую трансформацию, но и процесс передачи идеологии и культурных ценностей. Столкнувшись с такими вызовами, как культурные различия, языковые барьеры и политическая чувствительность, переводчикам необходимо комплексно применять различные стратегии, сохраняя политическую точность и одновременно повышая приемлемость и эффективность распространения перевода.

Будущие исследования могут углубиться в следующие направления:

• во-первых, усилить сравнительное изучение политических дискурсивных систем Китая и России, чтобы обеспечить теоретическую основу для переводческой практики;
• во-вторых, создать корпус переводов китайской политической терминологии на русский язык для содействия стандартизации перевода;
• в-третьих, проводить исследования аудитории для понимания особенностей восприятия и условий принятия китайской политической терминологии различными общественными кругами России.

Только через постоянные междисциплинарные и многоплановые исследования можно непрерывно повышать качество и эффективность перевода китайской политической терминологии на русский язык в целях точного восприятия в России китайского национального имиджа.

Список литературы:

1. Лю Цзинань, Чжоу Цзихуа, Дуань Пэн. Международные коммуникации и национальный имидж [электронный ресурс]. - Режим доступа: https://xueshu.baidu.com/usercenter/paper/show?paperid=e8ec827300cb0a7ffe356f98103d75bd&site=xueshu_se  - Дата доступа: 05.05.2025.
2. Ян Биньбинь. Логика построения системы политического дискурса с китайской спецификой [электронный ресурс]. - Режим доступа: https://mp.weixin.qq.com/s?__biz=MzA4NDUwMjMxNA==&mid=2650141017&idx=2&sn=3e67fdaed34e6dc58c269e9b3464e123&chksm=87e7631cb090ea0a9b5dd13e22d0d1391eae970d33d35f791391f2013c1c4971f31159b19116&scene=27 - Дата доступа: 05.05.2025.
3. Холл Э. Т. За пределами культуры [электронный ресурс]. - Режим доступа: https://xueshu.baidu.com/usercenter/paper/show?paperid=f54203f0905baff374e19c3940a2f3da&site=xueshu_se - Дата доступа: 05.05.2025.
4. Фуко М., Фитцпатрик Дж., Смит А. Археология знания [электронный ресурс]. - Режим доступа: https://www.mendeley.com/catalogue/f14cb693-7318-3d06-b25f-a27cca256521/ - Дата доступа: 05.05.2025.
5. Китайская ключевая терминология: дипломатия новой эпохи (китайско-русский перевод) [Электронный ресурс]. - Режим доступа: https://tuicashier.youzan.com/pay/wscgoods_order?alias=3nfpykyzak63f - Дата доступа: 05.05.2025.