СВОЕОБРАЗИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ РОМАНОВ ДЖУН ХЁР

АННОТАЦИЯ

Джун Хёр - канадская писательница корейского происхождения. Начала писать свой дебютный роман после того, как заинтересовалась историей Кореи времен династии Чосон. На данный момент автор четырёх романов, переведённых на русский язык. Изучать корейскую историю сквозь призму художественной литературы — девиз автора.

В представляемой работе будут рассмотрены вопросы, касающиеся жанровой принадлежности и художественных особенностей романов Джун Хёр, выявлены традиционные и новаторские черты произведений.

ABSTRACT

June Hur is a Canadian writer of Korean descent. She began writing her debut novel after becoming interested in the history of Korea during the Joseon Dynasty. She is currently the author of four novels translated into Russian. Studying Korean history through the prism of fiction is the author's motto.

The presented work will examine issues related to the genre affiliation and artistic features of June Hur's novels, identifying traditional and innovative features of the works.

Ключевые слова: Джун Хёр, исторический роман, исторический детектив, корейская литература, корейский детектив.

Keywords: June Hur, historical novel, historical detective story, Korean literature, Korean detective story.

Джун Хёр (June Hur) – канадская писательница корейского происхождения. Родилась в Инчхоне (Южная Корея), выросла в Канаде, где изучала историю и литературу в государственном исследовательском Университете Торонто. Начало её писательской карьеры связано с увлечением историей Кореи времён династии Чосон (1392–1897). Дебютный роман Д. Хёр был номинирован на премию Эдгара Алана По в 2021 году, а также вошёл в список избранных произведений 2021 года Американской библиотечной ассоциации и Американской ассоциации книготорговцев. В настоящее время на русский язык переведено четыре её романа: «Молчание костей» («The Silence of Bones», 2020), «Лес пропавших дев» («The Forest of Stolen Girls», 2021), «Красный дворец» («The Red Palace», 2022), «Журавль среди волков» («A Crane Among Wolves», 2024).

В послесловии к последним романам Д. Хёр определила специфику своего литературного творчества: «излагать историю Кореи в своих работах» [6, с. 347], «изучать корейскую историю сквозь призму художественной литературы» [7, с. 379]. Действительно, каждое произведение писательницы отсылает нас к конкретной эпохе корейской истории: действие первого романа происходит в 1800 году, второго – в 1426, третьего – в 1758, четвёртого – в 1506. Д. Хёр вовсе не случайно выбирает эти даты: они связаны либо с ключевыми событиями, так или иначе изменившими ход истории страны, либо с центральными фигурами, повлиявшими на исторический процесс. В «Молчании костей» описывается период до начала первых масштабных гонений на католиков, в центре которого находятся две исторические фигуры: королева Чонсун и знатная женщина Кан Вансук; в «Лесу пропавших дев»  - эпоха вассальной зависимости Кореи от Китая, куда в качестве дани поставлялись, законно и незаконно, корейские незамужние девушки 11-18 лет; в «Красном дворце» - вольная интерпретация жизни и смерти наследного принца Джанхона, известного также под именем принца Садо; в «Журавле среди волков» - последний год правления Ёнсан-гуна, одного из самых жестоких правителей государства Чосон. Несмотря на доминирование исторического материала, лежащего в основе этих текстов, сюжет их включает и любовную, и детективную линии. Главным героем, которого выбирает автор в качестве повествователя, становится девушка 16-18 лет, как правило сирота, по разным причинам втянутая в канву исторических событий. Эти особенности не дают возможности чётко определить жанровую принадлежность произведений Д. Хёр. Сама автор в послесловиях называет книги просто романами, акцентируя всё-таки их историческое начало: «Если вы добрались до конца этого романа, искренне благодарю вас за то, что стали свидетелями этих печальных страниц корейской истории» [7, с. 377]. Попробуем выделить жанрообразующие признаки исторического романа в произведениях Д. Хёр, чтобы вслед за автором показать, что перед нами именно исторические романы, но не в классическом их варианте.

Жанр исторического романа возник в ХIХ веке и вызвал много споров в литературоведческой среде, которые не утихают до настоящего времени. Несмотря на разногласия, связанные с тем, насколько целесообразно выделять этот жанр в отдельную категорию, были определены его основные типообразующие компоненты. Так как формирование исторического романа связано с именем Вальтера Скотта, то именно его произведения стали основой для формулировки этих компонентов. К ним относят наличие реальных исторических личностей в их реальном историческом значении, опора на документальные факты, воссоздание бытового и исторического фона эпохи. Также одним из главных требований выдвигалась временна́я дистанцированность автора от изображаемых им исторических событий, что позволяло писателю, художественно реставрирующему ту или иную историческую действительность, целостно взглянуть на картину прошлого. Все эти особенности мы можем увидеть в романах Д. Хёр.

В послесловии к каждому произведению писательница указывает исторические источники, которые стали опорой для воссоздания чосонской Кореи, а также рекомендует для прочтения исторические труды, которые могут помочь читателю более глубоко погрузиться в эпоху, описываемую в произведении [4, с. 380; 5, с. 348; 6, с. 345, 348; 7, с. 379-380]. Каждый её роман заканчивается исторической справкой, которая содержит не только общую характеристику реставрируемого времени, но и информацию о дальнейшей судьбе исторических героев, являющихся персонажами книги. Кроме этого, Д. Хёр даёт оценку личности и деяниям такого героя, а также оставляет комментарий, связанный с исторической достоверностью фактов, которые излагает в романе: «К примеру, убийство медсестры Хё-ок – это выдуманное событие, перекликающееся с первым документально подтверждённым убийством, совершённым наследным принцем: в 1757 году он убил и обезглавил евнуха Ким Хан-Чхэ» [6, с. 343]. В романах писательницы мы сталкиваемся с реальными корейскими историческими персонажами: наследным принцем Джанхоном, правителем Ёнсан-гуном, королевой Чонсун, священником Чжоу Вэньмо и другими. Следует подчеркнуть, что наряду с ними, как в любом историческом романе, фигурируют и придуманные автором герои, выдаваемые за реальных: «Кроме того, важно отметить, что чиновник Ву Саён – выдуманный персонаж, вдохновлённый реальной исторической личностью: Ку Суёном. Другие персонажи вроде заместителя командира Пака существовали на самом деле» [7, с. 376].

Как и любой автор исторического романа, Д. Хёр пишет не документальную хронику эпохи, а художественную интерпретацию, требующую соблюдения принципа историзма: «…я понимаю, что, находясь за пределами Кореи и не будучи профессиональным историком, не могу написать подлинно документальную книгу, и потому я не ставила себе целью ограничиваться сухим изложением фактов. <…> В конечном счёте моей целью при написании этой книги стало описание некоторых событий в соответствии с исторической правдой, насколько только это было возможно» [6, с. 343]. Однако, как любой писатель, иногда позволяет себе вольно поступать с историческими данными: «Ради плавного развития сюжета я слегка изменила ход событий, перенеся дату переворота.  <…> Решила, что так будет лучше, чем заполнять время незначительными для сюжета сценами, пытаясь подогнать его под исторические даты» [7, с. 376]. Главным же писательским принципом остаётся принцип сохранения исторической объективности: «Чем больше я погружалась в истории злодеяний вана и порочности лидеров восстания, тем неспокойнее становилось на душе, и я даже задумалась над тем, хочу ли работать со столь мрачным периодом. Однако читатели напомнили мне о том, что книги, которые честно освещают страшные моменты истории, остро необходимы; если мы не задумываемся над ошибками прошлого, оно рискует повториться» [7, с. 377].

В. Дибелиус в качестве центрального сюжетообразующего мотива исторических романов В. Скотта выделяет мотив путешествия [1]. Джун Хёр также следует этой традиции. Героиня романа «Молчание костей» Соль покинула родной деревенский дом и приехала в столицу, «чтобы стать полицейской тамо – крепостной служанкой, девочкой на побегушках» [4, c. 8] и узнать о судьбе старшего брата Инхо; Хвани, героиня романа «Лес пропавших дев», отправляется на остров Чеджу, чтобы найти своего отца, исчезнувшего там; Хён из романа «Красный дворец», простолюдинка, незаконнорожденная дочь государственного служащего, чтобы стать человеком, достойным его внимания, в столице поступает учиться на дворцовую медсестру; Исыль, героиня романа «Журавль среди волков», идёт в столицу, чтобы спасти старшую сестру Суён. В отличие от исторических романов В. Скотта, в произведениях Д. Хёр мы не увидим классического путешествия как перемещения героя из одной географической точки в другую. Естественно, персонажи исследуют Инчхон и остров Чеджу в поисках важной для них информации, благодаря чему читатель знакомится с исторически значимыми местами (дворцом Чхандок, крепостью Ханьян), встречает государственных чиновников, полицейских, обычных людей того времени, узнаёт быт и традиции разных сословий. Героини Д. Хёр совершают психологическое путешествие, обретая себя, разрешая внутренние конфликты, терзающие их. Шестнадцатилетняя Соль по рождению принадлежит к «пальчхон – «восьми подлейшим сословиям». Это был низший класс, в который входили монахи, шаманы, шуты, мясники и тому подобные. <…> В детстве я всегда требовала внимания: я была уверена, что достойна большего – большей любви, большей признательности, большей доброты» [4, с. 14]. Бунт против социально предназначенного ей по рождению класса приводит героиню в столицу, где она, пройдя множество испытаний, не только обретает понимание того, что не общество диктует тебе, какое место в нём ты должен занять, а сам человек выбирает, кем ему стать, а также находит ответ на вопрос, ради чего человеку жить в окружающем его мире. Восемнадцатилетняя Хвани сталкивается со страшным открытием: отец предпочёл другую дочь. «Боль всё усиливалась, пока не превратилась в слова: так нечестно! Я всё делала правильно, я была послушной, и вот он оставил меня ради другой своей дочери, которая доставляла одни неприятности» [5, с. 34]. На пути поиска отца героине придётся не только налаживать контакт с младшей сестрой, но и найти в себе силы принять и полюбить её. Восемнадцатилетняя Хён «жаждала быть совершенством в глазах отца» [6, с. 51], ради чего полностью изменила свою жизнь. «Я докажу отцу, что кое на что я способна. Я не могу ждать любви и признания. Я должна заслужить их упорным трудом» [6, с. 52]. Это стремление чуть не искалечило её жизнь, но трудности, с которыми столкнулась Хён, открыли ей возможность прощения и дали шанс на новую жизнь: «С некоторыми мечтами, узнала я, приходится расставаться. Отпустить их – значило отпустить не себя, но ту жизнь, которую, как я думала, я хотела бы прожить» [6, с. 335]. Семнадцатилетняя Исыль неприязненно относилась к старшей сестре: «Моё сердце не принимало Суён, пока я с раздражением думала о ней как о мученице, обременённой младшей сестрой» [7, с. 11]. Но став причиной позора сестры, героиня отправляется спасать её, отказываясь на этом пути от эгоистического начала и обретая бескорыстную любовь ко всем нуждающимся. Так в романах Д. Хёр возникает сюжетная линия, переплетающаяся с исторической и связанная с путём жизненных исканий главной героини. Это значит, что, в отличие от классического исторического романа, где образ героя был статичен, задан автором, читатель увидит персонажа, претерпевающего изменения.

Подобное отступление от классического европейского исторического романа, на наш взгляд, может быть связано с традицией построения сюжета и образа персонажа в корейской литературе. Следует обратить внимание на одну из основополагающих особенностей: влияние конфуцианства на корейские исторические романы. Воздействие этого религиозно-философского учения давало возможность литературе не только поднимать вопросы нравственности, этики и идеалов, но и выявлять негативные стороны в общественных отношениях, демонстрируя авторское неприятие их, а также, обращаясь к социальной проблематике, выстраивать сюжет в духе конфуцианских представлений о правильном поведении человека как основе социальной гармонии. Если проследить путь психологических изменений, который проходят героини романов Д. Хёр, то его можно изобразить как процесс, идущий от хаоса к установлению гармонии как с самим собой, так и с окружающим миром. Эта гармония становится возможна только при правильном нравственном и социальном поведении персонажа. В начале каждого романа главная героиня отвергает подобное поведение, демонстрируемое кем-то из её родственников. Так, например, Хён не принимает образ жизни матери, которая, являясь любовницей женатого государственного служащего, покорно ждёт его посещений, зная, что у него есть новая возлюбленная: «Я никогда не стану похожа на мать. Я не стану, подобно матери, молча сидеть и попусту тратить время, пока жизнь проходит мимо» [6, с. 35], а Исыль презирает старшую сестру, которая является примерной дочерью и, читая тайком её дневник, с трудом понимает поведение сестры, согласившейся выйти замуж за молодого человека, живущего на другом краю страны: «Хотелось бы мне расплакаться, закатить истерику, как это часто делает моя младшая сестра – и всё равно остаётся всеми понятой и любимой. Но я не могу себе этого позволить. Мама с папой не любят меня в слабости, когда я их подвожу, допускаю ошибки. Кто я для них, если не веду себя как идеальная дочь?» [7, с. 57]. В классических корейских произведениях, пропитанных конфуцианской философией, женщина изображалась как покорная, добродетельная жена и почтительная дочь. Именно такой образ жизни отрицается главными героинями в начале романов Д. Хёр. Однако в конце, обретая гармонию с собой, они, на первый взгляд, возвращаются в рамки традиционного социального поведения: Соль покинет столицу и будет жить в деревне, добросовестно помогая старшей сестре, Хвани воссоединится с младшей сестрой, Хён вернётся в Хёминсо и продолжит выполнять обязанности ыйнё, Ысыль станет верной женой и сестрой. Но в конце романов это уже другие героини: они получили жизненный опыт, обрели внутреннюю опору, выстроили личные границы и нашли себя и своё место в окружающем мире. И счастье их связано не с навязанным обществом поведением, а с личным выбором, добровольно совершённым каждой из них. Это говорит о том, что, поднимая нравственные проблемы, Д. Хёр больше ориентируется на женских персонажей современной литературы, которые, в отличие от своих предшественниц, имеют право выбора жизненного пути. Однако именно такая героиня, вписанная в рамки исторического контекста, становится способной выявить отрицательные стороны социальных отношений прошлого и подвергнуть их осуждению. Так, например, Хвани, спасая девушек, которых должны были передать в качестве дани императору, осознаёт ужас происходящего: «Теперь мне было понятно отчаяние судьи Хона. Вот оно – ощущение бессилия. Ужас от того, что невозможно никого спасти. Это отбирает силы, лишает мужества, опустошает» [5, с. 327]. А автор проводит параллель с другой эпохой: «Я выросла, слушая истории о кореянках, которыми торговали во время Второй мировой войны. Их называли «женщины для утешения». Но я не знала, что нечто подобное происходило и раньше в истории Кореи» [5, с. 345]. Использование исторической ретроспективы позволяет героине и автору не просто осудить эту порочную практику, но и вынести нравственный приговор тем, с чьего молчаливого согласия она была возведена в норму.  Таким образом, вслед за В. Скоттом используя в качестве центрального персонажа исторического романа частное лицо, Д. Хёр показывает эволюцию героя, пытающегося найти своё место в обществе. А отправной точкой этого поиска выступают социальные традиции, внутри которых герой ощущает свою ущербность, видит несправедливое отношение к личности.

Следует подчеркнуть, что Д. Хёр пишет романы, больше ориентируясь на европейского читателя. Погружая его вглубь корейской истории, писательница рассказывает о ней, синтезируя элементы европейской и корейской художественной исторической литературы. Взяв за основу каркас европейского классического исторического романа, Д. Хёр заполняет его традиционным для корейской культуры мировидением, которое не принимает главный герой. Но именно такой персонаж помогает автору глубже раскрыть особенности и противоречия чосонской Кореи для европейского читателя. В этом заключается главная особенность исторических романов Д. Хёр.

Список литературы:

1. Жачемукова Б. М., Бешукова Ф. Б. Художественная специфика жанра исторического романа // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2011. №1. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/hudozhestvennaya-spetsifika-zhanra-istoricheskogo-romana (дата обращения: 31.07.2025).
2. Корнеева Е. Р., Корнеева И. В. Женские образы в традиционной корейской литературе и современном обществе // Евразийский Союз Учёных. 2016. №7-2 (28). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/zhenskie-obrazy-v-traditsionnoy-koreyskoy-literature-i-sovremennom-obschestve (дата обращения: 01.08.2025).
3. Турахановна С. У. Корейская классическая проза XVII - XVIII веков: особенности её становления и развития // Вестник науки и образования. 2021. №4-1 (107). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/koreyskaya-klassicheskaya-proza-xvii-xviii-vekov-osobennosti-ee-stanovleniya-i-razvitiya (дата обращения: 01.08.2025).
4. Хёр Д. Молчание костей – М.: Эксмо, 2023. – 384 с.
5. Хёр Д. Лес пропавших дев - М.: Эксмо, 2023. – 352 с.
6. Хёр Д. Красный дворец - М.: Эксмо, 2023. – 352 с.
7. Хёр Д. Журавль среди волков – М.: Эксмо, 2025. – 384 с.