МАТЕРИЯ И ФОРМА В ФОРМИРОВАНИИ ОБРАЗА МИРОЗДАНИЯ В СОВРЕМЕННОМ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются категории материи и формы, их трансформация и взаимосвязь в изобразительном искусстве с целью прояснить задачи современного искусства в построении онтологической системы координат, которая определяет образную структуру мироздания. Авторы связывают развитие художественных практик ХХ века с современными направлениями изобразительного искусства, исследуя семантические маркеры материи и формы в мышлении как необходимый инструментарий образного языка, выстаивают основы современного эстетического восприятия, основанного на художественной традиции от классического искусства до авангардных течений и цифровых направлений XX-ХХI  вв.

ABSTRACT

The article examines the categories of matter and form, their transformation and interrelation in visual art in order to clarify the tasks of modern art in building an ontological coordinate system that defines the figurative structure of the universe. The authors link the development of artistic practices of the twentieth century with modern trends in fine art, exploring the semantic markers of matter and form in thinking as necessary tools of figurative language, laying the foundations of modern aesthetic perception based on the artistic tradition from classical art to avant-garde movements and digital trends of the XX-XXI centuries.

Ключевые слова: искусство, материя, мироздание, образ, форма.

Keywords: art, matter, universe, image, form.

Современное искусство ХХI века представляет из себя живой процесс творческого познания, основы и доминанты которого еще мало обозначены в научно-исследовательской литературе. Однако, исторически следуя художественно-эстетическим традициям изобразительного искусства, современный художник ставит перед собой цель исследования этих основ как необходимое условие не только собственного творческого поиска красоты и гармонии, но и построения целостной системы смыслов и образов мироздания. В этом дискурсе категории материи и формы, их взаимодействие, имеют решающее значение. Изобразительное искусство ставит смысловые задачи как перед художником, так и перед зрителем. Эти задачи единые по направлению, но принципиально разные по методологии и результату. Зрителя волнует эстетическое решение в восприятии красоты, именно идея красоты является основой любого разговора о том, что находится внутри и снаружи изобразительной формы. Форма и ее практическое воплощение определяет суть рассказа или высказывания об искусстве, в ХХ веке она стала основой развития авангардного искусства в направлении формализм или форма-пластика. Задачи, которые стоят перед художником, определяются не только стремлением к познанию красоты, хотя это предполагается, но открытием истины или способа ее онтологического бытования через собственный изобразительный язык, построение мысли, переживание ее экзистенции, формулирование идеи. «Семантика произведения искусства в процессе его рождения «сгущается» усилиями художника по организации его художественной формы, так как свое «сообщение» он должен выразить посредством художественных средств» [1]. Именно в современном искусстве этот комплексно-формальный способ познания становится ближе к самовыражению, индивидуализму и эгоцентризму в искусстве. Но если рассматривать форму с позиции прикладной, то исследователь будет ограничен принципиальным набором доступных инструментов, используемых в изобразительном искусстве, и не сможет ответить на главный вопрос-цель исследования, а именно об идее восприятия мироздания и взаимосвязи мироздания с материей как основой для изобразительных форм.

В методологии исследования материи и формы в искусстве в первую очередь нужно понять не только их исторические взаимосвязи и трансформации на рубеже ХХ-ХХI веков, но и фундаментальное значение этих категорий для теории искусства. Вводя в разговор об изобразительном искусстве философские понятия материи и формы, надо учесть перспективы развития понятий. Материя от натурфилософских первоначал постоянно преодолевала свою телесность, а форма от «качественности» Аристотеля постепенно абстрагировалась до гегелевского «свечения сущности» или служебной телеологии М.Хайдеггера. Эмпирические опыты импрессионистов лепят форму цветом, передавая энергийно материальность мазка. Единством их замысла стала передача свечения-мерцания образа. Авангардные течения в искусстве, сделав форму своим оружием, выводили закономерности материального мира с неумолимой очевидностью. Малевич «вывел форму за пределы реального мира, поставив ее в первооснову формирования новой реальности» [2]. Для изобразительного искусства, если попробовать понять его внутреннее отношение к материи и форме, эти категории являются онтологической системой координат, которая определяет образную структуру мироздания.

Во-вторых, для современного человека вопросы материи и формы в философском и прагматичном восприятии становятся гносеологической проблемой на пути к пониманию художественных смыслов и значений. Если рассмотреть то, как человек воспринимает новые технологии или эстетику традиционных аутентичных предметов, произведений, вещей, возникает вопрос о размытости понятий материи и формы как категорий и отсутствия наполнения их сущностным смыслом не только в изображении, но и в жизни. Аспекты эстетизма, утилитаризма, поверхностного соприкосновения с человеческой природой и человека с человеком и окружающим миром, разрушают мистическое восприятие и метафизическое отношение к материи сущего как к первородной энергии, создающей вселенную [3]. Здесь можно рассмотреть научные изыскания бозона Хиггса и темной материи как попытку материализовать метафизику, протянуть гравитационные ниточки, стянуть ими вселенную, удержать от разгрома темной энергией. Но существуя в эпоху энергий и электричества, мы почти потеряли визуализацию незримого, а, следовательно, и необходимое насыщение материей, упустив «почву из-под ног». Именно придание формы материи, раскрытие этой пары как движения или энергии духа для изобразительного искусства являлось высшим приоритетом в истории как суть соприкосновения с бесконечным космосом и взаимосвязь с абсолютом, прояснение тварной природы как опоры для границ трансцендентного. Космическая материя как нечто неосязаемое и недостижимое, с одной стороны, а с другой стороны, философски осознаваемая и постигаемая формировала отношение к мирозданию и его понимание через призму материальности окружающего мира. Для изобразительного искусства это дает безграничную образность и вектор развития идеи как стремление человека перешагнуть пространство и время и соприкоснуться с вечностью.

В третьих, в современном мире мы скорее имеем дело с утилитарной формой зримых и незримых образов, созданных в контексте торгово-денежных отношений, рекламы и потребительства как новой религии удовольствия, красоты и поглощения наслаждений, ярмарки радости и тщеславия. NFT технология, например, никак не влияет на качество и содержание искусства, но позволяет владеть им. Именно поэтому современные художники, работающие в диджитал направлении, больше интересуются фактурой, создаваемой кистью, не как художественным приемом или смысловым посылом в своих изображениях, а как имитацией материального, что приводит к пониманию того, что уходя от традиционной эстетики, мы сталкиваемся с имитацией материи как таковой. Именно этот вопрос становится исследованием нашей статьи. Именно имитация материи или попытка встроить материю в парадигму потребительства, приводит не только к потере сущностного отношения к пространству космоса и вечности, но и к потере понимания закономерностей мироздания.

В результате может показаться, что процесс исследования приводит к печальному опыту, но на основе художественного опыта возникает новая идея в искусстве – найти материю как отправную точку, и именно этот подход является своеобразным возвращением к первозданной энергии, давшей в ХХ веке новый виток развития искусству, поможет не только приоткрыть новые ценностные ориентиры, но и даст возможность почувствовать новую энергию художественного смысла как и новой материи, создаваемой в осмысленном понимании начала и конца времени в искусстве. Следовательно, вопрос не только энергии человеческого бытия в новом прочтении, но и как человек относится к своему бытию в ХХI веке, как его конституирует, что для него бытие? Художник, раскрывающий эти смыслы, станет первым, кто задаст главный вопрос человечеству – о его отношении к новым возможностям и к его новому месту в системе между незримым и бесконечным космосом и зримым восприятием космоса, ограниченным рядом технических возможностей. Именно метафизичность и сакральность создадут новую эстетику человеческой природы в изобразительном искусстве и в художественном образе. Поиск новых идеалов и пропорций, нового материального воплощения пространства вокруг человека заставит нас в том числе переосмыслить пространство нашего жилья, земли, границ, этапов развития общества, значения энергии, как окружающей, так и внутренней и роли духа в понимании сути человеческого образа. Казалось бы, эти мысли философы уже находили, но то цивилизованное варварство, в котором мы оказались сейчас, противоречащее себе по сути и конфликтующее само с собой, должно подвигнуть нас на цивилизованный Ренессанс, но не с точки зрения гуманистического восприятия, а скорее метафизического отношения к нынешнему времени и грядущему пространству, в которое человечество начинает входить. Это парадокс, что человечеству надо будет отрешиться от себя в неком понимании, но именно отрешение приведет человечество к новому осмыслению и саморазвитию. По сути это своеобразный выход из тупика, в который мы себя загнали. Поиск идеи мироздания для ХХI века станет основной задачей на пути развития материального и духовного, в том числе и в изобразительном искусстве, в новом тысячелетии. Образ создается выразительными средствами, технологичность дает новую форму и эстетику. Материя нас обманывает своей имитацией, она приносится в жертву ради эффектности и упрощения, сохранения ресурсов. Изменяя материю земли, вводя новые техногенные элементы, мир развивает «мусорное потребление», человечество окажется в самозаключении из-за неорганичности и техничности. Длящийся конфликт между человеком и природой, где у природы более мощная энергия, заставит человека мимикрировать и мутировать, а не эволюционировать. Искусство либо станет проводником новой образности, либо губительным шаблоном, не дав возможности увидеть новое. Искусство несет в себе тонкую грань между желанием и идеей. Будет ли консолидация философии и искусства для новой парадигмы развития мироздания или будем копаться в прошлом, не освободившись от стандартов и шаблонов? В начале ХХ века художники пытались уйти от академизма, дать через призму минимализма новый взгляд на природу и материю. Рассматривая явления современного искусства через призму былого, но вечного, так как все в той или иной степени имеет цикличность, художник через образы, пластику, формы и явления приближается к пониманию сначала основы или материи мироздания, а затем неизбежно и абсолюта, стремясь стать со-творцом или быть со Творцом, все зависит от выбранной точки. Каков предмет вечного поиска? Не в поиске ли гармонии, внешней и внутренней? Эти вопросы подлежат широкому научному обсуждению в художественном сообществе и в ходе современного философского дискурса.

Практическим примером синергии в искусстве материи и формы как фундаментальных изобразительных категорий мироздания может быть явление хиазма. Для того, чтобы перевернуть мир необходимо найти точку опоры. В классическом понимании мирового искусства зачастую камертоном или точкой совершенства гармонии зачастую считаются формы периода античности. Закономерно – в формах оставленных мастерами античности действительно можно проследить баланс между статикой и динамикой, декоративностью и натуралистичностью, совершенством тела и духа. Тем самым мастерам античности удалось найти меру и закрепить такое понятие как хиазм. И через хиазм очевидно можно проследить поиски материи в формах произведений искусства любого периода. Хиазм – явление, связывающее материю с формой. Материя сама по себе бесплотна, а форма без материи мертва. Материя пробуждает движение, движение определяет пластику и влияет на восприятие формы. Пластика выражает мысль. В этих бесконечных поисках и философских исканиях видоизменялась и пластика форм. Безусловно, на пластику форм хронологически влияли и политические курсы, и социально-культурные тенденции. Так, в определенное время, форма была вместилищем духа, как в древнем Египте, или душой, заключенной в смертной оболочке, что можно наблюдать в произведениях Средневековья. Были периоды ухода художников от поиска материи в сторону поверхностного копирования натуры, что можно проследить в эпоху искусства Римской империи. Тенденции ухода от поиска материи к выражению красивости формы и пластики нередко встречались тогда и в значительной степени очевидны сегодня, с определенной периодичностью уводя художника от его основной задачи – выражения и осмысления материи, а значит, и целостного образа мироздания. Созерцание внутреннего движения трансцендентальной мысли в значительной степени спорит с условно современным термином «концепция». Само по себе концептуальное искусство вполне актуально во все времена, так как и должно побуждать зрителя к развитию мысли, но сама мысль являет собой материю разной «плотности». Как наглядный пример этого феномена можно привести рельефы врат собора св. Петра в Риме работы скульпторов Д.Манцу, В. Крочетти и Л. Мингуцци.

Таким образом, «пребывая в зримом и осязаемом, человек растворяется в «плоти» мира. Покинуть ее не в силах и художник, которому, однако, дана способность одухотворять тотальную связанность сущего гармонией образа. Стихийно рождаясь из кипящей хтоники вещества, таинственной субстанции потенциальных форм, искусство возводит материю в бытие» [4]. Современное изобразительное искусство обладает огромным опытом и широким инструментарием. Однако, при этих данных налицо кризисные явления, связанные с потерей смысла, идеи и вектора развития искусства, склонность к имитации материи и утилитарности форм. Высвобождение энергии материи и образности формы, сакрализация бытия художественного произведения, возвращает изобразительное искусство в метафизическую систему координат, где складывается новая художественная картина мироздания, по законам гармонии и разума, а не потребления и пресыщения. Можно сделать вывод, что по мере развития художественных практик и современных направлений изобразительного искусства, прибегая к помощи философии и теологии в системе человеческого знания, художники опираются на такие фундаментальные категории, какматерия и форма не только с целью экспериментального художественного поиска. Языком образов, используя изобразительную традицию и современные цифровые технологии, искусство, если оно с большой буквы, движется к метафизической цели постижения эстетических законов мироздания, открывая и переосмысляя доступными для современного человека средствами понятия энергии, космоса и абсолюта. В этом сегодня видится цель и миссия изобразительного искусства ХХI вв.

Список литературы:

1. Макеенкова А.В. Понимание искусства как основная задача современного искусствознания //ГИИ Художественная культура. 2012 № 3 (4). URL: https://artculturestudies.sias.ru/2012-3/teoriya-hudozhestvennoy-kultury/588.html(дата обращения: 06.04.2025).
2. Желондиевская Л.В., Барышева В.Е. Формообразующие принципы супрематизма Малевича, как основа стиля XX века // Вестник ОГУ. 2014. №5 (166). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/formoobrazuyuschie-printsipy-suprematizma-malevicha-kak-osnova-stilya-xx-veka (дата обращения: 06.04.2025).
3. Тагиров Ф.В. Европейский консерватизм и природопознание: от сакрализации природы к нигилизму// Вестник РУДН. Серия: Социология. 2022. №4. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evropeyskiy-konservatizm-i-prirodopoznanie-ot-sakralizatsii-prirody-k-nigilizmu (дата обращения: 06.04.2025).
4. Ступин С.С. Искусство как мышление в материале. Экзистенциальные вариации пластического // Артикульт. 2018. №3 (31). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/iskusstvo-kak-myshlenie-v-materiale-ekzistentsialnye-variatsii-plasticheskogo (дата обращения: 06.04.2025).