ГРОТЕСК И САТИРИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ В ПОВЕСТИ М. БУЛГАКОВА «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ» И ЕЁ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В УЗБЕКСКОМ ПЕРЕВОДЕ

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена анализу повести М. Булгакова «Собачье сердце» как примера сатирического осмысления социальных экспериментов, направленных на искусственное преобразование общества. В работе исследуются приемы гротеска и иронии, посредством которых автор демонстрирует радикальное нарушение естественного порядка и деградацию личности, выраженные через метафорическое превращение собаки в человека. Особое внимание уделяется характеристике ключевых персонажей, отражающих противоречивость идеалов и реальности, а также проблемам передачи стилистических и философских особенностей оригинала при переводе на узбекский язык, что подчеркивает значимость межкультурного диалога в популяризации классической литературы.

ABSTRACT

The article is devoted to the analysis of M. Bulgakov's story ‘The Dog's Heart’ as an example of satirical comprehension of social experiments aimed at artificial transformation of society. The work explores the techniques of grotesque and irony, through which the author demonstrates the radical disruption of the natural order and the degradation of personality, expressed through the metaphorical transformation of a dog into a man. Special attention is paid to the characterization of key characters reflecting the contradiction of ideals and reality, as well as to the problems of transferring stylistic and philosophical features of the original when translating into Uzbek, which emphasizes the importance of intercultural dialogue in the popularization of classical literature.

Ключевые слова: гротеск, сатира, Булгаков, «Собачье сердце», социальный эксперимент, ирония, перевод, узбекский язык.

Keywords: grotesque, satire, Bulgakov, ‘Dog's Heart’, social experiment, irony, translation, Uzbek language.

Повесть Михаила Булгакова «Собачье сердце» представляет собой выдающийся образец сатирического осмысления социальных процессов, происходивших в Советской России 1920-х годов. Используя элементы гротеска и сатиры, автор не только раскрывает абсурдность попыток искусственного преобразования общества, но и демонстрирует их потенциально разрушительные последствия. Центральный мотив превращения собаки в человека становится метафорой социальной инженерии, проводимой в эпоху становления советского государства.

«Гротеск (фр. grotesque, ит. grottesco – причудливый от grotta – грот) – вид условной фантастической образности, демонстративно нарушающий принципы правдоподобия, в котором причудливо и алогично сочетаются несочетаемые в реальности образные планы и художественные детали»[2, с 187].

Как отмечает Борис Соколов, автор «Булгаковской энциклопедии»[4, c 130], этим предсказанием М. Булгаков отразил грядущие политические репрессии 1930-х годов. В период Большого террора пострадали не только рядовые граждане, но и многие убеждённые коммунисты и революционеры, ранее сами активно участвовавшие в построении новой власти.

Ирония в «Собачьем сердце» пронизывает весь текст, усиливая гротескные и сатирические элементы. Булгаков создаёт саркастическую критику общества, в котором разрушение устоев приводит к хаосу и деградации. В конечном итоге автор демонстрирует, что социальные эксперименты, направленные на насильственное преобразование мира, могут привести к неожиданным и опасным последствиям.

В «Собачьем сердце» Михаил Булгаков через саркастическую иронию создает художественный мир, полный социальных и нравственных конфликтов. Особенно это заметно в столкновении принципов профессора Преображенского и хаоса, олицетворяемого Шариковым и его сторонниками. Преображенский, осознавая негативные изменения в обществе, не отвергает саму необходимость порядка, напротив, его отсутствие вызывает у него возмущение. Профессор настаивает на функциональном распределении труда, считая, что гармоничное общество возможно только при наличии четкой системы профессиональных компетенций: «В Большом пусть поют, а я буду оперировать. Вот и хорошо. И никаких разрух...»[1,c18]. Однако в реальности этот принцип оказывается невыполнимым.

Наибольшее раздражение профессора вызывает интеллектуальная неразбериха, присущая советской эпохе: путаница в ценностных ориентирах, отсутствие уважения к труду и культуре, демагогическая эксплуатация гуманистических идей. Преображенский не поддерживает популистские кампании, манипулирующие чувствами людей: его отказ жертвовать деньги на голодающих детей Германии – это не проявление черствости, а осознание бесполезности подобных акций. Булгаков тонко подмечает, как власть использует гуманитарные инициативы в пропагандистских целях, иронизируя над этим в повести.

Автор не оставляет без сатирического осмысления и самого профессора Преображенского, изображая его эксперимент как заведомо обреченный на провал. Создавая образ ученого, который стремится искусственно «усовершенствовать» человеческую природу, Булгаков использует саркастическую иронию, демонстрируя его самонадеянность и ограниченность. Особенно ярко эта ирония проявляется в сценах общения профессора с его пациентами, где разыгрывается комический контраст между высоким идеалом науки и грубым материализмом окружающей действительности. Например, в моменты, когда Преображенский занят приемом состоятельных клиентов, надеющихся вернуть молодость при помощи сомнительных процедур, он напевает серенаду Дон Жуана (музыка П. Чайковского на слова А. Толстого), что придает сцене особый гротескный оттенок.

Паси подчеркивает, что иносказательный сарказм теряет свою природу, поскольку его основа – прямая критика и обличение[3, c62]. В большинстве случаев сарказм сопровождается поясняющим элементом, что сближает его с сатирой: «Данная модификация комизма <...> напоминает сатиру, однако лишена сатирической патетичности»[5, c62].

Ироничная критика разрухи в повести выходит за рамки бытовых реалий, приобретая философское измерение. Булгаков показывает, что хаос не является исключительно материальным явлением – он живет в умах людей, готовых поддерживать любые нововведения без критического осмысления. Преображенский ведет себя странным в этой ситуации: «Филипп Филиппович вошел в азарт. Ястребиные ноздри его раздувались. Набравшись сил после сытного обеда, гремел он подобно древнему пророку, и голова его сверкала серебром»[1, c 18]. Этот момент усиливается реакцией Шарика, который оценивает профессора как удачливого «делягу», способного зарабатывать деньги на публичных выступлениях.

Таким образом, сатирическая ирония Булгакова не ограничивается изображением отдельных персонажей, а пронизывает всю структуру произведения. Она используется как средство характеристики героев, как способ раскрытия их мировоззрения и речевой манеры. Сюжетная динамика строится на комическом противоречии между заявленными идеалами и реальной жизнью, а язык персонажей становится одним из инструментов авторской критики. В результате «Собачье сердце» представляет собой не только сатиру на советскую действительность, но и глубокое размышление о границах социального эксперимента и последствиях радикального переустройства человеческой природы.

Гротеск в «Собачьем сердце» проявляется прежде всего через гиперболизацию и фантастические элементы. Превращение собаки в человека – не просто метафора, а радикальное нарушение естественного порядка вещей. Булгаков мастерски использует гротеск для демонстрации антиутопического кошмара: человек, созданный из собаки, не приобретает разум, а наоборот, утрачивает остатки природной гармонии.

Гротескные черты проявляются и в физиологических изменениях Шарикова: «Странное ощущение, – думал он, захлопывая отяжелевшие веки, – глаза бы мои не смотрели ни на какую пищу. А курить после обеда – это глупость»[1, c16]. Таким образом, процесс деградации личности подчеркивается даже на уровне физиологии.

Персонажи повести представляют собой не просто реалистические образы, а карикатурные фигуры, демонстрирующие крайности своего времени. Преображенский гипертрофированно интеллигентен и аристократичен, Шариков же – вульгарен и бездуховен. Это контрастное противопоставление создает эффект сатирического гротеска, делая персонажей аллегориями социальных типов.

Перевод повести «Собачье сердце» на узбекский язык был выполнен известным писателем-фантастом Ҳожиакбаром Шайховым и мастером художественного слова, опытным переводчиком Гулчеҳрой Нишоновой. Их работа демонстрирует глубокое понимание оригинального текста и тщательный подход к адаптации произведения, что позволило сохранить стилистическую утонченность и выразительность М. А. Булгакова, делая его повесть доступной и убедительной для узбекского читателя. Повесть была опубликована в журнале «Ёшлик» в 2019 году (выпуски № 11–12), что подчеркивает ее значимость для узбекской литературной среды. Этот перевод стал важным вкладом в популяризацию русской классики среди узбекских читателей, расширяя их представление о сатирической прозе Михаила Булгакова и давая возможность глубже осмыслить социально-философские идеи автора.

Перевод повести Михаила Булгакова «Собачье сердце» («Ит юрак») на узбекский язык представляет собой важное явление в литературном пространстве, поскольку позволяет узбекским читателям познакомиться с этим культовым произведением в более доступной для них форме. В целом, перевод сохраняет основные идеи, стилистические особенности и сатирическую направленность оригинального текста, передавая его философский подтекст и социальную критику.

Одним из ключевых аспектов перевода является передача оригинального стиля М. Булгакова. Автор «Собачьего сердца» отличался виртуозным владением русским языком, использовал сложные синтаксические конструкции, тонкую иронию и гротеск. В узбекском переводе удалось сохранить выразительность повествования, что особенно важно для восприятия сатиры. Кроме того, переведенные диалоги персонажей звучат естественно. Важно отметить, что речевые особенности каждого героя были переданы довольно точно:

- Шариков, будучи носителем просторечного и жаргонного языка, говорит так, как мог бы говорить подобный персонаж в узбекской среде;

- профессор Преображенский, напротив, сохраняет в переводе сложные конструкции, характерные для интеллигенции;

- Швондер и другие представители новой власти звучат бюрократично и казенно, что подчеркивает их бездушную приверженность идеологии. Эти детали помогают читателю ощутить атмосферу произведения, несмотря на языковые различия.

Гротескное превращение Шарика в Шарикова в переводе сохраняет свой эффект: постепенная деградация личности новоявленного «человека» передана ярко, и поведение Шарикова звучит столь же абсурдно, как и в оригинале.

Одним из вызовов для переводчиков было сохранение исторического контекста произведения. Действие повести разворачивается в 1920-е годы в Советской России, и многие реалии той эпохи могут быть малознакомы узбекскому читателю. Однако переводчики сумели сохранить дух времени, передав атмосферу новой советской реальности.

Например, важные моменты, такие как конфликт старой интеллигенции с новой властью, идея «нового человека», бытовые изменения после революции были переданы с учетом особенностей узбекской аудитории.

Перевод повести «Собачье сердце» является удачным примером адаптации классического произведения на узбекский язык. Он сохраняет стилистику, сатирическую направленность и философский смысл оригинала, при этом делая текст доступным для узбекских читателей. Несмотря на возможные незначительные культурные адаптации, суть произведения передана точно. С уверенностью можно сказать, что данный перевод способствует распространению русской классики среди узбекской аудитории, позволяет по-новому взглянуть на повесть М. Булгакова и понять ее с учетом современного восприятия.

Таким образом, «Собачье сердце» – это не просто сатирическое произведение, но и многослойное философское размышление о границах человеческого вмешательства в природу и общественный порядок. М. Булгаков, используя гротеск и сатиру, вскрывает глубинные противоречия социального эксперимента, в котором попытка насильственного создания «нового человека» приводит к деградации личности и разрушению этических норм.

Повесть выходит за рамки своей эпохи, становясь универсальным предупреждением о рисках радикальных социальных преобразований и неконтролируемого реформаторства. Сатирическая критика М. Булгакова не только разоблачает реалии 1920-х годов, но и предлагает нам задуматься о современных проявлениях утопического мышления, демонстрируя, что любые попытки изменить природу человека без учёта моральных и интеллектуальных факторов ведут к катастрофическим последствиям. Именно поэтому «Собачье сердце» остаётся актуальным и в XXI веке, напоминая о необходимости гуманизма, осмысленного подхода к прогрессу и уважения к естественным законам развития общества.

Список литературы:

1. Булгаков В. Собачье сердце. Текст печатан по изданию: М. Булгаков. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 3, СПб, 2002. © «Im Werden Verlag». https://imwerden.de/pdf/bulgakov_sobachie_serdce.pdf– С. 18.
2. Литературная энциклопедия терминов и понятий. Сост. А.И. Николюкин. – Москва: НПК «Интелвак», 2001. – С. 187 (934 стр).
3. Паси И. Ирония как эстетическая категория // Марксистко-ленинская эстетика за прогрессивное искусство. – Москва: 1980. – С. 62.
4. Соколов Б. В. Булгаковская энциклопедия. – Москва: Локид; Миф, 1997. – 592 с.
5. Тюпа В.И. Модусы художественности // Введение в литературоведение / Под ред. Чернец Л.В. и др. – Москва: 2004. – С. 62.