ПОПЫТКА ЭТНИЧЕСКОЙ АТРИБУЦИИ ДРЕВНЕЕВРОПЕЙСКОЙ ОБЩНОСТИ ЭПОХИ ЭНЕОЛИТА

 

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена проблеме этногенеза неолитических земледельцев, мигрировавших в Европу и причастных к развитию европейского энеолита. Привлечение данных археологии позволило уточнить представления о западном субконтинууме индоевропейского (ИЕ) диалектного континуума, полученные ранее с помощью анализа этноязыкового окружения областей развития диалектов ИЕ праязыка. Для этнической атрибуции энеолитических археологических культур применены данные о рудных разработках древности, о местных фауне и флоре, в т. ч. – о культурных растениях, и названия металлов, растений и животных в древних языках. Для уточнения этнической атрибуции применялись названия лошади и колеса, а также доступные данные ДНК-генеалогии.

ABSTRACT

The article is devoted to the problem of ethnogenesis of Neolithic farmers who migrated to Europe and were involved in the development of the European Eneolithic. The use of archeological data made it possible to clarify the notion of the western subcontinuum of the Indo-European (IE) dialect continuum, obtained earlier through the analysis of the ethno-linguistic environment of the areas of development of the dialects of the IE proto-language. For the ethnic attribution of the Eneolithic archaeological cultures, data on the mines of antiquity, on local fauna and flora, including cultivated plants, and the names of metals, plants and animals in ancient languages were used. To clarify ethnic attribution, the names of the horse and wheel, as well as the available DNA genealogy data, were used.

 

Ключевые слова: этногенез, славяне, балты, индоарии, хетты, албанцы, археологическая культура, культурная непрерывность, ДНК-генеалогия, медь, серебро, свинец, лошадь, верблюд, колесо, земля, миграции, диалектный континуум.

Keywords: ethnogenesis, Slavs, Balts, Indo-Aryans, Hittites, Albanians, archaeological culture, cultural continuity, DNA Genealogy, copper, silver, lead, horse, camel, wheel, earth, migration, dialect continuum.

 

Описание проблемы, постановка задачи и методика её решения

Описание проблемы

После исследования этнической структуры и грубой географической привязки индоевропейского (ИЕ) диалектного континуума начала бронзового века [21], [37] к циркумпонтийскому региону и привязки начала славянского и балтского этногенеза к Восточному Средиземноморью и эпохе энеолита [23] с помощью анализа данных лингвистики возник естественный вопрос о возможности детализации этой привязки – этнической атрибуции какой-то части археологических культур конца энеолита – начала бронзового века.

Применение лингвистики к исследованиям истории в отрыве от других данных, очевидно, не даёт полной картины, поскольку она оторвана от географической конкретики (считать, что все народы являются автохтонами на местах современного их проживания, было бы ошибкой). Исследуя фонетические инновации и регулярные соответствия в родственных языках, можно "вычислять" праязыковые прототипы для большого количества лексем, не понимая при этом, где и когда эти прототипы могли бы возникнуть.

С другой стороны, синтез ДНК-генеалогии и археологии в отрыве от лингвистических данных не позволяет маркировать миграционные потоки этнически, хотя привлечение данных генетики позволяет отличать случаи культурной диффузии при сложении новой культуры в некотором ареале от случаев этнической диффузии в этот ареал, вплоть до замещения/вытеснения прежних обитателей ареала вновь прибывающим населением, несущим свою культуру в новые места обитания. Однако какое отношение эти изменения имеют к ныне известным этносам, сказать без привлечения данных о языках невозможно.

Постановка задачи

Развитие этнической общности и унификация культурных особенностей насельников некоторой территории – взаимно согласованные процессы. В той мере, в какой определимы границы культурных общностей, можно пытаться обнаружить внутреннюю структуру в исторически сложившихся диалектных континуумах. В [21] эта структура описана "грубыми мазками: показано, что "протобалтославянский+" ИЕ субконтинуум Западного Причерноморья соседствовал на северо-востоке с "протоарийским+", а на юго-востоке – с "протоиталийским+" субконтинуумом циркумпонтийского ареала ИЕ диалектного континуума.

Попытки сопоставления этносов и археологических культур для уточнения описаний этногенетических процессов предпринимались многократно [9], [30], [32], [35] и др. Целью предлагаемой статьи является попытка сопоставления западного диалектного субконтинуума с данными о развитии археологических культур на территории, где этот субконтинуум существовал.

При этом мы не будем упускать из поля зрения тот факт, что однозначное соответствие "этнос – археологическая культура" принципиально недостижимо. Сходные культурные особенности часто охватывали территории, населённые людьми, говорящими на разных языках, образуя культурно-исторические общности, а люди, говорившие на одном языке, могли в разное время и в разных регионах пользоваться традициями разных культур. Поэтому под соответствием "культура – язык" будут пониматься заметные корреляции.

Методика решения проблемы

Известно, что материальная культура и язык некоторого народа могут очень мало меняться в течение длительного времени, если народ живёт на одной и той же территории и другие народы не вмешиваются в его жизнь. В качестве примеров можно привести Исландию со времён викингов и Нуристан и княжество Читрал – со времён поздней бронзы и до 20 века. При миграциях народов или вторжениях иноплеменников могут происходить значительные изменения в языках и, в какой-то степени, принятие иных культурных особенностей. [35, с. 120].

Мы будем полагать, что при отсутствии у народа длительных или интенсивных контактов с иноплеменниками его материальная культура и язык могут сохраняться не только при длительном его пребывании на одном месте, но и в ходе его расселения.

Примерное расположение ареалов носителей ряда ИЕ протодиалектов в эпоху ранней бронзы, определённое с помощью анализа взаимной понятности лексем списков Сводеша ИЕ языков, взятых в их наиболее древних документированных состояниях [21], отображено на рис. 1.

Этнические пояснения на рис. 1 не следует понимать буквально. Надпись "предки тохар и северных германцев" не означает, что в окружающей области жили люди, говорившие на протосеверогерманском или прототохарском диалектах. Она означает, что какие-то потомки людей, живших в этой области, однажды оказалась в качестве тохар на северо-западе Китая, а другая – в качестве германцев в Скандинавии и на Британских островах, соответственно, сохраняя в лексике следы древних контактов с уральскими и алтайскими языками. Их языки складывались по пути следования, в основном, ближе к конечному пункту миграций с участием локальных субстратов.

 

Рисунок 1. Географическая иллюстрация к следам древних ИЕ контактов в базовой лексике

 

В связи с разбросом датировок археологических культур энеолита, при работе использовались максимально удревнённые датировки, найденные в доступных источниках. Для этнической дифференциации археологических культур использовались данные о месторождениях древних металлов, которые связаны как с археологическими культурами, так и, через этимологии названий металлов, – с этническими группами, впервые добывшими эти металлы из руд или открывшими их в самородном виде. Местонахождение древних рудных месторождений известно и неизменно, поэтому названия добываемых в них металлов могут служить более надёжным маркером ареалов обитания народов, придумавших эти названия, чем названия растений, животных и тому подобное [11].

Термины земледелия, названия представителей флоры и фауны (особенно, названия лошади) использовались для проверки и уточнения гипотез относительно этнической атрибуции. Привлекались также соображения непрерывности, доступные данные ДНК-генеалогии и топонимические данные поздних исторических источников (в основном, для подкрепления убеждённости в верности этих гипотез).

Результаты исследования

Культуры первой волны миграций южных земледельцев на север Европы

Старчево-Кришская культура (6500 – 4500) культура в VI тыс. до н. э. станет субстратом культуры Винча. У носителей этой культуры обнаружены Y-гаплогруппы F, G2a, H2, I2a.

К северо-западу от ареала Старчево-Кришской культуры складывается новая культура – линейно-ленточной керамики (5500 – 4500), которая не только приносит производящее хозяйство в западную часть Карпатского бассейна, но и распространяет его из Среднего Подунавья по большим водным артериям Центральной и Восточной Европы, таким, как Дунай, Висла, Эльба, Рейн, Днестр и Прут, на огромную территорию – от Мааса (на западе) до Днестра (на востоке), от междуречья Савы и Дравы (на на юге) до Одера (на севере) [24].

Культура линейно-ленточной керамики распалась в период сложения культуры Лендьел второй волны миграций.

У носителей культуры линейно-ленточной керамики обнаружены Y-гаплогруппы F, G2a, I1.

Культура линейно-ленточной керамики была связана с культурой Боян (5500 – 4500) – другой археологической культурой неолита (VI — середина V тыс. до н. э.) на территории Румынии и Болгарии. Культура Боян, в свою очередь, была субстратом культур энеолита Триполье-Кукутени и Гумельница. У трипольцев обнаружены Y-гаплогруппы G2a, I2a.

Так прошла первая волна миграций неолитических земледельцев. Судя по неоднородности хозяйственного уклада и данных генетики, у населения этой волны не было потребности в диалектной консолидации, то есть диалекты носителей этих культур, скорее всего, образовывали диалектный континуум, на рис. 1 – субстрат западного субконтинуума предков балтов и славян.

Культуры второй волны миграций южных земледельцев на север Европы

Древнеевропейская культурная общность

В VI тыс. до н. э. из Анатолии в Европу пошла вторая волна миграций земледельцев, которая привела к образованию на Балканах новой археологической культуры – культуры Винча (5700 – 4500), сменившей Старчево-Кришскую. Эта культура была уже энеолитической (культурой медного века), носителям которой была знакома выплавка металлов из руд и металлообработка.

Культура Винча была генетической предшественницей более молодых и более северных культур Центральной Европы – культуры Лендьел на субстрате культуры линейно-ленточной керамики (первая волна миграций) и культуры воронковидных кубков на субстрате местной культуры охотников-собирателей Эртебёлле. Культура Винча стала основой древнеевропейской культурной общности [9, с. 120-123].

Преемственность культур, последовательно возникавших при движении земледельцев второй волны южных мигрантов на север, при сохранении связей всё более северных культур, вплоть до культуры воронковидных кубков, с Восточным Средиземноморьем, означает поддержание этнических связей во всей области миграций, что подразумевает сохранение и языковой общности.

В это время масштабная кооперация в области горного дела и металлургии привела к формированию Балкано-Карпатской металлургической провинции  (БКМП) [23] и подключила к этой общности оседлых земледельцев – носителей культур Гумельница и Кукутени-Триполье, потомков неолитических земледельцев первой волны миграций (культура Боян).

Протославянская атрибуция культур второй волны миграций южных земледельцев

На территории БКМП в энеолите из руд добывалась медь, в эпоху бронзы – серебро и свинец. Это сразу выделяет славянскую группу языков, в которой есть исконные (т. е. имеющие внутреннюю этимологию) названия всех трёх упомянутых металлов, что исключает чьё-то посредничество при знакомстве с ними.

Славянские названия меди восходят к прототипу *mędsь и значению 'мять': ц.-слав. мѧти, польск. miąć 'давить, мять'. Семантика прототипа связана с деформируемостью самородной меди, которая отличалась от обычных камней тем, что при ударе не кололась, а деформировалась, сминалась [11].

Носовой гласный в прототипе *mędsь отражается в виде сочетания "гласный – носовой согласный" в основах ирл. mēin(n) 'руда, металл', ПИЕ *mend- 'физический дефект' – откуда санскр. minda, лат. mendum 'физический изъян', др.-ирл. mennar 'изъян', кимр. mann 'знак, метка' (эволюция носовых гласных в ИЕ языках описана более подробно в [18]). О наличии носового гласного в прототипе *mędsь может говорить и краткий гласный под нисходящим ударением в словенском аналоге mẹ̑d, ср. праслав. *рętь и словен. рẹ̑t 'пять'. О развитии носового гласного в *mędsь см. подробнее в [11].

Собирательный прототип *mędsь морфологически аналогичен прототипу *roudsь, из которого получились этнонимы rutenu, ruteni < *rudene, а также Ruzzi, Ruotsi и др. [19], показывающие пути миграций рудокопов-протославян от Ближнего Востока (rutenu) до Скандинавии (Ruotsi).

Славянские названия серебра, вероятно, восходят к названию сера, далее – к сьрати, в связи со зловонием сернистого газа, выделяющегося при выплавке серебра из аргентита (сульфида серебра) или галенита (серебросодержащего сульфида свинца). При обработке серебряно-свинцовых сульфидных руд получается сплав серебра и свинца с разными долями этих металлов (который в латинском имел отдельное название stannum, позже перешедшее на олово). Отсюда, возможно, сходство иранских названий свинца (ср.-перс. srub, тадж. сурб, курд. sirb) со славянскими названиями серебра [12], [39, Search: سرب (Persian)]. Но возможна и калька: ср.-перс. srub : санскр. sarā 'поток, жидкость' (или араб. سَرِبَ (sariba) 'просачиваться, течь') = олово : лить. В иранских есть производные и от протослав. *mędsь: праиранск. *mes- > перс. مسی‎ (mesi), тадж. мис, от корня mes-/mis- образовались и сложные названия: ср.-в.-н. messinc 'латунь', лтш. misiņš 'латунь', фин. messinki 'медь'.

Славянские названия свинца также исконны и восходят к прототипу *(w)olow и значению 'лить', в связи с его легкоплавкостью. Родос. βόλιμος 'свинец' и др.-греч. βούλλα (βοῦλλα) 'олово' ('κασσίτερος') [33] заимствованы из протослав. *(w)olow 'свинец, олово', в конечном счёте, к этому же источнику возводятся др.-греч. μόλυβδος 'свинец', лат. plumbum и кимр. plwm, а много позже – и венг. ólom 'свинец' [12].

Y-гаплогруппа I2a, характерная для культур древнеевропейской общности, наиболее часто встречается именно у современных балканских славян.

Развитая земледельческая терминология славян соответствует ожидаемой для неолитических земледельцев. О земледелии славян В. П. Филин писал: "Во всяком случае, совершенно очевидно, что носители общеславянского языка на среднем этапе его развития были хорошо знакомы с земледелием и уже обладали значительным запасом соответствующей лексики, сохранившейся в славянских языках до настоящего времени. Это можно сказать не только о названиях культурных растений, но и о наименованиях сельскохозяйственных орудий, различных видов сельскохозяйственного труда и сельскохозяйственных продуктов. Общеславянская сельскохозяйственная лексика в целом резко отличается от соответствующей лексики других индоевропейских языков, представляя собою своеобразный и неповторимый комплекс" [28, с. 114].

Возделываемые предками славян культуры были открыты в Восточном Средиземноморье и имеют исконно славянские названия, результаты исследования изложены в [17]. Кроме того, в качестве района происхождения твёрдой пшеницы специалисты часто называют тот же средиземноморский регион, поскольку именно здесь обнаружено исключительное разнообразие её разновидностей и сортов. Внедрение этого злака в сельское хозяйство произошло в конце энеолита (в IV – III тыс. до н. э.) [7]. Исконно славянское название пьшеница, происходящее от глагола пьхати 'толочь', вероятно, связано с освоением предками славян твёрдой пшеницы, которую перед приготовлением для употребления в пищу необходимо было измельчать.

Славянские языки отражают знакомство предков славян и с дикой флорой региона. В [14] показано славянское происхождение названий южных растений: кипариса, циперуса, кедра, сосны – при наличии путаницы в названиях северных ели и пихты и отсутствии путаницы в названиях бука и бузины, ивы и тиса.

Далее, славянские языки отражают знакомство предков славян с фауной Средиземноморья, результаты исследования изложены в [13], [15]. Особо стоит отметить этимологии африканских эндемиков: жирафа и зебры – животных, которые были названы предками славян и которые были забыты после их ухода на север настолько, что их названия пришлось в искажённом виде перезаимствовать у новых насельников региона в новое время. Название бегемота было заимствовано предками славян (rutenu) у древних египтян, причём в древнееврейском и в восточнославянских языках это слово означает животное, а в прочих европейских языках оно означает библейское чудовище.

Развитие экономики в приморском ареале необходимо требует развитого мореходства, что означает значительную долю исконных морских и кораблестроительных терминов. Эта тема положительно рассмотрена в [16].

Наконец, топонимика Восточного Средиземноморья и Балкан несёт следы присутствия предков славян: о-ва Лесбос, Кипр, Родос (?), Лемнос, г. Болонья, Бриндизи, Триест, р. Рено, Ядран 'Адриатическое море'  [25, с. 92], [11], [23].

Таким образом, есть серьёзные основания считать, что значительная часть населения культуры Винча (5500 – 4500), культуры Лендьел (4900 – 3400) и культуры воронковидных кубков (4200 – 2700), с учётом генетической связи между культурами, постоянной связи с восточносредиземноморской ойкуменой и отсутствия иноплеменного давления, была не иначе как предками славян, и язык их межплеменного общения (койне) входил в западный ИЕ субконтинуум. Здесь мы расходимся с В. А. Сафроновым, который полагал эту культурную область прародиной всех ИЕ языков [9], если только не считать сам койне предков славян ИЕ праязыком.

Славянская атрибуция культур второй волны миграций земледельцев с юга – древнеевропейской этнической общности – устраняет ряд этимологических затруднений, связанных с так называемыми историко-культурными или географическими ограничениями. В частности, она позволяет признать возможность, вопреки Фасмеру, заимствований из протославянского в языки Древнего Ближнего Востока:

- протослав. *roudā́ 'руда' (из протослав. *rɨ̄tī 'рыть') [19] > шум. urud 'медь';

- протослав. *lohanь 'лохань (лошая посудина)' > ассир. laḫannu, laḫnu, араб. laqan, арам. laqnā 'таз, лохань' (примеры семитской лексики из [27, ст. "лохань"]);

- возможно, протослав. *žьwati 'жевать' > картвел. лазск. mǯvabu, мегр. žvabu 'лягушка', связь которых с праслав. *žaba 'жаба; рот' объяснить не было возможности [10, с. 116],

- протобалтослав. *źwaisdā́ > прачеркес. *ʑʷāʁʷa > адыг. жъуагъо 'звезда'.

Будем далее исходить из предположения, что в период с 5500 по 2700 гг. до н. э. предки славян, освоив металлургию меди, распространились от Балкан до Скандинавии, сохраняя основные культурные традиции и поддерживая связи с ойкуменой.

Протобалтская атрибуция культуры Гумельница и культуры Кукутени-Триполье

Поскольку балтские названия металлов, названия льда, медведя и домашнего скота тесно связывают балтийский ареал со славянским, то предки балтов включены на карте, приведённой на рис. 1, в западный ИЕ субконтинуум наряду с предками славян.

В балтской группе языков названия металлов, которые добывались в БКМП из руд – медь, свинец и серебро, – соответственно родственны:

- меди (др.-прус. wargien, лит. varis, лтш. varš);

- свинца (др.-прус. alwis 'свинец', наряду со swins, лит. álvas);

- серебра (др.-прус. sirablan, лит. sidãbras, лтш. sudrabs).

Балтские названия меди восходят к корню с семантикой 'варить' [6, с. 48 – 50], ср. рус. варить, варганить. В славянских языках производные основы *uar-/uor- широко употребляются в металлургии: рус. варить медь, рус. диал. вар 'раскаленное добела железо', болг. диал. вар 'железный шлак' и др.

Названия меди выдают единственное расхождение между балтийскими и славянскими названиями металлов, и они, определённо, показывают различие обстоятельств, при которых эти группы этносов впервые познакомились с медью: протославяне обнаружили мягкость самородной меди на пути к Балканам от Плодородного полумесяца через Закавказье и Анатолию, где в VIII тыс. до н. э. произошло открытие самородной меди [8], а протобалты выплавляли медь из руды, причём в местах, удалённых от рудников, что по отношению к БКМП замечено археологами [29, с. 138-139]. Отсюда, видимо, и собирательный этноним литъва 'литва' с оригинальным значением 'литейщики' и топоним Lietuva 'Литва' от лити, lieti 'лить (плавить металл') как оппозиция к рѹсь 'русь' из *roudsь со значением 'рудские'.

Балтские названия серебра обнаруживают общность происхождения с германскими (др.-англ. seolfor, др.-сакс. siluvar, д.-в.-н. silbar, silabar, др.-норв. sylfr, гот. silubr) и баскским zilar, что подлежит объяснению в дальнейшем.

Протобалтский язык формировался на территории Фракии (восток Балкан и запад Анатолии), что следует из:

- родства фракийского/фригийского и балтского лексического фонда [34], контактов балтских и фракийских племён [25, с. 24],

- балтской этимологии топонима Θρᾴκη (ср. лат. Thracia, болг. Тракия и лит. trakas 'прогалина', 'подлесок', 'фракиец (!)', отсюда же греч. ἄνθραξ 'уголь' – "фракийский камень"),

- родства названия нижнего Дуная (др.-греч. Ίστρος) и литовских гидронимов и топонимов на северо-востоке Европы (в зоне балтской гидронимии),

- балтской этимологии др.-греч. топонимов Προύσα 'Пруса', Σπάρτη 'Спарта' (от прототипа др.-прусск. spartis 'сила', sparts 'сильный', лтш. spars 'сила'), этр. 𐌅𐌄𐌋𐌆𐌍𐌀 (velzna) 'Болонья' (от прототипа лтш. vęlgs 'влажный, влажность'; позже – Bulåggna от прототипа слав. болонье 'заливной луг') [23];

- явной связи фракийского титульного этнонима Όδρύσαι (в 5 в. до н. э. во Фракии образовалось Одрисское царство, существовавшее до 1 в. н.э.) с гидронимом Одра.

Исключительное участие предков балтов в выплавке металлов из руд и формирование протобалтского диалекта на территории Фракии предполагают расселение предков балтов в области культуры Гумельница, где плавка меди производилась вдали от рудника Аи-бунар, где добывалась медная руда.

Развитое медеплавильное производство предков балтов требовало вырубки лесов, отсюда, видимо, название региона (< trakas 'прогалина, подлесок'), где селились протобалты.

Поскольку культуры Гумельница и Кукутени-Триполье возникли на общем субстрате – культуре Боян – и их носители были вовлечены в кооперацию "выплавка меди – ковка медных изделий", то их носителей можно считать этнически родственными. Наличие палатальных взрывных в балканославянских языках (ќ, ѓ) и латышском (ķ, ģ), позволяет предположить, что диалекты носителей субстратных культур (Старчево-Кришская культура, культура линейно-ленточной керамики и культура Боян) составляли континуум, в своей основе протобалтославянский (обозначенный как "западный субконтинуум" на рис. 1). Возможно, культурные различия между культурами Гумельница и Кукутени-Триполье соответствуют начавшемуся разделению протобалтского диалекта на отдельные группы балтских языков и диалектов. В частности, у литовцев названия слона и верблюда исконные: dramblys 'слон, толстопузый' [27, ст. "дряблый"] (возможно, родств. ст.-слав. дрѧбь 'трясина, рыхлая местность') и kupranugaris 'верблюд' (букв. "горбоспин") – а у латышей – заимствованные: zilonis 'слон' и kamielis 'верблюд'. У литовцев žalvaris 'латунь' образовано от литовского же названия меди (букв. 'зелёная медь'), у латышей misiņš 'латунь' – заимствовано из иранск. или герм.

При заселении Балкан греками во II тысячелетии греки переняли приёмы металлургии у фракийских предков балтов. Др.-греч. термины кузнечного дела, наименования меди (χαλκός / микен. ka-ko, крит. καυχός), стали (χάλυψ) и битого камня (χάλιξ) имеют балтскую этимологию (ср. лит. kalti / kauti 'бить, ковать') [11], о связи χαλκός и χάλυψ см. у Иванова, который, однако, производит оба названия из хаттск. *haflki [3, с. 98] > ḫapalki: эти названия, однако, относятся к разным материалам, и единственное, что их семантически объединяет, это технологии, связанные с ударами (ковать, колоть) [21].

Балтские названия сельскохозяйственных культур исконны и отличны от названий в других языках, балтские названия пшеницы при этом родственны герм. названиям пшеницы, ср.:

лит. kvietys 'пшеница', miežis 'ячмень', avižos 'овёс', soros 'просо', žirnis 'горох';

лтш. kvieši 'пшеница', mieži 'ячмень', àuza 'овёс', -, zirnis 'горох'

и

англ. wheat 'пшеница', barley 'ячмень', oats 'овёс', millet 'просо', peas 'горох';

нем. Weizen 'пшеница', Gerste 'ячмень', Hafer 'овёс', Hirse 'просо', Erbse 'горох'.

Пшеница начала культивироваться вблизи юго-востока нынешней Турции, что привело к 7000 до н.э. к феномену неолитической революции. Ниже будет показано, что предки германцев могли познакомиться с пшеницей и серебром в этом регионе в то же время, что и предки балтов. Следы присутствия предков балтов к югу от Кавказа и Каспийского моря можно увидеть по их контактам с прототюркскими племенами (а о прародине тюрков в этих краях убедительно у Г. Гумбатова [1]), которые привели к заимствованию балт. названий колеса в прототюрк. в IV – III тыс. до н. э.: ср. лит. dañdzis < *dangis 'обод колеса' (родств. лит. dangùs, др.-прус. dangus 'небо, нёбо', протослав. *dǫga 'дуга') и казах. доңғалақ, киргиз. дөңгөлөк 'колесо', букв., 'округлость', монг. дугуй 'колесо' [20].

Ср. также:

- лит. kasti 'копать' и прототюрк. *kaz- (казах. қазу, кирг. казуу, тур. kazmak, шорск. қас 'рыть, копать') – "рудный" термин;

- лит. dangis 'небо' и прототюрк. *teŋri 'небо, бог', связанное с кит. tiān, tiānkōng 'небо'.

Вытеснение предков балтов с территории древнеевропейской общности

В последней четверти V тыс. до н. э. скотоводы новоданиловской и суворовской культур вторглись на Балканы. Около 600 поселений балкано-карпатских культур были покинуты, многие из них – сожжены, производство меди прекратилось почти полностью [35, p. 123 – 129]. Более других пострадала ближайшая к агрессивным степнякам суворово-новоданиловской общности протобалтская культура Гумельница. Образовавшаяся вновь культура Чернавода (4000—3200 годы до н. э.) вытеснила протобалтское население на запад, где образовалась баденская культура (3600 – 2800), потеснившая к северу культуру предков славян Лендьел.

Какая-то часть предков балтов мигрировала на юг и приняла участие в формировании культуры Езеро (3300 – 2700) и развитии Трои II (2600 – 2300) в богатых традициях культуры Гумельница. Клейн отмечал, что в III тыс. до н. э. артефакты синтеза баденской культуры и культур субстрата стали массово появляться в Анатолии, в культурах Троя II – Троя V. Но он приписал эти артефакты предкам анатолийской (хетто-лувийской) группы индоевропейцев [4, с. 138-139], появление которых в Анатолии было отмечено на несколько сот лет позже появления артефактов.

И протобалтская баденская культура, и культура Езеро входили в южный блок циркумпонтийской металлургической провинции (ЦМП), как и сходная с ними земледельческая куро-араксинская культура. Представляется логичным допустить участие предков балтов в процессах формирования этих культур, учитывая также вероятную балтскую этимологию названия Кавказа – ср. с лит. kaũkas 'шишка', kaukarà 'холм' и миграции части протобалтов (фракийцев и фригийцев) по проторённым путям в Анатолию в античные времена.

О протобалтийских следах в пракартвельском лексиконе см. в [31, с. 150-152].

С Кавказом у протобалтов связаны также лексемы:

- лит. tiesus 'прямой', лтш. taisns 'прямой, справедливый'; лит. teisus 'правый (не ошибся)', tiesa 'истина (банальная)', teisybė 'истина (высшая)', лтш. patiesība 'правда, истина' – эти группы слов созвучны кит. tàishī "наставник императора (старший из трёх)" и урарт. ^Dte-e-i-še-ba 'Тейшеба' (второй по значимости бог в урартском пантеоне, у хурритов – Teššup);

- лит. топоним Sermas, от фрак. Serme, также гидроним Саремский [25, с. 22,24], созвучны хурр. Šarruma (Šarma), имени сына хурр. бога Teššup 'Тешуб' и богини Ḫepat 'Хепат'; в иер. лув. его имя записывалось в виде двух идущих ног, что транскрибировалось как SARMA [38].

Следует отметить, что в славянских языках таких следов нет, что говорит в пользу отсутствия контактов предков славян с хуррито-урартскими народами, что при наличии контактов с древними египтянами означает и несовпадение путей неолитических предков славян и балтов в начале миграций в Европу.

В III тыс. до н. э. в ЦМП начали добывать из руд серебро (Лаврионские рудники Балкан и месторождения Закавказья). К северу от Кавказа были в ходу кавказские названия серебра с основой *arC- (арч. arsi, дарг. arc, лак. arcu, анд. orsi, ахв. arči, абх. бз. araӡnə́, абаз. rəzna и др. [10, с. 131]), а в южном блоке ЦМП – балт., герм. и баск. названия серебра от протослав. *sьrebro: др.-прус. sirablan, лит. sidãbras, лтш. sidrabs, sudrabs; др.-англ. seolfor, sylfur, гот. silubr; баск. zillar, zirar, zidar [3, с. 104].

Названия от *sьrebro могли образоваться только на Лаврионских рудниках Аттики, где разрабатывались и залежи галенита (серебросодержащего сульфида свинца), и медь, при этом на этих рудниках оставались предки балтов и славян, ранее работавшие в БКМП. В связи с тем, что варианты названий серебра, представленные в балто-славянских языках, отражены и в баскском языке, и в германских, не исключено участие предков балтов, вытесненных с Балкан в Анатолию (во времена античности фракийцы обнаруживались на северо-западе Анатолии, в Вифинии, фригийские племена заходили ещё дальше), также и в разработке Куро-Араксинских месторождений. Там могли возникнуть контакты с предками басков (с hartz 'медведь' и izotza 'лёд' – лексемами из северного ИЕ субконтинуума [21]), вытесненными в область южного ИЕ субконтинуума. Там у предков балтов могли возникнуть контакты и с предками германцев, мигрировавшими с севера в Месопотамию (где обнаружена Y-гаплогруппа R1b из Поволжья [5, с. 138] и откуда следы 12-ричной и 60-ричной систем счёта в древнеанглийском и готском языках [22]). Эти контакты привели к общности балтских и германских названий не только серебра, но и пшеницы.

Будем в дальнейшем исходить из предположения, что предки фракийцев (будущих балтов) – часть неолитического населения Закавказья.

Во время неолитической революции они участвовали в миграциях первой волны в Европу, где вошли в контакт с предками иллирийцев (будущих славян), оттеснив носителей культуры импрессо к западу и образовав субстрат культур второй волны миграций.

Названия лошади в западном диалектном субконтинууме

С миграциями предков балтов и славян коррелирует распространение названий лошади с корнем *kom-:

- лит. kumẽlē, лтш. kumele, др.-прус. camnet;

- др.-рус. комонь, ст.-слав. кобыла < *komyla.

Эти названия лошадей выводятся семантически безукоризненно из протобалтослав. *komolъ / *gomolъ 'безрогий' (ср. также с лит. gãmulas 'комолый'). О протобалтославянской древности основы говорит фонологическая неразличимость звонкого и глухого вариантов анлаута. В целом они подтверждают относительную изоляцию предков балтов и славян, распространяясь вдоль пути их миграций от Ближнего Востока, где эти названия могут быть сопоставлены с семитскими названиями верблюда: араб. جَمَل‎ (jamal), ивр. גמל‎ (gamál) и арам. ܓܡܠܐ‎ (gamlā) – на север Европы, где, возможно, предки эстонцев восприняли название hobune, вопреки распространённому мнению о происхождении hobune, в конечном итоге, от ИЕ *ek'w-.

Названия:

- лат. саbōnis, caballus 'конь, мерин', греч. καβάλλης 'рабочая лошадь'; хотанск. kabä; алб. kalë;

- др.-кимр., др.-брет. cefel.

- распространялись значительно позднее, дублируя основные названия лошади в греческом, италийских и кельтских языках, и означали в этих языках лошадей с особенностями (рабочая лошадь, кастрированный конь и др.).

Один из центров доместификации лошади находился на территории среднестоговской культуры II этап (4500 – 3900), входившей в БКМП и, в силу этого, имевшей тесные контакты с протобалтскими культурами Кукутени-Триполье и Гумельница. К такому выводу археологи приходят на основании находок сравнительно высокого количества останков лошадей в селениях 4200 – 4000 гг. до н. э. среди костей прочих животных [36], [30, с. 138].

Судя по наличию в лит. названия ašvà 'кобыла' (диал. ešvà), в соседних степных культурах были в ходу названия лошадей, близкие фонетически, из которых впоследствии сформировались др.-инд. áśva-, хетт. aś(u)was и лит. ašvà (ešvà). При атрибуции степных культур, которая не входит в задачи данной статьи, это обстоятельство стоит иметь в виду, тем более, что наличие следов хеттской и индоарийской топонимики в Северном и Северо-Западном Причерноморье не отрицается исследователями [26, с. 17-22, 140-141].

Связи названий этой группы названий лошадей с др.-арм. названием осла ēš, хурр. ešše и рядом северно-кавказских названий лошади, при нарастании фонетических и семантических искажений по мере продвижения по цепочке заимствований к Кавказу, позволяют предположить путь распространения этих названий: от Северного Причерноморья через Балканы и Анатолию – на Кавказ, что согласуется с траекторией миграций балканского населения в IV – III тыс. до н. э.: в восточном направлении (к Кавказу).

Культура импрессо (кардиальной керамики, VI – III тыс. до н. э.)

Культура импрессо распространялась с запада Балкан на запад Европы и не оказала влияния на формирование медного и бронзового веков в Европе. Но два из её мужских генетических маркеров – "египетская" E1b1b1a1b-V13 и "ближневосточная" J2a описывают большинство мужчин-албанцев и мужчин Южной Греции, а также мессапов Апулеи (Италия), что позволяет предположить участие потомков населения культуры импрессо в образовании этих этнических групп. В частности, территория Албании совпадает с местом проникновения культуры импрессо в Европу и территорией распространения одного из потомков культуры импрессо – бутмирской культуры (2600 – 2400).

Влияние предков балтов (в составе Балкано-Карпатской металлургической провинции, см. ниже) на протоалбанцев привело к появлению в лексике албанцев балтийских соответствий [2, с. 10].

Кроме того, в глубоких лексических слоях албанского языка есть следы связей с северным субконтинуумом (рис. 1): лексемы akull 'лёд' (ср. др.-норв. jaki 'льдина', jǫkull 'ледник') и ari 'медведь' (ср. кимр. arth), а также уникальное фонетическое сходство албанского обозначения земли с хеттским и тохарскими обозначениями земли, которые относятся к древнейшей исконной лексике (ср. алб. tokë и хетт. tekan, тох. A tkam, тох. B kem), и близость к родств. др.-греч. χθών и санскр. kṣám 'земля' – все диалекты принадлежат северному степному субконтинууму [21].

Интригует и совпадение с др.-егип. tꜣ-kmt 'земля чёрная': в совокупности с египетским происхождением Y-гаплогруппы E1b1b1a-V13, оно позволяет предполагать доностратическое происхождение приведённых обозначений земли. В таком случае получило бы прямое объяснение и родство названий льва в банту (суахили simba, шона shumba) и в санскр. (सिंह (siṃhá) > др.-инд. singh),

- с учётом допускаемой археологами возможности миграций носителей культуры импрессо к Северному Причерноморью, где кочевали предки индоариев [4, гл. 5. Катакомбные культуры и их индоарийские признаки].

Выводы

В результате анализа:

- преемственности археологических культур, возникавших в ходе двух волн миграций ближневосточных неолитических земледельцев в Европу;

- данных о названиях металлов, добываемых в VI – IV тыс. до н. э. в Балкано-Карпатской металлургической провинции, в индоевропейских языках;

- данных о разделении труда в Балкано-Карпатской металлургической провинции (добыча vs выплавка из руд vs ковка);

- дополнительных данных о названиях фауны и флоры Восточного Средиземноморья, в т. ч., о названиях древнейших культурных растений;

- данных о сходствах лексического фонда фракийцев и балтов, иллирийцев и славян, включая этнонимы и топонимы Балкан и Анатолии;

- фонетической близости некоторых названий лошадей в ИЕ языках;

- следов адстратных взаимодействий протобалтийских диалектов с диалектами этнических групп Закавказья, включая прототюрков,

- получен вывод о протославянской атрибуции археологических культур: Винча, Лендьел, воронковидных кубков – и протобалтской атрибуции культур Кукутени-Триполье, Гумельница и (частично) Езеро, Троя II, куро-араксинской.

Этнонимы русь и литва могут быть интерпретированы как оппозиция "рудских", добывавших руду, и "литейщиков", выплавлявших из руды металл.

Субстрат этих культур – первая волна мигрантов – был полиэтничным и близким по диалектному составу к диалектам носителей этих культур.

Предки балтов пришли в Европу, предположительно, через Анатолию из Закавказья, предки славян – через Анатолию и острова Восточного Средиземноморья из Плодородного полумесяца.

В результате многовековой кооперации между предками славян и балтов сложилась близость праславянских и прабалтских диалектов (языковой союз).

Суперстрат неолитических мигрантов-земледельцев и степных скотоводов Северного Причерноморья на субстрате носителей культуры импрессо сформировал протоалбанский этнос.

 

Список литературы:

1. Гумбатов Г. Прародина тюрков по данным лингвистической палеонтологии. URL: https://www.academia.edu/60158445/Прародина_тюрков _по_данным_лингвистической_палеонтологии (дата обращения: 19.04.2023).
2. Десницкая А. В. О происхождении албанского языка (сравнительно-исторический и социально-исторический аспекты) // Вопросы языкознания. – М., 1990. – № 2. – С. 5-12.
3. Иванов В. В., История славянских и балканских названий металлов. – М.: Наука, 1983. – 197 с.
4. Клейн Л. С. Древние миграции и происхождение индоевропейских народов. – СПб., 2007. – 226 с.
5. Клёсов А. А. Миграции ариев по данным ДНК-генеалогии // Исторический формат. 2016. № 2. С. 127-156.
6. Откупщиков Ю. В. Балто-славянская ремесленная лексика (названия металлов, металлургия, кузнечное дело) // В сб. «Славяне: этногенез и этническая история» / Под ред. А. С. Герда и Г. С. Лебедева. – Л.: Изд. ЛГУ, 1989. – С. 44-52.
7. Родина пшеницы: откуда взялась пшеница на Земле. URL: https://agronom.expert/posadka/ogorod/zlaki/pshenitsa/otkuda-vzyalas-na-zemle.html (дата обращения: 19.04.2023).
8. Рындина Н. В., Дегтярева А. Д. Энеолит и бронзовый век.  Учебное пособие по курсу "Основы археологии", гл. "Эпоха раннего металла и проблемы ее изучения". – М., 2002. URL: https://arheologija.ru/ryindina-degtyareva-eneolit-i-bronzovyiy-vek/ (дата обращения: 19.04.2023).
9. Сафронов В. А. Индоевропейские прародины. – Горький: Волго-Вятское книжное издательство, 1989. – 398 с.
10. Старостин С. А. Индоевропейско-севернокавказские изоглоссы // Древний Восток: этнокультурные связи. – М.: Наука, 1988. – С. 112 – 163.
11. Тележко Г. М. Анализ названий меди в языках разных этносов // Universum: филология и искусствоведение. 2018. № 2(48). URL: http://7universum.com/ru/philology/archive/item/5508 (дата обращения: 19.04.2023).
12. Тележко Г. М. Анализ названий свинца в языках разных этносов // Universum: филология и искусствоведение. 2018. № 3 (49). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/5617 (дата обращения: 19.04.2023).
13. Тележко Г. М. К этимологии названий некоторых представителей африканской фауны // Universum: филология и искусствоведение. 2017. № 9 (43). URL: http://7universum.com/ ru/philology/archive/item/5132 (дата обращения: 19.04.2023).
14. Тележко Г. М. Критика "аргумента деревьев" в проблеме локализации прародины славян // Universum: филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2018. № 1 (47). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/5436 (дата обращения: 19.04.2023).
15. Тележко Г. М. Критика аргумента "морских рыб" в проблеме локализации прародины славян // Universum: филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2018. № 1 (47). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/5422 (дата обращения: 19.04.2023).
16. Тележко Г. М. Критика аргумента "морской лексики" в проблеме локализации прародины славян // Universum: филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2017. № 12 (46). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/5384 (дата обращения: 19.04.2023).
17. Тележко Г. М. Критический анализ некоторых предполагаемых источников славянской сельскохозяйственной лексики // Universum: филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2018. № 1 (47). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/5445 (дата обращения: 19.04.2023).
18. Тележко Г. М. О дивергенции праиндоевропейских слоговых носовых согласных в индоевропейских языках // Universum: Филология и искусствоведение. 2017. № 1 (35). / [Электронный ресурс]. – URL: http://7universum.com/ru/philology/archive/item/4178 (дата обращения: 19.04.2023).
19. Тележко Г. М. О происхождении этнонима русь с учётом гипотезы об этногенезе славян в Восточном Средиземноморье // Universum: филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2022. 1(91). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/12920 (дата обращения: 19.04.2023).
20. Тележко Г. М. О фонетическом и семантическом развитии протоиндоевропейской основы *kwel-/*kwol- // Universum: филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2022. 8(98). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/14119 (дата обращения: 19.04.2023).
21. Тележко Г. М. Следы контактов носителей индоевропейских диалектов в базовой лексике ближайших языков-потомков // Universum: филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2022. 3(93). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/13271 (дата обращения: 19.04.2023).
22. Тележко Г. М. Счёт у готов и славян – маленькая странность. / https://www.proza.ru/2012/07/03/40. – 2012 (дата обращения: 19.04.2023).
23. Тележко Г. М. Этногенез славян в Восточном Средиземноморье (по лингвистическим данным) // Universum: филология и искусствоведение : электрон. научн. журн. 2020. № 3 (71). URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/9087 (дата обращения: 19.04.2023).
24. Титов В. С. История Европы. Том 1. Каменный век. URL: http://gumilevica.kulichki.net/HEU/heu1102.htm (дата обращения: 19.04.2023).
25. Трубачёв О. Н. Этногенез и культура древнейших славян: Лингвистические исследования. – М.: Наука, 2003. – 489 с.
26. Трубачёв О. Н. Indoarica в Северном Причерноморье. – М.: Наука. 1999. – 320 с.
27. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Пер. с нем. и дополнения чл.-корр. АН СССР О.Н. Трубачёва. Под ред. и с предисловием проф. Б. А. Ларина. Изд. второе, стереотипное. В четырех томах. – М.: Прогресс, 1986. Тома I–IV/ http://etymolog.ruslang.ru/index.php?act=contents&book=vasmer (дата обращения: 19.04.2023).
28. Филин Ф. П. Образование языка восточных славян. – М.-Л.: Изд. АН СССР, 1962. – 296 с.
29. Черных Е. Н. Культуры номадов в мегаструктуре Евразийского мира. - М.: Языки славянской культуры, 2013. - Т. 1. – 368 с.
30. Черных Е. Н. Протоиндоевропейцы в системе Циркумпонтийской провинции // Античная балканистика / Отв. ред. Л. А. Гиндин. — М.: Наука, 1987. – С. 136—147.
31. Шапошников А. К. Языковые древности Северного Причерноморья. (Этимология языковых реликтов Северного Причерноморья): дис. д-ра филол. наук / Ин-т Рус. яз. им. В. В. Виноградова. – М. 2007. 870 с. URL: https://www.academia.edu/8949716/Языковые_древности_Северного_Причерноморья (дата обращения: 19.04.2023).
32. Anthony D., Don Ringe. The Indo-European Homeland from Linguistic and Archaeological Perspectives // Annual Review of Linguistics, 2015, no. 1. – С. 199-219. doi: 10.1146/annurev-linguist-030514-124812.
33. Βικιλεξικό. URL: https://el.wiktionary.org/wiki/βούλλα (дата обращения: 19.04.2023).
34. Duridanov I. The Language of the Thracians. URL: http://www.kroraina.com/thrac_lang/thrac_1.html (дата обращения: 19.04.2023).
35. Parpola A. Formation of the Indo-European and Uralic (Finno-Ugric) language families in the light of archaeology: Revised and integrated ‘total’ correlations. In: Linguistic map of prehistoric north Europe / Ed. Riho Grünthal, Petri Kallio. Helsinki, Suomalais-Ugrilainen Seura, 2013. – С. 119-184.
36. Telegin D. Ya. Dereivka: a Settlement and Cemetery of Copper Age Horse Keepers on the Middle Dnieper. –  Oxford: BAR, 1986. – International Series Vol. 287. – 196 с. URL: https://www.academia.edu/31740386/Dmitry_Yakolevich _Telegin_Dereivka_A_Settlement_and_Cemetery_of_Copper_Age_Horse_Keepers_on_the_Middle_Dnieper (дата обращения: 19.04.2023).
37. Telezhko G. M. Research on the Structure of Indo-European Dialect Continuum by Comparing Swadesh Lists of the Closest Descendant Languages. Discourse. 2022;8(2):124-157. URL: https://doi.org/10.32603/2412-8562-2022-8-2-124-157 (дата обращения: 19.04.2023).
38. Wikipedia. URL: https://en.wikipedia.org/wiki/Šarruma (дата обращения: 19.04.2023).
39. Wiktionary. URL: https://en.wiktionary.org/wiki/Wiktionary:Main_Page (дата обращения: 19.04.2023).