Лирический сюжет возвышения в дилогии Г. Р. Державина (ода «Бог», ода «Христос»)

АННОТАЦИЯ

В статье исследуется ВОЗВЫШЕНИЕ как особый лирический сюжет, к которому обращается Державин. В ходе работы выясняется, что возвышение для его лирического героя – это преображение, приближение к Богу, уподобление Богу, богопознание. В этом мы моем увидеть богословскую, библейскую, житийную традиции; но особый одический восторг и лиризм – то, что отличает непосредственно восприятие Державина.

ABSTRACT

This article examines the RISE as a specific lyrical theme, accessed by Derzhavin. In the course of the work it turns out that the elevation for his lyrical hero is a transformation, an approximation to God, an assimilation to God, a knowledge of God. In this we can see the theological, biblical, hagiographic traditions; but a special odic delight and lyricism – what distinguishes the direct perception of Derzhavin.

Ключевые слова: XVIII век, классицизм, предромантизм, Державин, Ломоносов, лирический сюжет, Библия, духовная ода.

Keywords: XVIII century, classicism, pre-romanticism, Derzhavin, Lomonosov, lyrical plot, Bible, spiritual ode.

Творческое наследие Г.Р. Державина не позволяет существовать сомнениям в том, что поэт безупречно знал богословскую традицию. Известно, что перу Державина принадлежит переложение нескольких десятков псалмов; он автор множества духовных од. Христианская традиция не просто неотъемлемая часть поэтики Державина, это – важная составляющая его мировоззрения. Так, исследователи отмечают, что для Державина характерно «живое ощущение единства универсума как божьего мира» [1, с. 3]. И в настоящее время интерес к духовным произведениям Державина только растёт, ведь ко многим из них восходят целые пласты философских текстов более поздних периодов истории литературы. Пристальное внимание обращено в сторону державинских традиций, проявленных у Ф. И. Тютчева [2], у поэтов Серебряного века [3].

В процессе изучения поэзии Державина нами было впервые замечено, что весьма частотно употребление им лексем: «вознесение» и «возвышение» –  во всех формах (кроме того, используются и слова и выражения, имеющие аналогичное значение). Между тем мы полагаем, что это не просто лексемы, изучение словоупотребления которых способно заинтересовать лингвистов  – не литературоведов. «Вознесение» и «возвышение» – это, в некоторых случаях, –  особый лирический сюжет в творчестве Державина.

Следует отметить, что к лирическому сюжету в литературоведении сложилось непростое отношение, и связано это со спецификой лирики как рода литературы. Чаще всего термин «сюжет» применяют относительно прозы, однако он присутствует и в лирике, просто несколько видоизменён. Так, Л. Я. Гинзбург полагает, что лирический сюжет есть «чередование и соотношение семантических единиц» [4, с. 331]. Следует осознавать, что речь идёт не просто о сюжетности, присущей, скажем, лироэпическим произведениям, но –  о внутренней динамике, о движении души.

Для Ю. М. Лотмана сюжет –  «рассказ о Событии»  как «сущности лирического мира» [5, с.108]. Неоспоримо, что событие в стихотворении есть, просто чаще оно сосредоточено на внутренней жизни лирического героя.

Мы полагаем, что следует говорить о возвышении лирического героя именно как особом лирическом сюжете: как мы уже отметили в начале работы, Державин безупречно знал христианский контекст, и из последующего анализа стихотворений станет очевидным обращение Державина к сюжету из Библии  – вознесении Иисуса Христа. Безусловно, это проявилось в духовной оде Державина «Христос», поскольку именно в ней автор и богословски, и художественно  воспроизводит жизнь Иисуса от Его рождения в хронологии. И это становится лирическим сюжетом для лирического героя, потому что человек стремится к уподоблению Христу. Чередование и соотношение семантических единиц и выражается во внутренней диалектике лирического героя, его внутреннем движении.

Державин всей своей поэтической и человеческой сущностью устремлял к возвышению и вознесению –  то есть к уподоблению Богу и обретению близости с Ним, и, наконец, богопознанию. Дунаев М. М. в главе о Державине объясняет это так, что смысл бытия  – «достижение богоподобия, обожение, залогом чего для поэта становится именно предназначенное ему место в замысле» [6, с. 77].

Дунаев говорит о том, что богопознание, хотя и весьма ограничено для человека, но тем не менее возможно; Державин достигает его путём восхищения всем, что создал Творец [6, с. 79]. Это удивление перед непостижным и необъяснимым, это стремление возвыситься, –  то, что, на наш взгляд, отчасти легло в основу эстетики невыразимого, которая проявится в творчестве более поздних поэтов. Поэтому мы не можем полностью согласиться с утверждением Б. М. Эйхенбаума о том, что Державину эстетика невыразимого не свойственна («Ему ещё совершенно чуждо то томление по слову», которое было у Жуковского В. А. – так утверждает исследователь, добавляя при этом, что поэт называл вещи предельно конкретно и своими именами) [7, с. 12].

Однако сам Державин в своих «Рассуждениях о лирической поэзии» [8], говоря, например, о языческих поэтах, утверждал, что понятия должны быть духовными – не вещными, для того чтобы «воспарять до такой высокости, чтобы славословить Невидимого; ибо их понятия были телесные, нежели духовные». Мы считаем, что без тяготения к духовному сложно представить эстетику невыразимого, поскольку истина неподвластна лишь словесному выражению (такое понимание станет отчётливее в начале 19 века).

Итак, целью нашей работы является анализ лирического сюжета возвышения: выяснение, что вкладывает Державин в это понятие; выяснение необходимых условий для реализации данного сюжета. Для начала следует пояснить, что чаще всего мы встречаем лексемы «возвышение» и «вознесение». В анализируемом контексте эти слова предстают как синонимы, между тем Вознесение в христианстве – восшествие Иисуса на небо, обетование о втором пришествии, а возвышение – приближение человека к Богу, но более подробно мы выясним это в ходе анализа лирического сюжета.

Наиболее полно он проявился в духовной оде «Христос», поскольку здесь Державин предстаёт как поэт-богослов, и, приводя точные цитаты из Библии, он воспроизводит сюжет возвышения Иисуса. Следует отметить, что ода «Христос» была написана ровно на 30 лет позже «Бога», и долгое время она не была замечена читателями и исследователями, воспринималась даже как автопародия на оду «Бог». Между тем, именно в ней лирический сюжет возвышения раскрывается наиболее полновесно, и связано это с попыткой поэта осознать двойственность человеческой природы. С другой стороны, сюжет здесь оказывается как бы частично предрешён, поскольку напрямую связан с библейским контекстом. Мы проанализируем эти две оды в обратном хронологическом порядке. Рассмотрим для начала оду «Христос».    Уже в 1 строфе поэт превозглашает:

Как бы на небо восхищенный,

Тебя дерзаю я гласить.

Из этого следует, что вознестись на небо способен Поэт, но с одной целью  – восславить Бога. Возвышение в данном контексте –  это приближение к Нему. Безусловно, это невозможно совершить «ни бренным зрением, ни слухом», но –  духом (подобное осознание законов бытия найдёт отражение, например, в стихотворении Пушкина А. С. «Пророк»).

Кроме того, в приведённых стихах – отсылка к библейской цитате :«Знаю человека во Христе, который назад тому четырнадцать лет (в теле ли — не знаю, вне ли тела — не знаю: Бог знает) восхищен был до третьего неба» [к Коринфянам 12:2].  Блаженный Феофилакт Болгарский даёт следующее толкование: первое небо есть граница нравственности; философия, знания о природе вещей составляют второе небо; третье же небо  – знание богословское. Однако в стихотворении не сказано, на какой именно уровень поднялся лирический герой Державина.

Мы наблюдаем амбивалентность данного сюжета уже с первой строфы: с одной стороны, личность должна желать возвышения, с другой стороны  – человек не должен самовозноситься (гордыня), потому что в немощи сила: «когда я немощен, тогда силён» [2е к Коринфянам 12:10].

Человек подобен Христу, и во многом данная концепция переложима и на путь человека (поэта и не только). Вознесясь на небо, необходимо НЕ покинуть Землю:

Кто Ты, — что к нам сходил с небес

И паки в них вознесся в славе? —

Вовек живый и там и здесь

Несметных царств своих в державе,

В округе и средине сфер.

Здесь содержится библейская аллюзия [Иоанн 3:13]: «Никто не восходил на небо, как только сшедший с небес Сын Человеческий, сущий на небесах». Поэтому мы замечаем уже второй вид амбивалентности данного сюжета: сын человеческий находится на небесах, не оставляя Земли, и наоборот.

Державин в своих рассуждениях идёт вслед за Библией, а, согласно ей, только второе рождение (преображение) способно вознести человека на небеса. Мы видим этот сюжет в житийной литературе, когда герой, страдая во имя Христа и преодолевая трудности, приближается к Нему. В этом же контексте возвышение –  это преображение:

Кто Ты, — вспять Иордан бежал

Кого омыть с стремленьем шумным,

В пустыне свет осиявал;

Глас Агнцем проповедал чудным,

Могущим всех грехи подъять.

Таинственным страша всех слухом,

Что, не родясь водой и духом ,

Небес не можно достигать.

В Библии сказано: «Иисус отвечал: истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» [Иоанн, 3:5].

Преображение личности совершается не от плоти, но от духа.

Несколькими строфами ниже Державин приводит в пример Адама:

Адам бы падши не восстал,

Когда б в Христе не воскресился,

Не воскресясь — не воссиял,

Не воссияв — не возродился

В блаженство первородно вновь.

Се, как смирением, терпеньем,

Страданьем, скорбью, умерщвленьем

Возводит всех к себе Любовь!

Приказчикова Е. Е., сопоставляя образы человека и Христа в данной оде, приходит к умозаключению, что  «если человек через свою Гордость позволил восторжествовать в себе «праху», то Христос через «любовь и сострадание» достиг подлинного бессмертия. Таким образом, возрождение человека должно произойти через любовь, именно через неё в человеке должно «пробудиться божество» [9, с. 143].

Восстание, воскресение, воссияние, возрождение –  вот целая цепочка условий, необходимая для того, чтоб личность вернулась в то состояние первозданного покоя, в котором она была ранее –  до грехопадения. То есть возвышение –  это также воскресение в Христе, и возможно оно благодаря Любви.

Также важнейшее условие есть обожение как уподобление Христу, ведь Он  –  образец тому, как можно возвыситься. Богочеловек «Всем подал ясные примеры, // Как силой доблести и веры // Входить возможно к небесам».

Несколько выше мы писали о том, что преображение (и, следственно, возвышение) возможно через подвиг духа. Но Державин специфично разворачивает свою мысль об Адаме:

Адам пусть волею пал злою;

Но взнесся плотью он святою

В Христе превыше всех небес.

Мы видим, что плоть – святая, и именно ею он возносится. Адам остался человеком, но он вознесся. Более того –  превыше всех небес, то есть даже выше третьего неба. И это можно объяснить следующим образом:

Так, Бог и дивен и велик

Нам паче воплощеньем Сына:

Мог плоть и дух создать Он в миг,

Но связь сих крайностей едина

Всех удивительней чудес!

Эткинд Е. Г. отмечает, что Державин настаивает на мысли, что «божественное начало без человеческого, дух без плоти (курсив автора), метафизично, оно обречено на небытие для нашего сознания; человеческое же без божественности, плоть без духа, утрачивает смысл существования и тоже обречено на небытие» [10, с. 246].

Самое главное условие для воплощения сюжета возвышения  –  это любовь к своему ближнему и Богу: «Святым внутрь духом очищаясь, //Живясь, светлеясь, возвышаясь, // Любовью к Божеству гореть».

Итак, мы видим, что в позднем творчестве, в оде «Христос», Державин видит возвышение возможным и даже необходимым, обрисовывает для того путь на примере Христа (не зря он выбрал не Бога, а Богочеловека).

Ода Державина «Христос» не только во многом соответствует богословской традиции – в неё привнесено много мыслей и форм их выражения, которым нет аналога как в Библии, так и в творчестве других поэтов-современников, работавших в жанре духовной оды. Чтобы это доказать, обратимся к более широкому контексту – к лирике М. В. Ломоносова, точнее, к его опыту переложения псалмов. Так, в «Преложении 145 псалма» Ломоносов пишет:

Господь упадших возвышает

И любит праведных рабов

(дата создания: между 1743 и 1747)   [11, с.199].

У Ломоносова образ Бога выступает как покровитель и защитник, и задача лирического героя в большей степени не вознестись, но – не упасть: «Ты с тверди длань простри высокой, // Спаси меня от многих вод» («Преложение псалма 143»(1743) [11, с.196].

Задача лирического героя здесь – верить и уповать на Божью милость, молиться о спасении и покровительстве (переложения псалмов: 70, 34, 26 и др.).

Кроме этого, о том, что Бог у Ломоносова представлен как покровитель, свидетельствуют лексемы: рука, длань, десница (так Он оберегает лирического героя от всех невзгод).

Есть нечто объединяющее в восприятии образа Бога Державиным и Ломоносовым: тонкий лиризм, восторженность, возвышенность восприятия, созерцательность. Это то, что «разбавляет» чисто богословское понимание и то, что присутствует не только у Державина. Об особом «одическом восторге» пишет Бухаркин П. Е.: «Созерцание такой гармонии и вызывает восторг, в оде достигающей предельной своей интенсивности, что и делает оду иерархически маркированным жанром» [12, c.7].

Державина же, как мы выяснили, отличает не просто восхищенное созерцание, но – стремление к возвышению: приближению к Богу, уподоблению ему, в этом – особое дерзновение его лирического героя.

В более ранних произведениях Державина Возвышение представляется почти неосуществимым идеалом, к которому можно лишь слегка приблизиться. Так происходит в оде «Бог»:

Лишь мысль к Тебе взнестись дерзает,

В Твоем величьи исчезает,

Как в вечности прошедший миг.

Эткинд Е. Г.  полагает, что в этой оде Державину «удалось выразить наименее словесно выразимое: понятия Бесконечности и Вечности» [10, с. 242].

Возвышение в более ранних произведениях –  длительный процесс, проходя который, человек ощущает всё своё различие перед Ним:

То слабым смертным невозможно

Тебя ничем иным почтить,

Как им к Тебе лишь возвышаться,

В безмерной разности теряться

И благодарны слезы лить [13].

Таким образом, возвышение – особый лирический сюжет, пронизывающий всё творчество Державина; мы же выяснили, как он проявляется в его духовной дилогии. Возвышение у Державина – это преображение личности, ей обожение, приближение к небесам, осуществляемое через Дух.

Список литературы:
1. Аверинцев С. С. Категории поэтики в смене литературных эпох [Текст] / [и др.] // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. – М., 1994. – С. 3–38.
2. Шапурина Анжелика Владимировна Традиции русской поэзии XVIII века в лирике природы Ф. И. Тютчева // Вестник Рязанского государственного университета им. С.А. Есенина. 2013. №1 (38).
3. Желтова Н.Ю. Державин и серебряный век // Филологическая регионалистика. 2013. №1 (9)
4. Гинзбург Л. Я. О лирике. М.; Л.: Советский писатель, 1964. — 384 с.
5. Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста. Структура стиха. Издательство «ПРОСВЕЩЕНИЕ», Ленинградское отделение. —Л.: 1972
6. Дунаев М. М. Православие и русская литература. В 6-ти частях. Ч. I - II. Издание второе, исправленное, дополненное. — М., Христианская литература. 2001. — 736 с.
7. Эйхенбаум Б. М. Сквозь литературу. Вопросы поэтики. — Л.: Academia, 1924. — 282 c
8. Державин Г. Р. Сочинения Державина: [в 9 т.] Рассуждение о лирической поэзии // / с объясн. примеч. [и предисл.] Я. Грота. — СПб.: изд. Имп. Акад. Наук: в тип. Имп. Акад. Наук, 1864—1883. Т. 7: Сочинения в прозе. — 1872. С. 516—628
9. Приказчикова Е. Е. Духовные стихотворения Г. Державина и ода "Христос". Дергачевские чтения - 2002. Русская литература: национальное развитие и региональные особенности: Материалы всероссийской научной конференции, 2-3 октября 2002 г.
10. Эткинд Е. Г. Две дилогии Державина: Духовная дилогия (Оды «Бог» и « Христос). Светская дилогия (Два послания к соседям). Гаврила Державин. 1743-1816. Симпозиум, посвященный 250-летию со дня рождения. Под редакцией Ефима Эткинда и Светланы Ельницкой. Нортфилд: Русская школа Норвического университета, 1995. – 417
11. Ломоносов М. В.. Избранные произведения. — Л.: Советский писатель, 1986
12. Бухаркин П. Е. Духовная ода М. В. Ломоносова: литературный контекст и религиозное содержание. Христианское чтение №3(38), 2011
13. Державин, Г.Р. Сочинения [Текст] / вступ. статья, сост., подгот. текста и примеч. Г.Н. Ионина. – СПб, 2002. – 712 с