Лексические особенности стихов 5-10 в Catull. 3

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются лексические особенности стихов 5-10 третьего стихотворения сборника Катулла, а именно выражения plus oculis suis amare, mellitus, sua ipsa, pipiare. Проводится анализ их использования и влияния на тон стихотворения.

ABSTRACT

In the article the lexical features of verses 5-10 of Catullus’ carmen 3 are discussed, videlicet the expressions plus oculis suis amare, mellitus, sua ipsa, pipiare. Their use and influence on the tone of the poem is analysed.

Ключевые слова: поэзия, римская литература, Катулл, стихотворение 3, лексика, стилистика.

Keywords: poetry, Roman literature, Catullus, carmen 3, lexicon, stylistics.

Гай Валерий Катулл (I в. до н. э.) принадлежит к античным поэтам, чьи произведения ученые воспринимают по-разному и часто видят в них иронию или комический эффект. В данной статье проводится анализ употребления выражений plus oculis suis amare, mellitus, sua ipsa, pipiare из третьего стихотворения сборника с целью определения их влияния на интонацию текста. 

1. Plus oculis suis amare (carm. 3, 5)

Подобное употребление oculis, с одной стороны, восходит к греческому φαέεσσι [2, p. 7; 6, S. 6; 3, p. 93; 9, p. 208]: ’Αντίκλειαν ἴσον φαέεσσι φιλῆσαι (Call. Hymn 3, 211); τὸν <...> τίεσκον ἴσον φαέεσσι ἐμοῖσιν (Mosch. 4, 9). С другой стороны, аналогичное выражение встречается и в римской комедии: ni mage te quam oculos nunc ego amo meos (Ter. Ad. 701); tuos <…> pater, qui te amat plus quam hosce oculos (Ad. 903); quae te tam quam oculos amet (Plaut. Mil. 984). Отсюда можно сделать вывод, что оно имело разговорный, даже поговорочный, характер [7, S. 249].

Кроме как в carm. 3, 5, выражение «plus oculis suis amare» встречается у Катулла еще в carm. 14, 1 (ni te plus oculis meis amarem); похожее по смыслу сочетание carius esse oculis настойчиво обыграно в carm. 82, 2, 4 (aut aliud si quid carius est oculis; / <…> multo quod carius illi / est oculis seu quid carius est oculis) и, кроме того, используется в carm. 104, 2 (quae carior est oculis).

Судя по тому, что carius esse oculis встречается только в эпиграммах, а amare plus oculis – в полиметрах, можно предположить, что эти выражения по-разному стилистически окрашены: второе используется в более сниженном языке, а первое – в более строгом, хотя оба принадлежат к разговорному языку культурных людей.

2. Mellitus (carm. 3, 6)

В carm. 3, 6 птенчик Лесбии назван «mellitus». У Катулла это прилагательное встречается также в carm. 48, 1 (mellitos oculos tuos) и 99, 1 (mellite Iuuenti) (оба раза – о молоденьком Ювенции).

«Mellitus», как отмечает Кролль [6, S. 6], является исконно народным ласкательным словом. Цицерон в «Письмах к Аттику» называет своего молодого сына «mellitus Cicero» (I, 18, 1), что Эллис переводит как «darling» [2, p. 7]. Также это слово и однокоренные ему встречаются у Плавта (в том числе и в обращениях): meum mel (Poen. 367), mea mellilla (Cas. 135). Можно предположить, что в carm. 3, 6 Катулл как бы цитирует Лесбию, которая звала свою птичку «mellitus».

3. Sua ipsa (carm. 3, 6-7)

Выражение «sua ipsa» (означающее «своя (его) хозяйка» [4, s. v. ipse, 12]) весьма характерно для разговорного языка [6, S. 6; 3, p. 94]. Подобное сочетание встречается в CIL VI, 15639 (Claudiae <…> Gellius Zoilus issae suae: «Геллий Зоил <…> своей госпоже Клавдии»).

Ipse аналогично употребляется у Плавта: ego eo quo me ipsa misit (Cas. 790: «я иду туда, куда меня послала хозяйка»); si a foro ipsus redierit (Aul. 356: «если бы хозяин с форума вернулся»).

Народный суперлатив ipsimus используется в таком же значении: ipsimi nostri delicatus (Petr. 63, 3: «любимчик нашего хозяина»); cepi ipsimi cerebellum (Petr. 76, 1: «я подчинил себе волю хозяина).

Итак, мы видим в стилистически обособленных строках 5-7 третьего стихотворения скопление разговорных элементов, но ни один из них не имеет сниженного оттенка и не привносит в текст пародийности или ироничности. «Похвала птенчику» решена скорее в чувствительном ключе: мы словно cлышим голос Лесбии, которая умиляется своему питомцу.

4. Pipiare (carm. 3, 10)

В carm. 3, 10 встречается глагол pipiare, в котором Дж. Д. Бишоп усматривает иронию: обычно passeres известны мелодичностью своего пения, а этот только пищит [1, p. 160].

Предполагает ли употребление pipiare какую-либо ироничную коннотацию? На наш взгляд, нет: это обычный звукоподражательный «terminus technicus». Редкость слова (для классической латыни это гапакс) не означает, будто оно выдумано Катуллом: все подобные глаголы встречаются нечасто. Большинство из них известны по обширному фрагменту из грамматического сочинения Светония «Prata» (fr. 161 Reifferscheid), где приводится список звуков, издаваемых различными животными и птицами. Чириканье «воробьев» (passeres) характеризуется в нем глаголом titiare, а щебетание маленьких птичек – глаголом minurrire; оба слова не засвидетельствованы нигде больше (minurrire в SHA V, 5 принадлежит той же лексикографической традиции, восходящей к Светонию). К тому же сходное pipare (в Оксфордском словаре латинского языка этот глагол приравнивается к pipiare) встречается в техническом контексте у Колумеллы: undevicesimo animadvertat an pulli rostellis ova pertuderint, et auscultetur si pipant (VIII, 5, 14: «В девятнадцатый день пусть наблюдает, раскололи ли цыплята клювиками яйца, и пусть вслушивается, пищат ли они»), что свидетельствует о возможности его нейтрального использования.

Согласно К. Квинну, катулловское pipiabat подразумевает сразу две ассоциации: читатель должен одновременно вспомнить и пищащих птенцов, и младенцев [8, p. 98]. Маргарет Джонсон, усматривающая в pipiabat особую трогательность, также приравнивает птенчика Лесбии к маленькому ребенку [5, p. 31]. Опорой для этих утверждений служит место из Тертуллиана (Monog. 16): Satis opportunos novissimis temporibus fructus iteratis matrimoniis colligant: ubera fluitantia et uteros nauseantes et infantes pipiantes («Пусть в последнее время они собирают весьма благоприятные плоды, повторно вступая в браки: текущую грудь, чрево, которое тошнит, и пищащих детей»). Между тем специфический, ехидно-язвительный контекст Тертуллиана, намеренное употребление уникальных сочетаний (uteri nauseantes о родах) не дают никакой возможности использовать этот пассаж как доказательство того, будто связь глагола pipiare с жалобным плачем младенцев ощущалась носителями латинского языка I в. до н. э. В латыни есть более привычные для обозначения детского писка слова – в первую очередь терминологическое vagire (Ter. Hec. 517: nam audivisse vocem pueri visust vagientis; Cic. Fin. II, 31: summum enim bonum et malum vagiens puer utra voluptate diiudicabit, stante an movente?; Ov. Fast. II, 405; VI, 146; и др.).

Таким образом, pipiare в carm. 3, 10 употреблено в нейтральном значении и не привносит в текст иронического оттенка.

Список литературы:
1. Bishop J. D. Catullus 2 and Its Hellenistic Antecedents // Classical Philology. – 1966. – Vol. 61. – P. 158–167.
2. Ellis R. A Commentary on Catullus. – London: Macmillan and CO., 1876. – 516 p.
3. Fordyce C. J. Catullus: A Commentary. – Oxford: Oxford University Press, 1961. – 422 p.
4. Oxford Latin Dictionary / Ed. P. G. W. Glare. – Oxford: Oxford University Press, 1982. – 2150 p.
5. Johnson M. Catullus 2b: The Development of a Relationship in the Passer Trilogy // The Classical Journal. – 2003. – Vol. 99. – P. 11–34.
6. C. Valerius Catullus / Hrsg. und erkl. von W. Kroll. 2. Aufl. – Leipzig; Berlin: Teubner, 1929. – xii, 299 S.
7. Die Sprichwörter und sprichwörtlichen Redensarten der Römer / Ges. und erkl. von A. Otto. – Leipzig: Teubner, 1890. – xlv, 436 S.
8. Catullus. The Poems / Ed. with rev. text, and comm. by K. Quinn. – London: Macmillan Classical Series, 1973. – xli, 460 p.
9. Catullus / Ed. with a text. and interpret. comm. by D. F. S. Thomson. – Toronto, Buffalo, London: University of Toronto Press, 2003. – xii, 578 p.