Анализ постколониального текста в векторе постструктурализма на материале новозеландской литературы периода Маорийский ренессанс

АННОТАЦИЯ

Цель статьи – выявить признаки влияния гибридной постколониальной идентичности автора на текст на основе идей постструктурализма, связанных с теорией знака и коммуникации. Дано краткое описание культурно-исторического контекста и предпосылок формирования гибридной идентичности в поликультурном окружении Новой Зеландии. Автор обращается к понятию «гибридность» с опорой на научные исследования Хоми К. Бабы. Даны примеры краткого анализа ряда произведений и биографические факты в ракурсе формирования авторской гибридности.

ABSTRACT

The aim of the article is to highlight the marks of an author’s hybrid post-colonial identity impact on the text on the basis of post-structural ideas concerning sign and communication theory. There was given a brief overview of cultural and historic context and the background of hybrid identity formation in the proposed poly-cultural surroundings of New Zealand. The author appeals to the notion “hybridity” on the ground of Homi K. Bhabha’s scientific research. There were given examples of brief analysis of some works and the author’s profiles foreshortening of hybridity formation.

Расцвет англоязычной литературы, творчество писателей мигрантов, занимающих топ-позиции в списке мировых бестселлеров, выводит изучение постколониальной литературы в ряд наиболее актуальных направлений исследования. Постколониальная литература выступает зонтичным понятием для национальной литературы стран, получивших независимость в ходе распада колониальных империй. Они, на первый взгляд, не имеют сходных элементов. Единственное, что их роднит‑ исторический базис – длительное господство метрополии над автохтонными национальными группами. Но, современные исследователи выявили ключевые моменты, на основании которых возможно рассматривать их как единое литературное явление: использование языка колонизатора, гибридная природа постколониальных практик, влияние литературы метрополии, обращение к приемам переписывание истории и деконструкция, опора на доколониальное наследие, поиск национальной идентичности в поликультурном окружении. Из выше перечисленных конструктивных отличий мы концентрируем наше внимание на влиянии эволюции гибридной идентичности на сюжетно-тематический и поэтический базис постколониальной беллетристики на материале литературы Новой Зеландии, период Маорийского ренессанса. В данной статье предложен обзор теоретико-методологического базиса для последующего текстуального анализа на основе идей постструктурализма. 

Коренное население островного государства, маори, оказалось национальным меньшинством на родине, но сумело сохранить культурные корни и отстоять право на активное участие в культурной и политической жизни. Современные маори ощущают генетическую связь с культурой предков, которую они имплементировали в картину мира новозеландцев нового тысячелетия. Примером этого являются сохранение и развитие родовых ритуальных домов, использование ритуального танца Хака как визитной карточки национальной сборной по регби «Олдблэкс»; вплетение новозеландскими авторами в канву современного литературного произведения ритуальных песнопений и сказаний. Но не происходит консервация доколониального культурного кода, что было бы стагнацией для национальной культуры, а наблюдаются попытки дополнить его элементами и артефактами современной жизни. Маори сегодня – это врачи, учителя, юристы, политики, которые пишут историю своего народа здесь и сейчас: в 1987 маорийский язык получил статус государственного, что позволило начать его изучение в школе; действует национальный телеканал, культурные фонды и организации маори получают государственную поддержку. Ярким примером повышенного внимания к культуре маори является выставка Te Maori (1984), которая проходила в крупных городах США с большим успехом.

Литература маори переживает подъем со второй половины 20-го века, который получил название Маорийский ренессанс. Но данное явление нельзя ограничить в рамках беллетристики. Политическая напряженность в стране в 1960-70-х, протесты маори по социальным вопросам и по земельным проблемам тесно связаны с культурным возрождением. Обращение к литературе как текстовому выражению культуры имеет для маори высокую социальную роль. 20-й век для коренного населения был временем аккумулирования разрозненной, трансформированной колонизацией культуры. Осуществлялся процесс формирования национальной идентичности, и приобретения институционального опыта в отрыве от бинарной оппозиции колонизатор-колонизированный. Пройденный путь нуждается в рефлексии и в текстуальном закреплении, что и дает литература. Проводя исследование угнетенных групп, женщин, колонизированных этносов, Гаятри Спивак высказала идею, что освобождение от влияния господина находит воплощение в получении права говорить «немым» [8]. Для маори это право имплементируется в современной маорийской литературе. Более подробно историко-культурные предпосылки Маорийского ренессанса были рассмотрены в статье «Маорийский ренессанс 1950-2000: репрезентация национального возрождения в литературе» (2015) [3]. Рассматривая работы современных маорийских авторов в контексте эволюции национальной идентичности, мы обращаемся к ряду подходов в анализе литературного произведения, определенных исследователями как поструктуралистские.

Изучение смыслотворческой деятельности ее субъектов (автор, читатель), внимание к контексту и отказ от объективизации в пользу человека, его интенций и устремлений, определяемых культурным и историческим опытом, было выведено на первый план в работах таких ученых, как Жак Деррида («Письмо и различия», «О грамматологии», «Почтовая открытка: от Сократа к Фрейду и далее»), Жиль Делёз и Феликс Гваттари («Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип», «Кафка: за малую литературу»), Жан-Франсуа Лиотар («Состояние постмодерна», «Феноменология»), Жак Лакан («Функция и поле речи и языка в психоанализе», «Образование бессознательного»), Ролан Барт («Риторика образа», «Смерть автора», «От науки к литературе», «S/Z») и Мишель Фуко («Археология вещей», «Слова и вещи»). В отличие от поиска рациональной систематизации в структурализме, поструктуралисты сконцентрировались на том, что скрыто за текстом: прежде всего контекст, совокупность индивидуальных черт и явлений, которая содержит в себе динамику и изменчивость самого текста и культуры в целом. Обращение к субъективным основаниям письма находится в интеллектуальном векторе, получившим название «антропологический поворот» к «идее изучения сложных законов работы общественного механизма через персональную историю, историю эмоций, повседневные практики, индивидуальные поступки» [5]. Анализ текста с точки зрения индивидуализации письма с целью увидеть в нем отражение идентичности автора позволит нам найти элементы гибридизации и выявить их связь с гибридным началом авторской идентификации. Впоследствии, охватив в исследовании основные литературные работы Маорийского ренессанса и обобщив наши результаты, мы сможем выявить характер, глубину и взаимность влияния гибридной идентичности на гибридизацию постколониальной литературы.

Анализируя подходы постструктуралистов к изучению текста, обратимся к критике знака и теории коммуникации. По мнению И.П.Ильина: «…метафизика постструктурализма… исходит из предпосылки о существовании «культурного текста» (или «текста культуры»), вне которого, как утверждается, либо ничего нет, либо его связь с действительностью настолько туманна, что не дает оснований судить о ней с достаточной степенью уверенности» [2, с. 48]. Если текст выступает как носитель культуры, то язык – инструмент создания данного носителя. В векторе постструктурализма язык – система навязывания смыслов и продвижения идеологических посылов через текст. Постструктуралисты утверждают, что индивидуальное сознание находится под давлением коллективного исторического опыта, который принуждает к восприятию мира под определенным углом. Среди трудов ученых, проводивших критику языка в поддержку данного тезиса, следует отметить работы Жака Лакана о связи сознания и языка, Мишеля Фуко об историческом бессознательном, Ролана Барта о коннотативном уровне языка.

Изучение таких понятий как гибридная идентичность, гибридность невозможно без опоры на работу британского ученого индийского происхождения Хоми К. Бабы «Место культуры» (1994). Баба признавал в своих работах влияние постcтруктурализма Ж. Дерриды, психоанализа Ж. Лакана, культурологических концепций Ж. Делеза, Ф. Гваттари, М. Фуко, чьи работы он переосмыслил по отношении к постколониальному материалу. Баба рассматривает гибридность как явление сочленения колониального наследия и доколониальной национальной культуры. Ученый отмечает, что процесс гибридизации не является завершенным и проходит через признание инаковости обществом, через осознание собственной гибридности [6, c. 2]. На данной гибридной основе формируется новая идентичность в стремлении покоренного выйти из тени господина, то есть освободиться от бинарной оппозиции колонизатор-колонизированный. Отринув культурный опыт колонизаторов, навязанный как единственно верный, освобожденный автохтон осознает, что не может предложить ему адекватной замены для дальнейшего развития. Таким образом, принимая картину мира колонизатора, его язык как средство коммуникации, знания и системы метрополии, колонизированный повторяет колониальный текст и пропускает его через память народа о доколониальном периоде, гибридизируя свою идентичность. Теория Бабы о гибридности имеет связь с постструктуралистскими и деконструктивистикими теориями личности, которые указывают на мозаичную фрагментарность различных «я», на динамичность и незавершенность постколониальной идентичности. 

Рефлексивный процесс перехода от неприятия колониального прошлого к пониманию собственной гибридности находит отражение во многих произведениях Маорийского ренессанса. Ярким примером является роман Керри Хьюм «Люди-кости» (1983), который был охарактеризован ведущим новозеландским литературоведом Марком Уильямсом как «определяющий документ двукультурного национализма» [4]. Три героя романа – Керевин Холмс, протагонист автора, Саймон, белый сирота-найденыш, и Джо, его приемный отец-маори, олицетворяют современное общество Новой Зеландии, которое разделено на две группы ‑ белые переселенцы и маори. Эти группы, сосуществуя рядом, остаются закрытыми сообществами, что приводит к разобщению и межнациональным проблемам. На страницах романа это выражено темой насилия Джо над Саймоном. Джо не понимает приемного сына, который остается немым после пережитой катастрофы, и непонимание вызывает агрессию. Пережитая боль отталкивает их друг от друга и ведет к полному разрушению. Только Керевин Холмс, гибрид по рождению, смешавшая в себе кровь и культуру белых и маори, может спасти их от гибели, и спасти тем самым и себя, так как она связана с ними неотрывно. Холмс вырезает маорийский тотем из дерева, который изображает три лица, олицетворяя их троединство: гибрида, белого и маори. Холмс смогла выйти из самоизоляции, принять свою двойственную натуру и стать связующем звеном между Джо и Саймоном. Иными словами, Автор утверждает, что она, гибрид, сцепка между маори и белыми, от нее зависит их общее будущее: «… но я не одна. Он как яркое солнце, восходящее на востоке, и он как обрученный луны в ночи, и я; я – связь и жизнь между ними. У нас есть шанс, если мы вместе. Втроем мы будем свободны[1]» [7, с. 424].

Обращаясь к личности автора в ходе анализа текста, необходимо затронуть проблему соотношения языка и сознания, поднятую Жаком Лаканом в работе «Функция и поле речи и языка в психоанализе» (1953). В дальнейшем развитии постструктурализма идея о познании сознания через язык как средство коммуникации получила развитие в утверждении, что индивидуальности не существует. И.П.Ильин характеризует данную постструктуралистскую концепцию следующим образом: «…индивид постоянно и, главным образом, бессознательно обусловливается в процессе своего мышления языковыми структурами, детерминирующими его мыслительные структуры» [2, с. 52]. Лакан считает, что сознание образовано совокупностью воспринятого текста, а бессознательное – текстуально и рассматривается как «дискурс Другого» [2, с. 55]. Данная концепция продуктивна в раскрытии текстуального базиса гибридности личности автора, чье сознание сформировано корпусом английских и европейских текстов, несущих гегемонию чужой культуры. В то время, как бессознательное в рамках дискурса Другого еще содержит аутентичный культурный код.

Ведущие авторы Маорийского ренессанса находятся в гибридном окружении с рождения, что обуславливает их гибридную идентичность. Так, например Керри Хьюм (1947) принадлежит к третьему поколению смешанных семей: ее прабабушка – маори из племени Kai Tahu. Семья Вити Ихимаэра (1944) исповедует религию Ringatu, которая соединяет в себе верования маори и христианскую веру. Патрисия Грэйс (1937) родилась в смешанной семье: по отцу она принадлежит к трем кланам ‑ Ngati Toa, Ngati Raukawa и Te Ati Awa. Алан Дафф (1950) также рожден в смешанной семье и по материнской линии принадлежит к кланам Ngati Rangitihi и Tuwharetoa. Жизнеописания авторов иллюстрируют идею Хоми Баба о «внедомности» [6]. Каждый из них находится в поиске, испытывают необходимость получить инсайдерский опыт в обеих культурных системах. Вити Ихимаэра и Алан Дафф живут какое-то время в эмиграции: Ихимаэра ‑ в Нью-Йорке, а Дафф – в Лондоне. Хьюм и Грэйс не пытаются оторваться от родины столь кардинально, но исследуют свои культурные корни в плоскости бикультурного общества: Хьюм планировала принять сан монахини католического монастыря, Грэйс преподает английский язык. Впоследствии все авторы подчеркивают свою принадлежность к маори, ставя эту связь выше, чем родство с западной культурой. Но присутствие в их творчестве таких тем как Христианство, поиск места маори в обществе белого большинства, чувство оторванности от культуры предков, стремление к изоляции указывает на то, что культурно-исторический опыт белых предков играет важную роль в их творческом пути.

В свете идей постструктурализма внутренний мир индивидуума не ограничен рациональным дискурсивным полем. Бессознательное занимает важное место, как в создании индивидуальной идентичности, так и в идентификации национальной группы в целом. Мишель Фуко продолжил исследование бессознательного, которое представлялось как двоичная структура индивидуального бессознательного (Зигмунд Фрейд) и коллективного бессознательного (Карл Густав Юнг). Фуко вычленяет «историческое бессознательное», деконструируя тем самым сформированную ранее оппозицию. Фуко определяет детерминированность исторического бессознательного эписистемой, которая понимается как «пространство знания», тот фундаментальный уровень, где становится возможным познание и способы бытия того, что необходимо познать. Ильин объясняет суть идей Фуко следующим образом: «Исходя из концепций языкового характера мышления и сводя деятельность людей к "дискурсивным практикам", Фуко постулирует для каждой конкретной исторической эпохи существование специфической эпистемы "проблемного поля", достигнутого к данному времени уровня культурного знания,…» [2, с. 19]. Опровергая постулат о непрерывности исторического процесса, Фуко утверждает, что каждая эпоха самостоятельна, не связана с предшествующими, и порождает определенную систему знаков, которая образует исторически обоснованный способ языкового господства. Основным инструментом осуществления господства остается текст, меняющий форму от устного фольклора, религиозных откровений, до литературы, рекламы, постинга в социальных сетях. Принимая во внимание также тезис Лакана о текстуализации бессознательного, видится необходимым, в дальнейшем, провести анализ обратного, реверсного влияния постколониального текста на его создателей, носителей гибридной национальной культуры.

Гибридность маори, порожденная многолетним господством иной культуры, проявляется в языковом выборе современных авторов-автохтонов. Авторы Маорийского ренессанса вынуждены обратиться к языку колонизаторов как средству коммуникации и ключу к новому постколониальному дискурсу. Иными словами, маори используют английский язык, который служил колонизаторам средством насаждения своей культуры, для того, чтобы сделать голос маори понятным за пределами национальной общности, Новой Зеландии. Возвращение к навязанному ранее языку метрополии в попытке освободиться от колониального наследия и выйти из тени господствующей бинарной оппозиции приводит к попытке деконструкции смыслов, значений уже имеющейся знаковой системы, к раскрытию нового уровня коннотации, которая была понята под постструктуралистским углом Роланом Бартом.

В исследовании коннотативного знака Р. Барт интерпретирует идею «текста культуры», называя современный мир «цивилизация письма» [1, с. 303]. Утверждая, что язык выступает инструментом управления, с помощью которого общество или более сильный актор бинарной оппозиции навязывает свои идеи, Барт отмечает интенциональную узость коннотативного образа. Коннотативный потенциал образа намного шире, чем читатель или зритель воспринимает, так как текст ограничивает поток информации, исходящий от образа. Барт формулирует «закрепление» смысла как формулу контроля над образом, и, соответственно, над нашим восприятием: «оно противопоставляет проективной силе изображения идею ответственности за пользование сообщением; в противоположность иконическим означающим, обладающим свободой, текст играет репрессивную роль» [1, с. 305]. Барт также подчеркивает прямую связь коннотативных означаемых с идеологией, которая выступает для них общей платформой. Барт, как и Мишель Фуко, видит историчность идеологической основы коннотации: «…эта область всегда едина для определенного общества на определенном этапе его исторического развития независимо от того, к каким коннотативным означающим оно прибегает» [1, с. 315]. Маорийские авторы раскрывают коннотативный потенциал образа, который был ограничен колониальным дискурсом. Это становится возможным в опоре на гибридную идентичность автора, который одновременно относится к обеим культурам, но не принадлежит полностью понятийному полю ни одной из них. Это явление было описано Хоми К. Бабой как «внедомность – состояние надтерриториального и межкультурного начал» [6, с. 9].

Подтверждением тезиса о деконструкции коннотативных смыслов маорийскими авторами может выступить краткий тематический анализ рассказа Вити Ихимаэра “Fire on Greenstone”, который вошел в сборник рассказов “Pounamu, Pounamu” (1972). В рассказе автор описывает глубину и духовность тех ценностей, которые являются основой образа жизни маори. Ихимаэра раскрывает сему «собственность», которая представляет собой основополагающий концепт для современного общества потребления. «Собственность» ассоциируется с образом чего-то ценного, имеющего объективно высокую стоимость. Важным элементом коннотации данного концепта для белого человека выступает индивидуальность. Собственность приобретает ценность, только при наличии собственника – индивидуума, который может распорядиться данным предметом самостоятельно. Из этого вытекает еще одна составляющая коннотации – это предметность. Концепт собственности для маори приобретает кардинально отличную коннотацию. Собственность для маори становится ценной не потому, что она дает видимый образ процветания и богатства, а содержит в себе общинные связи, указывая на принадлежность данного индивидуума к определенному национальному сообществу (племени, роду). Ихимаэра рассказывает, что коннотация ценного сосредоточена для маори в “The whakapapa of the whanau” (генеалогия деревни). Автор подчеркивает различие образа ценного для маори и белого мэйнстрима, указывая на то, что маори выводит в категорию ценной собственности предметы, являющиеся скрепами для их национальной идентификации. В то время как, для белого человека этот предмет будет иметь образ хлама, рухляди, от которого надо избавиться. При этом, собственность теряет черты индивидуализации, так как для маори данный артефакт теряет ценность, когда он оторван от жизни хранящего его рода.

Внедрение постструктуралистского текстового анализа Барта, идей о соотношении языка и сознания даст нам возможность не только выявить характер гибридизации на уровнях идентичность автора/посктолониальный текст/национальная идентичность, но и подтвердить тезис Хоми К. Баба о незавершенности процесса гибридизации.