О дивергенции праиндоевропейских слоговых носовых согласных в индоевропейских языках

АННОТАЦИЯ

В предлагаемой статье показано, что выбор ряда праиндоевропейских (ПИЕ) прототипов в виде сочетаний *VNT, где V – гласный, N – носовой согласный, а T – какой-то не носовой согласный, требует излишних допущений при объяснении эволюции этих сочетаний в ИЕ языках, включая появление и исчезновение носовых гласных в большинстве славянских языков. Обсуждаются основания и возможные следствия выбора ПИЕ прототипов в виде *N_sT, где N_s – слоговые носовые согласные звуки, расщепляющиеся на носовые гласные и разнообразные сочетания гласных и носовых согласных в процессе своей эволюции.

ABSTRACT

It is shown in this article that the choice of some Proto-Indo-European (PIE) prototypes in the form *VNT,  where V represents a vowel, N – a nasal, and T – any other consonant, requires unnecessary assumptions while explaining the evolution of these combinations in IE languages, including the emergence of nasal vowels and their disappearance in the majority of Slavic languages. We discuss the reasons for assuming PIE prototypes in the form *N_sT, where N_s represent syllabic nasal consonants, splitting into nasal vowels and various combinations of vowels and nasals during their evolution. 

Описание проблемы и постановка задачи

Считается, что слова праславянской фазы развития славянских языков, содержащие "дифтонгические" сочетания гласных с носовыми согласными, то есть сочетания, имеющие перед последующими согласными вид VN, где V – гласный, N – носовой согласный, должны были исчезнуть из славянских языков (монофтонгизироваться) как противоречащие так называемому "закону открытого слога". Эта общая формулировка подразумевает многообразие конвергентных трансформаций:

•      в сочетаниях *on, *om, *an, *am, (и в некоторых случаях, *un > *ъn, *um > *ъm) в положении перед согласными происходило сокращение слоговой части, редукция носового согласного и его артикуляционное слияние с предшествующим гласным, то есть образование носового гласного *ǫ;
•      в сочетаниях *en, *em, *in > *ьn, *im > *ьm в положении перед согласными происходила редукция носового согласного и его артикуляционное слияние с предшествующим гласным, то есть образование носового гласного *ę.

Фонетическая конвергенция, например, сочетаний *on, *an в *ǫ объясняется сокращением долготы слогового гласного [1, с. 204].

При этом остаются неясными как причины включения закона открытого слога исключительно в праславянском языке, так и причины его относительно скорого выключения в большинстве славянских языков, что делает основания гипотезы о возникновении праславянских носовых гласных весьма зыбкими.

В предыдущих статьях мы показали на примерах палатального бокового аппроксиманта [ʎ] [9] и слоговых плавных [r] и [l] [10], что неустойчивость, неопределённость артикуляций звуков речи (широкий диапазон их возможных артикуляций), приводит со временем к их дивергентной эволюции, приводя к более определённым вариантам произношения слов.

Здесь уместно заметить, что в отношении артикуляции носовых гласных исследователями отмечается значительная неопределённость. А. Мейе считал, что праславянские носовые гласные произ­носились с запаздыванием носовой артикуляции относительно основной, в отличие от французского [6, с. 49], и как в современном польском, с характерными сложностями артикуляции [12, с. 237, 238]. По мнению С.Б. Бернштейна, в различных славянских диалектах праславянские носовые гласные произносились не одинаково: качество гласного заднего ряда *ǫ колебалось, по его мнению, от [ą] до [ų], а качество гласного переднего ряда *ę – от [ę] до [ą̈] [1, с. 241]. Е.А. Галинская считает, что в лехитских и болгарских говорах праславянского языка носовой гласный переднего ряда звучал как [ą̈] (нижнего подъёма), а в остальных говорах – как [ę] (средне-верхнего подъёма). Носовой же заднего ряда, с её точки зрения, на всей территории праславянского языка звучал как [ǫ] средне-верхнего подъёма [3, с. 42-44].

Таким образом, можно ожидать, что неясно артикулируемые носовые гласные испытывают тенденцию к трансформации в звуки или их сочетания с более определённой артикуляцией.

В то же время, существующая модель генезиса носовых гласных в славянских языках как будто не соответствует этой тенденции: из более опреде­лённых ПИЕ сочетаний гласных с носовыми согласными в славянских языках на какое-то время развилось небольшое количество невнятно артикулируемых носовых гласных. Артикуляционный и слуховой аппараты праславян не должны были особо отличаться от таковых у носителей родственных языков. Поэтому либо надо продолжить поиски причины для развития и скорого исчезновения носовых гласных в большинстве славянских языков, либо предложить иное описание эволюции ИЕ сочетаний гласных с носовыми согласными, в которой эта эволюция подчинялась бы общей для родственных языков закономерности.

Целью настоящей статьи является демонстрация применимости тезиса о дивергентной эволюции невнятно артикулированных звуков древней речи к эволюции сочетаний с носовыми звуками.

Предлагаемое решение задачи

Неустойчивость артикуляции носовых гласных, которая упоминалась выше, привела в большинстве языков славянской группы к преобразованию их в чистые гласные с более устойчивой артикуляцией, а иногда, что выглядит парадоксально, в сочетания гласного с носовым согласным, с которых процесс образования носовых гласных якобы начинался (макед. пент "пять", вънзел "узел").

При заимствованиях языками, в которых носовых гласных не было, славянских слов, содержащих носовые гласные, происходила передача славянских носовых гласных в виде упрощённых сочетаний "чистый гласный – носовой согласный", например, ст.-слав. дѫбрава "дубрава" > рум. dumbrávă (caută: dumbravă [14]), эст. sund < ст.-слав. сѫдъ "суд"; фин. suntio "церковный служитель" < ст.-слав. сѫдии "судья"; kuontalo "пакля" < ц.-слав. кѫдѣль "кудель"; эст. und < ц.-слав. ѫда "удочка".

То же коснулось и передачи славянских имён с носовыми гласными: у Константина Багрянородного славянские имена Свѧтославъ "Святослав" и *Mǫtimirъ "Мутимир" переданы, соответственно, в виде Σφενδοσθλάβος и Μουντιμῆρος [13, с. 56, 154].

Направление преобразований носовых гласных при заимствованиях явно соответствовало принципу упрощения, повышения устойчивости артикуляции. Следует ожидать, что по аналогичной схеме должно происходить не только заимствование, но и эволюция лексем с носовыми гласными в тех языках, где они когда-то были, т. е. что они обычно переходили в сочетания гласных с носовыми согласными. Это дает основания предполагать для слов с такими сочетаниями в позиции перед согласными прототипы с носовыми гласными, а не наоборот.

Заметим, что сочетания гласных с носовыми согласными в позиции перед согласными аналогичны сочетаниям гласных с плавными согласными в той же позиции (такие сочетания считаются "дифтонгическими"). Эволюция последних происходит по схеме: слоговые плавные, окружённые переходными призвуками гласных, в позиции перед согласными, то есть сочетания вида *^ъr^ъT и *^ъl^ъT, преобразовались в сочетания VrT, VlT (в большинстве языков), rVT, lVT (в меньшем количестве языков), плюс полногласные сочетания в др.-рус. [10].

Эта аналогия даёт нам основания предполагать, что ПИЕ прототипами носовых гласных и сочетаний гласных с носовыми согласными в позиции перед согласными, вероятно, были нечётко артикулируемые слоговые носовые согласные. В дальнейшем они развивались в различные сочетания-рефлексы, аппроксимирующие произношение исходных носовых звуков. Далее ПИЕ прототип мы обозначим символом *N_s (например, *N_s = *n в *ndho "под", Meaning: under [8]), в большинстве дальнейших примеров будет использоваться приближение в виде велярного носового *ŋ, т. е. *N_s ~ *ŋ.

Эти рефлексы, в первом приближении, таковы:

а) чередование, возможно, с йотированием или огубленностью *N_s ~ (j/w)V_n, где V_n – какой-то носовой гласный, который далее мог иметь свою историю развития;

пример рефлекса а) – *ŋt- "утка" (вместо принятых в [8] вариантов *anǝt-, *nāt-) > ст.-слав. ѫт-ы, словен. о̣̑t-vа "утка", далее – к др.-рус. ут-ы и т.п.;

б) *N_s > VN, где V – какой-то гласный, N – носовой согласный, n или m;

примеры рефлекса б) – *ŋt- > лит. ánt-is "утка"; в древневерхненемецких диалектах слова со значением "пять" – fimf, finf, funf (Meaning: five [8]) – получились в результате разных попыток аппроксимации исходного нечётко артикулированного носового звука *N_s, а именно, im, in, и un; сюда же макед. пент;

в) *N_s > (V)NV – то же, но с инверсией порядка гласного и носового согласного, плюс, возможно, протеза гласного;

примеры – *ŋt- > др.-греч. νῆσ-σα, др.-греч. аттич. νῆτ-τα, др.-греч. беот. νᾶσ-σα; лат. аnаs, род. п. anat-is, д.-в.-н. anut "утка";

г) *N_s > (j/w)V – с отпадением носового призвука и, возможно, с йотированием или огубленностью;

примеры – *ŋt- > др.-инд. āt-íṣ "водяная птица"; в большинстве герм. и слав. слов со значением "пять" – аналогично, др.-сакс. fīf, сербохорв. пе̑т, др.-рус. пять.

Поскольку один из рефлексов N_s, а именно, "инверсный" рефлекс в): N_s > NV, – в литературе не был описан ранее, мы остановимся на его проявлениях подробнее; демонстрация этого рефлекса явится хорошим доводом в пользу предлагаемого включения *N_s в фонологию ПИЕ языка.

Результаты этого варианта эволюции обычно объясняются иначе, либо они вызывают этимологические затруднения.

Слова, родственные рус. ядро:

Например, для объяснения одновременного существования в русском языке этимологически связанных форм недро и ядро, потребовалось сложение нескольких допущений:

•      "праслав. *nědrо могло произойти из сложения vъnědrěхъ, местн. мн., vъnědra, вин. мн.";
•      если реконструировать "*ědra, которое в свободном виде должно было дать праслав. *jadra";
•      "формы на -n, возм., обобщены из названных выше сочетаний" (статьи "недро" и "ядро" [12]).
•      Мы здесь, как и в других аналогичных случаях, предполагаем типовое развитие исходного *N_s:
•      рефлекс а): *N_s > jV_n – в ст.-слав. ѩдро, ѩдра, польск. jądrо, jędrnу (чередование носового звука плюс йотирование, V_n – носовой гласный), далее – к др.-рус. ɪадро "плод";
•      рефлекс б) *N_s > VN – в вед. āṇḍám, др.-инд. aṇḍás "яйцо", aṇḍám "яичко в мошонке" (Фасмер пишет, однако, что не все принимают родство этих слов с ядро);
•      рефлекс в) *N_s > NV – в др.-греч. νηδύς "желудок, чрево, недра"; сербск. ње̏дра, ст.-слав. нѣдра ("инверсный" рефлекс ПИЕ носового согласного).

Слова, родственные рус. нутро:

Аналогично принято объяснять связь рус. утроба и нутро – через *vъn-ǫtrь "вовнутрь", которое воспринималось как *vъ-nǫtrь (статья "нутро" в [12]). Здесь мы, снова вопреки Фасмеру (и Бодуэну де Куртенэ), предполагаем дивергентное развитие ПИЕ предлога/приставки *N_s ~ *ŋ:

•      рефлекс а): *N_s > (w)V_n – *ŋt^ъr- > ст.-слав. ѫтроба, польск. wątroba "печень"; сюда же *N_s > jV_n – в русск.-ц.-слав., сербск.-слав. ɪѧтро "печень" (статья "ятра" в [12]), польск. jątrznica, полаб. jǫ́trа "печень", jǫtrenéica "печеночная колбаса", далее – к др.-рус. утроба и т.п.;
•      рефлекс б) *N_s > VN – *ŋt^ъr- > др.-инд. antrám "внутренности", ántaras, авест. аntаrа-, лат. interior "внутренний", др.-греч. ἔντερα, др.-ирл. inathar "внутренности";
•      рефлекс в) *N_s > NV – *ŋt^ъr- > др.-рус. нутрь "внутренность".

Слова, родственные рус. неясыть:

Сосуществование родственных форм неясыть "подвид совы" (рефлекс г) ja < *N_s) и ненасытный (рефлекс в) na < *N_s) также вызвало у Фасмера затруднение (статья "неясыть", [12]), в связи с неудачными попытками вывести [ję] в др.-русск. неѩсыть, ц.-слав. неɪѧсыть (рефлекс а) ѩ, ɪѧ < *N_s) из индоевропейских приставок. Попутно мы видим, что др.-англ. on, an "на" являются рефлексами б), а др.-рус. на - рефлексом в) праформы *ŋ- приставки / предлога со значением "на".

Приведём ещё несколько примеров расщепления ПИЕ *N_s > {NV, VN, V}:

Слова, родственные рус. нога, ноготь:

б) *N_s > VN – *ŋgh- > др.-инд. áṅghri- "ступня", лат. unguis, др.-ирл. ingen;

в) *N_s > (V)NV – *ŋgh- > тох. A maku, B mekwa, др.-инд. nakhá-, н.-перс. nāxun, д.-в.-н. nаgаl,  ст.-слав. нога, ногъть, др.-прусск. nage "ступня", лит. nãgas "ноготь", nagà "копыто", лтш. nаgаs "конечности", др.-греч. ὄνυξ "ноготь";

г) *N_s > V – *ŋgh- > др.-кимр. eguin.

В этом примере есть тохарские слова, начинающиеся на [m], которые вызывали вопросы у С.А. Старостина  (Russian meaning: ноготь [8]). Эти вопросы снимаются в варианте *N_s = *ŋ > {n, m}; это не единственный случай такого расщепления ПИЕ слогового согласного, ср. ниже др.-инд. nagnás и авест. mаɣnа- "нагой".

Слова, родственные рус. уж, угорь, нагой:

а) *N_s > (w)V_n – *ŋɣ- > польск. wąż, род. п. węża "уж"; ц.-слав. ѫгорищь, польск. węgorz "угорь"; далее – к др.-рус. ужь, сербохорв. у̏гор и т. п.;

б) *N_s > VN – *ŋɣ- > лат. anguis "змея", др.-прусск. angis "змея", лит. angìs "змея, уж"; др.-греч. ἔγχελυς "угорь", др.-прусск. angurgis, лит. ungurỹs, д.-в.-н. unс "змея (уж)", др.-ирл. escung "угорь" (буквально esc-ung "водяная змея", [12]);

в) *N_s > NV – *ŋɣ- > др.-инд. nāgas, др.-англ. snaca (считаются родственными друг другу, но отделены от остальных в [8], Meaning: snake); др.-инд. nagnás, авест. mаɣnа-, др.-ирл. nocht, др.-англ. nacod "нагой", ст.-слав. нагъ "нагой" (статья "нагой" [12]),

г) *N_s > V – *ŋɣ- > лтш. ùodzs, uôdzе "гадюка" [12]; сюда некоторые словари добавляют авест. ažiš, вед. áhis, др.-греч. ὄφις, ἔχις, вост.-арм. ōj [16].

Некоторые этимологические следствия предлагаемой гипотезы

1. Предполагаемый ПИЕ предок *ŋgh- слова нога с расширением -l- может быть источником ст.-слав. ѫгълъ "угол".

Это косвенно подтверждается видом лужицких слов со значением "угол", которые начинаются не с [u], [wu] или [hu], как можно было бы ожидать в слав., а с [nu]: в.-луж. nuhł, н.-луж. nugeł (ср. в.-луж. nоhа, н.-луж. nоgа). Этот пример показывает, что дивергенция ПИЕ носовых согласных происходила не только в древнейших ИЕ языках, ср. др.-инд. áṅghri- "ступня" и nakhá- "ноготь", áhis и nāgas "змея", но и внутри славянской группы языков. Заодно этим примером проясняется семантика понятия "угол": "подобный ноге".

2. Начальный [n] / [ɲ] в рус. нос и нюх восходит к ПИЕ слоговому носовому в качестве рефлекса в): *N_s > {[no], [ɲu]}, если считать, что в качестве рефлекса а) выступает носовой гласный в ст.-слав. ѫхати [ǫhati] "пахнуть", польск. wąchać "нюхать" и węch "нюх" (см. "-ухать", [12]).

Сюда же, но с рефлексом б) *N_s > [on] и тоже с протетическим [w], – церк. воня́ "запах, ухание вообще, а более аромат, запах приятный (статья "вонь" в [4])" и родственные.

Наконец, если рус. нос восходит к ПИЕ *ŋh- (др.-англ. nosu, санскр. nasa, авест. дв. ч. nɔ̄ŋhā "нос", др.-перс. род. п. nāham, лит. nosis, лат. nasus), то само название носовых звуков "юс" может означать "носовой, гнусавый": *N_s > [ɲu] > [ju] – в духе Соболевского, выводившего юс из родственного ус (русск.-цслав. ѫсъ, польск. wąs), видимо, имея в виду аналогию: рус.-цслав. юсѣница – польск. wąsienica "гусеница" (статья "юс" в [12]).

3. Латинское nutrire "кормить; удобрять" семантически можно сблизить с русским нутро, и оно имеет ту же основу nutr-, следовательно, мы можем допускать их общее происхождение из *ŋt^ъr-. Поскольку у латинского слова не было предшественника, если исключить заимствование из др.-рус. в лат., допускающего переразложение, по Бодуэну де Куртенэ, с переходом [n] от приставки к корню, то приходится искать иное объяснение [n] в лат. nutrire и др.-рус. нутрь. Это объяснение состоит в том, что в этих словах приставка *ŋ- (имеющая рефлекс а) в ст.-слав. ѫтроба и рефлекс г) в др.-рус. утроба) превратилась в приставку nu- (рефлекс в)).

В лат. приставка nu- может быть выделена также в numero "считать" (ср. с бесприставочными др.-греч. μετρέω "измерять", др.-рус. мѣра) и numen "воля" (ср. с бесприставочным лат. mens "ум, настроение, душа" и со ст.-слав. памѩть "память" с приставкой па-).

Приставка nu- достоверна в лит., напр., в numirė "умер", и, возможно, в осет. нымайын [nymajyn] "полагать, сосчитывать" [7] (<поиск> считать), ср. с бесприставочными тох. B maim "мысль, мышление" (Russian meaning: рассуждать, решать [8]) и др.-перс. mainyāhay "думать" (Russian meaning: думать [8]).

4. Вероятная этимологическая связь обнаружилась и при проверке возможности инверсной эволюции носового звука в предке ст.-слав. мѫжь (польск. mąż) "муж". Расщепление *ŋ > {[ǫ]; [no]} породило ст.-слав. мѫжь (рефлекс а)) и мъногъ (рефлекс в)). Ср. также соответственно им родственные англ. man "человек, мужчина" – many "много" и семантические параллели: лат. homo "человек, мужчина" – omnis "каждый, всякий" и др.-греч. ἀνδρικός "мужской" – ἀνδρακάς "каждый в отдельности" [2].

Выводы

Cравнительный анализ ИЕ лексики, содержащей сочетания носовых согласных с гласными перед согласными *VNT и носовые гласные перед согласными *V_nT, выявил некоторые общие для ИЕ языков закономерности развития таких сочетаний, не ограничившиеся рамками славянских языков.

Эволюция сочетаний носовых согласных с гласными перед согласными, вероятнее всего, начиналась с сочетаний *N_sT (как в *ndho "under" [8]). Из них в процессе увеличения устойчивости артикуляции постепенно развивались сочетания гласных и носовых согласных: VN или (V)NV – и/или носовые гласные. В различных диалектах процесс шёл в индивидуальном темпе, приводя к не одинаковым результирующим сочетаниям гласных и носовых согласных, носовым гласным или к редукции до чистых гласных.

Наиболее устойчивыми в итоге оказались сочетания VNT, наблюдаемые в большем количестве языков, включая македонский, и сочетания VT с гласными без назализации, развившиеся, преимущественно, в славянских и германских языках. Распространенность сочетаний VNT и VT, видимо, и привела к иллюзии их ПИЕ прототипичности.

Предложенная схема с ПИЕ слоговыми носовыми согласными позволяет выявить ранее не обнаруженные этимологические связи, в частности, связи слов с "инверсными" сочетаниями "носовой согласный – гласный".

Построение соответствующих ПИЕ прототипов требует дополнительных уточнений в фонологии ПИЕ языка, и мы оставим это в качестве цели дальнейшей работы. Здесь мы ограничились сравнительно простыми примерами: *ŋt- "утка", *ŋt^ъr- "внутренность", *ŋgh- "нога", *ŋh- "нос", *ŋɣ- "змея, уж" - которые, возможно, тоже подвергнутся уточнению в дальнейшем.

Попутный вывод этой статьи состоит в том, что "возникновение носовых гласных" в праславянской фазе развития славянских языков под воздействием закона открытого слога, скорее всего, является искусственным построением и в реальности не происходило, так же, как и "славянская метатеза плавных"