Борец или лишний человек? (мужской образ в прозе А.М. Ремизова 1903–1910 гг.)

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются мужские образы в книгах Алексея Ремизова 1903–1910 гг. Герои несут авторскую правду, мировоззрение, часто в них угадывается сам писатель. Мужчина в его книгах – это плоть, слепая стихия, разрушительное начало в отличие от женщины, духовной и чистой.

Герой А. Ремизова – мятущийся, лишний человек, который безуспешно пытается найти смысл жизни. Судьбой ему предрешено быть несчастным.

ABSTRACT

The article is connected with male images in the A.M. Remizov’s books of 1903–1910-ies. They express the author's truth, world view, often we can see the writer himself in his heroes. A man in his books is a destructive principle in contrast to spiritual and pure women.

A. Remizov's hero is a restless soul, man who unsuccessfully tries to find the meaning of life. It is preordained to him to be unhappy.

Рассматривая систему персонажей литературных произведений, исследователи и критика соотносят мужские и женские образы. В настоящее время большое внимание уделяется гендерной проблематике книг. Понятие «гендер» используется для разделения социальных (гендер) и биологических (пол) характеристик мужчин и женщин.

Современные гендерные исследования в области русской классики выработали две противоположные типологии персонажей: «в основе одной из них – типологии мужских персонажей – лежит социальный фактор, фактор культуры: "маленький человек", "лишний человек", "новый человек"» [5, с. 34].

В книгах А. Ремизова чаще главными персонажами являются герои-мужчины. Они несут авторскую правду, мировоззрение, часто в них угадывается сам писатель. В дореволюционной прозе («Пруд», «Часы», «Крестовые сестры») Ремизов противопоставляет мужчину и женщину как плоть и дух, углубляет конфликт между ними. Это явно прослеживается во взаимоотношениях Николая и Тани, Сергея и Христины, Цыганова и Евгении.

Мужское начало представлено автором как слепая стихия, в христианской идеологии традиционно связывается с властью Дьявола. У Ремизова, по мнению Е.В. Тырышкиной, женщина, страдающая от этих страстей, внутренне далекая от них, терпящая муки, умеющая отречься от себя во имя других– изначально ближе к Богу, чем мужчина, которому нужно изжить в себе природное разрушительное начало, чтобы возвысить свой дух [6, с. 79].

Часто писатель изображает реальных людей, события и факты своей жизни в текстах, они равнозначны вымышленным и заимствованным героям и сюжетам. В течение всего литературного пути Ремизов формировал образ самого себя, складывая миф собственной жизни.

В романе «Пруд» (1905) каждый из персонажей является частью, частицей или микрочастицей авторского «я» – единственного самодостаточного и все заполняющего героя произведения [2, с. 9]. Фабула романа – последовательность жизненных вех Николая Финогенова, внешность и характер которого во многом совпадают с ремизовскими. Семейная генеалогия Николая идет по двум ветвям. Мужская ветвь отмечена безжалостной борьбой за власть, женская – слабостью, жертвенностью и мученичеством [4, с. 59].

Николай – мятущаяся душа, он пытается найти любовь и не может, он безуспешно ищет смысл существования. Он лишний человек, становится причиной гибели матери, Маши, дяди. Когда Коля влюбляется в продажную девку Маргаритку, впервые возникает образ земли обетованной, образ ангельских крыльев (как один из главных мифологических лейтмотивов романа), но крылья эти в слипшихся комьях кровавой грязи – с этого момента начинается Колино паденье. Следует отметить не просто образ черных крыльев, Ремизов рисует крылья в кровавой грязи, что символизирует неизбежность грядущей смерти. Неразрывно связан с образом Маргаритки образ утраченного рая.

Исследователи творчества А. Ремизова отмечали, что роман построен на соотношении антиномических пар – о. Глеб и Арсений, Николай и Александр.

Важными в сюжетном развитии романа выступают противопоставленные фигуры «Андрониевского старца» о. Глеба и богатого промышленника Арсения Огорелышева. С точки зрения бытовых отношений и эмпирической реальности они представляют два разных типа миропонимания: жестокий и прагматичный Арсений и кроткий праведник Глеб. Их жизненные судьбы построены по принципу инверсии: Глеб начинает с преступления и приходит к праведности, а Арсений начинает с мыслей о всеобщем земном устроении, а перед смертью его ненавидят многие им униженные. Старец и промышленник разные, но образуют пару, настолько неразрывную, что смерть одного из них вызывает смерть другого. Ремизов противопоставляет Добро и Зло, что символизирует, по его мнению, появление в мире всех ужасов, жизненных невзгод и бед.

Проблема противопоставления доброго и злого появляется и в других книгах писателя. В 1903–1904 гг. Ремизов пишет повесть «Часы», в которой выделяются две связанные друг с другом линии сюжета: первая из них – история «бунта» уродливого мальчика Кости Клочкова против часов. Образ Кости автобиографичен (мотив "сломанного носа"). Вторая линия – любовная, в центре которой Нелидов. Он слышит голос (разума или другой – неясно), он словно уверяет себя в любви к Христине, одновременной испугавшись этой ответственности. Е. Горный говорит о любви персонажа: «В раздумьях Нелидова метафизика любви выражена рядом афоризмов: "любить и не хотеть так овладеть любимым человеком невозможно. А овладеть так человеком и уничтожить его – одно и то же"; "если полюбишь, а тебя не полюбят, ты погибнешь"» [1, с. 203]. В конце герой решает, что Христина несчастна, и что замуж за Сергея она вышла только из жалости. Е. Горный делает вывод, что ситуация неразрешима, любовь фатальна, но и взаимная, и безответная любовь неизбежно приводит к смерти одного из любящих [1, с. 204]. Любовь в повести либо оборачивается смертью, либо осуществляется в уродливых, искаженных формах. Нелидов – лишний человек, ему Судьбой предрешено погибнуть под поездом.

Еще один несчастный, ненужный человек – главный герой повести «Крестовые сестры» Маракулин. Образ его практически списан с самого Ремизова, многие из описываемых событий писатель испытал на себе. Маракулин – еще одна личина, маска самого автора.

Он мечтает о любви, о Вере, о Париже, но мечтам не суждено сбыться. Земная жизнь – жизнь скорби, блаженство – за чертой земного существования. И последней каплей становится сцена, которую видит Маракулин из своего окна: поет нищенка, бродящая со двора во двор, безногая девочка Маша, Мурка…. Мурка, бедная, безвинная кошка, которую кто-то накормил стеклом или гвоздями. Животное не только противопоставляется человеку, но также отражает внутренний мир, переживания героя. И чудится Маракулину постоянно Муркино мяуканье, «постиг он в Муркином мяуканье, в обреченности Мурки мяукать, какую-то высшую справедливость, кару за какой-то Муркин изначальный грех, неискупленный и незаглаженный» [3, с. 110]. За какой такой грех наказана так жестоко Мурка? Не иначе как за грех человеческий. Маракулин чувствует вину свою – перед Верочкой, которую не спас от падения, перед матерью, могилу которой он так и не навестил, вот и мяукает кошка Мурка как напоминание, как кара за грех маракулинский.

Схожи страдания безвинных тварей со страданиями души человеческой – Коли, Нелидова, Маракулина. Стонет умирающая кошка, визжит придавленная собака, а кажется, что плачет человек, потерявший себя в безликости, серости мира. Плачет «изнасилованная» душа.

Мужчины-герои дореволюционной прозы А. Ремизова схожи и монотипны: они, глубокие скептики, безуспешно ищут смысл существования в работе, любви. Они мятущиеся души, ревнивые и деятельные. Не имея возможности реализоваться, скучая, они разрушают себя сами. Судьбой, Роком им предрешено быть несчастными. Все это позволяет сделать вывод, что мужчина-герой в книгах А. Ремизова 1903–1910 годов – лишний человек.