Специфика романсов С.С. Прокофьева на стихи А.С. Пушкина

АННОТАЦИЯ

Были проанализированы три романса С.С. Прокофьева на стихи А.С. Пушкина с точки зрения музыкальности и поэтичности.

ABSTRACT

Three S.S. Prokofiev’s romances on poems of A.S. Pushkin are analyzed in the context of musicality and poetry. 

Пушкинский цикл в творчестве С. Прокофьева – единственное обращение композитора к А.С. Пушкину в вокальном жанре [1]. Посвящен к столетию смерти великого мастера пера. Стоит отметить, что написан в знаменательный период его творческой жизни (1936), когда закончились его странствия и он вновь, и уже окончательно, обосновался на родине, когда завершилось формирование его зрелого стиля. Поэтому в его произведениях отражается отпечаток просветленно-спокойного, можно сказать – пушкинского состояния духа [7]. И. Рогожина в своей работе «Романсы и песни С. Прокофьева» подчеркнула своеобразное преломление поэзии А.С. Пушкина через призму глинкинской эпохи: прообразом для С.С. Прокофьева стал «глинкинский Пушкин». Однако, композитор не стилизует романсы в духе музыкальной атмосферы начала XIX века, а погружает слушателя по-своему обновленную пушкинско-глинкинскую эмоционально-образную среду [6].

Первый романс данного цикла – «Сосны». Он интересен не только с точки зрения музыкального оформления, но и выбора сюжета. Произведение Сергея Сергеевича положено на стих А. Пушкина «Вновь я посетил тот уголок земли…». Название «Сосны» заимствовано из послереволюционного издания сочинений С. Прокофьева под редакцией В. Брюсова. Композитор использовал первые десять строк стихотворения [5, c. 32]. Сравнив биографии поэта и композитора, можно заметить, что С.С. Прокофьев выбрал данный стих неслучайно, потому что произведение поэта о возвращении в родные края, могло ассоциироваться собственными размышлениями и переживаниями Сергея Сергеевича:

...Вновь я посетил

Тот уголок земли, где я провел

Изгнанником два года незаметных.

Уж десять лет ушло с тех пор — и много

Переменилось в жизни для меня,

И сам, покорный общему закону,

Переменился я — но здесь опять

Минувшее меня объемлет живо,

И, кажется, вечор еще бродил

Я в этих рощах.

Но А.С. Прокофьев не иллюстрирует поэтический текст и не пытается раскрыть подтекст, как это он делал в своих ранних камерных произведениях. Он только «вокализирует» пушкинские стихи, «читая» их медленно и размеренно. А фортепианная партия создает очень тихий, прозрачный фон – как звенящий шорох тех сосен, которые упомянуты в названии романса [2, c. 104]. И это неудивительно, темп романса задан музыкальным термином аndante moditativo - «не торопясь, спокойно». Характер исполнения: dolce - «мягко, нежно»; cantabile - «певуче». В романсе мы не видим ни пейзажных зарисовок, ни бытовых, чувствуется только атмосфера единого настроения, которая напоминает элегию. Но это можно связать с тем, что стих А. Пушкина «Вновь я посетил…» представляет собой философскую лирику.

Н. Мясковский, называл С.С. Прокофьева «Пушкиным в музыке» и нашел в «Соснах» «неожиданную чувствительность», имея в виду проникновенность музыки, которая рождалась благодаря кольцевой композиции. Настроение романса и его основной образ сосредоточены в ядре произведения, в короткой, четырехзвучной фразе-попевке, которая сохраняется на протяжении всего романса чередой повторений и опеваний. Меняются одноименные тональности с соль мажора в ми бемоль мажор, и наоборот, «но по-прокофьевски краткие переходы (соскальзывания) из одной в другую - не этапы развития, а красочные сдвиги». По-пушкински цельно настроение, как целен образ героя, размышляющего о ходе времени и самой жизни [1].

Конец произведения несколько замедлен: ritardando – «менее подвижным темпом»; meno mosso – «медленным, протяжным темпом»; lento piano – «слабо, тихо». Прерывается ровный, покачивающийся ритм, и цепь приглушенных, застылых, причудливых аккордов рождает представление о «таинственной сени» тех рощ, в которых, казалось бы, «вечор еще бродил» поэт [7].

Но романс этот не стал популярным и, вероятно, никогда не станет. Надо многократно вслушиваться и «впеваться» в него, чтобы его «услышать» [2, c. 104].

Романс «Румяной зарею покрылся восток…» - отрывок из лирического стихотворения с пейзажной зарисовкой А.С. Пушкина «Вишня», где четко прослеживается завязка произведения – детальное описание природы, благодаря чему перед глазами рождается картина:

Румяной зарею

Покрылся восток,

В селе за рекою

Потух огонек.

    Росой окропились

Цветы на полях,

Стада пробудились

На мягких лугах.

Туманы седые

Плывут к облакам,

Пастушки младые

Спешат к пастухам.

С журчаньем стремится

Источник меж гор,

Вдали золотится

Во тьме синий бор.

Пастушка младая

На рынок спешит

И вдаль, припевая,

Прилежно глядит.

Румянец играет

На полных щеках,

Невинность блистает

На робких глазах.

Искусной рукою

Коса убрана,

И ножка собою

Прельщать создана.

Кульминация:

Пастушка приходит

В вишенник густой

И много находит

Плодов пред собой.

Хоть вид их прекрасен

Красотку манит,

Но путь к ним опасен

Бедняжку страшит.

Подумав, решилась

Сих вишен поесть,

За ветвь ухватилась

На дерево взлезть.

Уже достигает

Награды своей

И робко ступает

    Ногой меж ветвей,

Бери плод рукою —

И вишня твоя,

Но, ах! что с тобою,

Пастушка моя?

Вдали усмотрела,—

Спешит пастушок;

    Нога ослабела,

    Скользит башмачок.

Развязка:

Пастушку несчастну

С сучка тихо снял

И грудь свою страстну

К красотке прижал.

Вся кровь закипела

В двух пылких сердцах,

Любовь прилетела

На быстрых крылах.

Стихотворение по жанру напоминает идиллию. Композитор перенял данные черты, придавая завязке романса ритмичность, плавность звучания; кульминации - токката, дабы погрузить слушателя в напряженность, интригу действия; а развязке – опевания с повторами.

Темп произведения задан allegro – «скоро», pastorale mezzo – «не очень громко». Тональность меняется с соль мажора в ля бемоль мажор 4 раза, разбавлением кольцевой иллюстрации до мажором.

Романс «В твою светлицу» - небольшой по своему содержанию явился шедевром лирической мелодии:

В твою светлицу, друг мой нежный,

Я прихожу в последний раз.

Любви счастливой, безмятежной

Делю с тобой последний час.

Вперед одна в надежде томной

Не жди меня средь ночи темной,

До первых утренних лучей

Не жги свечей.

Чувствуется прокофьевский стиль: пластичность и раскидистость композиции. В поэтическом прощании с возлюбленной композитор различает два образа: лирического героя и той, к которой обращены скупые слова прощания. Два образа слышны и в музыке: тема задумчивого вальса, вызывающая в памяти многочисленные «женские портреты» в русской музыке, и декламационная тема, интонации которой полны суровой решимости [2, c. 105]. Затяжное вступление настраивает слушателя на нужный лад, а именно, меланхолическое настроение, встречу с прощанием.

Темп музыки задан andante tenero – «умеренно нежно». Тональность статична - ми бемоль мажор.

Но кроме данных произведений у С. Прокофьева сохранилось два карандашных эскиза на стихотво­рение «Уж я не тот», один из них с надписью: «Посвящается дорогой мамочке, 1903 г.». 25 декабря у его матери был день рожденье. Подтолкнул на тот момент начинающего композитора к написанию романса Рейнгольд Морицевич 27 ноября 1903 году. Первый эскиз был закончен 3 декабря того же года, но 4 декабря по воспоминаниям Сергея Сергеевича «приходил Рейнгольд Морицевич со мной заниматься. Он сказал, что аккомпанемент к романсу надо изменить» [4, с. 128]. К сожалению, произведение не вошло в обиход исполнения певцами.

Романсы на стихи Пушкина занимают скромное место в обширном творчестве классика русской музыки. Но интерес к поэзии Александра Сергеевича обусловил возрождение классических традиций в вокальной музыке, что повлекло за собой прояснение стиля советского романса. Для Прокофьева этот жанр стал некой лабораторией создания оперного стиля; здесь формировался вокально-интонационный язык, связанный с тем, или иным этапом творчества. На первый план выдвинута партия голоса, фортепианная партия освобождается от фактурных «излишеств», яснее и определеннее становится гармоническое развитие. И.В. Нестьев в монографии о композиторе отмечает, что данный цикл открыл некоторые неожиданные черты творческой личности С. Прокофьева: эмоциональность, чувствительность, точно передающие настроения пушкинских стихов от умудренного философствования до шаловливой грации [3]. Стремление к ясности, гармоничности, к большей эмоциональной непосредственности и мелодической яркости, опоре на кантилену и ариозность - специфика романсов С.С. Прокофьева на стихи А.С. Пушкина.