ТЕМА «ОДИНОЧЕСТВА» В ПОЭЗИИ МИХАИЛА ЮРЬЕВИЧА ЛЕРМОНТОВА И ДРУГИХ РУССКИХ КЛАССИКОВ

 

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена исследованию мотива одиночества в творчестве М.Ю. Лермонтова, одного из ключевых аспектов его поэтического мира. Анализируются произведения, в которых одиночество представлено как философская категория, отражающая внутреннюю борьбу поэта с окружающей действительностью, социальную изоляцию и экзистенциальный поиск. Особое внимание уделено символическим образам природы и человеческой души, которые Лермонтов использует для передачи своих чувств и размышлений. В работе также рассматриваются исторические и биографические контексты, оказавшие влияние на формирование этого мотива. Сделан вывод о том, что тема одиночества у Лермонтова неразрывно связана с его мятежным духом, поиском свободы и стремлением осмыслить свое место в мире.

ABSTRACT

The article explores the theme of loneliness in the works of M.Yu. Lermontov, one of the key aspects of his poetic world. The study analyzes works in which loneliness is presented as a philosophical category reflecting the poet’s internal struggle with the surrounding reality, social isolation, and existential quest. Particular attention is paid to symbolic images of nature and the human soul, which Lermontov uses to convey his emotions and reflections. The paper also examines historical and biographical contexts that influenced the formation of this motif. The study concludes that the theme of loneliness in Lermontov’s works is inseparably linked to his rebellious spirit, search for freedom, and desire to understand his place in the world.

 

Ключевые слова: Кавказ, Лермонтов, природа, одиночество, проза.

Keywords: Caucasus, Lermontov, nature, loneliness, prose.

 

В русской и мировой литературе, искусстве и культуре мотив «одиночества» оставался остро значимым и актуальным в сознании исторического прошлого, в развитии человеческого бытия, а прошлое-это хранитель традиций, незыблемый след на планете «Земля».

С давних пор мотив «одиночество» охватывал многовековой уклад жизни народов мира от Античности до наших современных дней ХХI-столетия. Сущность, генезис, становление данной проблемы трактуется в песнях, мифологии, сказаниях, поэзии, прозе, драматургии, публицистике, кинофильмах Европы, Австралии, США, Азии, Востока и на других континентах. В Античной философии, в произведениях Гомера, Гесиода, Овидия, Сапфо, Платона, Сократа, Аристотеля, Горация, Анакреонта, Анаксагора и других поэтов, мотив «одиночество» отождествляли как «судьба», «мудрец», «мудрость», «братство по оружию», «дружба», «душа», «уравновешенность», «жизнь сообща», «любовь», «изгой» и т.д.

Ученый А.С. Гагарин, вместе с тем отмечает, что «Именно в античности отыскиваются «генеалогические корни», «Homo Solus», Человека. Одинокого», а Эллинское сознание-по известному определению Гегеля «счастливое сознание» принципиально которое исходило из ценностного приоритета космического универсума, содержащего в качестве конститутивных элементов мира (трибутов), безличные стихии» [1, c. 111]. Так, например, в Римской литературе был создан раздел, который назывался «Век Августа» или «Золотой век римской поэзии» (43г до н.э-14г н.э). Величайшими поэтами были: Вергилий, Гораций, Овидий. Овидий стал в свое время изгнанником, так как он стал ближе к оппозиции, режиму Августа. Опальный поэт находился в ссылке на протяжении десяти лет на поселении, и жизнь закончилась смертью на чужбине. В какой-то мере он любил этот режим и воспевал в своих стихах. А «Август говорил, что принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным» (М. Л. Гаспаров).

«Так Овидий в своих «Скорбных элегиях» воспевал:

Только представлю себе той ночи печальнейший образ,

Той, что в Граде была ночью последней моей,

Только лишь вспомню, как я со всем дорогим расставался,-

Льются слезы из глаз даже сейчас у меня» … [2, c. 10-11].

На живом древе русской литературы XVIII-начала XIX веков мотив «одиночество» также зарождался на всем географическом пространстве российского государства многообразно. Русские писатели-классицисты Державин, Тредиаковский, Сумароков, Кантемир, Дмитриев, Хемницер, Ломоносов и др., использовали традиции многих своих предшественников прошлого. Они искали свои идеалы, мысли, мечты не только в жизненной философии как подражание, но и в некоторых вопросах позиции, в своих поэтических творениях воспевали восторженное и радостное отношение к окружающей действительности, отдельным успехам и событиям. Отступая несколько в сторону, скажем, что уже в поэзии русских писателей-классицистов традиционный мотив «одиночество» как бы уходит от страданий, несчастий, различных стенаний, от горя и боли, так как первоначально возвышаются все больше и больше и другие мотивы- «Муза», «Любовь», «Страсти»- время сплошной влюбленности в жизнь, в блестящее общество молодых, прекрасных женщин.

Ученый-филолог Л.Л. Бельская также отмечает, что «В XVIII веке писатели-классицисты не терзались в стихах одинокими горестями, а слово «один» применяли наравне с «единым» (в смысле «только»)». [3, c. 2].

Широкую известность в литературных и читательских кругах русскому писателю Александру Петровичу Сумарокову принесли любовная лирика, трагедии и комедии, которые создавались на жанрах песни, идиллии, эклогов и т.д. Между тем, автор придерживался философско-эстетических взглядов, пытался в самом общем виде определить формулу национального стиля, особый способ видения мира, отражающий в целом самосознание народа, внимание к миру чувств и переживаний. Однако, песенный психологизм связан у Сумарокова со спецификой драматургического рода. Поэт также опирался на художественный опыт и традиции М. В. Ломоносова, В.К. Тредиаковского, при этом оставаясь лидером и новатором в русской литературе.

Как видим, любовная лирика, отдаленная от нас толстым слоем столетий, рождает немало спорных оценок и выводов. Но сам А. Сумароков в своих лирических песнях увидел форму выражения непосредственного частного, светлого, страстного чувства - это пылкая, необыкновенная «любовь» и «страсть».

Вместе с тем Сумароков был универсален в своей поэзии и наложил отпечаток не только на высокие, но и на низкие жанры. Так в стихотворении Сумарокова «Не грусти, мой Светик! Мне грустно и самой» изображена горестная судьба и трогательная история любви молодой русской женщины, обращенная к любимому другу. Автор обозначил два мотива: мотив «любовь» и мотив «неравного брака».

Структура поэтического текста построена на психологической конкретике (образ лирического героя) - это образ - обращение трогательной, страдающей, несчастной молодицы, с которой случилось беда, так как она находится в неравном браке и с нелюбимым мужем. Героиня сильно опечалена грустью и тоской расставанием, и одиночеством с любимом юношей (другом). Старый, ревнивый, нелюбимый муж не дает ей выйти из терема, всюду пытается ее сопровождать, она постоянно находится под пристальным наблюдением «мужа-тирана», «сокрушает злодей всю молодость ее». А в мыслях, думах и возвышенных чувствах женщины живут лишь пылкая и страстная любовь, а также скорая, радостная встреча с милым другом-светиком. Сумароков в своих строках пытается проникнуть в самые сокровенные уголки сердца влюбленной женщины:

«Не грусти, мой свет! Мне грустно и самой,

Что давно я не видалася с тобой,-

Муж ревнивый не пускает никуда;

Отвернусь лишь, так и он идет туда». [4, с.60]

Нетрудно догадаться в патетичности и в стиле концовки песни, где средством изображения является речь, которая развёртывается во времени и пространстве, а язык непосредственно отражает явления действительности. А. П. Сумароков, как лирик, понимал глубину и свежесть лирического героя.

С древнейших времен было известно, что «измена» и «разлука» порождает психологический конфликт в душе лирического героя.

В своих творениях писатель стремился дать не отдельные образцы, а многочисленные произведения, которые заложили основу для новой русской поэзии.

Оригинальна, свежа, сложна и многообразна позиция самого Александра Сумарокова, почерпнутая из действительного мира в другом стихотворении   «Страдай», прискорбный дух! Терзайся, грудь моя!». Естественно, поэт не сразу овладевал мастерством искусства, созданием лирических образов, навыком стихотворного письма. Поэт двояко изображает свое настроение, личное отношение к себе, к мирской жизни, к Музе. Быстротечно пробуждалось стремление к самоусовершенствованию, к любви. Благодаря трудолюбию поэт «прорывался» сквозь дремучий лес к Парнасу…».

Смысл его позиции гораздо шире. Сумароков упорно стремился к тому, чтобы полно и свежо в поэтической форме выразить мысль и все многообразие содержания. Путь поэта был долгий, но блистательный и поэтому постепенно раскрывался его поэтический дар и талант.

В начале стихотворного повествования, автор создает судьбу и жизнь поэта, и его трудной литературной деятельности в дни его страданий и испытаний: 

«Страдай, прискорбный дух! Терзайся, грудь моя!»

Несчастливее всех людей на свете я!

Я счастья пышного сыскать себе не льстился». [5, с.1-4]

И, наконец, роковая страсть к Музе побеждена, несмотря на трудности, в поиске индивидуального стиля слагать стихи, препятствия, лирический герой верил в свое призвание и нашел свой путь в жизни:

«…Эрата перва мне воспламенима кровь,  

Я пел заразы глаз и нежную любовь» [6, c.4]

В своем стихотворении Александр Петрович Сумароков применил прием параллелизма, используя национальные традиции и художественный опыт поэтов Древней Греции и Рима, западноевропейских, Востока и Азии и потому в стихотворении «Страдай, прискорбный дух! Терзайся, грудь моя!»  является рассказом автора от первого лица «исповедальная откровенность и одновременно воспевает мотив «любовь» не только к Музе, но и к любимой девушке.

Стиль А. П. Сумарокова синтезирует анализ, лирику, драматургию, комедию, сатиру в форме монологического, диалогического повествования, который получил распространение в русской литературе и в ХIХ веке.

В поэзии и прозе русской литературы начала ХIХ века у писателей-классицистов постепенно меняется картина «страданий», «горя». По существу, тематическое наполнение произведений раскрывается по-иному, так как поэты начинают воспевать темы и мотивы «мятежности», «любви», «одиночества», «возвышенности» и «чувствительности». Однако чрезмерное внимание приобретает неожиданную глубину и затаенность. В поле зрения художника попадают различные стороны человека, окружающей среды, поведения и характера.

Василий Андреевич Жуковский (1783-1852) -классик, талантливый поэт, философ, переводчик, основоположник русского созерцательного романтизма, предшественник, учитель, друг великого А. С. Пушкина, продолжатель лучших традиций русской и западноевропейской поэзии в литературе и искусстве. С самого рождения судьба и жизнь Василия Жуковского сложилась трагично. Родился он в семье Афанасия Ивановича Бунина и турчанки Сальхи, которая была захвачена в плен при взятии русскими солдатами крепости Бендеры. Ей самой исполнилось шестнадцать лет, когда ее подвели к венцу, крестили в православной церкви и нарекли Елизаветой Дементьевной. Однако сыну фамилия была дана не родного отца, а бедного приживальщика, обедневшего дворянина Андрея Жуковского, который жил в поместье Бунина. Детские годы его прошли несчастливо, небывалым страданием, горьким испытанием и чувством несказанного одиночества. Жуковский все сильнее и сильнее чувствовал свое одиночество в кругу родных, им овладевали мрачные настроения и душевные переживания. В своем дневнике поэт в 1805 году делает запись: «Я не был счастлив в моей жизни… Я видел вокруг себя людей, мне коротко знакомых, потому что я был перед ними выращен, но не видал родных, мне принадлежавших по праву, я привык отделять себя ото всех, потому что никто не принимал во мне особенного участия и потому что всякое участие ко, мне казалось, мне милостию… Я был один, всегда один!» [7, c.555-556]

С этих безрадостных дней под воздействием жизненных обстоятельств развивалось в Жуковском чувство одиночества, меланхоличности, тревожности и мечтательности.  

Литературные вкусы В. Жуковского сложились под влиянием И.П. Тургенева, Н.М. Карамзина, под воздействием знакомства с произведениями Грея, Томсона, Юнга, Шекспира, Гёте, Шиллера, Парни, Мильвуа, Бюргера, Шписса, Фирдоуси и других. Историческая судьба романтизма в России была сложной и неоднозначной. Русский романтизм вначале проявился в живописи и графике А. О. Орловского, в портретах О. А. Кипренского, В.А. Тропинина, в картинах И.К. Айвазовского и других.

Как известно, в развитии творчества В.А. Жуковского сыграли разнообразные жанры: песни, элегии, баллады, сказки, элегические повести, романтическая лирика, оды. В исповедальном стихотворении «Я Музу юную бывало…» поэт скажет:

«Я Музу юную, бывало,

Встречал в подлунной стороне» [8, с.128].

А первые его произведения в жанре романтической элегии были встречены горячими овациями и признали его великим «мэтром» этого направления.

Ощутимым и достоверным является изображение чувства в мотивах «любовь», «одиночество», «тоска по милой» в стихотворении «Песня»:

«Когда я был любим, в восторгах, в наслажденье,

Как сон пленительный, вся жизнь моя текла» [9, с. 35-36].

Обращаясь к творчеству Жуковского мы сталкиваемся с яркой, талантливой личностью, которая не ограничивается созданием собственной концепции мира и человека, а мечтательное воображение усиливается с каждым разом в его поэзии. Жуковский с горечью признает, что влюблен в свою родственницу и потому в душе поэта доминирует сила чувства «любви» к своей племяннице Марии Андреевне Протасовой, которая питала к нему также нежные чувства, но мать дочери напомнила о родстве как препятствие к браку, но позже она вышла замуж за Дерптского профессора медицины
И.Ф. Мойера в 1817 году. Отсюда двусмысленность его семейного и социального положения отложило отпечаток на его одиночество.

Так в стихотворении «Теон и Эсхин» автор пытается отразить те стороны реальности, которые затронули его эмоции и струны сердца:

«Вот счастье; о друг мой, она не мечта.

Эсхин, я любил и был счастлив»…[10, с. 80-81]

Чувствительный и мечтательный, один из лучших мастеров «золотословесности» навсегда останется в сердцах почитателей
В.А. Жуковского.

Замыкает эпоху ХVIII-начала ХIХ века русской литературы Александр Сергеевич Пушкин-гениальный поэт всех времен и эпох Российского народа, унаследовавший в своем творении лучшие литературные традиции, художественный опыт, преемственные связи русской и мировой литературы, и культуры. Основоположник социалистического реализма Алексей Максимович Горький (1868-1936) в своих статьях и письмах неоднократно отмечал, что «Пушкин не оставил ни одной стороны жизни, не освятив ее своим талантом круг его интересов, широта знаний до сей поры остается непревзойденной… Пушкин для русской литературы такая же величина, как Леонардо да Винчи для европейского искусства» [11, c. 96]. 

Обращаясь часто к темам, мотивам, сюжетам, связанных с Родиной, с русским народом, А. С. Пушкин видел свою роль в том, чтобы «Глаголом жечь сердца людей», («Пророк»), а М.Ю. Лермонтов считал, что он должен «Воспламенять бойца для битвы» («Кинжал»).

Поэтов укрепляла вера в величии России, ее трудолюбивого народа на всем географическом и культурном пространстве страны, воспевали широту и богатство русских земель, лесов, полей, морей, рек, полезных ископаемых, самобытность, веру и надежду российских людей.

Заметное место в поэтической лирике Пушкина занимает мотив «одиночество», «один». Действительно, этот мотив не обошел как-то стороной, мимо поэтического таланта и божественного дара молодого Александра Сергеевича Пушкина. В поэзии художника слова выражалась целая гамма трагических и человеческих чувств, настроений, пессимистических нот. Его мотивы многогранны, и наложили на них заметный отпечаток «одиночества», «печали», «грусти», «тоски», «любви», «страдания». Часто в лирических и романтических стихотворениях, элегиях, песнях возникает образ и судьба   самого Пушкина, гонимого и одинокого человека и личности. Трагическое восприятие жизни, отображение объективной действительности отразилась непременно в структуре текста: «Я пережил свои желанья», в силу чего лирическому образу героя причиняются сплошные «страдания», непонятная «подавленность», «пустота», «безнадежность», даже «скорая смерть». Пушкин в «исповедальной» форме начинает от первого лица повествовать свои мысли:

«Я пережил свои желанья,

Я разлюбил свои мечты» [12, с. 27].

В заключительных строках лирического стихотворения герой ощущает внутреннюю гармонию слитности человека и Вселенной, человека и природы, заявленную первоначально от лица которого выступает сам поэт. А мысли и идеалы Пушкина постепенно сложились в своеобразную философскую систему.

Начиная с Лицейского периода, любовная лирика Пушкина была полной нежных, радостных, светлых, страстных чувств к любимой женщине. Поэтому в лирике и романтике автора этого времени не исчезают, а усиливаются мотивы «одиночество», «один», «глубокой скорби». Эмоционально звучат «субъективные переживания», «реальная действительность», «земная печаль», «раздумья о жизни и неизбежной разлуки». Проходит время и вновь вспыхивают «воспоминания» прошлых дней- такова идейная основа стихотворения: «К ***», которое начинается следующими словами:

Зачем безвременную скуку

Зловещей думою питать [13, с.10]

Оставшись впервые наедине с тишиной полей, один, лирический герой озадачен тем, чтобы сохранить в памяти горячую, страстную любовь к любимой женщине, готовый «Купить хоть слово девы милой,  хоть легкий шум ее шагов». С большим лиризмом и искренностью передал великий Пушкин, свою прошедшую любовь и сердечные чувства.

Огромное место в творчестве поэта занимает описание природы яркими красками он рисует образ Кавказа. Природа является неотъемлемой частью этого стихотворения. Она описывается с особым вниманием к деталям и обладает глубокой символикой. Поэт всеми фибрами души, тонко чувствовал красоту свободной природы Кавказа и несвободного человека, живущего по законам тирании, что свидетельствует его поездку «Южной» ссылки. При этом он испытывал восторг, обладал даром художественного восприятия всех деталей и красок, умел сиюминутно познать счастье от гармонического слияния с природой.

Так, стихотворение «Кавказ» начинается великолепным по своей стилизации, певучести, музыкальности и романтическому изображению величественного пейзажа. Описание природы строится на смене хронологически последовательных явлений: сначала появляется картина рассвета, сменяющего ночную тишину, затем – бурные воды Терека и окружающие его горные вершины, что создает эффект живой панорамы. Эти детали не только усиливают впечатление красочного Кавказа, но и обретают символическое значение. Величественная природа олицетворяет дух свободы и противостояние деспотизму, особенно заметное в контексте борьбы за вольность против крепостничества. Такой подход характерен для романтической поэзии, где гармония природного мира часто становится отражением человеческого стремления к свободе и независимости. Однако, мотив «один», «одиночество» образует единый поэтический сплав в различных вариациях, вводя новые ассоциации, используя метафорические эпитеты и сравнения, раскрывая одновременно все тайны и загадки земного бытия.

Так, лирический герой «один» находится на высокой вершине горы, где непрестанно слит с природой. Пушкин стремится зафиксировать изменения природы. Он созерцает магическую, дикую природу в обнимку с Древним Кавказом, причем, находясь рядом с голубым небом, рядом с Создателем-Богом, а внизу под ним находятся: «тучи», «водопады», «утесы», «мох тощий», «кустарник сухой», «рощи», «зеленые сени», «птицы», «олени», «люди», «овцы», «пастырь», «мчится Арагва», «нищий наездник», «Терек в свирепом веселье» и т.д. Взгляд поэта перемещается от неба к земле: поэт вбирает в себя все окружающее.

Характерно, что в первой строке стихотворения «в зачине» выделено слово (мотив)-«один». Это ключевой момент, который заменяется путем противопоставления:

«Кавказ подо мною. Один в вышине.

Стою над снегами у края стремнины». [14,с.43-44]

Стержнем художественного, стилистического и языкового образа явилась романтическая элегия-песня А.С. Пушкина «Не пой, красавица, при мне…», состоящая из двух редакций. В тексте чувствуется влияние поездки поэта на Кавказ в мае 1820 года с семьей Раевских. Хотя Грузию поэт еще не посещал, впечатления от Кавказа оказали глубокое влияние на его творчество. В стихотворении появляются образы, передающие восхищение свободолюбивыми народами, живущими на этой земле. Эти строки подчеркивают романтическое представление Пушкина о Кавказе как о крае, где природа и человек противостоят внешнему угнетению.

Важной особенностью элегии-песни является то, что многие исследователи пушкинской биографии считают, что адресатом романтической лирики могли быть любимые женщины Пушкина, как Н.Н. Гончарова, В.Ф. Вяземская, М.Н.Раевская-Волконская, или Е.А.Карамзина.

В первой редакции на поверхность центральной идеи выведен мотив «воспоминание» по контрасту. Элегия начиналась с таких строк:

«Не пой, красавица, при мне

Ты песен Грузии печальной:

Напоминают мне оне

Другую жизнь и берег дальный». [15, c. 277].

В первой редакции автор убрал вторую строфу в окончательной редакции из текста, возможно, из-за цензурных соображений и преследований со стороны царского окружения. Кроме того, изменения второй строфы могли иметь и художественные причины. Пушкин известен своей склонностью к тщательной переработке текстов, где убранные или добавленные строки усиливали символизм и цельность произведения. Таким образом, причины исключения строфы в данном случае могут быть многофакторными, соединяя как внешнее давление, так и внутренний художественный поиск автора.

Таким образом, А.С. Пушкин не только опоэтизировал в романтическом ключе образ грузинской красавицы, благодаря которой рождались «другая жизнь», «берег дальный», но и великий Кавказ, незабываемая красота природы и подарил народам планеты «Земля»,целый кавказский мир: «горные вершины», «лихих чеченцев на коне», «закубанские равнины», «песни Грузии печальной», «другую жизнь», «берег дальный», «степь», «ночь»-при луне», «черты далекой, бедной девы», «жестокие напевы» и др. Он не только описывает природу, сколько говорит о состоянии человека. Символы, метафоры, эпитеты, сравнения, вызывают у самого автора одновременно «восторг», «радость», «печаль», «любовь», «мечты», «невидимый барьер отчуждения», «идеи свободы и независимости» в этой чуждой окружающей действительности. Стихотворение создает живописный и музыкальный образ Кавказа. При этом поэт умело использует приемы и связи, отраженные не только во взволнованном и раненом сердце Пушкина, но и на пути его жизненной и творческой дороге.

А мотивы «одиночество», «один», «печаль», «уныние», «любовь» становятся на мгновении триггером в поэзии и прозе А.С.Пушкина и для написания следующих произведений: «На холмах Грузии лежит ночная мгла…», «Обвал», «Кавказский пленник», «Осгар», «Князю А.М.Горчакову», «Евгений Онегин», «Цыгане» и др.

Выдающимся шедевром русской и мировой литературы и искусства является другая романтическая элегия А.С. Пушкина «На холмах Грузии легла ночная мгла…». Автор выразил как творец, как созидатель, создающий своим словом, языком, особый мир, идеалы, взгляды, передавая созвучие природы и любящего человека. Использует природные детали: передает свои мысли и чувства. Стихотворение дышит радостью, наполнено жизнью. Снова звучат волшебные строки, навеянные «воспоминаниями» о Кавказе, о Космосе, о Вселенной и планете «Земля», которые носят для Пушкина философский этический смысл, непосредственную связь и нити, отражают внутренний строй его души в этой очаровательной редакции. Элегия пронизана мотивами: «любовь», «грусть», «печаль», «уныние», «мечта».

«Все тихо- на Кавказ идет ночная мгла

 Восходят звезды надо мною» [16, c. 289].

Романтический герой-организующее ядро художественной системы, к которому восходят все нити произведения. Он погружается в прошлое, чтобы опуститься в толщу времени. Это уникальное художественное явление, когда встречаются такие эпитеты, сравнения, противопоставления:

«ночная мгла» -светлая печаль», «унынье» -тревога», «грусть» -тоска», «сердце горит и любит» и т.д. Большую роль играют символы и метафоры, в которых участвуют в инструментовке структуры элегии музыкальные и напевные звуки, верная интонация голоса.

А в окончательной редакции романтической элегии «На холмах Грузии лежит ночная мгла…» Александр Пушкин опускает первоначальную строфу, в которой слово «Кавказ» заменяется словом «Грузия» и рекой «Арагвой». По всей вероятности, обстоятельства жизни сложились какими-то причинами: поэт не хотел, чтобы в его окружении его друзья, люди знали о его высоких и незабываемых связях и чувствах с женщинами в прошлом, накануне предстоящей женитьбы на первой московской красавице Наталье Николаевне Гончаровой.

Таким образом, поэт от первого лица, от самого себя говорит о своем чувстве, о своей страсти, о своей любви, о печали и горестной разлуке, и о вновь вспыхнувшихся чувствах и мечтах, о признании силы любви.

В романтической элегии отражены не только любовные переживания о незабываемой женщине- как источнике красоты, гармонии, неизъяснимых наслаждений.

Вновь созданную вторую редакцию элегии-песни А.С. Пушкин обозначил как «Отрывок»:

«На холмах Грузии лежит ночная мгла…;

Шумит Арагва предо мною».   [17,c. 289].

Мотивы «одиночество», «один», «грусть», «тоска», «любовь», «печаль», «унынье», «страданья» в лирике и романтике поэзии Пушкина явились могучим источником творческого вдохновенья, а художественный мир, идеалы, философское размышление о жизни, смерти- неизведанный космос, загадка, Вселенная.

Гениальный поэт А. Пушкин пытался в своих творениях возвысить любимую Россию и женщину, прославить народ, которому он служил верой и правдой, честью и совестью, не щадя своей жизни.

Среди многообразия тем, сюжетов, мотивов, образов, мотив «одиночество», «один» в поэтическом, прозаическом, драматургическом, публицистическом мире Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841) проходит через всю жизнь и становится главным, значимым лейтмотивом. Необыкновенны, глубоки и интересны суждения, определения, которое трактуется в «Лермонтовской энциклопедии» относительно «мотива поэзии» поэта как «устойчивый смысловой элемент литературного текста, повторяющейся в пределах ряда фольклорных (где мотив означает минимальную единицу сюжета сложения и литературно-художественного произведения» [18, c. 290].

В этой связи стоит подчеркнуть, что чувство «одиночество» придавало поэзии М. Лермонтова характер трагической судьбы: его лирические и романтические герои- это «изгнанники», «изгои», «скитальцы», «странники», «страдальцы» на жизненной дороге; у них встречается «отчужденность», «жестокость», «клевета», «злоба», «несчастье», «разлука», «ненависть», «грусть», «тоска», «любовь», «печаль», «мечты» и т.д. Они являются чужими в мировом пространстве «Матери-Земли», «Космоса», «Вселенной», «Человеческого Общества». Для поэта, человека с универсальным риторическим словом, глубоко религиозного и мятежного, смысл жизни заключался в победе Добра над царящим повсюду Злом.

Михаил Юрьевич Лермонтов был и остается великим художником слова, мастером, литературным гением «Золотого Века», рано осознавшим себя поэтом со своим узнаваемым «лермонтовским элементом»  (по образному определению великого русского критика В. Г. Белинского), который выразил в своих бессмертных произведениях свое время, эпоху, глубокую картинку человеческой души и бытия, свои взгляды и мысли, свой российский народ, нацию, постоянно стремился отразить свободу и независимость горячо любя Родину, выступая против всего негативного, «понял песнь Пушкина, понял его значение и один он проводил гроб поэта криком злобы, тоски и мести» (А.М. Горький).

Ранняя смерть матери Лермонтова в трехлетнем возрасте, жизнь вдали от родного отца, разлука с любимой девушкой Варварой Александровной Лопухиной, пылавшая синим пламенем и разгоревшаяся по всему периметру Кавказская война, движение декабристов, неожиданная гибель гениального поэта России Александра Сергеевича Пушкина, аресты и ссылки многих друзей и писателей, существовавшее крепостное право в стране — все это отложило неизгладимый отпечаток на молодую судьбу, на интеллектуальное начало, талант, мысли и размышления Лермонтова. Однако, находясь в сутолоке жизни, испытывая сильнейшее отталкивание от среды и действительности, Лермонтов был очень раним, осознавая на мгновение кажущуюся бессмысленность жизни и истории, но, несмотря на это, он боролся за свободу и независимость людей, крепко хранил в своем горячем сердце верность и непокорность. И потому голос поэзии художника-мастера слова является метафорой «одиночества», «социальной гонимости» и представляет, как важнейший инструмент для постижения литературы и культуры. Мятежная душа Лермонтова бунтует против равнодушия, малодушия, надменных людей «большого света». Его жизнь переходит в решительный протест. Он скажет: «О, как мне хочется смутить веселость их / И дерзко бросить им в глаза железный стих,/ Облитый горечью и злостью! … («Как часто, пестрою толпою окружен…»)

Так, например, в стихотворении «Один среди людского шума…» лирический герой испытывает трагическое начало, затем он перескажет о своем чувстве, от самого себя, от первого лица, передаст настроение, жизненные наблюдения, отчужденность, психологизм души. Поэтому лирический герой последовательно отождествляется «изгоем», «странником»:

«Один среди людского шума…,

Возрос под сенью чуждой я,

И гордо творческая дума». [19,c.35-36].

Однако в своих воспоминаниях А.Н. Шангирей подчеркивал: «Будучи студентом он (Михаил Лермонтов-прим. Р.У) был страстно влюблен в молоденькую, милую, умную, как день, и в полном смысле восхитительную Варвару Александровну Лопухину; это была натура пылкая, восторженная, поэтическая и в высшей степени симпатичная… Чувство к ней Лермонтова было безотчетно, истинно и сильно, едва ли не сохранил поэт до самой смерти…» [20, c.265]. Под давлением своих родителей, Варвара Александровна вышла замуж за немолодого Н.Ф. Бахметева. Однако, образ любимой Лопухиной навсегда мучительно живет в пылающем сердце и памяти самого Михаила Лермонтова. Переживая романтическое чувство страстной любви к девушке, поэт постоянно жил в стихии страданий и одиночества. Автор с горечью и грустью напишет:

«Расстались мы; но твой портрет

Я на груди моей храню» [21, c.162-163].

Вызывают восторг и восхищения и другие стихотворения и поэмы Лермонтова, посвященные В. А. Лопухиной, где он продолжает воспевать «любовь», которая возвышает сентиментальные чувства к любимой женщине.

Погружая читателей в свое прошлое, в свои «воспоминания», для поэта это были самые счастливые дни в его жизни, проведенные в единении с ней, встречаясь, по образному выражению критика В.Г.Белинского «поэзией и солнцем жизни»: (К. Л.( У ног других не забывал») , «К» ( Мы случайно сведены судьбою»), «Слова разлуки повторяя», «Валерик», «Демон» и др.

В дальнейшей жизни образ поэта одолевала неизвестность, глубоко страдающего человека от неразделенной любви, воспринимающий реальность времени, отчужденность, а постоянное «одиночество» становится мотивом пессимизма и обреченности. Его переживания и чувства, романтические мечты о будущем постепенно гасли, таяли, разбивались вдребезги, а смысл человеческой жизни, чувство обреченности целого поколения были окрашены трагическими красками. Так стилевое своеобразие раскрывается в философских строках «Обращения» М. Лермонтова к своим читателям-поклонникам, в котором формулирует многосмысленность, глубокий подтекст «жизни и смерти», вопросы своего времени:

«Никто моим словам не внемлет… я один.

День гаснет… красными рисуясь полосами»… [22, c.228].

Мастерство лирика-Лермонтова развертывается с особой рельефностью и тонкой художественной выразительностью в использовании высших выражений человеческих ценностей: «любовь», «дружба», «справедливость», «совесть», «милосердие», «произвол», «веселье», «жизнь», «смерть», «свобода», «борьба», а также антитезы, контрастной смены душевных состояний, символы, эпитеты, сравнения, размышления поэта «о вечности» и о  «мудрости бытия» в стихотворении «Одиночество». Каждая строка поэтического текста связана нитью с последующей, излагая свои мысли с глубокой печалью, грустью, надрывом, страданием и особенно одиночеством,  представляя собой лирическую исповедь самого Лермонтова:

«Как страшно жизни сей оковы

Нам в одиночестве влачить» [23, c.45-46].

Характерно, что в последней строфе стихотворения «Одиночество» заключены открытые признания Лермонтова о предназначении своей судьбы, рока, от «рожденья и до смерти». Поэтический текст произведения проникнут грустным настроением и скреплен идеей скоротечности жизни, приобретая трагический, скорбный, выстраданный характер.

Бесспорно, художественная и философская зрелость и направленность М. Ю. Лермонтова проявляет себя и в других произведениях слова искусства, где сюжет, тема, мотив- определяющее такие определения как «одиночество», и «один»,» странничество», «изгнанничество», «жестокость», « безразличие», существующие « противоречия», отрицание высказанных мыслей обретали своеобразие и общественно-политический резонанс как в литературе, искусстве, культуре, так и в пределах реального пространства и времени в жизни человека и общества, наполненного обличительным пафосом: «Выхожу один я на дорогу…», «И скучно и грустно…», «Парус», «Листок», «Сосна», «Мцыри», «Демон», «Последний сын вольности», «Тучи» и др.

С точки зрения словесно-художественного и языкового строя послания-повести «Последний сын вольности» М. Лермонтов в обращении-исповеди» к «товарищу» Н.С. Шеншину от первого лица вводит мотив «одиночество», освещая очередные отрезки жизненного пути, а в повседневной жизни он испытывал лишь «страдания» и «ненависть», вызывая определенное морально-нравственное и психологическое состояние. Поэт подробно, грустно повествует о своем одиночестве, о жизненном бытье и невзгодах, о равнодушии людей, вызывающие «неприязнь», «печаль», «разочарование». А «нежный привет» друга-Шеншина смог оценить поэта-Лермонтова, его мысли, взгляды, философские размышления, причину и характер «одиночества». При этом возникает волнующий образ «товарища», охваченного чувством признательности и любви к поэту, который смог оценить его, поиска смысла истины, счастья жизни, раздумья, беспредельную искренность, причину и характер одиночества.

«Последний сын вольности» (Повесть) Н.С. Шеншину начинается с волнующих строк:

«И я один, один был брошен в свет,

Искал друзей – и не нашел людей» [24, c. 281].

Финал послания – повести носит трагическое звучание. Знаменательно, что М.Ю. Лермонтов посылает «Милому другу» - «песню Родины моей» оборванной струны последний звук! …»

Многочисленные мотивы «один», «одиночество» в поэзии и прозе М.Ю. Лермонтова часто выступают в качестве краткого прилагательного, имени существительного, определения, глагола со значением «отдельно без других» («Один я здесь, как царь воздушный…»; «Утихнет звук сердечных слов:   «Один, один останусь я»; «Я к одиночеству привык», «Один ушел уж в землю, и на нем / Все стёрлося; там крест к кресту челом…» , « Выхожу один я на дорогу…»; «Один и без цели по  свету ношуся я; «Я один , как перст». «Никто моим словам не внемлет…». «Я один», …Определение «одинокий поэт употребляет как в символических картинах, так и для характеристики лирического героя («Без цели, оклеветан, одинок…»)

Сегодня нас объединяет прошлое и настоящее, будущее, так как « Мы – вместе!»

В дальнейшем в творчестве образ поэта одолевала неизвестность глубоко страдающего от окружающей действительности. Однако, несмотря на этот трагический мотив, в жизни и творчестве Лермонтова звучало немало позитивных акцентов. Его произведения проникнуты верой в силу человеческого духа, красотой природы, романтической мечтой о свободе, а также восхищением вечными ценностями, такими как любовь, дружба и искусство. Лермонтов оставил потомкам не только мятежный вызов эпохе, но и живую веру в значимость борьбы за идеалы, что делает его творчество светлым маяком для многих поколений.

 

Список литературы:

1. Гагарин А.С. Одиночество в интерсубъективность в античной философии. М., 2001,  111-118 с.
2. Публий Овидий Назон. Скорбные элегии. Письма с Понта. М., изд-во «Наука», 1979, АНСССР, Литературные памятники.
3. Бельская Л.Л. Мотив одиночества в русской поэзии: от Лермонтова до Маяковского. Цфат, Израиль, 2001, № 4. 9 с.
4. Сумароков А.П. Не грусти, мой свет! Мне грустно и самой. – Мысль вооруженная мыслями. Поэтическая антология по истории русского стиха. Л., 1984, 60 с.
5. Сумароков А.П. Полное собрание всех сочинений, : Ч. 4 : В стихах и прозе,. — 2-е изд. — Москва: Унив. тип., у Н. Новикова, 1787. — 366 с..
6. Сумароков А.П. Полное собрание всех сочинений,: Ч. 4 : В стихах и прозе,. — 2-е изд. — Москва: Унив. тип., у Н. Новикова, 1787. — 366 с..
7. Жуковский В. А. Полн,собр, соч. в 3-х томах, т, 3,1918
8. Жуковский В.А. Я Музу юную бывало…» Избранное. Л., «Художественная литература», «Ленинградское отделение», 1973 128с.
9. Жуковский В.А. Песня Избранное. Л., «Художественная литература», «Ленинградское отделение», 1973, 456 с.
10. Жуковский В. A. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах / Ред. колле- гия: И. А. Айзикова, H. Ж. Ветшева, Э. M. Жилякова, Ф. З. Канунова,. 456 с.
11. Горький А.М. Балухатый С. Горький о Пушкине. Литературная учеба. Ежемесячный орган Союза советских писателей. Седьмой год издания. №2, 1937, 128 с.
12. Пушкин А.С. Я пережил свои желания.  Стихотворения 1820-1826. М., изд-во АН ССР, т. 2, 1963
13. Пушкин, А. С. «К ***» («Зачем безвременную скуку...»). В кн.: Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: в 10 т. Т. 2. Стихотворения 1820–1825. М.: Наука, 1977.  С. 10.
14. Пушкин, А. С. Кавказ. В кн.: Лирика. М.: Дрофа, 2007. С. 43–44.
15. Пушкин, А. С. «Не пой, красавица, при мне...». В кн.: Избранные сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Художественная литература, 1978. 277  с.
16. Пушкин, А. С. «На холмах Грузии лежит ночная мгла...». В кн.: Избранные сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Художественная литература, 1978. 289 с.
17. Герцен, А. И. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 7. М.: Издательство Академии наук СССР, 1956. 214–215 с.
18. «Мотивы поэзии Лермонтова». В кн.: Лермонтовская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1981. 290 с.
19. Лермонтов, М. Ю. «Один среди людского шума...». В кн.: Стихотворения. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Правда, 1966. С. 35–36.
20. Шан-Гирей, А. П. «Лопухина (в замужестве Бахметева)». В кн.: Лермонтовская энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1981, 265 с.
21. Лермонтов, М. Ю. «Расстались мы; но твой портрет...». В кн.: Стихотворения. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Правда, 1966. 162–163 с.
22. Лермонтов М. Ю.  Расстались мы; но твой портрет // Стихотворения. — В: Сочинения: В 2 т. Т. 1. — М.: Правда, 1988. 608 с.  
23. Лермонтов М. Ю. Никто моим словам не внемлет... я один // Стихотворения. — В: Сочинения: В 2 т. Т. 1. — М.: Правда, 1988. — 608 с.  
24. Лермонтов М. Ю.  Одиночество // Стихотворения. — В: Сочинения: В 2 т. Т. 1. — М.: Правда, 1988. 608 с.