МИФОЛОГЕМА СВЯТОЙ ГРААЛЬ И ЕЕ ОТРАЖЕНИЕ В КИНО И ЛИТЕРАТУРЕ

 

АННОТАЦИЯ

В статье исследуется богатая мифология Святого Грааля, его исторические корни, символика и эволюция в литературе и кино. В первой части анализируются истоки мифа, включая средневековые произведения, такие как “Персеваль, или Повесть о Граале” Кретьена де Труа, “Парцифаль” Вольфрама фон Эшенбаха и “Смерть Артура” Томаса Мэлори, где Грааль выступает как символ духовного поиска и идеала рыцарства, а также интерпретации мифологемы в современной литературе. Во второй части внимание уделяется кинематографическим интерпретациям, включая такие фильмы, как “Индиана Джонс и последний крестовый поход” и “Код да Винчи”, где Грааль служит метафорой для исследования глубинных человеческих стремлений и конфликтов. Статья подчеркивает многогранность мифологемы, ее влияние на массовую культуру и универсальность тем, связанных с поиском смысла, борьбы со злом и ценности сообщества.

ABSTRACT

This article explores the rich mythology of the Holy Grail, its historical roots, symbolism, and evolution in literature and cinema. Part I examines the origins of the myth, including medieval works such as Chretien de Troyes’ Perceval, Wolfram von Eschenbach’s Parzival, and Thomas Malory’s Le Morte d’Arthur, where the Grail serves as a symbol of spiritual quest and the ideal of chivalry, as well as interpretations of the myth in modern literature. Part II focuses on cinematic interpretations, including films such as Indiana Jones and the Last Crusade and The Da Vinci Code, where the Grail serves as a metaphor for exploring deep human longings and conflicts. The article highlights the multifaceted nature of the myth, its influence on popular culture, and the universality of its themes of meaning, the fight against evil, and the value of community.

 

Ключевые слова: Грааль, Иисус Христос, тамплиеры, сосуд, чаша, рыцари, король Артур, Мария Магдалина, король-рыбак.

Keywords: Grail, Jesus Christ, Templars, vessel, cup, knights, King Arthur, Mary Magdalene, Fisher King.

 

Вступление.

Святой Грааль – это не просто реликвия или артефакт, а многослойный символ, овеянный мифами и легендами, который на протяжении веков вдохновлял писателей, художников, философов, теологов, а в наши дни – и кинематографистов на попытки разгадать или вложить свою трактовку в его суть и значения. Образ Грааля вбирает в себя множество тем: поиск смысла, жертва, искупление, духовное просветление. В мифологии Грааль часто ассоциируется с последней чашей, из которой пил Иисус на Тайной вечере, и считается источником божественного благословения и бессмертия. Его мифологема проникает в различные жанры и эпохи, отражая изменения в культуре и мышлении общества.

В нашей статье мы рассмотрим, как мифология Святого Грааля воплотилась в литературе и кино, а также проанализируем, какие новые значения и интерпретации она приобрела в современном контексте, поднимающим важные вопросы о человеческой природе и стремлении к идеалу.

Анализ источников.

Теме Грааля в различных интерпретациях (исторической, религиозной, культурной, символической и т.д.) посвящена обильная литература, на которую ниже мы будем ссылаться. Что касается анализа отражения этого мотива в кино, то количество источников тут гораздо скуднее. Из серьезных исследований можно упомянуть следующие.

Джозеф Кэмпбелл в книге “The Hero with a Thousand Faces” (1949) рассматривает архетипы героев и мифы, включая Грааль, как символ поиска и трансформации. (В 2022 году эта книга была издана в Санкт-Петербурге на русском языке под названием “Тысячеликий герой”).

Ричард Барбер в исследовании “The Holy Grail: Imagination and Belief” (2004) рассматривает культурные и художественные контексты Грааля, включая его отражение в кино. Книга Джона Мэтьюза “The Grail: A Secret History” (2006) посвящена анализу происхождения мифа о Граале и его интерпретациям в различных медиа.

1. Происхождение мифологемы

“Но вот Грааль... Каким путём

Ты, грешник, мог прознать о нём?

Лишь в небесах определяли

Кто смеет ведать о Граале.

За что б тебе такая честь

Знать, что Грааль священный есть?!” [15., c.470].

Святой Грааль впервые упоминается в средневековых рыцарских романах, таких как “Смерть Артура” Томаса Мэлори и повествование уэльского автора “Передур, или Таинственный сосуд”. В этих произведениях Грааль не только служит физическим объектом поиска, но и символизирует внутреннее преображение героев. Рыцари, стремящиеся к его обретению, проходят испытания на проверку их доблести, мудрости и моральных качеств.

Артурианские (бретонские) романы, такие как “Персеваль” Кретьена де Труа и продолжения его подражателей, добавили мифу элементы мистики и духовности. В этих историях поиск Грааля становится не просто физическим объектом, а внутренним путём к самопознанию и истине. Путешествие к нему – это метафора духовного пути, где каждый герой сталкивается с собственными страхами и недостатками.

В более поздних интерпретациях, к примеру, в фильмах, Грааль часто переосмысляется, становясь объектом еще и коммерческого интереса, что подчеркивает, как мифология может эволюционировать с течением времени, сохраняя свою значимость и вдохновение для новых поколений.

1.1. Чаша евхаристии

“... Иосиф из Аримафеи, ученик Иисуса, но тайный – из страха от Иудеев, просил Пилата, чтобы снять Тело Иисуса; и Пилат позволил. Он вошёл и снял Тело Иисуса” (Иоан. 19:38).

Христианская версия легенды, во многом опираясь на апокрифы, тем не менее использует и канонические источники. Она гласит, что когда капитан стражи Гай Кассий (Лонгин) пронзил копьём бок распятого на Голгофе Иисуса, чтобы проверить, жив он или уже мёртв (так, в Евангелии от Иоанна 19:34 говорится “...один из воинов копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода”), Иосиф Аримафейский – член синедриона, дядя Христа и тайный сторонник Его учения, а также друг Понтия Пилата – по разрешению Пилата снял Его тело с креста и, обвив плащаницей, положил в гроб в пещере, чтобы после похоронить (сравните подробности с: Иоан. 19:38-42; Мтф. 27:57-60; Марк 15:43-46; Лука 23:50-53).

“Иосиф, который тайно шел от Аримафеи, города Иудейского, взыскуя Царства Божьего, не стерпев поношения и клеветы иудейской, обратился к Пилату и попросил тело Иисусово, и снял с креста, и обвил Его платом чистым, и положил Его в гробницу новую, в которой никто (еще) не был положен”  (апокрифическое Евангелие от Никодима 11). Далее “Евангелие от Никодима” (IV-V вв.) повествует, как Иосиф, будучи заперт в той же темнице разгневанными иудеями, стал свидетелем чудесного воскрешения Иисуса (Ник. 15).

Позднейшее предание, возникшее во Франции в XIII веке, к этим деталям добавило сосуд (чашу евхаристии на Тайной вечере), в которую Иосиф собрал кровь умирающего Бога [20.], [34.], [35.], [30.], [38., c.105-138].

Томас Мэлори в романе “Смерть Артура” (1485), опираясь на романный артуровский цикл Робера де Борона (XII-XIII вв.), дополнит историю рассказом о том, как Иосиф Аримафейский привёз святыню в Англию [40., c.66, 557-558, 575]. В его время, как отмечают Майкл Бейджент, Ричард Ли и Генри Линкольн, “Грааль уже был Чашей с Тайной вечери, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь Иисуса. По некоторым рассказам, Иосиф Аримафейский увез ее в Англию, в Гластонбери; по другим – ее взяла с собой во Францию Магдалина, как свидетельствуют об этом легенды IV века” [8., c.292-315].

В этом романе, по мнению Николая Непомнящего, “легенда излагается так, что не остаётся ни малейших сомнений: в романтической христианской саге заложен скрытый оккультный смысл. Грааль был дохристианским кельтским символом, которому удалось уцелеть потому, что чашу замаскировали под христианскую святыню. Как намекает автор, истинным хранителем Грааля был вовсе не Иосиф, а всемогущий языческий бог Бран – согласно древнему кельтскому мифу, Бран обладал магическим котелком, питьё из которого воскрешало мёртвых” [41., c.178].

Мы намёков на бога Брана у Томаса Мэлори не нашли, но, возможно, перевод был неполный (правда, не нашли мы слово Brân (“ворон” в переводе с валлийского) и его английских эквивалентов Raven (ворон) и Crow (ворона) и в первоисточнике [1.]. О Бране упоминается лишь в примечаниях к русскому переводу романа, и то в его связи не с Граалем, а с Артуром. И. Бернштейн приводит такую цепочку отождествлений: по старинному преданию “Артур не умер, а превратился в ворона (ср. воронев – хранителей Британии, живущих в Лондонском Тауэре); ворон по-валлийски – bran, так же звучит имя кельтского божества, которое в зооморфной стадии было вороном” [40., с.835-836]).

О кельтских корнях мифа о Граале писалось много[36., c.47-71], [8., c.291-292].

О боге же потустороннего мира Бране (в переводе с валлийского “ворон”) упоминает вторая ветвь “Мабиногиона”. Будучи ранен, Бран попросил воинов отрубить ему голову, которая затем охраняла их в пути и защищала Британию от вторжений, но при соблюдении двух условий: она должна всё время смотреть на восток, и её нельзя выкапывать [2., p.94-102].

Но последуем за легендой дальше.

Рыцарям короля Артура каким-то чудом удалось разыскать Грааль, но затем он вновь загадочно исчезает, став позже главным движителем крестовых походов и тайной целью масонских течений. Полагали, что он хранился в возведённом ангелами в Пиренеях, между Францией и Испанией, волшебном замке Монсальват. В “Персевале, или Повести о Граале” Кретьена де Труа этот замок безымянен. Томас Мэлори называет его Карбонек или Корбин (“горная крепость” по-валлийски), а Вольфрам фон Эшенбах – Мунсальвеш (по-французски mont – гора, sauvage – дикий). Позже это название переосмысляется как латинское mons salvationis – “гора спасения”. Этот замок Монсальват/Мунсальвеш часто ассоциируют с замком Монсегюр (“утопающий в лучах света”) королевства Лангедок, оплотом катаров или альбигойцев. Возведенный в XI веке на священной горе Кассино, он имел, как и прочие замки катаров, форму пятиугольника – обожествлённого символа манихейства и вечной диффузии. Впервые его с катарским храмом связал в середине XIX века протестантский пастор Наполеон Пейра из Сен-Жермен-эн-Лайе. Согласно ему, в 1187 году Эсклармонда де Фуа передала замок Раймонду де Перейлю, который через 45 лет приютил в нём катаров. Так крепость стала их храмом Духа, а Эсклармонда – жрицей [23.], [43., c.78-79], [37., гл. III, § V].

В конце столетия, когда буйным цветом расцвёл оккультизм и спиритизм, фелибристы, окситанские поэты и эзотерики дополнили миф, превратив храм Духа в храм чаши Грааля, а позже в храм Солнца. Эту легенду в 1930-х годах популяризировал оберштурмфюрер и сотрудник Аненербе (“Наследие предков”) Отто Ран в книгах “Крестовый поход против Грааля” и “Двор Люцифера”.

Как повествуют хроники, в марте 1244 года во время крестового похода инквизиции Монсегюр пал, а всех еретиков (257 человек) сожгли. Однако четверым из них (Гюго, Амьелю, Экару и Кламену) удалось бежать с упакованными в свёрток некими тайнами. Среди бесчисленных гротов, которых на горе тысячи, и была якобы спрятана “неземная реликвия” святой Грааль [21.], [45., p.240-243], [12., c.174-175], [8., c.46-60], [51., c.141-145].

Возможно, волшебный замок Монсальват, в котором реликвия хранилась под охраной Парсифаля, а после его смерти была вознесена на небо, и Монсегюр в самом деле одно и то же. По крайней мере, фашисты до самого краха искали там “чашу Нибелунгов”, дающую власть над миром, которая, согласно Отто Рану, трансформировалась в Грааль. В 1997 году Линн Пикнетт и Клайв Принс в книге “Откровения тамплиера: тайные стражи истинной личности Христа” выдвинули гипотезу о том, что таинственным сокровищем могли быть четыре сбежавших катара.

Впервые тема Грааля появилась в повествовании неизвестного уэльского автора о Передуре (оно вошло в “Мабиногион”, а в XIV веке – в “Красную книгу Хергеста” и “Белую книгу Риддерха”. Оттуда, предположительно, черпал идеи для своей повести Кретьен де Труа (Chrétien de Troyes), подданный Плантагенетов: это имя, упомянутое автором в 9-м стихе поэмы «Эрек и Энида», – один из французских вариантов имени “Кристиан”, что на латыни означает “христианин”) и в англо-нормандском рассказе “Перлесво” или “Великая книга о Граале” конца XII века. В первом источнике сам Грааль не упоминается, но все атрибуты, аллюзии и смыслы налицо. Некая ёмкость, при внесении которой волшебным образом появляются изысканные яства, отсылает к котлу изобилия Дагды “племён богини Дану” в пиршественной зале потустороннего мира кельтов, еда в котором никогда не заканчивается (он ещё обладал способностью воскрешать мёртвых) [8., c.80], [53., c.404].

Есть там и копьё со стекающей с его острия каплей крови (это ещё не копьё стражника Лонгина, проткнувшего бок Христа, а копьё Ассал, обладавшее волшебной силой; им владел Луг – кельтское божество света, схожее со скандинавским Локи; перед этим копьём не мог устоять никто; более того, его удар ядовит) [44., c.351].

В этом сочетании, по мнению многих исследователей (П. Лассаль, Р. Генон, Ж. Маркаль, Р. Шандель), очевиден сексуальный подтекст: копьё – фаллический символ, а Грааль – божественная вагина (впрочем, такой подтекст при желании можно увидеть абсолютно во  всём). Таким образом, в процессии вноса реликвии могут усмотреть магический ритуал обеспечения плодородия (пока Король Рыбак бесплоден из-за раны в боку, в области гениталий, его королевство хиреет).

1.2. Камень Люцифера

“Поиски Грааля ассоциируются с поисками энергетического центра опоры, с помощью которого можно перевернуть весь мир. Обретение его означает возвращение в состояние изначальной вечности” [18., c.117].

Гностики передают такую историю. Когда Яхве низверг Люцифера, украшавший чело падшего ангела изумруд упал к ногам Адама и Евы и передавался из поколения в поколение. Понтий Пилат сделал из него чашу и подарил Иосифу из Аримафеи, которую иудейский старшина или его потомки перевезли в аббатство Гластонбери в Англии, ставшее резиденцией короля Артура. Оттуда фантазия рассказчиков уносит Священную Чашу в Индию, и на время она исчезает из западного мира. В интерпретации Йорга Кастнера, с помощью солнечного смарагда, выпавшего при падении Люцифера из его короны, и силы солнца можно разрушить мир, освободив сатану из темницы созданной им (а не Богом!) вселенной [26., кн. 3, гл. 3-4].

Ф. Гардинер и Г. Осборн связывают изумруд с философским камнем: “Согласно преданию, Люцифер, “змеиный бог с неба”, спустившись на землю, принёс с собой драгоценный изумруд, который стал философским камнем” [16., c.225]; “Если видеть в “Изумрудной скрижали” дар змея, то она связывает алхимию с ранними змеиными культами Шумера, ибо этот “изумруд Люцифера” назывался философским камнем” [16., c.307].

Рене Генон пишет, что он “явно напоминает урну, фронтальную жемчужину, которая в индусской (а затем и буддийской) символике выполняет роль третьего глаза, олицетворяя собою то, что можно назвать “чувством вечности”. Далее говорится, что Грааль был вверен Адаму в земном Раю, но после грехопадения праотец человечества, в свою очередь, утратил это сокровище, будучи не в состоянии взять его с собой во время изгнания из Эдема; смысл этого эпизода представляется достаточно ясным в свете нижеследующих рассуждений. В самом деле, человек, изгнанный из своего первозданного духовного центра, обречён с тех пор на пребывание во временной сфере; он не в состоянии попасть в то единственное место, откуда всё сущее воспринимается с точки зрения вечности ... Потеря Грааля означает потерю внутренней устойчивости, центра, памяти и райского состояния, подверженность смерти и тлению. Поэтому поиски Грааля ассоциируются с поисками энергетического центра опоры, с помощью которого можно перевернуть весь мир. Обретение его означает возвращение в состояние изначальной вечности” [16., c.115-116].  

1.3. Чаши Мельхиседека и Будды

“Согласно устному преданию, этот кубок представлял собой чудесный предмет, издавна хранившийся в Храме и, таким образом, существовавший еще до Христа” [16., c.261].

Авторы “Змеиного Грааля” упоминают некое предание, гласящее, что священный сосуд существовал ещё до Христа и предположительно принадлежал Аврааму или Мельхиседеку (Мельхиседек упоминается в: Быт. 14:18, Пс. 109:4). Священник Бога будто бы принёс его из земель Семирамиды, дочери смертного и богини Деркето (женская ипостась Дагона), которая от стыда бросилась в озеро, где стала рыбой (её прообразом послужила царица Ассирии Шаммурамат, правившая в VII веке до н.э.), что, по мнению исследователей тайн Грааля, указывает на связь с очень древним змеиным культом. “Предание гласит, – пишут Гардинер и Осборн, – что этот священный сосуд, созданный из какого-то неизвестного материала, не может быть ни расплавлен, ни разрушен” [16., c.261].

Сосуд этот был утерян (или продан) жрецами, затем выкуплен и передан Иисусу. Чашу украшали драгоценные камни и узор из змей и виноградных гроздей, что дополнительно свидетельствует в пользу версии об её связи с древними змеепоклонниками, которые “возможно, и помогли этим избранным людям древности обрести удивительное долголетие” [16., c.261].

А согласно Елене Рерих, чаша Грааля возникла в Египте за 12 тысяч лет до рождения Христа. Потом была перенесена к Будде, а после его смерти исчезла и хранится во дворце Короля Драконов Сагары таинственной Шамбалы (см. “Учение живой этики” (1924-1938)). Сын Елены Святослав приводил перевод фрагмента из “Путешествий Сюань-Цзана”, написанных неким монахом в 648 году: “чаша путешествовала с места на место, передвигаясь таинственным образом по воздуху, творя чудеса на благо людей, до тех пор, пока не скрылась из виду во дворце Короля Драконов Сагары” [46.].

Пьер Лассаль и ряд других авторов сводят мифологему священной реликвии к символу женского начала, так как Грааль способен принимать в себя нечто (с таким же успехом символами женского начала, могущими принимать в себя нечто, можно объявить стакан, тюбик с клеем, шкатулку, копилку, кастрюлю и так далее). Артемий Балакирев и Рене Генон видят в ней и книгу, и карту сокровищ, и звёздный ковчег и даже... Бафомета [5.], [33.].

1.4. Кровь Христа

Идея о том, что “Грааль – некая метафора династии Иисуса Христа и его происхождения” [27., c.116], появилась относительно недавно, хотя многие авторы, пишущие на эту тему, уверяют, что она была известна многие столетия назад горстке художников и мудрецов, зашифровавших её в произведениях искусства и архитектуры.

Майкл Бейджмент, Ричард Ли и Генри Линкольн интерпретировали Грааль как аллегорическое описание потомства Христа, иммигрировавшего в Южную Францию, где Его потомки положили начало роду Меровингов. Косвенно эту версию, на их взгляд, подкрепляет созвучность словосочетаний “Saant Graal” (“святой Грааль”) и “sang real” (“королевская кровь”), о чём первым упомянул английский этимолог Уолтер Скит [8., с. 318-320; 335-354; 410-426], [22., c.234-235], [27., c.116-117], [16., c.24].

Хотя, как уверял Рене Шандель, о том будто бы давно знали тамплиеры и Приорат Сиона. Намёки на то содержатся в гностических текстах: (“Тогда я спросила у Господа: “Учитель, человек виновен, но я не понимаю, чем виновата Земля, что люди мучают её и оскверняют своими бесовскими орудиями”. Господь же опечалился и замолчал, ничего не сказал. Но я поняла из его взгляда – того особого взгляда, который говорил больше слов – поняла и эту великую тайну. Так происходит со всякой Землёй, сказали его очи, которая стремится стать супругой Солнца, а не Любимой Божьей. И тогда я помыслила: Как Господи, разве не может Солнце иметь супругу? Разве оно раздаёт себя всем? Любимая же Божья такова: она радуется ласкам Солнца, когда они приходят, но не желает их, когда их нет. Да, у Солнца есть жена, Супруга. Но Господь не говорил мне ничего об этом. И никому ничего доныне не сказал. Много ещё таких тайн объяснил мне Иисус, но я не имею права говорить о них людям (Евангелие от Марии 3:45-48).

И если, дескать, официальная церковь старалась это знание скрыть, то различные братства якобы передавали его через произведения искусства. В таком случае, по Шанделю, у Грааля два воплощения: 1) линия потомков Христа, охранять которую обязаны рыцари Храма; 2) в буквальном смысле “Грааль есть вместилище крови Иисуса – то есть Мария Магдалина” [52., часть 3, гл. II].

Однако версия о физиологической связи Христа и Марии Магдалины ничем не подтверждена, и церковь её не приемлет.

Версией о существовании Иисусова потомства в 1880 году воспользовалась Лиз Грин в повести “Мечтатель виноградной лозы”, в 1952-м – Никос Казандзакис в романе “Последнее искушение Христа” (правда, жизнь Иисуса с Марией Магдалиной оказалась плодом его предсмертных грёз), в 2000-м – Дэн Браун в “Коде да Винчи”, в 2010-м – Жан-Мишель Тибо в “Последнем пророчестве”. Барри Уилсон и Симха Якобович в “Утерянном евангелии” (2014), основанном на древней арамейской рукописи VI века, которая хранится в Британском музее под названием “Еcclesiastical history of zacharias rhetor” (“Церковная история ритора Захария”), отождествили Иосифа и его египетскую жену Асенет с Иисусом и Марией [10.].

Все серьезные теологи и артуроведы отвергают эту концепцию как спекулятивную [27., гл. “Мария Магдалина”].

По мнению же Юрия Каныгина, Меровинги, имевшие в своих жилах кровь как Христа, так и богоотступника Вениамина (отпавшего от израилева колена и продавшегося “народам моря”, то бишь атлантам), до сих пор тайно правят миром [25., c.458-469].

Еще одну версию, опосредованно соединяющую Грааль с кровью, изложил Ноэль Кюррер-Бриггс в книге “Плащаница и Грааль” (1987). В 1171 году иерусалимский король Альмарик (Амори) I, преемник своего старшего брата Балдуина III, посетил Константинополь, где ознакомился с его святынями. Историк Гильом Тирский, фиксирующий все подробности этого визита, в 1179 году на III Латеранском соборе, созванным Папой Александром III (Орландо Бандинелли), пересказал историю о Плащанице Вальтеру Мапу, писателю и священнику короля Генриха II. Тот привёз её во Францию, где она дошла до родственника иерусалимского короля, графа Фландрии Филиппа Эльзасского, заказчика, на минуточку, повести Кретьена де Труа. Иными словами, согласно Кюрреру-Бриггсу, в оригинальной версии легенды Грааль считался вместилищем Плащаницы, хранившей следы крови Спасителя. И лишь позже превратился в чашу с кровью Иисуса [24., c.167].

Ее суть, по мысли Роберта Вейнберга, в том, что чёрная магия зиждется на крови, а кровь Иисуса Христа может творить чудеса, особенно в сочетании с чашей Сета [11., c.260-261].

Мотив связи Грааля и крови получил необычную трактовку в рассказе Александра Бачило “Накхта” (2004), где святая чаша сопряжена с мотивами вампиризма и зверя 666. Чаша Грааля тут синонимична Чаше Тха (Тха – демиург, хозяин Вселенной, творец всего сущего и несущего у адыгов, кабардинцев и черкесов). Любопытно, что сам писатель родился в Искитиме (Новосибирская область), что в переводе с тюркского означает “чаша”. Каким-то непостижимым образом чаша Тха попадает к вурдалакам, обеспечивая их долголетие или даже вечность. На ее боках на древнем языке выведены слова, в которых скрыт секрет бессмертия. Как объясняет археологу Михаилу русалка Накхта: “Ты станешь неподвластен старости и смерти после того, как отведаешь ... кровь шестисот шестидесяти шести собственноручно убиенных” [7., c.404, 407].

То есть, мало того что Грааль/Тха служит вампирам, продлевая их жизнь, так ритуал требует еще и массовых жертв. Святость чаши – в её связи с космосом и власти над временем, и не её вина, что ею завладели кровососы.

1.5. Современные художественные интерпретации

В наши дни замечена тенденция к профанации, секуляризации и некоторой приниженности (а иногда и демонизации) мифологемы Грааля (как в вышеупомянутом рассказе А. Бачило).

А. Девиль (Александра Кравченко, по ее словам, выбрала этот псевдоним от названия французского муниципалитета Девиль –  на французском Deville – где она однажды провела чудесный отпуск) в романе “Королева Таврики” (2011) заносит Грааль в Крым (). Христиане, сбежав в 205 году от сурового римского императора Деция, увозят с собой святыни, в том числе чашу Грааля. Бурей корабль относит к берегам Таврики, где он разбивается о скалу. Все, кроме епископа Климента Наталиса и его беременной дочери Аврелии, погибают. Оставив дочь на попечение рыбака Световида, Климент отправляется вглубь полуострова на поиски христианских общин, а сокровища прячет в пещере близ Сугдеи, пометив место видимой лишь под дождём хризмой (тайным знаком). Поиски его уже не сопряжены с духовностью, а превращаются в обычные приключения.

Еще более профанирует идею таинственной реликвии Нил Гейман в рассказе “Рыцарство” (1991), в котором миссис Уитекер находит Грааль в магазине “Оксфэм” под старым пальто на меху и с радостью покупает как сувенир. Правда, спустя время его выкупает у нее вежливый рыцарь Круглого стола Галаад и возвращает в прошлое, вновь, надо полагать, наполняя сакральным смыслом.

Но обратимся к истокам.

2. Сущность Грааля

“Я откинул докучную маску,

Мне чего-то забытого жаль....

Я припомнил старинную сказку

Про священную чашу Грааль.

Но таить мы не будем рыданья,

О, моя золотая печаль!

Только чистым даны созерцанья

Вечно радостной чаши Грааль” [18.].

“Повесть о Граале” Кретьену де Труа не дала завершить смерть. Он умер в 1191 году почти одновременно с патроном-заказчиком, графом Фландрии Филиппом Эльзасским. Кретьен сообщает, что якобы положил на стихи его книгу, о которой ничего неизвестно. В повести Грааль дан свыше, как некое таинство природы. А его явление гостям замка обставлено целым рядом ритуалов:

“Затем настал черёд грааля:

В руках девица в зал внесла.

Она за юношами шла,

Красивая, в нарядном платье.

Когда вошла, по всей палате

Распространился свет тотчас,

Он от грааля шёл, лучась

Так, что все свечи стали бледны,

Как звёзды в небе в час рассветный

Или когда луна ясна.

За девой той ещё одна

Несла серебряное блюдо.

Грааль, как истинное чудо,

Из чистого был сделан злата,

К тому же щедро и богато

Усыпан россыпью камней.

И не найти нигде ценней,

Поскольку камни на граале

Все остальные затмевали” [31., c.120].

Кретьен упоминает три особенности Грааля: 1) он сделан из золота, 2) от него исходит свечение, 3) внутри него заключена чудотворная облатка (гостия), поддерживающая жизненные силы её владельца.

По мнению поэта, философа и историка Жана Маркаля (Бертрана), “необъяснимый свет, исходящий от Грааля, является одновремённо зримым проявлением божественной энергии и символом света, то есть высшей мудрости, знания самых великих тайн Вселенной” [36., c.38].

“Мабиногион” (XII-XIV в.) представляет Грааль как блюдо с отрезанной головой, взывающей к отмщению. Это может показаться аллюзией на голову Иоанна Крестителя, которую царь Ирод по просьбе Саломеи, дочери Иродиады и жены его брата Филиппа, вынужден был с печалью приказать поднести ей на блюде в награду за исполненный ею, в честь его дня рождения, танец (Мтф. 14: 1-11; Марк 6: 14-29) “семи покрывал”. Но. Этот обычай задолго до Ирода был присущ кельтам, ирландцам и галлам. Диодор Сицилийский в “Исторической библиотеке” и Страбон в “Истории” писали о том, как галлы отрубали и подвешивали головы поверженных врагов на шеи своих коней или прибивали над входом в свои жилища. Тит Ливий в “Войне с Ганнибалом” передаёт рассказ о том, как голова римского консула Постума была позолочена и послужила ритуальной чашей в религиозной церемонии племени бойев, что соотносит её с неким священным сосудом, используемым в обрядах жертвоприношения [36., c.56], [50.].

“Повесть временных лет” передаёт предание о том, как печенежский хан Куря (Курес) в 972 году велел сделать из черепа убитого на Ненасытецком пороге князя Святослава, возвращавшегося из Болгарии, чашу и позолотить, а на её боках вывести слова: “Чужого ища, своё потерял”.

Монах-цистерцианец и поэт XIII века Гелинанд из Фруамона в 48-м томе “Хроник” (возможно, опираясь на “Мабиногион”) также говорил о глубоком блюде, на кое мясо кладётся, и зовётся оно gradal. Это слово появилось в Каталонии, язык которой близок к наречию юга Франции (район Труа, родом из которого был Кретьен де Труа). Именно в каталонских завещаниях и счетах фигурируют градали. Слово gradal, в свою очередь, могло происходить от греческого , обозначавшего плоскую чашу с двумя ручками для смешивания вина с водой. У римлян похожий предмет назывался garalis. Это был стеклянный сосуд для хранения гарума – рыбного соуса из анчоусов, основного ингредиента римской кухни [49., c.24].

Рыбные ассоциации неслучайны: рыба – символ Христа и христианства, такие пятеро апостолов из двенадцати, как Пётр/Симон, его брат Андрей, Иоанн Зеведеев, его брат Иаков, Фома, были рыбаками как иносказательно – уловляли души, как рыбари рыбу, так и фактически. Некоторые считают, что к Чаше мог иметь отношение и французский сборник церковных гимнов и псалмов “градале” [1.], [13.].

Продолжатели романа де Труа – Вошье де Денен (предположительно), Манессье и Ж. де Монтрей – постепенно христианизируют сюжет. Грааль из золотого слитка, каковым его представил де Труа, превращается в чашу на серебряном подносе. А в “Романе о Граале” (1200) богослова Робера де Борона это волшебный сосуд (фиал), из которого вкушал Иисус во время трапезы у Симеона Прокажённого в Великий четверг и в котором для жаждущих и алчущих не иссякают ни питьё, ни яства. Этот сосуд, как перепевает апокрифическую легенду Борон (более подробно об этом говорит “Евангелие от Никодима”), был сохранён Иосифом из Аримафеи и увезён в Англию, где складывается братство Грааля (прообраз будущих тамплиеров). Только праведники могут лицезреть это чудо.

“Пётр говорит: “Но как же ваша

Незримая святая чаша,

Завещанный Христом сосуд

Зовётся?” – грешники рекут.

“Кто знает о сосуде, тот

Его Граалем назовёт”.

Однако, – был ответ Петров,

Положен на Грааль покров.

И людям чаша та незрима.

Проходят, не заметив, мимо.

Но праведники входят в дом

И перед чашей за столом,

Допущенные все подряд,

На трапезе святой сидят.

А с чашею и рыба тут.

И так завет Христов блюдут.

Божественную благодать

Всей братии дано познать” [47., c.221].

Так реликвия обрела статус христианской святыни, обладающей множеством таинственных свойств и доступной лишь “слугам Грааля” (некому инициатическому сообществу). Отыскать её не дано и Парсифалю; только сверхидеальный рыцарь Галахад, сын Ланселота и потомок Иисуса Христа, смог сподобиться её лицезреть и от переизбытка чувств испустил дух. 

Вольфрам фон Эшенбах в 1200-х годах развил тему. Его Грааль, как и у де Труа, – это лучезарный драгоценный камень, ниспосланный людям ангелами. Он носит имя Темплезин (намёк на тамплиеров), дарует благодать, неиссякающие пищу и питьё и обладает массой чудесных свойств. Таким допущением поэт соединил Грааль с алхимическим символизмом. О том, что в нём собрана кровь Христа, ничего не говорится. В уста отшельника Треврицента, дяди Парцифаля, которого считают аватаром Гермеса Трисмегиста (его имя происходит от treble-escient, “трижды мудрый”, дословный перевод титула автора “Изумрудной скрижали” [54.]) богослов вложил оригинальную трактовку легенды:

“Грааль – это камень особой породы:

Lapsit exillis – перевода

На наш язык пока что нет...

Он излучает волшебный свет,

Пламя, в котором, раскинув крыла,

Птица Феникс сгорает дотла,

Чтоб из пепла воспрянуть снова,

Ущерба не потерпев никакого,

А только прекраснее становясь...” [15., c.470].

“Lapsit exillis” расшифровывают как “камень со звёзд”, то есть метеорит. Эшенбах намекает на то же. Его Грааль принесён ангелами с неба (об Иосифе Аримафейском – ни слова):

“Когда небеса сотрясало войною

Меж господом богом и сатаною,

Сей камень ангелы уберегли

Для лучших, избранных чад земли” [15., c.471-472].

“Lapsit exillis” созвучен и “lapis elixir”, что означает философский камень (дословно “лазуритовый эликсир”). И тут можно строить массу гипотез, вплоть до отождествления “камня” Эшенбаха с формулой духовного просветления через интеграцию ума и тела в “дух” [16., c.73, 79].

В легендах об Артуре, собранных Томасом Мэлори, Грааль тоже появляется на Круглом столе с неба, в солнечном луче, и туда же, после смерти Галахада, его забирает некая огромная рука.

“И видели также двое рыцарей, как с небес протянулась рука, но тела они не видели, и та рука достигла до священного сосуда и подняла его и копьё тоже и унесла на небо. С тех пор не было больше на земле человека, который мог бы сказать, что видел Святой Грааль” [40., c.641].

Всё в замке Монсалват короля-рыбака Анфортаса полно неясностей и тайн, включая его странную болезнь (он наказан Богом за любовную связь с прислужницей Грааля Репанс дель Шуа, которая к тому же приходилась Анфортасу сестрой) и ритуал внесения Грааля. Процессия, как у Труа и де Борона, начинается с появления оруженосца, несущего окровавленное копьё:

“И крови красная струя

С копья струится...” [15., c.373].

В этом копье, отождествлённом с копьём римского центуриона Гая Кассия Лонгина, пронзившего рёбра распятого Христа, можно видеть отражение кельтских легенд о магическом копье Всевластия.

“И это вот что означало:

всё человечество кричало

и в исступлении звало

Избыть содеянное зло” [15., c.373].

“Содеянное зло” – это распятие Христа либо первородный грех. Затем входят множество дев и, наконец, Репанс дель Шуа вносит святыню, ибо, как поясняет Треврицент:

“Тяжёл сей камень, чтоб вы знали!

И не поднимет его, не возьмёт

Купно весь человеческий род,

Который свои прегрешения множит:

Лишь чистая дева поднять его может!” [15., c.472].

И вот: “перед залом потрясённым

возник на бархате зелёном

светлейших радостей исток,

он же и корень, и росток,

Райский дар, преизбыток земного блаженства,

воплощенье совершенства,

Вожделеннейший камень Грааль...” [15., c.374].

Грааль в повести де Труа обладает двумя магическими свойствами (свечением и способностью насыщать), у Грааля Эшенбаха их как минимум девять [48., c.238-239]. 

1. Он открывался лишь достойным:

“Да. Силой обладал чудесной

Святой Грааль. Лишь чистый, честный,

Кто сердцем кроток и беззлобен,

Граалем обладать способен...”;

“И был основою основ

Ему пресветлый рай Христов” [15., c.375].

То есть, лицезреть Грааль могли лишь праведники. С другой стороны, их число ограничивается христианами:

“И силы неба охраняли

От некрещёных суть Грааля...

Язычник увидеть Грааль не может...” [15., c.464].

2.  Обладал способностью насыщать (это свойство присутствовало у Труа, Борона и их продолжателей):

“Грааль в своей великой силе

Мог дать, чего б вы не просили...” [15., c.376].

Той же особенностью, напомним, обладал котёл Дагды (Dagda на древнеирландском), в который окунали мёртвых воинов для их воскрешения [16., c.80].

3. Грааль был источником вечной молодости:

“Исполнен к людям доброты,

Грааль сохраняет их черты

До самой старости молодыми,

Вот только делает седыми

С теченьем лет их волоса –

Знать, здесь бессильны все чудеса” [15., c.471].

Это свойство дополнительно сближает его с кельтским котлом и с напитком бессмертия.

4. Поддерживал силы и жизнь:

“Грааль, он тем и знаменит,

Что человечью жизнь хранит.

Тот, кто на камень глянет,

Пусть знает: хоть побьют, хоть ранят,

Семь дней уж точно он не умрёт!” [15., c.470].

5. Являлся камнем предсказаний, временно проявлявшихся на нём в виде текстов/имён [15., c.471].

Это аллюзия на сцену, когда рука, появившаяся из стены во время пиршества, затеянного Валтасаром, соправителем последнего Нововавилонского царства Набонида, написала на ней “мене, мене, текел, упарсин”. Вызванный пророк Даниил истолковал надпись как “Исчислено, исчислено, взвешено, разделено” – предсказание скорой гибели Валтасару. В ту же ночь 539 года до н.э. он был убит ворвавшимися в Вавилон персами (Дан. 5:1-31). Со слов Треврицента, хранителей Грааля выбирали по подсказке, появляющейся на камне, где указывалось имя, после чего надпись исчезала. Мотив таинственных письмен, возникающих на пустующем кресле будущего избранника (“Гибельном Сидении” в романе Томаса Мэлори), появился в поздних обработках бретонских сюжетов [39., c.27].

6. Имел мистическую связь с небесами (тут Эшенбах вновь делает крен в сторону христианства):

“В ночь на пятницу страстную

Грааль, о коем повествую,

Из-под заоблачных высот

Белоснежного голубя на землю ждёт.

По заведённому порядку

На камень дивную облатку

Небесный голубь сей кладёт.

Так повторяется из года в год...

Облаткою Грааль насыщается,

И сила его не истощается” [15., c.471].

7. Это и волшебный камень, и символ приобщения к божеству, и залог мудрости и доброты, и мерило человеческого зла. Поющая чаша Будды (а к буддизму Эшербах апеллирует неоднократно), как помним, тоже считается источником мудрости, силы, чистоты и возвышенных стремлений.

8. Грааль cпособен “закрывать” местность (“чудо”), открывая её лишь избранным. Его королевство закрыто любопытным и тем, кто грешил против человечности. И оно везде, где есть подлинная рыцарственность, где в чести справедливость и доброта, скромность и мужество.

“Но чтоб в замок этот попасть,

Не нужны ни усердье, ни власть,

Ни удача, ни разум могучий –

лишь судьбой уготованный случай.

В неведенье священном

Приходят к этим стенам” [15., c.383].

9. Королевство Грааля культивирует нравственные идеалы. Странствование Парцифаля можно трактовать как поиск истины, состоящей в умении отличать добро от зла. Именно от этого неумения, которое не есть зло, но, неверно понятое, способно принести муку и боль, и проистекают все его напасти (к примеру, когда он поставил нормы “вежества” и рыцарской доблести выше доброты и сострадания и не исцелил короля Анфортаса). Или когда он ропщет на Творца:

“Однако я юность свою провёл

Среди одних только бед и зол,

И тот, кто так справедлив и так светел,

Мне на любовь враждой ответил!” [15., c.468].

Однако его богоборчество – от незрячести, неверного понимания причин несправедливостей. Это не романтический вызов Богу, а брюзжание обиженного вассала. И заканчивается осознанием бесцельности бунта. “Понять” заменяет “восстать”. Треврицент, пытаясь примирить рыцаря с Богом, даже сравнивает его с Люцифером, отвергнувшим любовь Всевышнего:

“Бог – это Верность... Посему

Будь верен богу своему.

Бог – Истина... к безбожью

Идут, спознавшись с ложью...

Бог есть – Добро. А суть Добра

В том, чтоб душа была добра...” [15., c.477].

По возвращении в Мунсальвеш путь Парцифаля и его инициация завершены. Он нашёл истину, на поиски которой выехал из родного дома: то есть победил в себе гордость и рыцарские предрассудки. Исток зла (несовпадение вежества с гуманностью) выявлен, король выздоровел, и всё стало на свои места.

В “Короне” (1240) Генриха фон дем Тюрлина Гавейн, наблюдая аналогичную процессию в замке Грааля, не стесняется и сразу задаёт “нужные” вопросы: что означает сия процессия и все чудесные вещи вокруг?, чем освобождает всех дам и рыцарей от заклятия. Роман описывает Грааль как древнюю шкатулку с куском хлеба внутри. Одну треть отломила несущая её женщина, чтобы отдать хозяину Замка Грааля. Упоминается также ткань и скатерть – намёк на таинство евхаристии.

Но. За все всегда надо платить. Платой за чудеса Грааля были обеты, которые должны были соблюдать рыцари:

1) защита замка. Треврицент объясняет Парцифалю, что рыцарями, охраняющими Грааль, являются Templeisen (так назван и сам Грааль; в переводе с немецкого “рыцарь”), которые выбираются магическим образом.

“Отшельник рёк: “Там всё священно!

Святого Мунсальвеша стены

Храмовники иль тамплиеры

Рыцари Христовой веры

И ночью стерегут и днём:

Святой Грааль хранится в нём!..” [15., c.467].

Тамплиеры, а речь именно о них, защищают дорогу, ведущую в Мунсальвеш, беспощадно убивая всех непрошенных гостей, чтобы не допустить их вмешательства в тайные ритуалы. Более того. Их избранники отправляются в мир, чтобы искать новых членов в “братство Грааля” и ставить над государствами нужных им королей, что слабо вяжется с гуманностью. Как пишет Жан Маркаль:

“Это братство стремится к владычеству во всём мире, используя как грубую силу, так и более тонкие, коварные методы, проникая в различные государства мира, ставя во главе доверенных людей, принадлежащих к роду хранителей “великих тайн Грааля” [36., c.196].

От Эшенбаха берёт начало конспирология, утверждающая о существовании некой Синархии (тайного мирового правительства). Идеями Эшенбаха воспользовались в ХХ столетии фашисты, а его книга лежала на столе рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера как руководство к действию;

2) запрет на любовное служение. Хранители Грааля должны быть целомудренными, иначе получат неисцелимые увечья. Недостойный, приблизившийся к святыне, “бывает наказан раной и недугом, однако он может ожидать избавления от неё всё от той же святыни” [4., с.317]. Лишь король имел право жениться, но только на достойной. Король-Рыбак как раз и наказан за то, что увлёкся не той женщиной, на которую указала надпись на Граале, и был ранен отравленным копьём в гениталии или бедро около них. Бесплодие короля привело к запустению всё королевство. Мистик и масон Артур Эдвард Уэйт в “Книге Святого Грааля” (1933) связал символику Грааля с идеей добровольной жертвы и искупления (в частности, оскопления) [1.];

3) “табу” на имя. Рыцарям Грааля запрещено разглашать за стенами замка свое имя и происхождение, в противном случае их ждал немедленный возврат в призрачную страну (по всей видимости, это связано с давним поверьем о том, что по имени человека злые духи легко могут его найти). Такая участь постигла Лоэрангрина (Лоэнгрина), сына Парцифаля. Посланный в запряжённой лебедями лодке, чтобы спасти деву Эльзу и её королевство Брабант, он женится на ней с условием, что она никогда не спросит его имени. А когда спустя годы Эльза нарушает запрет, он раскрывает ей своё происхождение, после чего, сев в лодку, уплывает в никуда.

Любопытную трактовку мифа о Граале дал Даниил Андреев:

“Небесная страна Северо-Западной культуры предстаёт нам в образе Монсальвата, вечно осиянной горной вершины, где рыцари-праведники из столетия в столетие хранят в чаше кровь Воплощённого Логоса, собранную Иосифом Аримафейским у распятия и переданную страннику Титурэлю, основателю Монсальвата. На расстоянии же от Монсальвата высится призрачный дьявольский замок, созданный чародеем Клингзором: средоточие богоотступнических сил, с непреоборимым упорством стремящихся сокрушить мощь братства – хранителей высочайшей святыни и тайны. Таковы два полюса общего мифа северо-западного сверхнарода от безымянных творцов древнекельтских легенд, через Вольфрама фон Эшенбаха до Рихарда Вагнера” [1., c.58].

Отблеск этого мифа – на “огромных человекообразах” Мерлина, Фауста, Пер Гюнта, Каина, Макбета, Эгмонта, Гамлета, Лира.

“На их одеждах можно заметить красноватый отсвет – то ли Грааля, то ли колдовских клингзоровских огней. Эти колоссальные фигуры, возвышаясь на различных ступенях художественного реализма, на различных стадиях мистического просветления, похожи на изваяния, стерегущие подъём по уступам лестницы в то святилище, где прибывает высочайшая тайна северо-западных народов...” [1., c.58].

Поиск Грааля (как у Кретьена де Труа, Робера де Борона и прочих пересказчиков легенды) – это и символ духовного приключения, и поиск Бога, абсолюта (“неподвижного перводвигателя” Аристотеля) или, по Карлу Юнгу, внутренней наполненности. В широком смысле он символизирует “поиск сокровища” с инверсией бесконечного преследования и процесс инициации героя.

3. Грааль в кино

“Мифологема “Святой Грааль”, проникнув на американскую почву в XIX столетии, начинает отражать национальные особенности населения страны и оказывать влияние на его идентичность” [42., c.11].

О. Нефедова, рассматривая граальские мотивы в американской литературе, выделяет три блока интерпретации этой темы [42., c.20-22]:

1) ностальгия по прошлому вместе с неудовлетворённостью в обществе потребления (романы Ф.С. Фицджеральда “Великий Гэтсби” и Джерома Дэвида Сэлинджера “Над пропастью во ржи”);

2) передача традиций (роман Дж. Стейнбека “Зима тревоги нашей”);

3) сохранение тайны и одновременно идея универсальной правды в информационном обществе (роман Д. Брауна “Код да Винчи”).

По аналогии с этой градацией, выделим пять блоков интерпретации в киноиндустрии Грааля:

1) Грааль является объектом поиска, который ведет персонажей к самопознанию и внутреннему развитию;

2) Грааль часто рассматривается как символ божественного или трансцендентного, что связывает его с религиозными и философскими вопросами;

3) почти каждый фильм использует миф о Граале для изучения человеческих стремлений, конфликтов и идеалов;

4) в большинстве кинолент Грааль выступает символом борьбы добра со злом в конкретном или символическом значении;

5) сообщество и единство: миф о Граале часто подчеркивает важность сообщества, дружбы и совместной работы в достижении общей цели.

Все пять функций Грааль выполняет в фильмах артурианского цикла, начиная с немого фильма-оперы 1904 года “Парсифаль”, основанного на стихотворном романе Вольфрама фон Эшенбаха: ленты Ричарда Торпа “Рыцари Круглого Стола” (1954), снятой по мотивам книги Томаса Мэлори “Смерть Артура”, и ее последующих сиквелах и приквелах: “Первый рыцарь” Джерри Цукера, фэнтези Джона Бурмена “Экскалибур” (1981), “Король-Рыбак” (1991) Тэрри Гиллиама, “Король Артур” (2004) Антуана Фукуа, “Меч короля Артура: Легенда” (2017) Гая Ричи и прочих.

В фильме Джона Бурмена Грааль тесно связан с судьбой короля Артура и его правом на трон, символизируя божественную поддержку и идеалы рыцарства. Грааль рассматривается как высшая цель, к которой стремятся герои. Тут задействованы все пять мотивов.

Ключевым объектом поиска Грааль выступает в приключенческом боевике Стивена Спилберга “Индиана Джонс и последний крестовый поход” (1989). Здесь Грааль символизирует не только материальный артефакт, но и духовное познание. Стивен Спилберг поместил святыню в удалённый буддийский храм в древнем городе Александрете (Искендеруне), куда в былые времена ее будто бы перенес Лоэнгрин, сын рыцаря Парцифаля. Там её в 1938 году ищут нацисты, мечтающие о господстве над миром. Но терпят крах, испив не из той чаши. Их представитель Уолтер Донован умирает в муках, а археолог Индиан, попавший в храм по дневниковым подсказкам своего отца, профессора Генри Джонса, догадывается, что настоящий Грааль – не драгоценная чаша, а простой деревянный сосуд плотника. Вода из него исцеляет отца Инди. Сам же храм обваливается из-за нарушения одного из табу, когда Эльза, спутница Индианы, преступает с чашей в руках пределы Великой печати. Фильм исследует концепцию поиска истинного знания и опасности, связанные с жаждой власти. А Грааль символизирует не только физический объект, но и более глубокую истину, которую следует искать с чистыми намерениями. Тут задействованы первые четыре мотива граальской кинопродукции. Однако героев интересует не только магическая природа Грааля, но и возможность получить его еще и для своих целей (коммерческий интерес).

Пародийная интерпретация Терри Гиллиама и Терри Джонса “Монтy Пайтон и Священный Грааль” (1975) к теме поиска Грааля подходит с юмором, превращая святыню в объект комедийных приключений, что позволяет взглянуть на нее с ироничной точки зрения. По сюжету рыцари Круглого стола ищут Грааль, сталкиваясь с различными абсурдными ситуациями, которые пародируют идеалы рыцарства и обычаи средневековой эпохи. Поиски Грааля становятся комичной аллегорией на поиски смысла жизни и цели.  А сам Грааль выступает символом абсурдности человеческих стремлений и того, как порой глупые идеи могут приводить к удивительным приключениям. Фильм подчеркивает, что поиск чего-то великого может быть смешным и нелепым. Тут задействованы первый и третий мотивы.

Один из эпизодов первого сезона космической оперы Джозефа Майкла Стражински “Вавилон 5”, который называется “Грааль”, повествует о том, как на космическую станцию, построенную для поддержания дипломатических отношений между обитателями разных миров и охраняемую бывшим монтажником Томасом Джорданом по прозвищу Чума, прибывает член ордена Олдос Гайич, занимающийся поисками святого Грааля. После его гибели в перестрелке дело по поиску реликвии решает продолжить Томас, но поиск этот бесконечен, как и сама вселенная (первый, третий и четвертый мотивы).

Фильм Джои Гаррити “Грааль” (1999) исследует более мистические и оккультные аспекты мифологии Грааля. Упор сделан на внутренних поисках персонажей и их стремлении к духовному просветлению, которые становятся более важными, чем сам артефакт (1-3 мотивы).

Герой триллера Флориана Баксмейера “Наследие тамплиеров” (2004) Давид, в жилах которого течет кровь легендарных храмовников, узнает, что чаша Святого Грааля действительно существует и скоро может оказаться в руках у темных сил. Охота за реликвией приводит к битве между Светом и Тьмой, что позволяет Давиду раскрыть в себе новые силы (первый, второй и четвертый мотивы).

Телесериал “Ученик Мерлина” (2006) Дэвида Ву начинается с того, что волшебник, оказав Артуру помощь по обустройству Камелота, отправляется на отдых в пещеру, но просыпается не через пару месяцев, как запланировал, а спустя 50 лет. Узнав о смерти Артура, он направляется в Камелот, который всё это время защищали лишь его заклинания. Однако камень, на котором ранее стоял Священный Грааль – “сердце” Камелота” – пуст. Отныне целью Мерлина становится найти причину, по которой Святой Грааль покинул крепость, и вернуть его, чтобы восстановить Камелот. Тут задействованы 2-й, 3-й, 4-й и 5-й мотивы плюс коммерческий интерес.

Фильм Рона Ховарда “Код да Винчи” (2006), снятый по одноименной книге Дэна Брауна, больше сосредоточен на теории заговора и тайнах, якобы связанных с христианством. Следуя за головоломками и подсказками, разбросанными будто бы в картинах Леонардо да Винчи, профессор в области символики Роберт Лэнгдон  и криптолог Софи Невё добираются, по сюжету, до разгадки древней тайны – “источника Божьей Власти на Земле”. Здесь Грааль трактуется как символ якобы утраченной истины и противостояния традиционным догмам. Это не камень или чаша, а кровь Христа, переданная через Марию Магдалину его потомкам, охраняемым тайным обществом Приорат Сиона. Кроме конкретного воплощения, у Грааля есть и иной смысл: это метафора поиска истины и разоблачения мифов, связанных с религией, стремление к пониманию и обретению знания, даже если это знание оказывается противоречивым. Фильм поднимает также вопросы о роли женщин в истории и истинной природе Иисуса. А использование древних текстов и символов, которое открывает новые интерпретации известных событий, подчеркивает идею о том, что история может быть пересказана по-разному.

На первый взгляд, создатели фильма могли бы сказать, что тут использованы первые четыре мотива плюс коммерческий интерес к Граалю, который подчеркивается его изображением как объекта, способного изменить представление о религии.

Но в результате углубленного анализа мы полагаем, что в этом и подобных случаях, изложенных в статье, логически можно усмотреть сознательное или бессознательное желание авторов подобных концепций дискредитировать христианскую идею самоограничения.

Герой апокалиптического фильма Альберта Хьюза и Аллена Хьюза “Книга Илая” (2010), выживший после глобальной ядерной катастрофы, случайно находит и хранит священный текст (который оказывается Библией, написанной шрифтом Брайля), и начинает полное опасностей путешествие, пересекающееся с идеями о Граале – только реликвия немного иная (первый и четвертый мотивы).

Сюжет американо-чешского телесериала “Падение Ордена” (2017) вращается вокруг лидера тамплиеров – магистра Парижского храма Ландри дю Лазона, разочарованного неудачей крестоносцев на Святой Земле. Его дух воспрянет, когда вновь объявится Святой Грааль, поиски которого продолжаются не одно столетие (первый, второй и частично третий мотивы).

Наконец, в комедийно-абсурдном телесериале Деймона Линделофа и Тары Эрнандес “Миссис Дэвис” (2023) монашка Симона со своим бывшим возлюбленным борются с нейросетью по имени “Миссис Дэвис”, опутывающей умы людей, а попутно выполняет задания от загадочного искусственного интеллекта: найти и уничтожить определённые артефакты, которые, по его мнению, могут угрожать человечеству. В финале стороны заключают соглашение, согласно которому Симона обязуется найти и уничтожить Святой Грааль, а Миссис Дэвис обещает самоуничтожиться. Сериал исследует темы веры, технологий и индивидуальности, задавая вопросы о том, что значит быть человеком в эпоху искусственного интеллекта (второй и четвертый мотивы).

Таким образом, киноинтерпретации Грааля, как мы убедились, часто соединяют элементы приключенческого жанра с глубокими философскими и религиозными темами. Святой Грааль как мифологема продолжает оставаться актуальной темой в современном кино и литературе и мощным символом, олицетворяющим стремление к знаниям, истине и духовному обогащению. Его интерпретации варьируются от серьезных до комичных, но каждый раз Грааль служит поводом для размышлений о смысле жизни и ценностях, которые мы выбираем на своем пути.

Заключение

В результате анализа мифологемы Святого Грааля можно выделить несколько ключевых аспектов, подтверждающих ее значимость в литературе и кино:

1. Грааль олицетворяет не только материальный артефакт, но и глубокие философские концепции, такие как поиск истины, духовное просветление и идеалы преданности. Он служит метафорой для человеческих стремлений и внутренней борьбы (многоуровневый символизм).
2. Миф о Граале оказал значительное влияние на развитие литературы и кино, породив множество интерпретаций, от серьезных до пародийных. Каждое новое произведение вносит свой вклад в понимание и переосмысление этой мифологемы.
3. В современных произведениях Грааль продолжает вызывать интерес благодаря своей способности отражать универсальные темы – любовь, дружбу, борьбу со злом и стремление к самопознанию. Эти темы находят отклик у зрителей и читателей разных эпох, и в любые времена являются актуальными.
4. Каждый новый фильм или книга добавляют новые слои к мифологии Грааля, переосмысляя её и адаптируя к современным контекстам и проблемам, что свидетельствует о гибкости и глубине данного символа.
5. Миф о Граале, несмотря на христианские и кельтские корни, находит параллели в других культурах и религиях, что подчеркивает его универсальность и важность для человечества в целом.

Тем не менее некоторые современные авторы разрабатывают такие альтернативные концепции в контексте мифа о Граале, что в них логически можно усмотреть сознательное или бессознательное желание дискредитировать христианскую идею самоограничения.

 

Список литературы:

1. Malory Т. Le Morte D’Arthur. – London: William Caxton, 1485. – 624 р.
2. Trioedd Ynys Prydein: The Triads of the Island of Britain / Ed. by R. Bromwich. – Cardiff: University of Wales Press, 1961. – 579 p.
3. Waite А. The Book of the Holy Graal: Its legends and symbolism. – Dover, 2006. – 624 p.
4. Аверинцев С. Грааль // Мифы народов мира: В 2 тт. Т.1. – Москва: Большая советская энциклопедия; Дрофа, 2008. – С.317-318.
5. Андреев Д. Роза мира. – Москва: Товарищество “Клышников-Комаров и Ко”, 1993. – 303 с.
6. Балакирев А. Грааль как символ и надежда. – Москва: Афина, 2008. – Часть 3, 4.
7. Бачило А. Академонгородок // Новые легенды: Антология. – СПб.: Азбука-Классика, 2004. – С.404, 407.
8. Бейджент М., Ли Р., Линкольн Г. Святая Кровь и Святой Грааль (пер. с англ. О. Фадиной, А. Кострова). – Москва: ЭКСМО, 2006. – 496 с.
9. Благовещенский Г., Лин фон Паль, Спаров В. Тайны тамплиеров // Полная история тайных обществ и сект мира. – Москва: АСТ, Астрель 2007. – Гл. 11 “Катарская ересь”.
10. Буккер И. Иисус Христос – отец двух малышей, 2014. URL: pravda.ru/eureka/1235348-jesus_maria.
11. Вейнберг Р. Семь капель крови (пер. с англ. М. Савиной-Баблоян) // Волшебники: Антология. – СПб.: Фантастика, 2008. – С.258-278.
12. Вербицкая А. Великие тайны и загадки Средневековья. – Харьков: Клуб семейного досуга, 2011. – 414 c.
13. Веселовский А. Избранное. Легенда о Святом Граале. – Москва: Центр гуманитарных инициатив, 2016. – Гл. “Где сложилась легенда о Святом Граале?”.
14. Виденгрен Г. Мани и манихейство (пер. с англ. С. Иванова). – СПб.: Евразия, 2001. – Гл. IV, § 1.
15. Вольфрам фон Эшенбах. Парцифаль (пер. с нем. Л. Гинзбурга) // Средневековый роман и повесть (БВЛ, Т.22). – Москва: Худ. лит., 1974.
16. Гардинер Ф., Осборн Г. Змеиный Грааль. Разгадка тайн святого Грааля, философского камня и эликсира жизни (пер. с англ. Е. Мирошниченко). – Москва: София, 2007. – 384 с.
17. Генон Р. Символы священной науки (пер. с фр. Н. Тирос). – Москва: Беловодье, 2004. – 446 с.
18. Генон Р. Царь мира. Очерки о христианском эзотеризме (пер. с фр. Н. Тирос) // “Вопросы философии”. – 1993. – №3.  – С. 97-133.
19. Гумилёв Н. “Я откинул докучную маску...” // Гумилёв Н. Избранное. – СПб.: Паритет, 2008.  Т.1. – С.91. 
20. Дашкевич Н. Из истории средневекового романтизма. Сказание о Святом Граале. – Киев: Ун-т св. Владимира, 1877. – С.17-213.
21. Дубровская Д. Грааль в награду за безвыигрышный квест // “Вокруг света”. – 2009. – 14 декабря / URL: vokrugsveta.ru/telegraph/history/1064.
22. Дугин А. Крестовый поход Солнца // Конец света. – Москва: Арктогея, 1997. – С.234-235.
23. Ерёмин Г. Загадка пятиугольного замка // “Техника молодёжи”. - 1969. - № 1. - С.6-7;
24. Ианноне Дж. Тайна Туринской плащаницы: новые научные данные (пер. с англ. Н. Власовой). – СПб.: Амфора, 2005. – Гл. 7, с.167.
25. Каныгин Ю. Роковой ХХ век (сатанизм в истории). – Киев: Арий, 2011. – 592 с.
26. Кастнер Й. В тени Нотр-Дама (пер. с англ. М. Станиславчика). – Москва: АСТ, 2007. – 544 с.
27. Кокс С. Взламывая код да Винчи. Путеводитель по лабиринтам тайн Дэна Брауна (пер. с англ. А. Бушуева). – Москва: АСТ, 2005. – 248 с.
28. Кокс С., Оксбрау М. Король Артур и святой Грааль от А до Я (пер. с англ. И. Лобанова). – Москва: АСТ, 2008. – Гл. “Мария Магдалина”.
29. Королёва Е. М. Образ Грааля в средневековом романе XII – XIII веков // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. – 2006. – № 1. – С. 54-73.
30. Королёва Е. Мотив “поиска Грааля” и проблема циклизации средневекового романа: на материале французских и немецких романов XIII века: Дис. ... канд. филологических наук. – Москва: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный ун-т, 2007. – 278 с.
31. Кретьен де Труа. Персеваль, или Повесть о Граале (пер. со старофр. Н. Забабуровой, А. Триандалафилиди). – Москва: Common Plact, 2014. – 408с.
32. Кэмпбелл Дж. Роман о Граале: магия и тайна мифа о короле Артуре- [пер. с англ. О. Ю. Чекчуриной] – СПб.: Питер, 2019. – с. 213.
33. Лассаль П. Грааль и Вечная Женственность (пер. с фр. К. Бондаренко). – Москва: Деметра, 2009. – 224 с.
34. Лассаль П. Путь к Граалю (пер. с фр. К. Бондаренко). – Москва: Дамаск, 2002. – 296 с.
35. Майер Р. В пространстве – время здесь… История Грааля (пер. с нем. В. и М. Витковских). – Москва: Энигма, 1997. – 352 с.
36. Маркаль Ж. Тайна святого Грааля: от Ренн-ле-Шато до Марии Маг-далины (пер. с фр. И. Эгипти, Д. Нагорной). – СПб.: Евразия, 2006. – 319 с.
37. Минуа Ж. Дьявол. (пер. с фр. Н. Лебедевой). – Москва: АСТ, Астрель, 2004. – 160 с.
38. Мифология Британских островов / Сост. К. Королёв. – Москва: ЭКСМО, 2004. – С.105-138.
39. Михайлов А. Роман и повесть высокого средневековья // Средневековый роман и повесть. – Москва: Художественная литература, 1974. – С.5-30.
40. Мэлори Т. Смерть Артура (пер. англ. И. Берштейн). – Москва: Наука, 1974. – 800 с.
41. Непомнящий Н. 100 великих загадок истории. – Москва: Вече, 2002. – 544 с.
42. Нефедова О. Этапы художественного осмысления мифологемы "Святой Грааль" в американской литературе XX-XXI веков: автореф. … канд. филол. н. – Москва: Московский городской педуниверситет, 2019. – 28 с.
43. Парнов Е. Трон Люцифера. Критические очерки магии и оккультизма. – Москва: Политиздат, 1985. – 303 с.
44. Похищение Быка из Куальнге (пер. с ирл. С. Шкунаева). – Москва: Наука, 1985. – 496 с.
45. Ран О. Крестовый поход против Грааля (пер. с нем. И. Иванова и др.). – Москва: АСТ, 2002. – 301 с.
46. Рерих С. Письма: В 9 тт. Т.4. – Москва: Международный центр Рерихов, 2009. – “Письмо Морису Лихтману 28 мая 1936 г.”.
47. Робер де Борон. Роман о Граале (пер. с фр. Е. Кассировой). – СПб.: Евразия, 2000. – 224 с.
48. Романчук Л. Демонизм. Зверь Апокалипсиса. – Москва: Мэйлер, 2012. – 288 с.
49. Романчук Л. Феномен Средневековья и Святой Грааль // “Порог”. – 2004. – № 6. – С.22-27.
50. Тит Ливий. Война с Ганнибалом (пер. с лат. С. Маркиш). – Москва: Детская литература, 1968. – Гл. “Побоище в лесу”;
51. Панкова М., Романенко И., Вагман И., Кузьменко О. 100 знаменитых загадок истории. – Харьков: Фолио, 2006. – 511 с.
52. Шандель Р. Война за Грааль или По ту сторону “Кода да Винчи” (пер. с фр. М. Черкасовой). – Москва: АСТ, 2008. – 155 с.
53. Широкова Н. Кельтские боги Другого мира // “Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира”. Вып. 3. - СПб.: Исторический факультет СПбГУ, 2004. – C.395-412.
54. Эвола Ю. Мистерии Грааля (пер. с итал. Дм. Зеленцова). – Воронеж: Terra Foliata, 2013. – Гл. “Ермолай”.