АДАПТАЦИЯ ЛОЖНЫХ ДРУЗЕЙ ПЕРЕВОДЧИКА В ПРИНИМАЮЩЕМ ЯЗЫКЕ КАК ФОРМА ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗАИМСТВОВАНИЯ

АННОТАЦИЯ

В работе рассматриваются механизмы заимствования лексического материала путем адаптации ложных друзей переводчика в принимающем языке, анализируются некоторые конкретные случаи такой адаптации, делаются выводы о предпосылках и значимых факторах, обеспечивающих ее возможность.

ABSTRACT

The paper examines the mechanisms of borrowing lexical material by adapting the translator's false friends in the host language, analyzes some specific cases of such adaptation, and draws conclusions about the prerequisites and significant factors that ensure its possibility.

Ключевые слова: ложные друзья переводчика, лексическое заимствование, полисемия, развитие дополнительных значений, давление дискурса.

Keywords: translator’s false friends, lexical borrowing, polysemy, development of additional meanings, pressure of discourse.

В настоящей работе мы хотели бы рассмотреть один неочевидный, на наш взгляд, механизм лексического заимствования. Этот механизм непосредственно связан с таким известным в переводоведении понятием, как «ложные друзья переводчика».

Феномен ложных друзей переводчика (далее ЛДП) хорошо изучен, и особенной надобности останавливаться на нем подробно у нас нет. Тем не менее, отдельные моменты, значимые для настоящей работы, осветить все же следует.

Необходимо помнить о том, что при определении какой-либо лексической единицы иностранного языка как ЛДП мы говорим о сопоставлении сходных по форме, но разных по значению единиц, которые по сути своей являются весьма сложными образованиями, обладающими развитыми внутренними и внешними структурными связями. Именно поэтому проблема ЛДП не сводится к констатации того, что такое-то слово одного языка нельзя переводить таким-то словом другого языка: там, где, с одной стороны, существует системная возможность ошибки, и при этом, с другой стороны, существуют определенные механизмы, допускающие принципиальное обоснование такой ошибки, возникает ситуация, когда такая ошибка может утратить свой «ошибочный» статус и превратиться в норму. Иными словами, можно сказать, что ЛДП обладает потенциалом формирования формального и функционального аналога в системе принимающего языка, прежде всего, благодаря формальному сходству с той или иной единицей этого языка. Очевидно, что такая ситуация может рассматриваться двояко: здесь можно говорить как о заимствовании лексико-семантического варианта, так и о развитии дополнительного значения у слова принимающего языка под влиянием языка-источника. Нам представляется, что эти подходы отражают разные аспекты одной и той же ситуации, однако первичным фактором является все же фактор заимствования, поэтому далее мы будем использовать именно этот термин.

Ниже мы рассмотрим несколько примеров лексического заимствования путем адаптации бывших ложных друзей переводчика. В ходе работы мы будем использовать электронные версии Малого академического словаря (МАС) [2] для русского материала и Merriam-Webster Dictionary [3] для материала английского

1. Активность.

Слово активность, согласно Малому академическому словарю, имеет только одно значение:

Свойство по прил. активный 1 (в 1 знач.); деятельное участие в чем-л., энергичная деятельность.

Как мы видим, в основе значения слова активность лежит идея свойства. Семантика слов такого рода такова, что она налагает определенные ограничения и на грамматические характеристики слова, а именно, идея свойства не предполагает дискретного количественного выражения. Свойство может быть выражено в большей или меньшей степени, эта выраженность допускает определение кратности превосходства или недостаточности, но, в любом случае, не предполагает штучности. Из этого, очевидно, следует отсутствие у подобных слов формы множественного числа.

Тем не менее, анализ фактического материала показывает для слова активность широкую распространенность форм множественного числа. При этом очевидно, что никакие веяния не могут поколебать фундаментальных принципов семантики, и значение множественности у слов категории свойства внезапно не разовьется. Следовательно, даже без анализа употребления форм множественного числа мы можем констатировать употребления слова активность в каком-то ином, отличном от зафиксированного в словарях, значении.

Можно утверждать, что в таких сочетаниях, как туристические активности, оздоровительные активности и т.д., реализуется значение, подобное тому, которое свойственно английскому языку:

5 a : a pursuit in which a person is active

business activities

social activities

b : a form of organized, supervised, often extracurricular recreation

The camp offers hiking, swimming, and other activities.

Мы склонны полагать, что в данном случае основанием для адаптации ЛДП является семантический сдвиг «от целого к частному», конкретнее, «деятельность – вид деятельности». Следует отметить, что в современном русском языке такое развитие значения возникает достаточно регулярно (ср., например демократия как форма политической организации общества и демократия как государство с такой формой организации (последнее значение в МАС не представлено), также появление «дискретного» употребления у слова ­информация, ср.: а теперь еще одна информация).

2. Атмосферный

Согласно МАС, прилагательное атмосферный имеет значение, производное от одного из значений существительного атмосфера, а именно, ‘газообразная оболочка планеты’. Соответственно, это значение реализуется в таких сочетаниях, как атмосферное давление, атмосферные осадки, атмосферный зонд и т.д. Значения, производные от других значений существительного атмосфера, словарь не фиксирует.

Тем не менее, анализ материала показывает достаточно высокую распространенность таких сочетаний, как атмосферные фотографии, атмосферное кафе и т.п. Очевидно, в этих контекстах рассматриваемое прилагательное имеет значение ‘имеющий или передающий особое состояние’, т. е. является производным от переносного значения существительного атмосфера: ‘окружающие условия, обстановка’.

Как уже было сказано, такого значения словари русского языка не фиксируют, однако подобное значение можно найти в английском языке:

2 : having, marked by, or contributing aesthetic or emotional atmosphere

an atmospheric inn

Таким образом, можно констатировать, что в русскую речь был заимствован лексико-семантический вариант, ранее ему не свойственный, т.е. снова можно говорить об адаптации ЛДП. Ниже мы выскажем свое мнение по поводу того, какие факторы обеспечили возможность такой адаптации.

Мы не проводили специального количественного исследования, однако общее впечатление, возникающее при ознакомлении с популярными текстами на английском языке, наводит на мысль о том, что рассматриваемый нами ЛСВ обладает значительно большей частотностью, чем тот, который связан с прямым значением слова atmosphere. Очевидно, что прямое значение связано с достаточно узкой областью, не так уж сильно интересующей рядового человека. При этом для русской речи характерно ровно такое же соотношение: ЛСВ атмосфера в смысле ‘некое состояние, обстановка’, значительно более распространен, чем ЛСВ атмосфера в смысле ‘газообразная оболочка’. Нетрудно понять, что наличествующая возможность формирования дополнительного значения у русского прилагательного при наличии, с одной стороны, соответствующего существительного и, с другой стороны, рабочей семантической модели, была достаточно быстро реализована, особенно с учетом того, что для основной группы авторов и потребителей текстов, в которых бытует рассматриваемое нами значение, «продвинутой» молодежи, как правило, характерно достаточно неплохое знание английского языка.

В двух рассмотренных выше случаях важным фактором заимствования (и, соответственно, превращения ЛДП в легитимный ЛСВ) является наличие у слова принимающего языка потенциала для развития дополнительных значений. Третий из рассматриваемых нами примеров имеет, на наш взгляд, другую природу.

3. Экспертиза.

Слово экспертиза, согласно МАС, в русском языке имеет два значения:

1. рассмотрение, исследование каких-л. вопросов, решение которых требует специальных знаний в области науки, техники, искусства и т. д.;

2. комиссия экспертов.

Последнее значение признается разговорным и формируется за счет метонимического переноса «деятельность - деятель», и нас в дальнейшем интересовать не будет.

В английском языке присутствует слово expertise, формально сходное с русским экспертиза, однако его значение существенно отличается:

1: the skill of an expert

2: expert opinion or commentary

Как мы видим, в данном случае мы имеем дело с очевидным ЛДП, и корректным переводом данного слова в разных значениях было бы эрудиция, компетентность, опыт, специальные знания, экспертное мнение, но никак не экспертиза.

Тем не менее, в следующем контексте мы имеем дело с, казалось бы, русским словом в явно «английском» значении:

…обладание экспертизой означает не только владение глубокими знаниями и навыками, но и способностью применять их для достижения успеха…

Такие контексты, несмотря на очевидную, казалось бы, некорректность, широко встречаются в некоторых подъязыках, в частности, в подъязыках маркетинга и менеджмента, поэтому, к сожалению, мы не можем в данном случае просто констатировать речевую ошибку: такое использование слова экспертиза, несомненно, представляет собой пусть и достаточно маргинальный, но факт языка.

По нашему мнению, главным фактором, обусловившим адаптацию рассматриваемого ЛДП, является его включенность в общий контекст освоения проблематики маркетинга и менеджмента в нашей стране: основной массив текстов по этой проблематике представлен переводной литературой, дискурс в этой области формируется с широчайшим привлечением иностранных специалистов, понятийная база также сформирована на иностранном, прежде всего, английском, материале, поэтому нет ничего удивительного в том, что некий термин приходит из языка-источника в язык-реципиент без оглядки на уже сложившуюся в последнем практику использования какого-то слова. Такую ситуацию мы можем охарактеризовать как давление дискурса (ср. массовое заимствование голландской морской терминологии в начале XVIII века, столь же массовое заимствование компьютерной терминологии в конце XX века и т.д.), и, на наш взгляд, в данной ситуации будет уместно говорить уже не о полисемии, как в первых двух случаях, а об омонимии.

Итак, по итогам нашей работы мы можем сделать определенные выводы. Во-первых, принципиально ЛДП ничем не отличается от любого другого слова языка-источника, за исключением того, что его форма дает ему возможность с большей легкостью «зацепиться» за систему принимающего языка. Во-вторых, потенциальная многозначность фактически любого слова (ср.: «принципиально все … слова имеют в языке более чем одно значение» [1, c.4]) может обеспечить такое развитие значения, при котором ЛДП потеряет свой, в общем, достаточно оценочный статус. В-третьих, даже при отсутствии у слова принимающего языка такого потенциала ЛДП может войти в принимающий язык в случае, если он принадлежит к какому-то подъязыку, активно формирующемуся на фоне развития соответствующей предметно-понятийной области.

Список литературы:

1. Литвин Ф. А. Многозначность слова в языке и речи. — М.: КомКнига, 2005. —120 с.
2. Малый академический словарь www.feb-web.ru/feb/mas)
3. Merriam-Webster Dictionary (www.merriam-webster.com)