КИНОВОПЛОЩЕНИЯ ДЬЯВОЛА: СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА, АНАЛИЗ, КЛАССИФИКАЦИЯ КИНОЛЕНТ

АННОТАЦИЯ

В статье рассмотрено свыше 50 наиболее известных фильмов “дьявольского кино”, в которых лукавый изображен в самых разных амплуа: от жестокого чудовища до чувственного соблазнителя и иногда даже жалкого дьяволенка. Предложена новая классификация фильмов, в которых одним из героев является персонифицированный дьявол. Отличительными признаками каждой группы выбраны не вид нечистого, а его роль, функции, цели и приемы при попытках подчинить себе человека. Акцентированы фильмы, в которых сатана пытается вызвать на Земле апокалипсис.

ABSTRACT

The article examines over 50 of the most famous “devilish cinema” films, in which the evil one is depicted in them in a variety of roles: from a cruel monster to a sensual seducer and sometimes even a pathetic little devil. A new classification of films in which one of the characters is a personified devil is proposed. The distinctive features of each group are not the type of the unclean, but its role, functions, goals and techniques when trying to subjugate a person. The emphasis is on films in which satan is trying to cause an apocalypse on Earth.

Ключевые слова: дьявол, киномиф, фильм ужасов, апокалипсис, кинематограф, одержимый, классификация.

Keywords: devil, film myth, horror film, apocalypse, cinema, possessed.

Вступление

Средневековые люди видели дьявола статичным: на гравюрах, иконах, в скульптурных формах. Человеку ХХ века он предстал в динамике.

“Дьявольское кино” – разновидность (в большой степени, за исключением комедий с дьяволическими персонажами и смешными розыгрышами нечистой силы) жанра “фильмов ужаса”, а одной из функций раннего кинематографа, как отмечали киноведы, было как раз устрашение. Оно щекотало нервы зрителям и приносило солидную прибыль.

Сегодняшняя киноиндустрия активно эксплуатирует тему демонов, призраков и прочей сверхъестественной нечисти. В таких фильмах демоны представлены как сущности, пришедшие в наш мир с целью воздействовать на людей и осуществлять свои зловещие планы. Они могут использовать различные методы, чтобы запугать, манипулировать или причинить вред людям иным способом. Такие фильмы зачастую создают атмосферу напряжения и ужаса, играя на наших самых глубоких страхах и абсурдных представлениях о потустороннем. Разнообразные сюжеты и спецэффекты помогают создать захватывающие и запоминающиеся кинематографические продукты, которые заставляют зрителей замирать в ожидании того, что может таиться за углом или скрываться во мраке.

Расширение и углубление научных исследований в этой области могло бы помочь понять более полно все аспекты этого явления в кинематографе, в том числе влияние таких фильмов на окно Овертона в плане смирения с метафизически негативным. Что и определяет актуальность данного исследования.

1. Зарождение и эволюция “сатанинской темы” в кино

ХХ век с полным правом можно назвать эпохой экранного кульбита сатаны [2, c.64-70], [25]. Как выразился Г. Гуревич, “дьявол оказался куда фотогеничнее бога” [6].

Уже в первые годы немого кино вышел десяток фильмов о Мефистофеле, с которым часто транслитерировали сатану. За ними последовали “Печать сатаны”, “Дьявол в бутылке”, “Дьявол и Дэниель Вэбстер”, “Рука дьявола”, “Пакт с дьяволом”, “Дьявол и десять заповедей”, “Пражский студент” и так далее. Особенно кинематографистам пришлась по вкусу идея прихода на Землю сатаны. “Наиболее востребованными библейскими персонажами на экране”, пишет А.П. Петрова, “являлись Иуда и Каин. Царь тьмы под разными именами – сатаны, антихриста, дьявола, черта – нередко становился главным героем и основным двигателем сюжета (“Демон зла”, “Исчадие ада”, “Скерцо дьявола” и др.)” [20, с.65].

В сатанинском цикле немого кино, по мнению исследователей, нашел отражение кризис веры, вызванный Первой мировой войной.

Так, по мнению И. Н. Гращенковой, в сатанинской теме “как в фантастическом зеркале, отразились массовые апокалиптические настроения” [5, с.74].

Во времена бессмысленной европейской бойни, когда общество погрузилось в хаос, охваченное страданиями и массовыми потерями, образы сатаны, антихриста, дьявола и черта нагляднее всего символизировали зло, разрушение и антитезу божественному и духовному началу в человеке и социуме. Через такие образы авторы могли выразить свой протест, скепсис и размышления о моральных ценностях, о добре и зле, о смысле жизни и существования зла в мире.

Литературные и художественные произведения с “сатанинской тематикой” часто исследуют глубинные аспекты человеческой натуры, психологии и взаимоотношений с обществом. Они задают вопросы о природе власти, свободы воли, предопределенности и возможности выбора между добром и злом. Через персонажа сатаны или дьявола, который нередко предстает довольно многогранным, авторы могут критиковать общественные порядки, лицемерие и моральные двойные стандарты, а также исследовать тему искупления и возможности человеческого духа противостоять злу. Хотя делают это далеко не всегда. Часто образ персонифицированного дьявола вводится в фильм по другим причинам: а) для внешнего эффекта и щекотания зрительских нервов – такие фильмы, как правило, характеризуются эклектичным нагромождением шокирующего контента, как, к примеру, в ленте Эмилио Портеса “Вельзевул” 2017 года; 2) ради повышения кассовых сборов, на что всегда претендует фильм ужасов; 3) ради обретения известности.

Таким образом, “сатанинская тема” не только отражает общественно-исторические катаклизмы того времени, но и предоставляет богатую почву для философских, этических и психологических исследований человеческой природы и вечной борьбы между светом и тьмой.

Новый всплеск интереса к сатанинской тематике отметился на Западе после Второй мировой войны, вызванный пережитыми ужасами, разрушениями и геноцидом многих народов. Этот период стал временем размышлений о человеческой природе, морали и этике, а также о смысле зла и страдания в мире. И если после Первой мировой войны кинематограф обращался лишь к образу Мефистофеля как заместителя сатаны или его слуги, то, начиная с “Экзорциста” (1973) до “Адвоката дьявола” (1997) сатана появляется уже собственной персоной, в качестве полноценного антагониста, перевирая библейские события и даже совокупляясь с женщинами, чтобы породить антихриста.

К концу XX века культурное пространство пополнилось множеством кинолент, где дьявол, сатана или их аналоги выступают ключевыми фигурами. Большинство этих фильмов исследуют различные аспекты зла, свободы воли, искушения, борьбы между добром и злом. Меньшая же часть посвящена вопросам веры, искупления и человеческой уязвимости перед лицом сверхъестественного зла (подобно “Ребенку Розмари” или кинофраншизе “Изгнание дьявола”). Примеры таких произведений включают в себя как явные ужасы и триллеры, так и более глубокие драматические и аллегорические фильмы, предлагающие зрителям не просто развлечение, но и возможность для размышлений.

Этот интерес не случаен. В контексте холодной войны, ядерной угрозы и социально-политических потрясений второй половины XX века, фильмы с изображением персонифицированного дьявола, посвященные проблеме противостояния злу, позволяли затрагивать актуальные вопросы морали, этики и существования человечества на грани апокалипсиса. Кроме того, использование образов дьявола и сатаны давало возможность обсудить вечные человеческие страхи и надежды в новом, часто провокационном ключе, что делало такие фильмы особенно привлекательными для широкой аудитории.

Таким образом, значительный интерес к этой теме в послевоенные годы до конца XX века и в первой четверти XXI столетия – периоде системного кризиса коммерческой цивилизации, несущейся к апокалипсису, отражает глубинные поиски и раздумья о человеческой природе, сущности зла и возможности искупления, а также служит зеркалом для осмысления культурных, социальных и духовных вызовов современности.

Следует также указать на присутствие эксплицитных сатанистов в создании фильмов этого направления (примеры далее в статье), что явным образом предостерегает от неосторожного его восприятия. И с идеалистической точки зрения, и с материалистической сатанисты (хоть эксплицитные, хоть имплицитные) по определению будут стремиться явно или неявно (например, расширением окна Овертона) навязать зрителям деструктивные ценности.

2. Обзор источников

Несмотря на обилие фильмов с персонажем дьяволом и подобными сверхъестественными существами, серьезные научные исследования, посвященные анализу этого популярного и содержательного кинематографического направления, относительно немногочисленны. Большинство из них сконцентрированы на анализе конкретных фильмов, без учета их связи с другими работами в данном жанре или их влияния на эволюцию жанра в целом. Такая ситуация оставляет много невыясненных вопросов относительно того, какие тенденции и мотивы лежат в основе создания подобных фильмов, а также как они отражают культурные, социальные и религиозные аспекты в современном обществе.

Кроме того, практически не изучены в современных искусствоведческих работах генезис возникновения образа дьявола в культуре и, в частности, в кино, его эволюция и метаморфозы. Большинство киноведов ограничиваются анализом тематики, содержания, культурных образов, поднятых проблем, художественных приемов и так далее в отдельных фильмах, где одним из героев выступает нечистый.

Так, разбору ряда лент “сатанинского списка” посвящает главы своей книги “Киномелодрама. Фильм ужасов” (1979) Янина Маркулан, главы книги “Боги и дьяволы в зеркале экрана” (1982) Кирилл Разлогов.

Концептуальные исследования, посвященные кинопродукции подобного наполнения, можно перечислить по пальцам. К примеру, через призму кинематографа в 1995 году разберёт истоки и формы демонических деформаций Михаил Ямпольский в книге “Демон и лабиринт”. Р. Мюшембле в 2000 году в книге “Une histoire du diable. XIIe-XXe siècle” посвящает 7-ю главу анализу образов дьявола в кинематографе конца 2-го тысячелетия, начиная с фильмов про одержимость и изгнание дьявола экзорцистами и кончая фильмами ужасов (так называемый “черный” кинематограф) [14]. А Жорж Минуа в 2004 году в монографии “Дьявол”, помимо традиционного исследования развития концепта сатаны, рассматривает его отражение в кино, на сцене и в психоаналитике, в терминах которой дьявол есть олицетворение запрещённого общественными ритуалами и культурной традицией сексуального наслаждения (по Фрейду, отрицательной стороной фигуры отца) [15].

Куда больше такого рода работ появляется в ХХI веке, когда тема виртуализации сатаны начинает привлекать внимание многих искусствоведов.

Так, А. Г. Некита и А. С. Шустов в [18] анализируют эволюцию образа дьявола в традиции американского фильма ужасов в зависимости от политических, экономических, социокультурных, религиозных и идеологических факторов. М. А. Батова в [1] исследует драматургические особенности персонажей дьявола-искусителя в кинематографе, основной характеристикой выделяя его склонность к манипуляциям, формирующую неоднозначность образа, скрывающегося под маской. Л. А. Романчук в книге [28] систематизирует фильмы о дьяволе на основе поведенческой шкалы. А. Э. Проняева в анимационном клипе 2019 года представила обширную галерею персонажей образа сатаны в кинофильмах разных стран от 1940-го до 2019 года [23], а визуальное исследование Д. А. Яковлева расширяет период с начала зарождения кино и до 2021 года [32]. О. А. Пархомова (Рубанова) в работе [19] рассматривает ряд психологических приемов и уловок, используемых нечистой силой в кино, базируясь в основном на материале фильма “Адвокат дьявола”.

Отдельные фильмы с персонажами, воплощающими мифическое или метафизическое зло, рассматривают А. В. Тарасов в [30], Е. Карцева в [8], Ф. Раззаков в [23], Г. Гуревич в [6].

3. Кинообразы дьявола

Авторы анимационных клипов “Образы дьявола в кинематографе и анимации” (2019) и “Преисподняя в кино. Ад. Демоны. Дьявол” (2021) выделяют три группы кинообразов сатаны, исходя из его внешности, визуализированной в том или ином фильме:

1) дьявол-зверь (чаще этот образ встречается в анимации, в кино же его воплотили Стивен Штерн в фильме “Дьявол и Макс Девлин” 1981 г., Ридли Стоун в “Легенде” 1985 г., Алекс де ла Иглесиа в триллере “День зверя” 1995 г., Ник Харран в минисериале “Конец детства” 2015 г., Дарен Боусман в киношоу “Карнавал Дьявола: Алилуйя!” 2016 г., Пауль Урихо Алихо в “Дьявольском кузнеце” 2017 г., Ник Маршалл в “Хеллбое” 2019 г., в фильмах “Проповедник” Майкла Словиса и Сэма Кетлина, “Во власти дьявола” Джареда Кона 2016 года и “Благие намерения” (2019) Дугласа Макканнона дьявол изображен в виде красного рогатого исполина);

2) дьявол-человек с чертами зверя (“Мадам Сатана” Сесила Б. Де-Милля 1930 г., “Не мертвые” Роджера Кормана 1957 г., “Санта Клаус” Рене Кардона 1959 г., “Запретная зона” Ричарда Элфмана 1980 г., “Мы не ангелы” Срджана Доагоевича 1991 г., “Догма” Кевина Смита 1999 г., “Никки, дьявол младший” Стивена Брилла 2000 г., “Ангел” Иржи Страха 2005 г., “Чертовщина” Зденека Трошка 2018 г. “Celebrity S.R.O.” Милоша Смидмайера 2015 г.);

3) дьявол-человек, у которого отсутствуют рога, козлиные ноги, красная рожа и прочие приметы сатаны (таких фильмов большинство, начиная от картин 1940-х годов “Красота дьявола” Рене Клера, “Alies Nick” Джона Фэррера и “Небеса могут подождать” Эрнста Любича и кончая современными хитами, о которых ниже пойдет речь) [23].

Этой классификации придерживаются и другие киноведы.

Мы предлагаем разделить образы сатаны в киномифах и сериалах на пять групп (архетипов), основываясь не на его внешнем виде, а на исполняемой им роли, преследуемых целях и методах в попытке овладеть душой человека или же сбить его с пути праведного.

1. “Озорной” интеллектуал

В раннем Средневековье дьявол считался бесполым и индифферентным к вопросам плоти (как, впрочем, и все ангелы). Но уже в позднем средневековье, если верить отчетам инквизиторов, стал играть роль насильника и извращенца, совокупляясь на шабашах с преданными ему ведьмами. Романтики, лишив дьявола страхолюдного образа и добавив ему шарма денди, превратили его в искусного соблазнителя. Во “Влюблённом дьяволе” Жака Казота нечистый в облике Бьондетты соблазняет испанского дворянина Альвара, Демон Лермонтова пленяет монахиню Тамару неземной любовью (хотя мы не знаем, хочет ли он с ней физиологической близости, помимо поцелуя), а дьяволица Ирэн (Вавилонская блудница) в романе Артуро Перес-Риверте “Клуб Дюма, или Тень Ришелье”, экранизированном Романом Полански в “Девятых вратах”, – охотника за артефактами Лукаса Корсо (тут дело заканчивается сексом перед символическим замком с гравюры, который завершает невольное прохождение Корсо девяти врат ада и его инициацию в того дракона/дьявола, которого он до того искал). В “Адвокате дьявола” Эндрю Найдермана Милтон искушает жену Кевина Ломакса, а в снятом по роману фильме насилует. При этом если целью Бьондетты было через добровольный сексуальный акт завладеть душой Альвара, лермонтовского Демона – через любовь обрести спасение, то цель Ирэн и Милтона (в фильме, но не книге) – положить начало Апокалипсису.

Также между репрезентацией образа дьявола в печатном тексте и на видео есть существенная разница: при чтении читающий может делать больше пропусков, и интерпретация образов более свободна, нежели в современном кино.

Наделение дьявола функцией соблазнения неизбежно привело к его интеллектуализации, которая, согласно К. Разлогову, “хорошо прослеживается в эволюции фаустовской тематики в мировой культуре – от народной легенды к Марло и Гете и затем к многочисленным нынешним вариантам, в том числе и кинематографическим” [25, c.141].

“Дьявол многомудр, иначе не смог бы он столь долго сопротивляться единому господу”, говорит некий староста, персонаж романа Ю. Бурносова “Два квадрата”. главному герою, прима-констеблю Хаиме Бофранку, и добавляет: “Слабость человеческая есть дань дьяволу” [3, гл. 4].

На что констебль-инквизитор отвечает: “Коли господь захотел бы, он без труда презрел бы дьявола и устранил его от людей. Но раз уж господь не делает этого, значит, не желает сделать. Возможно, он позволяет дьяволу изыскать среди нас тех, кто слаб и склонен к греху” [3, гл. 4].

Дьявол, играющий роль озорника, плотского или азартного соблазнителя, принимает привлекательный человеческий облик, он умён и, конечно же, бунтарь, но в меру. А главное – он Игрок с большой буквы.

Такой образ, отмечает М. Батова, “представляет собой сложную драматургическую конструкцию, которая позволяет не только отображать мифологизированный образ на экране, но и создать сложный характер, чье взаимодействие с остальными персонажами расширяет семантическое значение киноистории. Основное свойство исследуемого персонажа заключается в его склонности к манипуляциям, представляющим собой условную форму игры, затеваемую дьяволом с одной целью – доказать свое превосходство и могущество” [1, c.81-82].

Заметим, что слово “озорной” происходит, согласно одной гипотезе, от формы о- и –зор, что этимологически сравнимо со словом “позор” и производными от него, согласно другой – от слов “разрушать”, “разорять”, а согласно третьей – от “озоръ” (“озорник”, “соглядатай”, “тот, кто подсматривает, раскрывает тайну”) [31, c.272-273]. Так что “озорной” дьявол в этимологическом и смысловом плане недалеко ушел от дьявола-разрушителя и клеветника.

В комедии Джорджа Миллера “Иствикские ведьмы”, экранизации вышедшего в 1984 году одноимённого романа Джона Апдайка, дьявол в исполнении Джека Николсона играет роль ироничного и брутального соблазнителя (эдакого материализованного инкуба). Он не страшен (разве что в гневе), остроумен и большой любитель плотских игрищ. Выбранных им в свой гарем трёх дам он одаривает всяческими благами, вовсе не требуя взамен их души. Но зло таится глубже, ведь женщины рожают от него детей, и кто знает, к какой миссии готовит своих отпрысков потусторонний папаша.

В комедии Гарольда Рамиса “Ослеплённый желаниями” (2000), римейке фильма Стэнли Донена 1967 года по сюжету Питера Кука, сатана принимает облик распутной красотки Элизабет Хёрли (в начальной версии это был парень Джордж, роль которого исполнял сам Кук), а для вербовки выбирает программиста-неудачника Эллиота Ричардса. За исполнение семи желаний Эллиот соглашается продать ему/ей свою душу. Правда, как истый отец лжи, дьявол не даёт насладиться результатами исполненных грёз, превращая их в фарс, а жизнь своего подопечного – в сущий ад, пока Эллиот последним самоотверженным желанием (сделать счастливой свою возлюбленную), произнесённом уже в аду, не аннулирует сделку. По фильму, дьявол практически не скрывает того, что является соратником Бога, посланным в мир, чтобы искушать людей, а затем наставлять их на путь истинный. В пользу этого свидетельствуют два факта: его фраза перед расставанием с Эллиотом о том, что классическая битва между добром и злом – на самом деле бутафория; и финальная сцена, в которой дьявол и Бог разыгрывают шахматную партию.

Вид соблазнительницы дьявол принимает и в фильме Дженнифера Лав Хьюитта “Дьявол и Дэниел Уэбстер” (2004), где обещает писателю славу и богатство в обмен на его душу.

Суккубы из фильма Лесли Стивенса “Злой дух” (или “Инкуб”, 1966), обитающие в деревне Nomen Tuum (на латыни – “твоё имя”), соблазняют испорченные души, чтобы привести их к смерти и отдать богу тьмы. Однако вскоре одна из них, молодая и амбициозная Киа, вопреки предостережениям сестры Амаэли, решает совратить с пути человека с чистой душой – ветерана войны Марка, приехавшего с сестрой Арндис к целебному источнику, чтобы залечить боевые раны. И неожиданно влюбляется в него. Ради любви она даже обращается к Богу и входит в церковь. Но козлоподобный демон поджидает её снаружи, так что финал открыт. 

Но все же чаще дьявол отдает предпочтение мужскому облику.

В киноленте Джона Хафа “Инкуб”, снятой в 1982 году по роману Рэя Рассела “Инкуб, или Демон вожделения”, юноша, живущий с бабушкой в старом особняке, в своих снах видит серию убийств. Начав расследование, местный шериф и врач обнаруживают, что совершает их инкуб, неравнодушный к женскому полу. А в фильмах “Мастера Ужасов: Дитя демона” (2006), “Ребёнок Розмари” (1968) Романа Полански, “Ватиканские записи” (2015) Марка Невелдайна, “Пришествие Дьявола” (2014) Мэтта Беттинелли-Олпина и Тайлера Джиллетта сатана обманным путём даже зачинает от женщин детей, дабы явить в мир антихриста.

Крутит в аду роман с ангелом хозяин преисподней в ленте Харви Кейтеля “Никки, дьявол младший” (2000).

Впрочем, ведет он и более сложные игры. В сериале Алексея Колмогорова “Секунда до...” (2007) заключает с Богом пари. Высшие силы дадут шестёрке самоубийц шанс вернуться к жизни, если их команда (сержант, игрок, мошенница, невеста, вдовец и мальчик-мажор), ведомая ангелом, за определённый срок сможет предотвратить гибель такого же количества грешников, вынудив их изменить фатальное решение, но при этом никого не убив. В противном случае их души заберёт в своё вечное пользование дьявол. Команда проигрывает, допуская в своей последней постановке гибель маньяка, сын которого получил благословление Христа, но Иисус, вопреки условиям сделки, присуждает ей победу.

Устав от тысячелетних козней, лукавый в триллере Сергея Великоредчанина и Валерия Шевченко “Третье желание” (2009) является в Москву в облике человека по имени Герман, решив поиграть с людьми (тут прямая отсылка к пушкинскому Германну и булгаковскому Воланду). Трём друзьям, в жизнь которых он вмешался 15 лет назад, сатана предлагает выбор. Он готов исполнить три желания художника Максима с поправкой, что его враг при этом получит то же, но в двойном размере. О цене исполнения заветных желаний не говорится, но она подразумевается. У Максима есть шанс отомстить сопернику, уведшему у него девушку, и тем подыграть дьяволу, но его третье желание неожиданно – вернуться в прошлое, где он и его друзья не встретили бы сатану.

Воланд в “Мастере и Маргарите” Булгакова, экранизированном Юрием Кара в 1994 году, Владимиром Бортко в 2004-м и Михаилом Локшином в 2024-м, тоже не прочь поозорничать. Сеанс в театре варьете, Великий бал, проделки с литераторами, ухаживание за Маргаритой, убийство ее и мастера, и прочие выходки – игры, ведомые от скуки [30].

Разыгрывает дьявол различные партии договора на душу музыканта Джеймса Брауна в короткометражной комедии Гари Олдмана “Сделка с Дьяволом” (2002), и на душу доктора в фэнтези Терри Гиллиама “Воображариум доктора Парнаса” (2009), где не обходится без любовных игр. Вначале бродячий фокусник, создавший передвижное шоу, заключает с мистером Ником пари на бессмертие. А когда спустя пару сотен лет встречает большую любовь, сделка переписывается: бессмертие (предоставляемая дьяволом услуга) меняется на юность, а душа фокусника (плата за услугу) – на его первенца, который по достижении 16-ти лет станет собственностью Ника. Рождается дочь Валентина, и когда она подрастает, договор вновь переигрывается. Теперь ставкой становится экзотическое шоу, в котором зрители получают возможность через волшебное зеркало выходить в иномирье, где могут превращать свои фантазии в реальность, многократно усиленную воображением. Победителем в этой игре с дьяволом станет тот, кто первым соблазнит и пленит пять душ.  

Сюда можно поместить и загадочного Фантомаса Марселя Аллена и Пьера Сувестра в кинофраншизе Андре Юнебеля. По своей сути, замыслам, возможностям, в том числе принимать разные обличья, склонностью к замысловатым играм, многоходовкам и розыгрышам это наш старый хвостатый знакомец [23].

В концепцию игрового искуса вполне вписываются и киноленты о вампирах (трупах, оживлённых вселением в них дьявола и, по преданиям, поддерживающих свой гомеостаз свежей кровью и сексом), а также оборотнях, ведьмах и прочей полуживой мерзости с повышенным либидо [11, с.20-24].

2. Каратель: попытки “оправдания” дьявола

Намёки на карательную роль дьявола, помимо Книги Иова, могут усмотреть в легендах о Фаусте, “Ватеке” Бекфорда, где Эблис, подбивая человека на зло, заманивает в адские чертоги и карает, и “Мельмоте Скитальце” Мэтьюрина. Мефистофель, когда приходит срок платить по счетам, разрывает тело (и душу) Фауста, хотя сам же способствовал его прегрешениям. Мельмота сбрасывают со скалы бесы, которым он служил. Наказывает грешников Воланд в “Мастере и Маргарите” Булгакова. В триллере Акана Сатаева “Заблудившийся” (2009) дьявол проводит по кругам ада наркодиллера. Заплутав в бегах от возмездия на просёлочных дорогах, тот, в гневе избив жену и сына, закапывает их живьём в пески, а наутро, протрезвев, забывает о содеянном. В отчаянье он ищет пропавшую семью, но вместо неё в заброшенном доме находит старика/дьявола и черноволосую дьяволицу, которые принимаются играть с его сознанием, постепенно раскрывая жестокую правду. Однако “заблудшему” удаётся избежать расплаты душой, ибо он сходит с ума.

Дух зла в обличье старушки спускается на землю в триллере Джона Даулдла “Дьявол” (2010), чтобы в подъёмнике под камерой слежения покарать четырёх грешников. Сюжет отсылает к роману Агаты Кристи “Десять негритят”, где судья Лоуренс Джон Уоргрейв заманивает 10 грешников в замок на безлюдном острове для изощрённой расправы. В фильме Даулдла замок заменён подъёмником, который на высоте энного этажа капитально застрянет. Исчезнет мобильная связь, погаснет свет, а рядом с пассажирами обнаружится некто в черном. “Плохие люди сели в плохой лифт”, cделает вывод следователь.

В “Люцифере” (2016) Тома Капиноса сатана, от скуки бросив ад и поселившись в Лос-Анджелесе, присоединяется к правоохранительным органам в качестве консультанта, законным путём карая преступивших закон. То есть дьявол в этой версии чуть ли не помогает понизить преступность в мире.

3. Душегуб

“Фильм ужасов – это праздник того, кто чувствует, что может смотреть на смерть, ибо она ещё не живёт у него в сердце” [9, c.242].

Чаще всего режиссёры низводят дьявола на ступень серийного убийцы, который охотится за людьми, угодившими не туда, куда следовало. Как любой маньяк, он долго пугает заплутавших, чтобы, повысив в их крови адреналин, сделать желанней добычу [8].

Тень такого инфернального душегуба бродит по кинофраншизам “Пятница 13-е” (1980-2009) Маркуса Ниспеля и “Кошмар на улице вязов” (1984) Уэса Крейвена. Во “Вратах ада” (2000) Майкла Б. Драксмана четверо студентов-актёров в заброшенном особняке, возведённом на месте казни ведьмы, случайно освобождают паранормальные силы и демоницу, начавших их запугивать, а затем убивать. В “Песочном человеке” (1995) Тури Мейера священник и колдун вуду, пришедший в камеру приговорённого на казнь, путём заклятия вселяет его душу после смерти в песочное тело, продолжающее цепь убийств (а кто может поднимать мёртвое тело, мы уже знаем). Фильм Кристиана Альварта “Дело № 39” (2009) повествует о десятилетней девочке Лилит Салливан, которую от готовых её убить родителей спасает социальный работник Эмили Дженкинс. И лишь после цепочки смертей понимает, что Лилит – демон, от которого не так-то просто избавиться. 

Часто сферой действий дьявола-душегуба выступает некое гибельное место, подверженное силам тьмы, куда попадают случайно либо по приглашению: заброшенное здание (“Дом демонов” (2018) Патрика Мини, сериал Майка Флэнагана “Призрак дома на холме” (2018), “Дом ночных призраков” (1999) Уильяма Мэлоуна, “Дом призраков” (2017) Рича Рэгсдэйла); загородный особняк (“Астрал” (2011) Джеймса Вана); отель (“Сияние” 1980 г.); канализация (“Считанные секунды” (1992) Тони Мэйлэма и Айана Шарпа); а также пещера, кладбище, подвал, озеро, лес или торфяные болота.

Импульс избитому сюжету придал фильм Орена Пели “Паранормальное явление” (2009), сработанный под документальное кино. Снятые мобильным телефоном кадры показывают, как супружеская пара вселяется в дом, в котором начинает замечать странности. Чтобы обнаружить их виновника, молодожёны устанавливают по всему дому видеокамеры, которые фиксируют наличие некой силы, обладающей возможностью передвигать предметы, включать телевизор, отбрасывать тени и иными способами пугать обитателей (типичный, казалось бы, полтергейст). С одним “но”. Проявляется эта сила только ночью, когда все спят. Просматривая видеозаписи, Кэти и Мик всё более погружаются в пучину страха. Приглашённый священнослужитель советует оставить занятия по обнаружению злой силы, не замечать её и ни в коем случае не реагировать на её выходки, ибо совладать с демоном невозможно, а познавать его смертельно опасно. Страх, словно допинг, накачивает потусторонних обитателей энергией, благодаря которой они могут совершить прорыв в реальный мир. Это убеждение в начале нулевых годов попытался “научно” объяснить английский фотограф Р. Хартвуд, занимавшийся съёмками криттеров (по версии парапсихологов, это невидимые обычному глазу энергетические сгустки, витающие в воздухе), придя в  итоге к выводу, что “в момент испуга люди испускают некие импульсы, или излучения, которые способны влиять на невидимых тварей ... Человеческий страх, имеющий вполне материальную основу, – вот что интересует этих существ” (цитируется по [4, c.215-216]).

Страх может возникать не только перед демоном, но и перед сном, который становится воротами для прорыва нежити в реальность, как в кинофраншизе “Кошмар на улице вязов”.

Демон ради забавы может вселяться и в сознание детей, вынуждая их начать смертельную игру с родителями, которые априори не могут бороться с собственным потомством. В “Паранормальном явлении 3” (2011) Эриеля Шульмана и Генри Джуста невидимая сущность под именем Тоби заводит с девочками Кэти и Кристи игры, закончившиеся трагедией: их мать Джули и её приятель Деннис погибают, а в Кэти вселяется злобный демон. В финальной сцене дети зовут Тоби, и в ответ слышится топот и звериное рычание (намёк не только на его нечеловеческую природу, но и на материализацию). В “Сомнии” (2013) Майка Флэнаганав маленького Коди, усыновлённого супругами Джесси после гибели их сына, в периоды сна вселяется чудовище Кракмэн, заставляя совершать страшные вещи. А в “Синистере” (2012) Скотта Дерриксона и Кирана Фоя вавилонский злой дух Багула вынуждает детей убивать своих родителей, запечатлевая момент их смерти на плёнку.

4. Зверь Апокалипсиса

“Популярность фильмов ужасов вроде “Экзорцист”, “Ребёнок Розмари” и “Кошмар на улице Вязов”, наше очарованное созерцание “людей-монстров” вроде Ганнибала Лектора или Фредди Крюгера и демонический аспект некоторых существ (пришельцев с НЛО) – всё это предполагает, что таким силам всё ещё верят” [12, c.434].

Фильм Джона Карпентера “Князь Тьмы” (1987) презентовал такой сценарий. Однажды некий священник находит в подвале заброшенной церкви Лос-Анджелеса контейнер с зеленоватой жидкостью, возраст которой исчислялся семью миллиардами лет. Открыв сосуд для изучения законсервированной в нём сущности, учёные впускают в мир Принца Тьмы с армией зомби, запустивших на Земле апокалипсис. Спустя 16 лет эту киноверсию практически продублирует Роберт Наптон в “Легенде о дьяволе”, где запертое на протяжении тысячелетий в таинственном артефакте древнее зло, одержимое жаждой захвата и уничтожения мира, вырывается на волю, поднимая за собой армии мертвецов.

Дьяволо-апокалиптический сюжет в 1960-х годах визуализировали “Дьявол и десять заповедей” Жювьена Дювивье, “Явление дьявола” Теренса Фишера (по роману Денниса Уитли “И исходит дьявол”), “Ребёнок Розмари” Романа Полански (по одноимённому роману Айры Левина), по мотивам которого в 2014-м Мэттью Беттинелли и Тайлер Джиллетт снимут “Пришествие дьявола”.

Как отмечали выше авторы, следует отметить присутствие эксплицитных сатанистов в создании анализируемых в статье фильмов, что явным образом предостерегает от неосторожного их восприятия. В посвящённом Алистеру Кроули (известен как “черный маг”) “Пробуждении моего демонического брата” Кеннета Энгера, в котором роль дьявола сыграл ЛаВей (сатанист Антон Шандор Лавей), тёмные силы в день осеннего равноденствия проводят полночную мессу, чтобы вызвать в мир дьявола, а в его картине “Восход Люцифера” древнее божество от сна пробуждают земные катаклизмы. Аналогично тайная секта поклонников сатаны инициирует его приход в мир с последующим апокалипсисом в “Адском дожде дьявола” Роберта Фуэста, где ЛаВей воплотил главаря сатанистов.

Ту же цель преследует и антихрист Дэмиен, сын самки шакала, в кинофраншизе “Омен” (1976, 1978, 1981, 2006, 2019, 2023, 2024). Планы по уничтожению всего живого и учреждению царства тьмы силы зла вынашивают в “Зодчем теней” (1998) Джейми Диксона и “Исполнителе желаний” (1997) Роберта Куртцмана. Тут главный злодей – не христианский дьявол, а исламский джинн Иблис, который, объясняя свою сущность, говорит: “Я – это плач брошенного ребенка, визг избитого животного. Я лицо, которое смотрит на тебя с обратной стороны зеркал. Я – безысходность” [7].

Вынашивает аналогичный замысел дьявол в киноленте Вигго Мортенсен “Пророчество” (1995), разворачивая войну с ангелами, в минисериале Крейга Баксли “Буря столетия” по сценарию Стивена Кинга, слэшере “Колобос” Дэниела Лятовича и Дэвида Тоудда Оцвирка, в мистическом боевике “Конец света” Питера Хайамса (эти ленты вышли в 1999 году).

От фильма к фильму демон набирает силу в кинофраншизе “Изгнание дьявола”. Если в картине Уильяма Фридкина 1973 года и приквеле Ренни Харлин 2004-го целью Пазузу было вселиться в тело человека, то в сиквелах Даниэля Штамма 2010 года “Последнее изгнание дьявола” и Эда Гасса-Доннели “Последнее изгнание дьявола: Второе пришествие” 2012-го он стремится к тому, чтобы родить от Нелл чудовище, которое бы вызвало апокалипсис. А в сиквеле Пирри Тео “Изгоняющий дьявола: Абаддон” (2019) демон разрушения вырывается в мир и, принимая разные обличья, захватывает целый род, а затем и другие семьи. Мифологическая идея, на которой выстроено киноповествование этих кинофраншиз, по мнению А. Г. Некиты и А. С. Шустова, “базируется на стремлении неразрывно связать Дьявола с Ребенком как два полюса бытия: абсолютное зло с беззащитностью, физической и социальной незрелостью. Какое же чувство должно возобладать душе типичного обывателя-зрителя при столкновении с таким противоречием? Когда на одной чаше весов находится жизнь одного-единственного ребенка, а на другой – судьба всего мира, смеем ли мы поддаться порыву первобытной, или даже животной жалости?” [18, c.3].

Так, “Ребенок Розмари” показывает, что даже “исчадие ада” можно полюбить. “Изгоняющий дьявола” призывает силой веры бороться со злом внутри ребенка. А “Омен” демонстрирует всю сложность нравственного выбора между концом света и “меньшим злом”.

Параллель киносюжетам об изгнании дьявола – серия экранизаций романа Стивена Кинга “Керри” (“Керри” Браяна Де Пальма 1976 г., “Кэрри 2: Ярость” Кэтт Ши 1999 г., “Керри” Дэвида Карсона 2002 г., “Телекинез” Кимберли Пирс 2013 г.) об одержимой девочке, которая, пользуясь своей сатанинской силой и способностью к телекинезу, вызывает пожар, в котором гибнут все ненавистные ей люди.

Огромный успех фильмов, построенных на мотиве одержимости демоном или дьяволом, Я. Маркулан объясняет идейно-психологической готовностью зрителя иррационально истолковать окружающее его зло. “Виновата во всем нечистая сила, это она заставляет человека быть безумным и жестоким, циничным и безвольным. Человек – пассивное оружие в руках дьявола, который может принять облик новорожденного младенца [как в “Ребенке Розмари”. – Авт.], может завладеть душой и телом юной и чистой девочки, перейти в святого [в “Изгнании дьявола”. – Авт.]. Сатана тут правит бал, все подвластно ему. Поэтому лучше подчиниться дьявольской воле, перейти на службу ей, чем сражаться, рискуя быть раздавленным. Такая философия исключает критическое отношение индивида к обществу, снимает социальную проблематику, возможность трезвого, аналитического понимания причин зла, но дает иллюзию отпущения грехов” [13, с.169].

Иного мнения придерживался Роман Полански. В своей автобиографической книге, описывая работу над фильмом “Изгоняющий дьявола”, он так объяснял его успех:

“Будучи агностиком, я не верил в дьявола как воплощение зла. В интересах достоверности я решил, что нужно будет оставить лазейку – возможность того, что все сверхъестественное, что произошло с Розмари, – ее фантазии. Все события могли оказаться лишь цепью случайных внешне зловещих совпадений, результатом ее лихорадочного воображения. Козни соседей, шабаш ведьм, на котором в присутствии мужа ею овладевает дьявол, даже заключительная сцена вокруг колыбели младенца [сына сатаны. – Авт.], – всё должно иметь рациональное объяснение. Вот поэтому в фильме намеренно присутствует некоторая двусмысленность” (цитируется по [17, с.324-325]).

Стоит отметить и такой момент. В ортодоксальной христианской доктрине сатана оттягивает приближение Страшного суда, отчего и соблазняет людей. Чем больше грешников, тем позже состоится Судный день, влекущий его погибель. Как пишет старец Лаврентий Черниговский: “И пока не восполнится число отпавших Ангелов, Господь не придёт судить” [21, c.99].

В многочисленных же фильмах дьявол, напротив, стремится вызвать апокалипсис. Возможно, как и всё сущее, нечистый тоже подвержен эволюции. И если в средние века боялся Страшного суда, всеми силами пытаясь отодвинуть его, то ныне стремится играть роль Судьи, вершащего судьбу мира. Главная его цель – материализация (личная либо посредством своего ребёнка) для изменения плана последних дней, задуманного Богом.

5. Негуманоид

“Мифология ХХ века склонна переносить демонические ... качества “сверхъестественных” сущностей на якобы “научно” изображённых инопланетян” [26, c.324].

Роль дьявола могут играть и пришельцы. Легенды о них – это эхо средневекового страха перед демонами, грозящими погрузить мир в хаос. Иномирье, из которого они прибывают, – чуждо и враждебно земной реальности. С ним нельзя договориться. И никакие молитвы не помогут.

Выходцам из него кинематограф отводит разные роли: уничтожителей, поработителей, контролёров, охотников, экспериментаторов, разведчиков, спасителей, “тёмных лошадок” и так далее [29, c.9-11].

Но чаще всего они выполняют первую миссию: попытка аннексии или уничтожения Земли. Вариантов при этом пять:

– лобовой захват. Земля подвергается нападению агрессивных инопланетян или демонов, обладающих мощным оружием, но волей случая (порой смехотворного) их атака аннулируется. В “Войне миров” их одолевают микроорганизмы, от которых у пришельцев нет иммунитета. В “Дне независимости” отвратительных гигантских насекомоядных, владеющих оружием колоссальной разрушительной силы, уничтожает команда пилотов, взорвавших корабль-матку и лишивших инопланетные корабли защиты. В комедии Тима Бертона “Марс атакует!” (1996) людей, которых злобные марсиане собираются частично выжечь, а частично пустить на нужды экспериментаторов, спасает запущенная на проигрывателе мелодия “Indian Love Call” в стиле йодль, от которой головы марсиан взрываются, словно арбузы. В “Пятом элементе” (1997) Люка Бессона угрозу со стороны тёмной планеты (не Нибиру ли?), которая нависает над Землёй каждые пять тысяч лет, ликвидирует ритуал: соединение в священном месте пяти природных стихий – воздух, вода, огонь, земля и любовь, заменившая эфир в античной и средневековой космогонии. Фильм Дага Лаймана “Грань будущего” (2014) повествует о нападении на Землю расы мимиков, представляющей единую нейронную сеть: жёлтые пришельцы выступают клетками, голубые Альфа выполняют роль нервных узлов, а центром управления является Омега, спрятанная в полузатопленном зале музея Лувра. Убивает её обычная граната, после чего все мимики теряют способность к каким-либо телодвижениям. Лента “Кловерфилд, 10” (2016) Дэна Трахтенберга показывает приземлившийся в Техасе инопланетный корабль с монстрами, который при помощи зажигалки и бутылки виски подрывает обычная девушка Мишель, сбежавшая из подземного бункера маньяка Говарда Стэмблера, однако финал неясен, так как корабль не один. В “Ловце снов” (2003) Лоуренса Кэздана, экранизации романа Стивена Кинга, цель прилетевших на Землю пришельцев – заразить человечество вирусом байрум: одних он уничтожает сразу, в кишечнике других вырастает в хищного паразита (срань-хорька), начинающего пожирать все вокруг, а у третьих инициирует второе “Я”, то есть, сознание их хозяина. Останавливает заразу слабоумный Даддитс с паранормальными способностями и тройка его друзей;

– локальный захват. Пришельцы начинают с какой-нибудь местности, и их нападение тоже останавливает какой-нибудь случай или препарат. В фильме Фрэнка Дарабонта “Мгла” (2007), снятом по повести Стивена Кинга “Туман”, некий городок вдруг окутывает белый туман, в котором прячутся дьяволообразные монстры, пожирающие всех, кто в него попадёт. Уничтожают их обычные огнемёты. В “Факультете” (1998) Роберта Родригеса пришельцы, состоящие в основном из воды, атакуют колледж Хэррингтон в Огайо, вселяя своих личинок в тела людей; осьминогоподобную королеву-матку убивает наркотик-диуретик “Скат”, вместе с ней погибают и личинки. Триллер братьев Штраус “Скайлайн” (Небосвод, 2010) демонстрирует высадившихся в Лос-Анджелесе гигантских слизняков с толстыми корненожками, облачённых во флуоресцирующие корпуса, напичканные супертехникой. Осьминожьи щупальца они позаимствовали из “Чужих”, корпуса – из “Звёздных войн”, а базовый корабль с мириадами стервятников – из “Дня независимости”. Их основное оружие – гипнотическое сияние, превращающее землян в покорных кроликов, добровольно идущих на заклание. Тысячами они засасывают их через столбы света на свои космические корабли, чтобы извлечь из них мозги для своих роботов-убийц, либо, на худой конец, сожрать; и лишь мозг Джеррода, вставленный в пришельца-носителя и умудрившийся им управлять, вступает в бой. Джон Райт в “Грэбберсах” (2012) фантазирует о нападении на ирландский островок чудищ, пожирающих людей. Спасает их… алкоголь, которым накачиваются жители островка, превращаясь в отраву для пришельцев. В “Инопланетном вторжении” (2011) Джонатана Либесмана летающие дроны упавших в океан близ Лос-Анджелеса десантных кораблей пришельцев ликвидируют обычные ракеты “земля-земля”. Гигантских чудовищами кайдзю, проникших в земной мир из открывшегося в морских глубинах другого измерения, в “Тихоокеанском рубеже” (2013) Гильермо дель Торо побеждают созданные людьми огромные роботы-егеря, управляемые через нейронный интерфейс. Пробной жертвой дремлющей в земле бессмертной, разумной и необычайно злобной эктоплазмы, ассоциирующей себя с дьяволом, в “Фантомах” (1998) Джо Чаппелля (экранизации одноимённого романа Дина Кунца) становится городок Сноуфилд (штат Колорадо). Силу, способную уничтожить всё живое, одолевают искусственно созданные микробактерии, пожирающие углеводы; 

– экономический захват. Пришельцы овладевают Землёй постепенно и бескровно, внедряясь в состав правительств и проводя нужные им законы. В “Прибытии” (1996) Дэвида Туи и “Втором прибытии” (1998) Кевина Тенни инопланетяне, имитирующие внешность человека при помощи специальной оболочки (лишь колени у них сгибаются назад), вырабатывают под землёй парниковые газы, которые постепенно повышают температуру планеты, готовя её к переселению на неё внеземной расы (аналогично змеевидная раса “Сияющих”, согласно конспирологам, стремится вернуться на Землю, с помощью завербованных элит изменив ее климат и атмосферу [29, с.12]). Во “Втором нашествии марсиан. Записки здравомыслящего” Стругацких пришельцы за плату получают от людей необходимый для их гомеостаза желудочный сок, чем разваливают экономику стран. А в новелле Александра Бачило “2004. Лесопарк”, – вытяжку спинномозговой жидкости. Инопланетяне в романе Клиффорда Саймака “Почти как люди” (1962), экранизированном в 2009 году Жаком-Оливье Молоном и Пьером-Оливье Тевененом, методично скупают земельные участки;

–  физиологический захват. В киноверсиях, визуализирующих этот сценарий, пришельцы пытаются пробраться на Землю и заместить собой всё человечество через тела людей, в которые внедряются тем или иным способом (“Нечто” (1982) Джона Карпентера и их римейки, “Факультет”, “Левиафан” (2014) Андрея Звягинцева, “Сверхновая” (2000) Фрэнсиса Копполы, “Капля” (1988) Чака Рассела, “Живое” (2017) Даниэля Эспиноса, “Особь” (1995) Роджера Дональдсона, слэшер “Чужой” и его кальки – “Заражение” (1980) Луиджи Коцци и “Галактика ужаса” (1981) Брюса Д. Кларка; “Прометей” (2012) Ридли Скотта). В фильме Гарри Девенпорта “EXTRO. Наблюдайте за небом” (1982) пришелец оставляет на Земле пульсирующие яйца, присасывающиеся к человеку, попутно заражая людей способностью силой мысли материализовывать предметы и оживлять игрушки-убийцы. В “Ночи пресмыкающихся” (1986) Фреда Деккера внеземные паразиты пробираются в головы людей через рот, превращая их в зомби. Другой паразит, попавший на Землю вместе с метеоритом в фильме Джеймса Ганна “Слизняк” (2006), заражает местное население городка Уилси (Южная Каролина, США), которое после периода инкубации превращается в инопланетных слизней с щупальцами и хвостом. Главное существо разносит на куски взрыв резервуара с пропаном, после чего гибнут все зараженные.

– ментальный. Тут пришельцы воздействуют на сознание людей, иногда – детей (как в “Деревне проклятых” (1995) Джона Карпентера). В “Сфере” (1998) Барри Левинсона найденная на дне Тихого океана идеальная сфера золотистого цвета, не отражающая живых существ, наделяет побывавших в ней людей способностью к материализации их кошмаров и фантазий, что приводит к цепочке смертей. А в “Кукловодах” (1994) Стюарта Орма прилетевшие на “летающей тарелке” паразитические существа прикрепляются к спинам людей, соединившись с их нервной системой, и таким образом берут их под полный контроль. Погибают они из-за эпидемии энцефалита, намеренно запущенной жителями. Другой вариант – прямое замещение разума людей своим. Такой путь захвата демонстрируют многочисленные экранизации романа “Похитители тел” Джека Финнея, в которых, как пишет Джеффри Рассел, “действуют инопланетяне, чья шипящая речь, выбрасывающийся язык, жестокость и способность принимать человеческий облик воспроизводят традиционные черты демонов” [26, c.324]; а также в фильмах “Другие” (2001) Алехандро Аменабара, “Вторжение” (2020) Оливера Хиршбигеля и Джеймса МакТига, “Извне” (1986) Стюарта Гордона, экранизации Эндрю Никкола романа Стефани Майер “Гостья” (2013).

После “Матрицы” стало модно относить появление неопознанных летающих объектов с их инфернальными пассажирами к “сбою” некой внешней по отношению к нашему миру Матрицы, “вирусом” программы, искажающим реальность. Священнослужители же единогласно причисляют их к демонам, обитателям потустороннего мира, которые вследствие греховности людей получают возможность всё чаще проявляться в нашем мире [16], [22].

Выводы

В статье рассмотрены основные ленты “дьявольского кино” (свыше 50 фильмов), в которых, как показано, образы дьявола изображаются и исполняются в самых разных амплуа: от жестокого чудовища в жанре хоррора до чувственного соблазнителя в драмах, детективах и мелодрамах, и иногда даже жалкого дьяволенка в комедиях.

Предложена классификация фильмов, в которых одним из героев является персонифицированный дьявол. За ее основу взяты не внешний вид явленного в фильме дьявола, а его роли, функции, цели и приемы при попытках оказать влияние на человека. При таком подходе киноленты категории “дьявольское кино” можно разделить на 5 групп: 1) “озорной” интеллектуал, 2) каратель: попытки “оправдания” дьявола, 3) душегуб, 4) зверь апокалипсиса, 5) негуманоид.

Акцент сделан на фильмах, в которых сатана замышляет вызвать на Земле апокалипсис (4-я группа предложенной классификации – “Зверь апокалипсиса”), поскольку в контексте последних событий в мире эта угроза становится все более и более реальной. Неважно, осуществит ли ее сам дьявол, его приспешники, заместители или реальные правители, подпавшие, вольно или невольно, под влияние идей дьяволизма и человеконенавистничества.

Следует указать на присутствие эксплицитных сатанистов в создании фильмов этого направления (например, Антон Шандор Лавей), что явным образом предостерегает от неосторожного его восприятия. И с идеалистической точки зрения, и с материалистической сатанисты (хоть эксплицитные, хоть имплицитные) по определению будут стремиться явно или неявно (например, расширением окна Овертона) навязать зрителям деструктивные ценности.

Список литературы:

1. Батова М. А. Драматургия образа персонажей дьявола-искусителя в кино // “Вестник ВГИК”. – 2020. – Т. 12, № 1(43). – С.74-83. URL: https://journals.eco-vector.com/2074-0832/article/view/34811/ru_RU.
2. Бодрийяр Ж. Злой демон образов (пер. с фр.) // “Искусство кино”. – 1992. – №10. – С.64-70.
3. Бурносов Ю. Два квадрата. – Москва: Азбука-классика, 2003. – 272 с.
4. Выскребенцева Е. Великие мистические тайны. – Донецк: ООО “Агентство-Мультипресс”, 2014. – 288 с.
5. Гращенкова И. Н. Кино Серебряного века: Русский кинематограф 10-х годов и кинематограф Русского послеоктябрьского зарубежья 20-х годов. – Москва, изд-во А. А. Можаева, 2005. – 430 с.
6. Гуревич Г. Сверхъестественное кино // Гуревич Г. Карта страны фантазий. – Москва: Искусство, 1967. – С.33-37.
7. Исполнитель желаний (Wishmaster, США, 1997) // Тексты фильмов. URL: http://cinematext.ru/movie/ispolnitelzhelanij-wishmaster-1997/?page=9.
8. Карцева Е. Привычные лики страха // Киносенсации: фильмы, люди, события. – Москва: НИИ киноискусства, 1996. – C.29-39.
9. Кинг С. Пляска смерти (пер. с англ. О. Колесникова). – Москва: АСТ, 2003. – 505 с.
10. Круттишнитт К. Двести пятьдесят вампиров // “Ровесник”. – 1993. – № 6. – С.28-29.
11. Максимов А., Одесский М. Появление вампира // “Искусство кино”. – 1993. – № 10. – С.20-24.
12. Малевин Л. Магия Запада (пер. с англ.). – Москва: Рипол Классик, 2002. – 712 с.
13. Маркулан Я. Киномелодрама. Фильм ужасов: Кино и буржуазная массовая культура. – Ленинград: Искусство. 1978. – 191 с.
14. Мюшембле Р. Очерки по истории дьявола: XII-XX вв. (пер. с французского Е. В. Морозовой). – Москва: Новое литературное обозрение, 2005. – 584 с.
15. Минуа Ж. Дьявол (пер. с фр. Н. Лебедевой). – Москва: АСТ, Астрель, 2004. – 160 с.
16. Мороз А. НЛО, инопланетяне, экстрасенсы: их происхождение и сущность. – Тверь: Благовест, 1991. – 15 с.
17. Мусский И. Ребенок Розмари // Мусский И. 100 великих зарубежных фильмов. – Москва: Вече, 2008. – 408 с.
18. Некита А. Г., Шустов А. С. Голливудская инфернальная идеология в поиске новых символических топосов // “Ученые записки Новгородского государственного университета имени Ярослава Мудрого”. – 2019. – № 7 (25). – С.1-5. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gollivudskaya-infernalnaya-ideologiya-v-poiskah-novyh-simvolicheskih-toposov/viewer.
19. Пархомова (Рубанова) О. А. Коммуникативные стратегии воздействия дьявола на человека (на материале художественного фильма “Адвокат дьявола”) // Актуальные вопросы гуманитарных и социальных наук: материалы II Всерос. науч.-практ. конф. (Чебоксары, 24 нояб. 2022 г.). – Чебоксары: ИД “Среда”,2022. – С.124-125. URL: https://phsreda.com/ru/article/104606/discussion_platform.
20. Петрова А. П. Эволюция образа киногероя в отечественном кинематографе ХХ века // “Международный журнал исследований культуры”. – 2021. – № 2(43). – С.60-83. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/evolyutsiya-obraza-kinogeroya-v-otechestvennom-kinematografe-xx-veka/viewer.
21. Поучения пророчества старца Лаврентия Черниговского и его жизнеописание. – Москва: Русский Духовный центр, 1994URL: https://lib.pravmir.ru/library/readbook/3575..
22. Православная церковь об аномальных явлениях, или Что нужно знать о дьяволе: Сб. – CПб.: Сатисъ, 1994. – 86 с.
23. Проняева А. Э. Образ Дьявола в кинематографе и анимации в XX и XXI веке: Анимационный клип “Чайлдфри”, 2019. – 164 с. URL: https://www.calameo.com/read/00573232681a8b073bd96.
24. Раззаков Ф. Страсти по “Фантомасу” // Раззаков Ф. Гибель советского кино: 1918-1972. Интриги и споры: В 2 тт. Т.1. – Москва: ЭКСМО, 2008. – С.567-575.
25. Разлогов К. Боги и дьяволы в зеркале экрана. Кино в западной религиозной пропаганде. – Москва: Политиздат, 1982. – С.160-177.
26. Рассел Дж. Мефистофель. Дьявол в современном мире (пер. с англ. Г. Усовой, А. Петровой). – СПб.: Евразия, 2001. – 448 с.
27. Рогожкин В. Эниология. – Ростов-на-Дону: Издательский дом “ЭНИО”, 2002. – 544 с.
28. Романчук Л. А. Дьявол в кино // Романчук Л. А. Демонизм. Зверь апокалипсиса. – Москва: Мэйлер, 2012. – С.231-232. URL: https://books.google.ru/books?id=X5Y91Wu0iX8C&printsec=frontcover&hl=ru#v=onepage&q&f=false.
29. Романчук Л. А., Дябина В. Н. Социальные и культурологические корни инопланетного мифа. Образы пришельцев в кинематографе и литературе // “Universum: Филология и искусствоведение”. – 2024. – № 2. – C. 4-14. URL: https://7universum.com/ru/philology/archive/item/16837.
30. Тарасов А. В. Воланд в мифологии, литературе и кинематографе // “Известия высших учебных заведений. Серия “Гуманитарные науки”. – 2014. – № 1, Том 5. – С.28-30.
31. Цыганенко Г. П. Этимологический словарь русского языка. – Киев: Радянська школа, 1989. – 511 с.
32. Яковлев Д. А. Преисподняя в кинематографе. Ад. Демоны. Дьявол: Визуальное исследование. – Москва: Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», 2021. – 129 с. URL: https://www.calameo.com/read/0069570120b2c3c39717a.