ГРАММАТИЧЕСКАЯ КАТЕГОРИЯ ЧИСЛА ИМЁН СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В ШАИТЛИНСКОМ ГОВОРЕ ДИДОЙСКОГО (ЦЕЗСКОГО) ЯЗЫКА

АННОТАЦИЯ

В статье исследуется грамматическая категория числа имени существительного дидойского (цезского) языка шаитлинского говора. Приводятся основные показатели грамматических классов и суффиксы множественности дидойского (цезского) языка.

ABSTRACT

The article examines the grammatical category of number of a noun in the Didoi (Tsez) language of the Shaitli dialect. The main indicators of grammatical classes and plurality suffixes of the Didoi (Tsez) language are given.

Ключевые слова: Цези, Дидойцы, язык, Шаитли, диалект, единственное, множественное число.

Keywords: Tsez, Didoi, language, Shaitli, dialect, singular, plural.

Одной из основных грамматических категорий имени существительного в дидойском (цезском) языке является категория числа, находящая также выражение в противопоставлении соотносительных форм единственного и множественного числа.

Множественное число выражается морфологически: форма множественного числа образуется с помощью определённых суффиксов.

Подавляющее большинство имен существительных в дидойском (цезском) языке    образует множественное число при помощи суффикса –би.

При образовании формы множественного числа суффиксы присоединяются как к чистой основе (гулу «лошадь» - гулу-би «лошади»), так и к косвенной основе (кид «девочка» - кид-ба-би «девочки»).

В некоторых случаях множественное число образуется с помощью суффикса –а: гӏо «топор» - гӏо-н-а «топоры», гъун «дерево» - гъун-а «деревья», тӏутӏ «муха» - тӏутӏ-а «мухи», гъод «липа» - гъод-а «липы», мури- «иголка» - мур-а «иголки». и др.

Данный способ образования множественного числа встречается в некоторых других языках цезской группы. Например, в бежтинском: ис «брат» - ис-н-а – братья», во «собака» - во-б-а «собаки» и др. Выбор того или иного суффикса множественности в дидойском (цезском) языке шаитлинского говора находится в определённой зависимости от характера исходного конечного слога или звука и частично от семантики слова, но какая-либо закономерность в их употреблении пока не установлена.

Каждая форма существительного в шаитлинском говоре дидойского (цезского) языка, в зависимости от количества обозначаемых им предметов, принадлежит к тому или другому грамматическому числу.

В этом смысле имена существительные можно сгруппировать по следующему принципу:

1. Существительные, имеющие формы единственного и множественного числа;
2. Существительные, имеющие только форму единственного числа;
3. Существительные, стоящие в форме единственного числа и требующие от согласуемых с ним слов форму множественного числа;
4. Существительные, употребляемые в форме единственного числа для обозначения как одного, так и многих предметов и требующие от согласуемых с ним слов соответственно формы единственного и множественного числа;
5. Существительные, употребляемые в форме единственного числа для обозначения как одного, так и многих предметов и требующие от согласуемых с ним слов форму единственного числа;
6. Существительные, обладающие только формами единственного числа, но не выражающие ни единичность, ни совокупную множественность;
7. Существительные, употребляемые в форме множественного числа для обозначения как одного, так и многих предметов;
8. Существительные, имеющие только форму множественного числа.

Рассмотрим каждую из названных групп в отдельности.

1. Существительные, имеющие формы единственного и множественного числа, составляют абсолютное большинство.

К этой группе, прежде всего, относятся нарицательные имена, обозначающие в основном конкретные предметы: авлахъ – авлахъ-би «равнина, плоскость», бургьа – бургьа-би «сверло», бикори – бикор-би «змея», ужи – ужи-би «мальчик», гамди – гамди-би «яма» и др.

2. Существительные, имеющие форму только единственного числа, составляют особую группу. В различных языках в семантическом отношении они во многом оказываются однотипными: ват1ан «родина», гъез «грязь», гьава «воздух», зиголу «град», биша «еда», иси «снег», хьема «дождь», икьу «дно» и др.

Попытка семантической классификации существительных singularia tantum дает такую картину:

а) обозначения времен года: атӏони «лето», имхо «весна», элӏни «зима», себи «осень»;

б) обозначения отвлеченных понятий: божи «вера», гуру «плач», гъалмагъал «скандал», гьеди «клятва», гӏакьлу «ум, разум», къуват «сила», кӏвар «внимание», махӏ «запах», нич «стыд» и др.;

в) названия предметов или лиц, воспринимаемых людьми как единичные: Аллагь «Аллах, бог», ас «небо», бухъ «солнце», дунийал «мир», буци «луна», Магьди «Мехди», журжахӏ «ад» и др.;

г) названия отрезков времени - дней недели и месяцев; итни «понедельник», талат «вторник», арбагI «среда», хамис «четверг», жумягI «пятница», шамат «суббота», гьатӏан «воскресенье», январ «январь», певрал «февраль», март «март», април «апрель», май «май», июн «июнь», июл «июль», август «август», сентябир «сентябрь», октябир «октябрь», ноябир «ноябрь», декабир «декабрь»;

д) существительные, обозначающие совокупность людей, животных и предметов: жамагӏат «общество», посу «скот», гъара «толкотня», цӏарагӏ «инструмент», бекь «овцы», къай-къоно «утварь»;

е) в форме единственного числа в цезском языке обычно употребляются и собственные имена, например: Мухӏамад «Магомед», Аминат, Шумайсат, Эшикь «Шаитли», Махӏачхъала «Махачкала».

Однако при обозначении нескольких лиц с одним и тем же именем или группы лиц, возглавляемой человеком с данным именем, возможно употребление собственных имён и в форме множественного числа: Аминатби, Патӏиматби (букв. «Аминаты, Патиматы».

3. Довольно большую группу составляют и существительные, имеющие форму единственного числа, но требующие от согласуемых с ним слов формы множественного числа.

Так, существительные эну-обу «родители» (букв, «мать-отец»), хедйу- бару «родители» (букв, «муж жена»), хъема-гъуди «осадки» (букв, «дождь- день»), зе-боцӏи «звери» (букв, «медведь-волк») имеют формы единственного числа, однако требуют согласование в форме множественного числа, например: Эну-обу бикӏих ахибакӏмай «Родители идут из сада».

В эту группу, как видно из примеров, входят составные наименования, компоненты которых имеют форму единственного числа, но реальное количество обозначаемых предметов больше, чем один, чем, собственно, и объясняются особенности согласования.

4. Существительные, употребляемые в форме единственного числа для обозначения как одного, так и многих предметов и требующие от согласуемых с ним слов формы единственного и множественного числа.

В шаитлинском говоре дидойского (цезского) языка число таких слов невелико: гъанаби «женщина, женщины», кибури «бежтинец, бежтинцы» и др. Обычно эти субстантивы в зависимости от реального количества обозначаемых предметов сочетаются с формами как единственного, так и множественного числа согласующихся с ним слов: Йигу гъанаби йолъ «Это хорошая женщина (букв, хорошая женщина есть)», Сида заманйа жедукьор кьирир байн кибури «Однажды к ним подошли бежтинцы».

5. В шаитлинском говоре дидойского (цезского) языка представлено определенное количество слов, обозначающих как один, так и много предметов, но требующие от согласуемых с ним слов форму единственного числа.

К ним относятся:

а) названия фруктов и ягод: гьекӏу «картошка», элъу «черника», курак «абрикос», хӏавагӏеч «айва», гьенеш «яблоко», кӏицу «земляника», гени «груша» и др.;

б) названия предметов быта: хъаца «дрова», гъегъни «горячие угли», пу «сторона» и др.;

в) названия зерно-бобовых культур: гьил «горох», чӏотӏи «фасоль» и др.

Подобные имена не оформлены соответствующими аффиксами множественного числа, и согласуемые с ними слова стоят в форме единственного числа. Единичность или совокупное множество предметов в них выражается только посредством контекста. Например: сис гьенеш «одно яблоко» - аши гьенеш «много яблок», сис гьил «один горох» - аши гьил «много гopoха». Первые сис (гьенеш, гьил) выражают единичность, а вторые аши (гьенеш, гьил) - совокупное множество.

 Для обозначения ограниченного количества предметов от указанных существительных образуются формы множественного числа при помощи суффикса -би: гъул «камень» - гъул-би «несколько камней», гьенеш «яблоко» - гьенеш-би «несколько яблок», гьил «горох» - гьил-би «несколько горошин»,

ч1от1и «фасоль» - ч1от1и-би «несколько фасолин» и т.д.

Например: Мечолъ гъунохъ аши гьенешби рохъхоси. В саду на яблоне много яблок растут». Эл1нар халкъе рег1у хъача рода райхоси «К зиме люди много дров должны собрать».

В шаитлинском говоре дидойского (цезского) языка в некоторых лексемах, употребляемых в форме единственного числа, нет понятий «один предмет» и «совокупная множественность». Это такие слова, которые выражают вещественное понятие или пространственные отношения и т.д.

Их можно сгруппировать на:

а) названия сыпучих веществ: цийо «соль», гач «известь», бих «порох», чӏечӏа «сажа», нолӏу «зола», суда «сода» и др.;

б) названия жидкостей: лъи «вода», э «кровь», ноцу «слюна», зети «масло растительное», лак «краска», гӏаракъи «водка» и др.;

в) обозначения продуктов питания: рилъ «масло», релӏ «мясо», гъе «молоко», пулав «плов», повидла «повидло» и др.;

г) названия металлов: хъазам «чугун», йез «медь», мицхир «серебро», месед «золото» и др.

д) лексемы, выражающие временные отношения: заман «время», мих «время», гъвуди «день» и др.

Однако отдельные субстантивы данной категории могут иметь ограниченное множественное число: лъи «вода» - лъи-би (огр. мн.ч.), э «кровь» – эйе-би (огр. мн.ч.).

Например: Цийо энийо риг курхоси шорпалъер «Соль мама в суп много кладет». Адер хъидоби гачмод техерхо зовс «Раньше стены красили известью».

7. Существительное хехби, имеющее форму множественного числа, употребляется для обозначения как одного ребёнка, так и детей.

Например: Эже хехби гӏийах «Большой ребёнок плачет». Бегӏу хехби гӏийах «Много детей плачут».

8. Существительные, имеющие только форму множественного числа. В шаитлинском говоре дидойского (цезского) языка имена, употребляемые только во множественном числе, представлены в ограниченном количестве: киндалби «аварцы», кьукъби «набойки», михъалби «усы».

В форме только множественного числа обычно употребляются и некоторые заимствованные из аварского и русского языков слова, а также заимствования, оформленные словообразовательными элементами шаитлинского говора дидойского (цезского) языка; ачкиби «очки», г1олохъби «молодёжь», резинкаби «галоши», хурженби «хурджины», шахматиби «шахматы», каникулби «каникулы».

Интересно то, что в отдельных случаях суффикс множественного числа –би присоединяется к заимствованной форме Pluralia tantum ср. ачкиби «очки», хурженби «хурджины» (ср. ав. хуржал «хурджины») и т.д.

Естественно, все существительные данной группы согласуются во множественном числе: Ди рехора валинкаби шекьус «Я надел длинные валенки», Дез эссус ригу шахматиби йолъ «У моего брата хорошие шахматы». Таким образом, рассмотренные факты числовой парадигмы показывают, что цезский язык весьма неодинаково ведет себя в отношении включения несчетных имен в оппозицию единственное - множественное число.

Таким образом, суффиксы множественного числа в шаитлинском говоре (дидойского) цезского языка имеют разное происхождение. Среди них основным суффиксом множественного числа является суффикс -би, который присоединяется к основе слов самого разного морфемного и фонетического состава. Также в некоторых в именах существительных встречается суффикс –а. Суффиксы могут присоединяться как к изменяемой, так и к неизменяемой основе.

Список литературы:

1. Абдулаев А.К. Словообразование в дидойском (цезском) языке. - Махачкала, 2010.
2. Алексеев М.Е. Сравнительно-историческая морфология нахско- дагестанских языков. Категория имени. – М.: Наука, 2003.
3. Атаев Б.М. Морфология аваро-андо-цезских языков. – Махачкала, 1996.
4. Бокарёв Е.А. Цезские (дидойские) языки Дагестана. - М. 1950.
5. Бокарёв А.А. О классных показателях в аваро-андоцезских языках. –
6. «Язык и мышление». - М. 1940.