НОВАТОРСКОЕ ОСМЫСЛЕНИЕ «ФУТЛЯРНОСТИ» И ОБРАЗОВ «ФУТЛЯРНЫХ ЛЮДЕЙ» В РОМАНЕ МАЙКЛА КАННИНГЕМА «СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА» В КОНТЕКСТЕ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

АННОТАЦИЯ

Футлярность – ёмкая формулировка, применяемая для изображения стереотипного поведения человека. Она обозначает неспособность людей выйти за рамки привычного образа жизни, отойти от навязанного обществом шаблонного мышления, попробовать что-то новое. Тема «футлярных людей» связана с именем Антона Павловича Чехова, заглавие известного произведения которого стало номинацией литературного типа. В романе Майкла Каннингема «Снежная королева» происходит переосмысление привычного для русской литературы понятия «футлярность». На первый взгляд, Каннингем выстраивает образы своих персонажей согласно чеховской концепции. Но, не соглашаясь с мнением русского автора, заявляет в своём романе, что «футляр», в который добровольно загоняют себя люди, - это не только попытка убежать от проблем, от трудностей, спрятаться в свою скорлупу и не принимать никакого участия в этой жизни, но это и утверждение ценности (приоритета) личной жизни по сравнению с жизнью общественной. Любая попытка вырваться из него влечёт утрату нравственных ценностей, разрушение жизни, гибель личности. В этом и состоит новаторское осмысление «футлярности» жизни и образов «футлярных людей».

ABSTRACT

Footloose is a pithy phrase used to depict stereotypical behavior of human beings. It denotes the inability of people to go beyond their usual way of living, to step back from the socially imposed patterns of thinking, to try something new. The theme of "case people" is connected with the name of Anton Pavlovich Chekhov, the title of whose famous work became a nomination of the literary type. In Michael Cunningham's novel The Snow Queen a rethinking of the familiar notion of "case" in Russian literature takes place. At first glance, Cunningham constructs his characters according to Chekhov's concept. But, disagreeing with the opinion of the Russian author, Cunningham declares that the "case" where people voluntarily force themselves into is not only an attempt to escape problems and difficulties, hide in their shells and take no part in this life, but it is also an assertion of the value of personal life over public life. Any attempt to escape from it entails the loss of moral values, the destruction of life, and the death of the individual. This is the innovative comprehension of the "enclosure" of life and the images of "enclosed people”.

Ключевые слова: футлярность, футлярные люди, современный роман, Каннингем

Keywords: case life, case people, contemporary novel, Cunningham

Футлярность – термин, применяемый для изображения шаблонного поведения человека. Он указывает на неспособность людей выйти за рамки привычного образа жизни, отойти от навязанного обществом стереотипного мышления, начать что-то новое. Тема «футлярных людей» связана с именем Антона Павловича Чехова, заглавие известного произведения которого стало номинацией литературного типа.

Однако термин «футлярные люди» часто употребляется только по отношению к произведениям русской литературы. Тем интереснее может показаться новый роман обладателя награды ПЕН/Фолкнер и Пулитцеровской премии американского писателя Майкла Каннингема «Снежная королева». В нём рассказывается история двух братьев Тайлера и Баррета, типичных нью-йоркских жителей. В прошлом Баррет - вундеркинд, блестящий выпускник Йеля, а теперь, в тридцать восемь, - продавец в хипстерском магазинчике «японских джинсов, умышленно криворуко связанных шарфиков и футболок с Мадонной, выпущенных к туру «Like a Virgin», потерявший съёмную квартиру и вынужденный перебраться к старшему брату Тайлеру. Тайлер, 43-летний музыкант, играет по барам, чтобы оплачивать нищенскую квартиру в депрессивном районе, проклинает Джорджа Буша-младшего, которого вот-вот неизбежно переизберут (действие начинается в ноябре 2004 года), и никак не может написать свой шедевр — песню для Бет, его невесты, умирающей от рака. Именно этих персонажей автор представляемой работы и будет рассматривать как новую трансформацию «футлярных людей» с целью выявления новаторских особенностей в изображении, специфике и осмыслении этого литературного типа М. Каннингемом.

На первый взгляд, Каннингем выстраивает образы своих персонажей согласно чеховской концепции. Среди основных черт «футлярных людей» обычно называют замкнутость в кругу узких, обывательских интересов, боязнь нововведений, бездуховность. Беликов, герой рассказа А.П. Чехова «Человек в футляре», прячется от жизни, окружая себя прочной оболочкой: калоши, надеваемые даже в хорошую погоду, зонтик, тёплое пальто на вате, тёмные очки, заложенные ватой уши, ставни, задвижки, полог кровати, поднятый верх экипажа… Братья также живут, отгородившись от внешнего мира. В романе много деталей, подчёркивающих это. Их тесное, забитое «под завязку книгами и старьём, логово барахольщиков», «так и не дождавшаяся починки лампа», «два хлипких парных стула», убогий бамбуковый столик, «сложенные пирамидой кожаные чемоданы» и промятый диван, который когда-то принадлежал их матери, а теперь на нём мечтает умереть Тайлер. Да и сама съёмная квартира в обнищавшем районе складов и парковок похожа на футляр, хранящий память о всех жильцах, проживавших в ней за последнее столетие. Об этом говорят следы множественных попыток переделок и ремонтов: «ковролин, который покрывает линолеум, который покрывает рассохшийся в прах сосновый дощатый пол», дешёвая отделка «под дерево», подвесной потолок, просвечивающие слои краски, обклеенная плёнкой с китайскими розами кухонная столешница. Единственное место, избежавшее «экономных подновлений» жильцов, которые надеялись оживить интерьер, стала ванная – место, где братья могут откровенно говорить о самом сокровенном.

Между Тайлером и Барретом существует «непостижимая генетическая связь», некое первобытное, физиологическое знание друг о друге, которое они договорились скрывать от других. Но братья связаны не только родственными узами, но и наказом матери, данном каждому: заботиться друг о друге, помогать друг другу. Запив после её похорон (одному было семнадцать, другому – двадцать два), они дали зарок: «отныне мы не просто дети одних родителей – мы напарники, мы выжили в крушении космолёта и теперь вдвоём исследуем утёсы и расселины неизвестной планеты, на которой, возможно, кроме нас двоих, никого больше нет» [1, с. 52]. И есть ещё нечто, что объединяет их, - дух третьего, призрачного брата, которому не суждено было «перерасти розовощёкой херувимской телесности». Именно он являет собой их общее, объединённое «я».

Кроме этого общего, каждый из братьев обладает собственным футляром. Для Тайлера это спальня, в которой от рака умирает его жена Бет, которую он боготворит, и кокаин, помогающий унять боль и «пробиться к музыке». Для Баррета – магазинчик, в котором он работает и продаёт вещи, приносящие людям радость. Это миры, которые спасают братьев от внешних угроз: бесконечных выборов президента, человеческой агрессии, безработицы. И чем уже пространство этих миров, тем спокойнее.

Пейзажные зарисовки помогают подчеркнуть отгороженность героев от внешнего мира: вне дома царит зима, сияющие белизной сугробы образовали высокие горы, «снег обметает переполненные мусорные баки и скользит по растресканной мостовой», валит «густой и безукоризненно чистый», «снежная крупа бьётся в стекло». Таким образом, футлярность братьев Микс многослойна, где каждый слой более узкий и замкнутый по сравнению с предыдущим.

Чехов подчёркивает футлярность Беликова его угрюмостью и замкнутостью, раздражённостью действительностью и постоянной тревогой, которая проявляется в приверженности к циркулярам, инструкциям, распоряжениям, запрещениям, в боязни всего нового. Замкнутость братьев напоминает боязнь Беликова окружающего мира. Если Тайлер связал свою жизнь с Бет, а свои мысли – с песней, которая станет памятью о ней, то Баррет, меняя череду любовников, не может долго ужиться ни с кем. Главная причина этого – его внешность неуклюжего конопатого толстяка. Оба они прячутся от внешнего мира, который воспринимают однозначно враждебным по многим причинам. Первая состоит в том, что Тайлер «любую несправедливость, предательство, историческое злодеяние носит, как стальные доспехи, приваренные к его голому телу» [1, с. 47]. Во внешнем мире идут выборы: в ноябре 2004 ожидается переизбрание Джорджа Буша, а в 2008 – избрание Обамы. В то, что случится первое, братья верить не хотят, потому что всё, что связано с этими выборами, несправедливо, основано на лжи, как политической, так и нравственной, поэтому невозможно. В 2008, уже после смерти Бет, раздавая вещи, братья настороженно обсуждают перспективу новых выборов: Тайлер уверен в том, президентом станет Маккейн, так как страна не готова к такому президенту, как Обама, Баррет же считает, что победа будет именно за последним. И то, и другое воспринимается как негативное изменение. Вторая причина связана с моральным состоянием окружающего мира: люди равнодушны друг к другу, зациклены на материальных ценностях, озлобленны, надежда же в этом мире «старый выцветший шутовской колпак с колокольчиком на конце» [1, с. 47]. А для Тайлера и Баррета надежда – единственное, чем каждый их них живёт. Для одного она связана с выздоровлением жены, для другого – обретением настоящей любви. В этом проявляется отличие братьев от футлярных людей русской литературы: они являются хранителями нравственных ценностей, утраченных внешним миром. Поэтому можно говорить о разных причинах нежелания взаимодействовать с окружающим миром, стремлением подчинить свою жизнь определённым правилам у героев романа Каннингема и рассказов Чехова. Хотя и первые, и вторые считают такую жизнь идеальной и не хотят выходить из зоны комфорта.

Интересно также то, что жизнь любого футлярного человека считается неудавшейся. Баррет, обладающий мощным и быстрым умом, поступил в Йель, потом колесил по стране, менял профессии, поступил в аспирантуру, но ушёл из неё, затеял с бойфрендом интернет-проект, который скоро провалился, с другим – открыл кафе, но вышел из дела, потерял съёмную квартиру, переехал жить к старшему брату, влившись в число бесприютных ньюйоркцев. Обладая массой невнятных талантов, он всё-таки неспособен сделать выбор и настоять на своём. Тайлер, не обладая талантами брата, играет в захудалом баре. Жизнь обоих не удалась: Баррет теряет одну любовь за другою, Тайлер всё больше становится зависим от наркотиков. И весь мир вокруг них рушится. Поэтому «футлярность» для них не рутина, а истинное человеческое существование. Только в их тесном мире царит привязанность, любовь, забота, дружба, искренность. Именно «футлярность» становится для братьев средством спасения: Баррет, никогда не стремившийся к успеху, перестаёт считать себя неудачником и приходит к выводу, что его работа — «наблюдать и копить наблюдения» и она ничем не хуже других. «Он придумал себе Проект Безумного Синтеза, составляет мысленный альбом вырезок, воображаемое фамильное дерево, где вместо предков – события, обстоятельства и состояния страсти» [1, с. 113]. Тайлер, погружённый в заботы о жене, неожиданно находит в этом смысл и цель и отвлекается от своего творческого провала. «Наконец он может что-то делать хорошо, а неизбежность грядущего поражения, не только внушает ему ужас, но и приносит покой» [1, с. 80].

Каннингем даёт возможность своим героям покинуть футлярный мир. Такого шанса у персонажей русской литературы не было. Со смертью Бет мир братьев рушится. Они вынуждены выйти к людям из своего убежища, чтобы начать жизнь заново, но уже, как окажется, отдельно друг от друга. Тайлер получает контракт от независимой звукозаписывающей компании. Аванса хватает на новую квартиру, в которую переезжают братья. Когда они раздают старые вещи, Тайлеру открывается истина: в какой нищете и убогости обстановки жили они раньше. Братья радуются новой мебели, новому месту жительства. Вопрос только в том, что принесёт им эта новая жизнь. Тайлер, пройдя курс реабилитации, вновь возвращается к наркотикам, но уже более сильным. Они помогают ему писать хорошую музыку («И почему только он понял это лишь сейчас, а не годы назад?» [1, с. 261]), не бояться наступающих времён, в которые придётся жить «с бездушным президентом, с вице-премьером, который думает, что Африка – это такая страна; который охотился на волков с вертолёта» [1, с. 262]. А потом Лиз, его любовница, находит его стоящим на карнизе четвёртого этажа. В конце романа мы видим Тайлера, лежащим на диване (том самом, на котором он мечтал умереть), мысленно благословляющим брата, подводящим итоги собственной жизни: «Он выполнил всё, о чём его просили. Он любил других так сильно, как только мог. Он видел, как обрёл избавление его брат; он исполнил обещание, данное много лет назад призраку, называвшему себя его матерью» [1, с. 314]. Баррет находит то, к чему давно стремился: любовь. Но это чувство отгораживает его от старшего брата, заставляет забыть ту связь, которая объединяла их с детства. Окружающий мир, так недавно враждебный, поглощает их и идёт к своему концу.

М. Каннингем заявляет в своём романе, что «футляр», в который добровольно загоняют себя люди, - это не только попытка убежать от проблем, от трудностей, спрятаться в свою скорлупу и не принимать никакого участия в этой жизни, как показывали на своих персонажах русские писатели. Но это и утверждение ценности (приоритета) личной жизни по сравнению с жизнью общественной. Любая попытка вырваться из него влечёт утрату нравственных ценностей, разрушение жизни, гибель личности. В этом и состоит новаторское осмысление американским прозаиком «футлярности» жизни и образов «футлярных людей».

Список литературы:

1. Каннингем М. Снежная королева – М: АСТ, 2020
2. Лебедев В.К. «Человек в футляре» и «Футляры» Чехова // Мир русского слова, 2012. – С. 47-52
3. Риц Е. То ли видение (Майкл Каннингем. Снежная королева) // Новый мир. – 2015. - №7