ПЕТЕРБУРГ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ВОСПРИЯТИИ А. АХМАТОВОЙ

АННОТАЦИЯ

Эта статья посвящена изучению образа Петербурга в творчестве А.А. Ахматовой, а также разъясняется понятие термина «петербургский текст», который еще в 1980-е годы ввел в русскую литературу Н.В. Топоров. В чувственной поэзии Анны Ахматовой открывается дверь в реалистичный мир города. Изучая жизнь и творчество поэтессы, автор статьи убеждается в том, что для Ахматовой Петербург не фон для лирических сюжетов, которые разворачиваются в ее стихах, а их необходимое начало.

ABSTRACT

This article introduces the concept of “Petersburg text”, analyzes the image of Petersburg in the poetry of A. Akhmatova. In the lyrics of Akhmatova, a concrete real image of the city is created. The author of the article comes to the conclusion that for the poetess Petersburg is not a background for the lyrical plots that unfold in her poems, but their necessary beginning.

Ключевые слова: образ, художественное восприятие, петербургский текст, мотив, лирический сюжет, символ, деталь, архитектоника.

Keywords: image, artistic perception, Petersburg text, motif, lyric plot, symbol, detail, architectonics.

Многие писатели и поэты, вдохновленные столь красивым и благородным Петербургом и воспевавшие его величие, не раз упоминали этот город в своих произведениях, придавая ему особенный образ. Он был представлен читателю как некое одушевленное существо, у которого есть своя роль в литературе. Например, для А.С. Пушкина Петербург – воплощение петровского духа, «Петра творенье», для Н.В. Гоголя вся красота и прелесть города менее значимы перед проблемами нивелирования личности, а Питер Достоевского – это город, преимущественно сопряженный с мрачным и печальным роком его героев.

Северная столица все больше становится театром жизни и смерти, постановки и спектакли в котором – это идеи преодоления гибели, это намерения к развитию, это желание вечной жизни. И вот в литературе XX века Петербург обретает практически ощутимый профиль, он представляется на ином уровне реальности, где кто-то находит отраду, а кто-то теряет все самое дорогое. Как итог писатели, мыслители и поэты не могут отнестись к теме Петербурга с безразличием. Наследие русской истории и культуры содержит в себе много тайных и загадочных вопросов, и, являясь нескончаемой, тема Петербурга трактуется особенно импульсивно и с предельной характеристикой направлена на разгадку самых важных из них, а также охватывает и ввергает в свои грани тех, кто желает найти ответы на эти вопросы.

Довольно-таки динамично в современном литературоведении изучается творчество и наследие Анны Андреевны Ахматовой. Ее имя как прекрасного художника и выдающегося поэта влечет к себе интерес большого количества мыслителей и исследователей. Такая популярность объясняется обширностью и разносторонними взглядами ахматовской лирики, подтекстом и двусмысленными стихами, «подводными течениями», множественно присутствующими в тонких текстах поэтессы.

В своих творениях Анна Андреевна Ахматова развернула сакраментальную тему Петербурга на ином обороте прогресса, углубляясь и увеличивая понятие «петербургский текст», который понимается как «…корпус произведений русской литературы, в которых Петербург является главным героем» [5, c. 94]. Очень реалистично показан Петербург Ахматовой, при этом довольно монументально, излюбленной манерой пушкинского классицизма, – история нации, которая связывается с субъективными отрывками из прошлого:

Пар валит из-под царских конюшен.

Погружается Мойка во тьму,

Свет луны как нарочно притушен,

И куда мы идем – не пойму.

Меж гробницами внука и деда

Заблудился взъерошенный сад.

Из тюремного вынырнув бреда,

Фонари погребально горят.

В грозных айсбергах Марсово поле,

И Лебяжья лежит в хрусталях...

Чья с моею сравняется доля,

Если в сердце веселье и страх. [1, c. 179–180]

(«Годовщину последнюю празднуй...», 1938 г.).

В стихотворных творениях Анны Ахматовой Петербург – это не задний план и не вспомогательный или вторичный персонаж, а реальное амплуа, связаны с которым ее самые насыщенные эмоции, запоминающиеся впечатления и неистовые переживания. Будучи личностью, которая с легкостью передает таинственный и своеобразный городской облик, Ахматова в своих стихах производит впечатление истинной «петербурженки».

Петербург поэтессы удивительным образом совмещает в себе облик города многих писателей, но в первую очередь это город Пушкина. Поэтичная героиня улавливает «еле слышный шелест шагов» писателя еще юного возраста в Царскосельском парке, слышит, что спустя века «лицейские гимны все так же заздравно звучат». В стихах поэтессы также можно прочувствовать Петербург Достоевского – город кабаков, танцевальных классов, «пятиэтажных громад». В какие-то моменты у этого города появляется иллюзорный, вымышленный облик, наделенный исключительными описаниями и штрихами, показанный «зимой, перед рассветом иль в сумерки». Также Петербург Ахматовой – это, несомненно, Петербург Блока, назначенных или случайных встреч с ним и в «сумраке лож», и в сером доме «у морских ворот Невы». На всю оставшуюся жизнь Блок был запечатлен в ее воспоминаниях с «презрительной» улыбкой «трагического тенора эпохи», который называл Петербург в своих стихах «страшным миром». Это представление Блока в фигуральной форме реализовано позже, в одном из последних стихотворений Ахматовой (1946), предназначенных исторической роли ее современника:

Как памятник началу века,

Там этот человек стоит...

Блок необъяснимой интуицией тонко чувствовал и предвещал изменения в Петербурге, которые должны были бы произойти. Настроения в его стихотворениях напрямую зависели от настроения общественности и менялись вместе с их состояниями, царившими в столице того времени, это и создало собой беспокойный и сложный стиль большинства его строк. Ноты беспокойства присутствуют и в произведениях Ахматовой, вся трагическая и волнующая обстановка словно собрана воедино именно в облике Петербурга, который создают поэты в своих детищах.

Понятие «петербургский текст» в литературу ввел В.Н. Топоров в 80-е годы ХХ века. Он писал, что созданный «совокупностью текстов русской литературы «петербургский текст» обладает всеми теми специфическими особенностями, которые свойственны текстам вообще и – прежде всего – семантической связанностью, хотя он писался (и будет писаться) многими авторами» [3]. Исходя из этого, произведения классиков «петербургской темы» считаются «новым искусством» как редкий альманах, а текст в нем становится носителем единого художественного языка. «Взаимопроникновение культур и литератур происходит многими путями. Условно обозначим их в виде двух разновидностей: сознательные контакты и неосознанные, но и те и другие – метатекстуальные» [2, c. 38].

Поэтические элементы, состоящие из эмоций, воспоминаний, впечатлений, связанных с ее творческим разумом и Петербургом, собираются, так сказать, в некий пазл, который в переносном смысле и является петербургским текстом в творчестве А. Ахматовой. Есть между писательницей и Петербургом невидимая нить, некая связь. Именно она и собирает эти элементы и петербургский текст воедино. У Ахматовой это целый пассаж образов и фактур, представленный бульварами, величественными памятниками и статуями, зданиями и строениями, садами, библиотеками, аллеями и сквером и, конечно же, яркой цветовой гаммой. А. Ахматова часто применяет черный и белый цвета для сопоставления мира и хаоса, порядка и разгрома. Еще одним, третьим важным с точки зрения художественного плана и темперамента является красный. Все оттенки этого цвета носили в себе скрытый смысл, подразумевавший порыв к схватке, противостояние, самопознание, борьбу.

Необходимо отметить, что в образе города Ахматовой наблюдаются серьезный порядок и суровый холод. Они и в «острых крыльях черных ангелов» над той самой «аркой на галерной!». И в «бессолнечных мрачных садах», и в «балконах, куда столетья не ступала ничья нога». В этом городе как будто вечная зима, которая не отступает ни весной, ни летом. Но в какой-то момент вся строгая и суровая выдержка принимает вид особенной благородной русской красоты, которую героиня может с легкостью прочувствовать. Он становится примером и идеалом и, словно только что переродившаяся бабочка, приобретает неотразимость и грацию.

Петербург-Ленинград для Ахматовой – это ее укромный уголок, родной до последней закоулочки, это «мой город», как любила она его впоследствии называть. Именно с Петербургом взаимосвязаны героическое содержание стихотворений «Ленинградского цикла» и историческая живопись поэмы «Девятьсот тринадцатый год», которая крыла в себе замысел пушкинского примера, как «Петербургская повесть».

Не осталось без внимания и то, как Ахматова топографически точно описывает площади, Летний сад, Петропавловскую крепость, набережную. Настолько чутко она передает всю атмосферу тех мест, что читателю кажется, будто он сам видит все это великолепие. Все это – часть вселенной героини, где сливаются «бы» и «бытие», здесь слышатся гулкие шаги поэтессы и прошлое столетий: «Как площади эти обширны, как круты и гулки мосты».

Ну и как же без любви? Петербург, как русский Париж, не обходится и без любовных историй. В амурных делах город, конечно же, тоже фигурирует, определяя состояние и ход событий. Можно утверждать, что поэтесса строит сюжет петербургской любви на безответности, страданиях и трагедии героев, сердца которых уже неисцелимо больны, и боль эта навсегда связана с обликом города.

В петербургском тексте Ахматовой важную роль играют объективность, материальность и детали, которые выступают как посыл для передачи чувств в самый апогей произведения. Эти чувства всегда настоящие, поэтому требуют отражения в конкретных, реальных предметах. Сопоставление, строящееся импульсивными эмоциями на фундаменте быта, порождает трогательные, искренние, а иногда сатирические и печальные звуки оркестра под названием петербургский текст.

Давид Самойлов отметил характерную для поэзии рубежа веков прозаизацию поэтической речи, когда рифма, хотя и присутствует, не обеспечивает стихотворного звучания. Придание прозаического характера в данном случае должно было стать опорой для маскировки беспокойства и волнения, для скрытности точного времени и места встречи, однако так, чтобы читатель мог обнаружить те самые чувства и эмоции. Для этого героиня применяет прием переключения, обращая внимание читателя на внешние формальности: «Как я запомнила высокий царский дом и Петропавловскую крепость!». Во внимании к городу – память о месте, где произошло обручение с Любовью.

Оттого мы любим строгий,

Многоводный, темный город,

И разлуки наши любим,

И часы недолгих встреч [1, с. 92].

Пространство в этом стихотворении – небо, воздух, вешки за оградою чугунной и, наконец, город. Благословенна любовь – благословенен и город Любви. Такое изображение пространства – особое качество женской поэзии. В этом пространственном виде характерные для творчества Ахматовой соединение конкретного и вечного.

Исходя из вышеизложенного, можно сделать неоднозначные выводы о поэзии А. Ахматовой. Ее сдержанная и под стать самой писательнице тонкая лирика как бы отображает зодческий труд, вложенный в обличие города, с его небывалым размахом улиц, гармоничной живописью набережных и великолепием каменных дворцов. Ахматовская поэзия удивительным образом совокупила в себе самые светлые и темные стороны, небывалый и реалистичный мир, парящую легкость и каменный груз.

Список литературы:

1. Ахматова А.А. Сочинения: в 2 т. – Т. I. – М., 1986.
2. Матенова Ю.У. Ремейк как авторский художественный прием в прозе Э.-Э. Шмитта // Вопросы филологии. – 2021. – № 4. – С. 38–45.
3. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. – М., 1995.
4. Фетисова Е.Э. Философская герменевтика как ключ к пониманию поэтического текста: на примере интерпретации наследия А.А. Ахматовой и Н.С. Гумилева (аналитический обзор) // Философия и культура. – 2014. – № 12. – С. 62–102.
5. Черняк М.А. Современная русская литература. – СПб. – М. : САГА-ФОРУМ, 2004.